AD
педиатр Федор Катасонов
Многие специалисты доказательной медицины, среди которых и вы, призывают родителей не слепо доверять диагнозам и рекомендациям медиков, а самим разбираться в полученной информации. Осознанных родителей стало больше?
— Темы, связанные с воспитанием детей, медициной — очень популярные. Об этом можно судить хотя бы по количеству литературы (пусть и зачастую с противоречащей информацией) в книжных магазинах, по множеству сайтов в интернете, по тому, какой они набирают трафик. Очевидно, что это беспокоит людей: ценность детства за последнее столетие сильно выросла, дети — это наше новое все.
Должен отметить, что у меня все-таки своеобразная аудитория — и более обеспеченная, и более образованная в каком-то смысле. Поэтому мои пациенты по большей части те самые осознанные родители, которые, как правило, проверяют полученную информацию, что-то узнают самостоятельно. Нередко у них уже есть какое-то понимание, и они приходят ко мне просто услышать дополнительное подтверждение, а не узнать что-то новое.
Так что да, осознанных родителей стало больше, но при этом приходится сталкиваться с проблемой «горя от ума», когда люди читают слишком много и не могут отличить релевантные источники от нерелевантных, в результате чего в голове образуется каша. Я считаю, что осознанность здесь должна проявляться в понимании, что невозможно овладеть всем объемом знаний и поэтому нужно использовать каких-то проводников вроде меня или других доказательных врачей, которые помогут ориентироваться в этом море информации.
Специалисты в различных областях медицины сейчас все чаще говорят о так называемых коммерческих диагнозах. Сталкиваетесь ли вы с такого рода диагнозами в своей практике? Если да, то какие лидируют?
— Такие диагнозы в педиатрии есть, но я не могу назвать их чисто коммерческими, поскольку, на мой взгляд, они основаны не столько на желании наживы, сколько просто на неграмотности.
Диагнозов, которые можно поставить практически всем, много. Это, например, дисбактериоз, лактазная недостаточность или инфицирование вирусом Эпштейна-Барр. При любых непонятных симптомах можно сдать анализы на герпес-вирусы, и какие-нибудь обязательно найдутся просто потому, что они есть почти у всех. Все проблемы со здоровьем списываются на это и дальше лечатся всякими виферонами, вобэнзимами и прочими препаратами. Хотя по-настоящему эффективных средств против них практически нет. Да и не надо их лечить.
— Темы, связанные с воспитанием детей, медициной — очень популярные. Об этом можно судить хотя бы по количеству литературы (пусть и зачастую с противоречащей информацией) в книжных магазинах, по множеству сайтов в интернете, по тому, какой они набирают трафик. Очевидно, что это беспокоит людей: ценность детства за последнее столетие сильно выросла, дети — это наше новое все.
Должен отметить, что у меня все-таки своеобразная аудитория — и более обеспеченная, и более образованная в каком-то смысле. Поэтому мои пациенты по большей части те самые осознанные родители, которые, как правило, проверяют полученную информацию, что-то узнают самостоятельно. Нередко у них уже есть какое-то понимание, и они приходят ко мне просто услышать дополнительное подтверждение, а не узнать что-то новое.
Так что да, осознанных родителей стало больше, но при этом приходится сталкиваться с проблемой «горя от ума», когда люди читают слишком много и не могут отличить релевантные источники от нерелевантных, в результате чего в голове образуется каша. Я считаю, что осознанность здесь должна проявляться в понимании, что невозможно овладеть всем объемом знаний и поэтому нужно использовать каких-то проводников вроде меня или других доказательных врачей, которые помогут ориентироваться в этом море информации.
Специалисты в различных областях медицины сейчас все чаще говорят о так называемых коммерческих диагнозах. Сталкиваетесь ли вы с такого рода диагнозами в своей практике? Если да, то какие лидируют?
— Такие диагнозы в педиатрии есть, но я не могу назвать их чисто коммерческими, поскольку, на мой взгляд, они основаны не столько на желании наживы, сколько просто на неграмотности.
Диагнозов, которые можно поставить практически всем, много. Это, например, дисбактериоз, лактазная недостаточность или инфицирование вирусом Эпштейна-Барр. При любых непонятных симптомах можно сдать анализы на герпес-вирусы, и какие-нибудь обязательно найдутся просто потому, что они есть почти у всех. Все проблемы со здоровьем списываются на это и дальше лечатся всякими виферонами, вобэнзимами и прочими препаратами. Хотя по-настоящему эффективных средств против них практически нет. Да и не надо их лечить.
Ошибочные диагнозы есть всегда. Но чем больше появляется исследований, чем больше мы говорим, что такие «болезни» лечить не надо, тем больше врачей все-таки перестают ставить сомнительные диагнозы. По крайней мере, это относится к тем, кто занимается своим образованием.
