Детский онколог предупреждает (

Часть интервью Маргариты Белогуровой, профессора, зав.кафедрой детской онкологии и лучевой терапии СПбГПМУ , 20.11.2019г. (полная версия статьи https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/11/20/82799 )
— Лекарственное импортозамещение отечественными аналогами — это плохо. Хотя отдельные препараты, не уступающие по своим характеристикам импортным, выпускаются и в России. Но это скорее исключение, чем правило.

Все российские онкологи (и детские, и взрослые) сегодня в ужасе. Все знают: импортные лекарства лучше, они менее токсичны, не имеют столько побочных эффектов, как наши. При сравнении некоторых отечественных и зарубежных цитостатиков выяснилось, что наши аналоги работают хуже, чем оригинальные препараты и хорошие дженерики.

Петербургские детские онкологи не успели пока вплотную соприкоснуться с отечественными лекарствами. Поскольку до сих пор у нас имелся запас оригинальных зарубежных препаратов и качественных дженериков. Но сейчас он заканчивается. Уже нет высокодозного «Цитозара», «Ломустина» и т. д. Нам говорят: импортных средств нет, пользуйтесь нашими, ищите альтернативные методы лечения. Но российские аналоги никто клинически не испытывал, не проверял, а их высокая токсичность уже доказана. Рак лечат отнюдь не витаминами, а опасными препаратами и процедурами. От них самих можно погибнуть. Задача медиков — выбирать наиболее эффективные и наименее токсичные медикаменты. Если лекарство стоит дорого, то надо найти деньги, а не пытаться заменить его дешевым. Мы и так постоянно ходим по лезвию ножа. Шаг в сторону — и ребенок может умереть от осложнения. Поэтому мы не имеем права экспериментировать. Когда я слышу: давайте попробуем лекарства подешевле, то считаю это преступлением.

Общая картина сегодня угрожающая. На неэффективное или частично эффективное лечение детские опухоли могут ответить. Через год-два точно возникнет рецидив, и он уже будет рефрактерный. Я очень боюсь за наших пациентов. Страшно, что ждет нас в ближайшее время.

Извините, я совсем не в теме, слава Богу. А что мешает производить нетоксичные и высокие по качеству лекарства здесь, в России? Жрите, что дают?

а нам не поставляют эти лекарства или что? Почему их нет?

Значит пациенты будут сами покупать лекарства себе дорогие, продавая квартиры ради лечения. Раз свое делать так и не научились.

Мы уже имели в СССР, а сейчас в Северной Корее, идеологию, что государство может быть самодостаточным и само себя абсолютно всем обеспечивать. Как это выглядело на практике многие помнят: самое лучшее в СССР в еде, одежде, лекарствах, мебели, технике, - абсолютно всё было заграничное. Джинсы и кроссовски купить за счастье, сейчас в это трудно поверить. Тотальные дефицит и плохое качество абсолютно всего, чтобы было сделано в союзе. Россия на всех парусах мчится к самоизоляции, с каждым годом всё хуже и хуже становится. Ну не бывает так, чтобы весь мир идет не в ногу, а одни мы, правильные, в ногу, сами с усами и у нас свой путь.

Детям фонды помогают с импортными лекарствами. А взрослым вариант лечиться за границу только

У кого деньги есть, те будут летать лечить рак в Сингапур и Корею. Сейчас европейцы так делают, онкологию там лечат намного лучше, чем в Европе.

К сожалению, работать ей осталось недолго. Уволят. А на её место поставять сына-внука-зятя. Который в медицине не разбирается, но говорит правильные слова.

не только с онкологическими препаратами отечественного производства беда, но и с другими направлениями. Все препараты от гипертонической болезни, произведенные в России стоят недорого, но, чтобы довести артериальное давление до целевого уровня, их надо глотать горстями. А побочка у них имеется. В то же время, как импортные дженерики (та же Венгрия, Словения) стоят подороже, но одной комбинированной таблетки хватает в большинстве случаев. По ОМС выписывают льготные препараты ТОЛЬКО российского производства. Импортные там можно по пальцам пересчитать. А потом у нас инсульты и инфаркты зашкаливают.