На сегодняшний день довольно много «врачей» обещают вылечить с помощью рыбьего жира и подорожника чуть ли ни все — от онкологии до диабета, и они пользуются большой популярностью. Почему такого рода специалистам доверяет огромное число людей, а представителей доказательной медицины, наоборот, все чаще считают неубедительными?
— Каждый сам выбирает парадигму. Люди, выбирающие научное мышление, больше доверяют специалистам доказательной медицины, иногда тоже слепо. Те, кто выбирает религиозное мышление, доверяют другим специалистам.
А популярностью такие «врачи» пользуются просто потому, что с виду относительно безвредными препаратами без всяких сложных манипуляций обещают вылечить тяжелые болезни. Кроме того, эти «врачи» зачастую гораздо лучше владеют искусством пиара и маркетинга. У нас нет врожденного стремления к истине, к познанию до всей его глубины, поэтому нам нужно, чтобы понятно и просто все объяснили. И такие специалисты все раскладывают по полочкам, правда, попутно искажая факты или придумывая что-то от себя. Поэтому весь вопрос заключается в упаковке и доставке знания.
То же самое можно сказать про любые продукты. Есть молоко получше, есть похуже, но выбирают то, что хорошо упаковано и стоит на виду, буквально предлагая себя. Нет вопроса в качестве медицины, есть вопрос в том, как она упакована и как доставляется.
Сейчас наблюдается определенная мода на дефициты всевозможных витаминов. Глобально — какие последствия могут быть от такого неконтролируемого, самоназначаемого приема витаминов?
— Очень просто сказать, что надо всего лишь съесть какие-то витамины, и мы будем здоровы. На самом деле современная медицина призывает назначать только те витамины, недостаток которых был выявлен клинически. То есть поливитамины мы практически не должны применять.
У нас довольно витаминизированный рацион, едим мы в целом больше и разнообразнее, чем наши предки. Поэтому сейчас авитаминозы практически не возникают. А вот опасность гипервитаминоза существует. Может возникнуть повышенная возбудимость и плохой сон от переизбытка витаминов группы В, может быть нефрокальциноз от витамина D и так далее. Многие витамины в больших дозах обладают токсичностью. Но, к счастью, симптомы от переизбытка этих препаратов обычно малозаметны, сами витамины плохо усваиваются и вообще неизвестно, сколько в этих витаминах витаминов (особенно, если они произведены в России), что какой-то глобальной проблемы для общественного здоровья я в этом пока не вижу.
— Каждый сам выбирает парадигму. Люди, выбирающие научное мышление, больше доверяют специалистам доказательной медицины, иногда тоже слепо. Те, кто выбирает религиозное мышление, доверяют другим специалистам.
А популярностью такие «врачи» пользуются просто потому, что с виду относительно безвредными препаратами без всяких сложных манипуляций обещают вылечить тяжелые болезни. Кроме того, эти «врачи» зачастую гораздо лучше владеют искусством пиара и маркетинга. У нас нет врожденного стремления к истине, к познанию до всей его глубины, поэтому нам нужно, чтобы понятно и просто все объяснили. И такие специалисты все раскладывают по полочкам, правда, попутно искажая факты или придумывая что-то от себя. Поэтому весь вопрос заключается в упаковке и доставке знания.
То же самое можно сказать про любые продукты. Есть молоко получше, есть похуже, но выбирают то, что хорошо упаковано и стоит на виду, буквально предлагая себя. Нет вопроса в качестве медицины, есть вопрос в том, как она упакована и как доставляется.
Сейчас наблюдается определенная мода на дефициты всевозможных витаминов. Глобально — какие последствия могут быть от такого неконтролируемого, самоназначаемого приема витаминов?
— Очень просто сказать, что надо всего лишь съесть какие-то витамины, и мы будем здоровы. На самом деле современная медицина призывает назначать только те витамины, недостаток которых был выявлен клинически. То есть поливитамины мы практически не должны применять.
У нас довольно витаминизированный рацион, едим мы в целом больше и разнообразнее, чем наши предки. Поэтому сейчас авитаминозы практически не возникают. А вот опасность гипервитаминоза существует. Может возникнуть повышенная возбудимость и плохой сон от переизбытка витаминов группы В, может быть нефрокальциноз от витамина D и так далее. Многие витамины в больших дозах обладают токсичностью. Но, к счастью, симптомы от переизбытка этих препаратов обычно малозаметны, сами витамины плохо усваиваются и вообще неизвестно, сколько в этих витаминах витаминов (особенно, если они произведены в России), что какой-то глобальной проблемы для общественного здоровья я в этом пока не вижу.
Проблему — больше психологическую — я вижу в другом: люди привыкают, что им постоянно нужно чем-то подпитываться, уповают на эти витаминки тогда, когда делать этого не стоит, и тратят деньги на ненужные препараты, стимулируя рынок развиваться дальше, продавать все больше пустышек. Ведь чем больше мы покупаем БАДов, тем больше их производят и рекламируют их как панацею. А в этом уже есть опасность.
Не могу не спросить про прививки. С одной стороны — адекватные и обоснованные аргументы в пользу прививок, которые приводите в том числе и вы. С другой — примеры мам, у детей которых якобы после прививок проявились серьезные осложнения. Как не лишиться критического мышления и принимать решение, основанное не на страхе и ложной информации, а на фактах?
кадр из мультфильма «Про бегемота, который боялся прививок»
— Медицина сейчас на том уровне развития, когда существует множество объективных фактов, которые можно анализировать и делать из них выводы. Есть огромный опыт систем здравоохранения, более мощных и лучше информатизированных, чем наши, в том числе в плане статистики и обработки этой статистики, на который мы можем опираться. Так вот, учитывая все это, существует научный консенсус в медицинской сфере, что вакцинация — это безусловная польза. Да, определенные риски от введения вакцин, как, впрочем, от любого другого медицинского вмешательства, есть. Но мы их оцениваем, учитываем и все равно считаем, что невмешательство несет более серьезные риски.
Когда человек, испытывающий боль, пьет ибупрофен, он должен понимать, что потенциально, если он примет много этого препарата, у него может случиться раздражение ЖКТ или даже язва желудка. А человек, принимающий парацетамол, в перспективе может получить поражение печени.
Когда человек, испытывающий боль, пьет ибупрофен, он должен понимать, что потенциально, если он примет много этого препарата, у него может случиться раздражение ЖКТ или даже язва желудка. А человек, принимающий парацетамол, в перспективе может получить поражение печени.
AD
AD
Ведь любой препарат, повторюсь, несет за собой потенциальный вред. Но, соотнося риск с пользой, мы стараемся принимать этот препарат аккуратно, понимая при этом, что негативные последствия все же могут быть. С вакцинами то же самое — вред от них не на таком уровне, чтобы отказаться от них.
Еще пример, иллюстрирующий то, что люди не до конца понимают ситуацию с необходимостью вакцинации. Например, некоторые люди не верят в генетику. Они не понимают, как может какая-то там крошечная поломка в ДНК, да еще и случайная, привести к тому, что «нормальный» ребенок вдруг становится инвалидом. Как это так? Такого не может быть! Должна быть причина, кто-то должен понести ответственность за это. И эту ответственность очень легко свалить на прививки и, соответственно, на все, что их окружает — на врачей, которые убедили их делать, на самих себя, которые согласились.
Тогда нам есть, кого винить, и от этого нам как будто становится легче. Поэтому все истории, когда после прививок ребенок серьезно заболел, относятся к вопросу недоинформированности, непонимания, почему так произошло.
Почему у ребенка начались судороги и развилась эпилепсия? Потому что она была заложена у него генетически и, если бы не проявилась от прививки, то началась бы от любой инфекции с температурой. Есть множество других генетических заболеваний, которые также проявляются в то время, когда мы делаем прививки, и это создает иллюзию, что они взаимосвязаны. Да, мы понимаем механизм работы прививки. Но до сих пор до конца не изучено, где в этом механизме причинно-следственная связь между дебютом генетического заболевания и самой прививкой.
В любом случае утверждать, что вакцины провоцируют страшные болезни, могут только те люди, которые в этих механизмах не разбираются. Их аргументы больше относятся к конспирологии, мол, это заговор «большой фармы», врачей и еще кого-то.
Но также есть люди, которые сомневаются в силу того, что не обладают достаточной информаций. В таком случае им надо просто показывать варианты. Что вы выбираете — сомнительную дорожку недоказуемых историй или сторону мирового сообщества экспертов, которые на основании цифр говорят, что прививки — это безопасно, и их надо делать.
Тогда нам есть, кого винить, и от этого нам как будто становится легче. Поэтому все истории, когда после прививок ребенок серьезно заболел, относятся к вопросу недоинформированности, непонимания, почему так произошло.
Почему у ребенка начались судороги и развилась эпилепсия? Потому что она была заложена у него генетически и, если бы не проявилась от прививки, то началась бы от любой инфекции с температурой. Есть множество других генетических заболеваний, которые также проявляются в то время, когда мы делаем прививки, и это создает иллюзию, что они взаимосвязаны. Да, мы понимаем механизм работы прививки. Но до сих пор до конца не изучено, где в этом механизме причинно-следственная связь между дебютом генетического заболевания и самой прививкой.
В любом случае утверждать, что вакцины провоцируют страшные болезни, могут только те люди, которые в этих механизмах не разбираются. Их аргументы больше относятся к конспирологии, мол, это заговор «большой фармы», врачей и еще кого-то.
Но также есть люди, которые сомневаются в силу того, что не обладают достаточной информаций. В таком случае им надо просто показывать варианты. Что вы выбираете — сомнительную дорожку недоказуемых историй или сторону мирового сообщества экспертов, которые на основании цифр говорят, что прививки — это безопасно, и их надо делать.
Некоторые считают, что если ребенок не сталкивается с возбудителями серьезных болезней, то риск минимальный.
— Это неверный подход, основанный опять же на недоинформированности. Такой позиции люди придерживаются ровно до тех пор пока не столкнутся с серьезной проблемой, к сожалению. Молодой здоровый мужчина говорил, что не будет прививаться от гриппа, поскольку не сталкивался с вирусом. А потом молодой здоровый мужчина, впервые заболев гриппом, лежит в морге. Кажется, что у тебя здоровый организм, но на деле все оказывается не так просто. И это касается многих инфекций.
Никто не полагает, что столкнется, например, с менингококком, стрептококком, гемофильной инфекцией. Многие даже слов таких не слышали, поскольку в основном у нас бывают ОРВИ или кишечки. Или насморк, или понос — ничего сложного. Но, к сожалению, никто не застрахован от более серьезных заболеваний.
— Это неверный подход, основанный опять же на недоинформированности. Такой позиции люди придерживаются ровно до тех пор пока не столкнутся с серьезной проблемой, к сожалению. Молодой здоровый мужчина говорил, что не будет прививаться от гриппа, поскольку не сталкивался с вирусом. А потом молодой здоровый мужчина, впервые заболев гриппом, лежит в морге. Кажется, что у тебя здоровый организм, но на деле все оказывается не так просто. И это касается многих инфекций.
Никто не полагает, что столкнется, например, с менингококком, стрептококком, гемофильной инфекцией. Многие даже слов таких не слышали, поскольку в основном у нас бывают ОРВИ или кишечки. Или насморк, или понос — ничего сложного. Но, к сожалению, никто не застрахован от более серьезных заболеваний.
Гепатита А полно, менингококка полно, кори полно. Дифтерия есть в Украине, в Таиланде, а туда много кто летает. И почему они не могут оттуда привезти дифтерию? А дальше что мы будем с этой дифтерией делать? Или с корью? Эффективного лечения нет. Ну дадим мы витамин А. Дальше можем только ждать и смотреть, что произойдет. Поэтому мы можем оценивать риски как очень маленькие, но хватит всего одного раза, чтобы пересмотреть свою позицию, а может быть уже поздно.
Например, в Америке истории, когда младенец погибает от коклюша, кори, менингококка или той же гемофильной палочки публикуются довольно широко. И потом раскаявшиеся родители в эфире CNN со слезами на глазах говорят, какими дураками они были, надо было прививать ребенка. Поэтому, если ты этого не видишь, не знаешь об этом, это не значит, что этого не существует. Ты просто живешь в собственном информационном мыльном пузыре, где такого нет. А если ты войдешь в информационный пузырь работника инфекционной больницы, ты увидишь, что этого в избытке. И это все обычные люди, родители, рыдающие в реанимации над своим ребенком, медики, которые могут только поддерживать жизненные функции и ждать, справится организм или нет.
В такой ситуации врачи выступают за то, чтобы этого вообще не было. И, естественно, у многих вызывает злость безалаберность родителей, которые могли бы избежать всего этого, сделав ребенку необходимые прививки.
Мне казалось, Национальный календарь прививок довольно обширный. Но потом наткнулась на идеальный календарь, разработанный педиатрами, состоящий из 18 наименований. Действительно есть необходимость в этом идеальном календаре или все-таки достаточно нынешнего перечня?
— Национальный календарь обширным назвать нельзя. Его объем связан с тем, какие вакцины производятся в нашей стране. Из тех, что у нас не производятся, в календарь попал только пневмококк из-за его чудовищной клинической значимости (снижение частоты гнойных отитов на 95% среди привитой популяции — серьезные и понятные всем цифры). Это существенное снижение нагрузки на здравоохранение. Возбудителей других болезней, к сожалению, это не коснулось, хотя они встречаются у нас повсеместно — ветрянка, гепатит А, ротавирус, менингококк и так далее. Все то, что мы могли бы прививать также по календарю, в него не вошло.
Поэтому календарь, о котором идет речь, не идеальный, а минимально-достаточный для наших условий. Никто не заставляет в России прививаться от желтой лихорадки или японского энцефалита, если не планируется выезд за рубеж.
Мы все время говорим о необходимости прививать малышей. А взрослым и подросткам надо прививаться (в том числе повторно)?
— Взрослым и подросткам необходимо прививаться, все вакцины должны вводиться в положенные сроки. Например, каждые десять лет нужно ревакцинироваться от коклюша и дифтерии, столбняка. Кроме того, взрослым (или подросткам) имеет смысл нагонять то, что им не было сделано в силу отсутствия некоторых вакцин, когда они были маленькими. Например, сейчас взрослые массово не защищены от гепатита В, поскольку его делают в России только с 1998 года.
Например, в Америке истории, когда младенец погибает от коклюша, кори, менингококка или той же гемофильной палочки публикуются довольно широко. И потом раскаявшиеся родители в эфире CNN со слезами на глазах говорят, какими дураками они были, надо было прививать ребенка. Поэтому, если ты этого не видишь, не знаешь об этом, это не значит, что этого не существует. Ты просто живешь в собственном информационном мыльном пузыре, где такого нет. А если ты войдешь в информационный пузырь работника инфекционной больницы, ты увидишь, что этого в избытке. И это все обычные люди, родители, рыдающие в реанимации над своим ребенком, медики, которые могут только поддерживать жизненные функции и ждать, справится организм или нет.
В такой ситуации врачи выступают за то, чтобы этого вообще не было. И, естественно, у многих вызывает злость безалаберность родителей, которые могли бы избежать всего этого, сделав ребенку необходимые прививки.
Мне казалось, Национальный календарь прививок довольно обширный. Но потом наткнулась на идеальный календарь, разработанный педиатрами, состоящий из 18 наименований. Действительно есть необходимость в этом идеальном календаре или все-таки достаточно нынешнего перечня?
— Национальный календарь обширным назвать нельзя. Его объем связан с тем, какие вакцины производятся в нашей стране. Из тех, что у нас не производятся, в календарь попал только пневмококк из-за его чудовищной клинической значимости (снижение частоты гнойных отитов на 95% среди привитой популяции — серьезные и понятные всем цифры). Это существенное снижение нагрузки на здравоохранение. Возбудителей других болезней, к сожалению, это не коснулось, хотя они встречаются у нас повсеместно — ветрянка, гепатит А, ротавирус, менингококк и так далее. Все то, что мы могли бы прививать также по календарю, в него не вошло.
Поэтому календарь, о котором идет речь, не идеальный, а минимально-достаточный для наших условий. Никто не заставляет в России прививаться от желтой лихорадки или японского энцефалита, если не планируется выезд за рубеж.
Мы все время говорим о необходимости прививать малышей. А взрослым и подросткам надо прививаться (в том числе повторно)?
— Взрослым и подросткам необходимо прививаться, все вакцины должны вводиться в положенные сроки. Например, каждые десять лет нужно ревакцинироваться от коклюша и дифтерии, столбняка. Кроме того, взрослым (или подросткам) имеет смысл нагонять то, что им не было сделано в силу отсутствия некоторых вакцин, когда они были маленькими. Например, сейчас взрослые массово не защищены от гепатита В, поскольку его делают в России только с 1998 года.
Никто из взрослых не защищен от менингококка, гепатита А (если не переболел в детстве). Помимо этого некоторые вакцины нужно вводить периодически, делать ревакцинацию.
AD
AD
А для взрослого это не слишком большая нагрузка, учитывая, что его организм в целом не идеально здоров, как правило?
— Нагрузка — не очень корректный термин, когда мы говорим о прививках. Даже если взять все вакцины, которые человеку полагаются по графику вакцинации за всю жизнь, и ввести их все в один день, то организм прекрасно с этим справится, даже не покашляет. Мы все время испытываем антигенную нагрузку, и наш иммунитет прекрасно с этим справляется.
Я в свою очередь сделал себе все прививки, которые нужны во взрослом возрасте, и единственное, что почувствовал — легкое мышечное ощущение какого-то распирания после прививки от пневмококка. Больше ни одна прививка ничего плохого мне не сделала.
Есть ли необходимость водить ребенка на плановые медосмотры, если его ничего не беспокоит?
— Нагрузка — не очень корректный термин, когда мы говорим о прививках. Даже если взять все вакцины, которые человеку полагаются по графику вакцинации за всю жизнь, и ввести их все в один день, то организм прекрасно с этим справится, даже не покашляет. Мы все время испытываем антигенную нагрузку, и наш иммунитет прекрасно с этим справляется.
Я в свою очередь сделал себе все прививки, которые нужны во взрослом возрасте, и единственное, что почувствовал — легкое мышечное ощущение какого-то распирания после прививки от пневмококка. Больше ни одна прививка ничего плохого мне не сделала.
Есть ли необходимость водить ребенка на плановые медосмотры, если его ничего не беспокоит?
— Я считаю, что ребенка полезно раз в год показать педиатру, стоматологу и окулисту. Стоматолог и окулист могут попросить показывать ребенка почаще, если есть какие-то проблемы. Показаться педиатру раз в год нужно как минимум для того, чтобы сделать прививку от гриппа. Водить здоровых детей по всяким специалистам — ортопедам, неврологам, лорам и так далее — без показаний (то есть без подозрений со стороны врача и без жалоб со стороны родителей) не нужно. В любом случае первичное звено — это педиатр. Хорошие специалисты, к которым имеет смысл ходить, — это люди, занимающиеся патологией и не ведущие здоровых детей. И задача педиатра — отсечь эту самую патологию или подозрение от неоправданных страхов.
Правда ли, что современные дети чаще подвержены различным аллергиям, дерматитам, у них чаще наблюдается непереносимость различных продуктов питания и так далее?
— Раньше дети в основном болели инфекциями. Сейчас инфекции, в том числе во многом благодаря вакцинации и гигиене, встречаются значительно реже, дети от них реже умирают. Поэтому на первый план выходят другие заболевания. В первую очередь это астма, аллергия, расстройства аутистического спектра, СДВГ и ожирение. То, что аллергии встречаются значительно чаще, думаю, во многом связано с экологией, с тем, что многие люди, подверженные аллергии, живут в городах и контактируют с аллергенами не круглый год, а только, условно, по весне. Поэтому многие страдают именно сезонными поллинозами и ринитами. Кроме того, сам по себе воздух в городе плохого качества, еще неизвестно, чем мы дышим.
Дерматиты встречаются чаще из-за плохого качества водопроводной воды, сухости воздуха в квартирах. При этом один и тот же ребенок, даже если предпосылки к дерматиту есть, в Москве может им страдать, а где-нибудь у моря — нет, потому что там другой климат. Астма тоже проявляется чаще из-за плохого воздуха, аллергий. Кроме того, она во многом относится к психосоматическим заболеваниям, которые также переживают расцвет из-за количества стресса и ответственности, которые падают на детей.
Нынешние мамы и папы имеют все возможности стать прекрасными родителями: для этого есть книги, лекции, консультации со специалистами и прочее. Но от того что современные родители больше знакомы с детской психологией, дети станут счастливее, увереннее в себе, удачливее в будущем?
— Мы в это охотно верим. В конце концов психология также переживает свою научную эру, когда мы не делаем умозрительных выводов, а проверяем все на практике. Во многих странах проведены эксперименты с разнообразными системами воспитания, поэтому мы уже можем утверждать, какие из них эффективны, а какие нет.
Модель образования, при которой ребенок вгоняется в определенные рамки и в него вкладываются определенные знания, приносит плохие плоды. Такое образование направлено на то, чтобы сделать человека комфортным для общества. Человека учат поглощать пережеванную массу знаний, вместо того чтобы искать эти знания самостоятельно, изучать разные точки зрения и выращивать свое критическое мышление.
Правда ли, что современные дети чаще подвержены различным аллергиям, дерматитам, у них чаще наблюдается непереносимость различных продуктов питания и так далее?
— Раньше дети в основном болели инфекциями. Сейчас инфекции, в том числе во многом благодаря вакцинации и гигиене, встречаются значительно реже, дети от них реже умирают. Поэтому на первый план выходят другие заболевания. В первую очередь это астма, аллергия, расстройства аутистического спектра, СДВГ и ожирение. То, что аллергии встречаются значительно чаще, думаю, во многом связано с экологией, с тем, что многие люди, подверженные аллергии, живут в городах и контактируют с аллергенами не круглый год, а только, условно, по весне. Поэтому многие страдают именно сезонными поллинозами и ринитами. Кроме того, сам по себе воздух в городе плохого качества, еще неизвестно, чем мы дышим.
Дерматиты встречаются чаще из-за плохого качества водопроводной воды, сухости воздуха в квартирах. При этом один и тот же ребенок, даже если предпосылки к дерматиту есть, в Москве может им страдать, а где-нибудь у моря — нет, потому что там другой климат. Астма тоже проявляется чаще из-за плохого воздуха, аллергий. Кроме того, она во многом относится к психосоматическим заболеваниям, которые также переживают расцвет из-за количества стресса и ответственности, которые падают на детей.
Нынешние мамы и папы имеют все возможности стать прекрасными родителями: для этого есть книги, лекции, консультации со специалистами и прочее. Но от того что современные родители больше знакомы с детской психологией, дети станут счастливее, увереннее в себе, удачливее в будущем?
— Мы в это охотно верим. В конце концов психология также переживает свою научную эру, когда мы не делаем умозрительных выводов, а проверяем все на практике. Во многих странах проведены эксперименты с разнообразными системами воспитания, поэтому мы уже можем утверждать, какие из них эффективны, а какие нет.
Модель образования, при которой ребенок вгоняется в определенные рамки и в него вкладываются определенные знания, приносит плохие плоды. Такое образование направлено на то, чтобы сделать человека комфортным для общества. Человека учат поглощать пережеванную массу знаний, вместо того чтобы искать эти знания самостоятельно, изучать разные точки зрения и выращивать свое критическое мышление.
Уже сейчас мы видим прямую связь между тем, что делаем по отношению к ребенку и эффектом от этих действий. На основании этого можно сказать: да, те парадигмы, возникающие у нас сейчас и уже проверенные в других странах, работают и делают детей более счастливыми, уверенными в себе, понимающими, что к чему, более самостоятельными, в конце концов, что тоже очень важно.
Но и это в целом тоже обобщение. Опять же важный момент всех этих психологических и педагогических теорий — к человеку нужно подходить индивидуально. И это тоже отличает новые системы от старых.
Сейчас очень много говорят о детских травмах. И иногда создается впечатление, что воспитание ребенка подобно хождению по минному полю — чуть что и привет, травма, комплексы на всю жизнь. Действительно ли практически любое неверное действие может привести к травме или детская психика крепче, чем кажется?
— Конечно, детская психика крепче. Дети вообще мощные адаптанты. Они прекрасно адаптируются к огромному количеству разнообразных ситуаций, в том числе тяжелых, которые могут с ними происходить. Многие травмирующие события обрабатываются детьми достаточно правильно. То есть нанесенная травма не означает, что она будет определяющей на всю жизнь, повлечет за собой комплексы или какие-то серьезные психологические проблемы в будущем. Выход мамы в другую комнату для маленького ребенка тоже может быть травмой, но это не значит, что маме вообще нельзя никуда выходить.
Травмой может быть любое ограничение, например, если ребенку не покупают мороженое или очередную игрушку. Сделает это его невротиком? Конечно, нет. Даже при адекватном подходе все равно возникает миллион небольших травм, но они нас определяют и необходимы для нашего роста и развития. И верных или неверных движений здесь не может быть. У любого думающего и работающего над собой взрослого человека всегда будут претензии к своим родителям. Но он их переживет и переработает. И стремиться стать идеальным родителем бессмысленно. Надо думать о себе и показывать ребенку пример человека, который сам о себе может позаботиться во всех смыслах. Это тоже очень важно.
В моем детстве за счастье было прокатиться с горки на картонке или построить шалашик в кустах и потом месяцами в нем играть. Многие свои игрушки я помню до сих пор. Сегодня дети теряют интерес к новой забаве через 20 минут. И ты все покупаешь и покупаешь до бесконечности новые игрушки, а они не ценятся и, возможно, даже не запоминаются. Как не вырастить потребителя в таком изобилии всего?
Сейчас очень много говорят о детских травмах. И иногда создается впечатление, что воспитание ребенка подобно хождению по минному полю — чуть что и привет, травма, комплексы на всю жизнь. Действительно ли практически любое неверное действие может привести к травме или детская психика крепче, чем кажется?
— Конечно, детская психика крепче. Дети вообще мощные адаптанты. Они прекрасно адаптируются к огромному количеству разнообразных ситуаций, в том числе тяжелых, которые могут с ними происходить. Многие травмирующие события обрабатываются детьми достаточно правильно. То есть нанесенная травма не означает, что она будет определяющей на всю жизнь, повлечет за собой комплексы или какие-то серьезные психологические проблемы в будущем. Выход мамы в другую комнату для маленького ребенка тоже может быть травмой, но это не значит, что маме вообще нельзя никуда выходить.
Травмой может быть любое ограничение, например, если ребенку не покупают мороженое или очередную игрушку. Сделает это его невротиком? Конечно, нет. Даже при адекватном подходе все равно возникает миллион небольших травм, но они нас определяют и необходимы для нашего роста и развития. И верных или неверных движений здесь не может быть. У любого думающего и работающего над собой взрослого человека всегда будут претензии к своим родителям. Но он их переживет и переработает. И стремиться стать идеальным родителем бессмысленно. Надо думать о себе и показывать ребенку пример человека, который сам о себе может позаботиться во всех смыслах. Это тоже очень важно.
В моем детстве за счастье было прокатиться с горки на картонке или построить шалашик в кустах и потом месяцами в нем играть. Многие свои игрушки я помню до сих пор. Сегодня дети теряют интерес к новой забаве через 20 минут. И ты все покупаешь и покупаешь до бесконечности новые игрушки, а они не ценятся и, возможно, даже не запоминаются. Как не вырастить потребителя в таком изобилии всего?
— Игрушки должны быть простыми, их не должно быть много, тогда они будут любимы и запомнятся надолго. Но при этом мы также можем запомнить игрушки, которые нам не купили. Это, кстати, также один из формирующих моментов — мы понимаем, что не все, что хотим, нам можно. А если мы приходим в магазин и показываем пальцем, а добрые родители тут же покупают, это очень сильно обесценивает игрушки, вообще всю идею покупки каких-то вещей. Поэтому ребенку нужно давать время играть с окружающей средой, фантазировать, трансформировать ее, а не заваливать его игрушками.
Доверительные отношения в семье дают гарантию, что ребенок не попадет в нехорошую компанию или ситуацию, что его осознанности хватит на то, чтобы себя защитить?
— Гарантии никто дать не сможет. Но, конечно, доверительные отношения способствуют тому, что ребенок будет меньше подвержен какому-то нехорошему влиянию, чем в ситуации, когда отношения плохие, и ребенок хочет поскорее слинять из этой семьи. Но есть и обратная крайность: человеку впоследствии может быть сложно сепарироваться, из-за того что он слишком заякорен с родителями этими доверительными отношениями. Когда есть какая-то эмоциональная зависимость, это тоже нехорошо. Нужна золотая середина.
С подростками нужно общаться как со взрослыми на равных, уважать их. Ведь что нужно подростку? Уважение, признание. Если с ним общаются как с малышом, не ценят его, не признают и не считаются с ним, конечно, он захочет сбежать в то место, где найдет это уважение и признание. И в этом смысле доверительные отношения не только про эмоциональную вовлеченность и возможность все рассказать, но и еще и об общении на равных.
Как сделать менее травматичным для ребенка уход на работу мамы и ее постоянное отсутствие?
— Мамы, которые уходят работу, обязательно должны иметь с ребенком качественное время. Это подразумевает, что мама час или больше в день посвящает себя только ребенку, не отвлекаясь на другие дела. Он должен знать, что каждый день у него будет время, которое он проведет с мамой. Это очень успокаивает всех, снижает тревожность ребенка. У него появляется стабильность, уверенность, что мама никуда не исчезнет и будет с ним.
Такой подход, кстати, порой бывает эффективнее, чем у родителей, которые не ходят на работу. Они могут целый день проводить дома, не обращая особого внимания на ребенка, а у работающей мамы качественного времяпрепровождения с ребенком становится больше.
Также тревожность ребенка снижается, когда он понимает, что происходит. Что мама ушла не насовсем. Он знает, куда она ушла и когда вернется. Можно играть в ролевые игры, показывая, что мама делает на работе. Можно даже устроить встречу с мамой на ее рабочем месте. Вся эта упорядоченность, понимание, что происходит, очень успокаивает ребенка.
Доверительные отношения в семье дают гарантию, что ребенок не попадет в нехорошую компанию или ситуацию, что его осознанности хватит на то, чтобы себя защитить?
— Гарантии никто дать не сможет. Но, конечно, доверительные отношения способствуют тому, что ребенок будет меньше подвержен какому-то нехорошему влиянию, чем в ситуации, когда отношения плохие, и ребенок хочет поскорее слинять из этой семьи. Но есть и обратная крайность: человеку впоследствии может быть сложно сепарироваться, из-за того что он слишком заякорен с родителями этими доверительными отношениями. Когда есть какая-то эмоциональная зависимость, это тоже нехорошо. Нужна золотая середина.
С подростками нужно общаться как со взрослыми на равных, уважать их. Ведь что нужно подростку? Уважение, признание. Если с ним общаются как с малышом, не ценят его, не признают и не считаются с ним, конечно, он захочет сбежать в то место, где найдет это уважение и признание. И в этом смысле доверительные отношения не только про эмоциональную вовлеченность и возможность все рассказать, но и еще и об общении на равных.
Как сделать менее травматичным для ребенка уход на работу мамы и ее постоянное отсутствие?
— Мамы, которые уходят работу, обязательно должны иметь с ребенком качественное время. Это подразумевает, что мама час или больше в день посвящает себя только ребенку, не отвлекаясь на другие дела. Он должен знать, что каждый день у него будет время, которое он проведет с мамой. Это очень успокаивает всех, снижает тревожность ребенка. У него появляется стабильность, уверенность, что мама никуда не исчезнет и будет с ним.
Такой подход, кстати, порой бывает эффективнее, чем у родителей, которые не ходят на работу. Они могут целый день проводить дома, не обращая особого внимания на ребенка, а у работающей мамы качественного времяпрепровождения с ребенком становится больше.
Также тревожность ребенка снижается, когда он понимает, что происходит. Что мама ушла не насовсем. Он знает, куда она ушла и когда вернется. Можно играть в ролевые игры, показывая, что мама делает на работе. Можно даже устроить встречу с мамой на ее рабочем месте. Вся эта упорядоченность, понимание, что происходит, очень успокаивает ребенка.