Кому надо, те и лекарства все купят и в другие места лечиться сьездят. В России лечение онкологии за свой счёт стоит столько же, сколько и в Европе и в Израиле. Шансов на излечение в общем тоже примерно одинаково. Лучше бы все озаботились тем, с чего его столько стало во всем мире последние 50 лет.

Я всех, кто фыркает:"Куплю на западе!", щас сильно расстрою. На Западе начались энгпасы для своего населения. И люди и больницы хотят закупить, а нету! Эффективный, бля, менеджмент. Производители делают меньше партии и продают дороже. У нас пока думают, ввести ли закон о железном запасе жизненонеобходимых лекарст на год вперёд. Но это же потревожит свободный рынок!!!1

Столкнулась с проблемой. Химичу свою собаку. Препараты человеческие. Пример Винкристин 0,5. Тот, что стоил 150 руб из всех аптек Москвы и МО исчез, и остался он же, названный чуть по другому за 3700.
Ладно собака, но как людям с этим жить? И наши препараты не дешевле!!!!
И я пишу про НАШИ препараты!! Про наши, они тоже испарились!!

Люди, дамы, все кто угодно - вы что не понимаете - что Путина нужно менять. Нужно менять этих уро**в из Единой России.
почему они до сих пор у власти???? ПОЧЕМУ??????

И ЧТО ДЕЛАТЬ ПРОСТЫМ ЛЮДЯМ????

А чего удивительного? Импортные препараты стали непомерно дороги, денег в бюджете, тобы всем их закупить просто нет. Когда курс был в 2 раза меньше денег ещё хватало. Поэтому и лечат всех российскими препаратами. Их хотя бы на всех хватает. У кого деньги есть, те будут лечиться за границей импортными лекарствами, у кого нету, те российскими. Это лучше, чем закупить дорогушип лекарства, которых не хватит половине больных.

Письмо Вахтанга Мерабишвили главным врачам онкологических диспансеров призывает отменить фальсификацию статистики

В России готовится онкологическая программа. По предварительным подсчетам она будет стоить до 2024 года 1 триллион рублей, – сообщил на прямой линии президент Владимир Путин. То есть деньги по факту будут разворованы.

Денежные вливания в отрасль неэффективны без определения национальных приоритетов.

Однако как быть, если данные государственной статистики в области онкологии зачастую основаны на лжи?

Вахтанг Мерабишвили, руководитель отдела противораковой борьбы НИИ онкологии имени Н.Н.Петрова, руководитель единственного российского онкологического регистра, вошедшего в серию изданий Международного агентства изучения рака «Рак на пяти континентах», обратился с письмом к главным врачам онкологических диспансеров, призывая отменить сбор фейковых данных, формирующихся «на коленке».

Сегодня на ленте.ру статья - в целом с рынка уходят около 900 импортных препаратов. От разных заболеваний. Механизма каких-то отдельных закупок нет. Описание и фиксирование побочек от российских аналогов ( если они есть) чиновниками не приветствуется для благостной картины. Там и онкология, и муковисцидоз, и диабет....и многое другое.

Импортозамещение или жизнь: почему онкобольным в России не хватает лекарств
Борьба с раком отнесена в РФ к числу национальных приоритетов, однако, несмотря на это, число смертей от этой болезни растет. В чем причина увеличения уровня смертности, пыталась разобраться DW.

Импортозамещение в России: «Люди умирают от того, что нет препаратов»
https://www.youtube.com/watch?v=F2B0lanvgNo Муковисцидоз — это неизлечимое заболевание, которое приводит к серьезным нарушениям работы легких и желудочно-кишечного тракта. Из-за программы импортозамещения в Россию перестанут ввозить лекарства, которые продлевают жизнь людям с этим диагнозом — их заменяют дешевыми и неэффективными дженериками.

https://novayagazeta.ru/articles/2019/11/20/82799-znayut-li-v-pravitelstve-kak-umiraet-rebenok-ot-raka
«Знают ли в правительстве, как умирает ребенок от рака?»
Детские онкозаболевания в 75% случаев сегодня излечимы, но в России детей с этим недугом обрекают на смерть

"Реальная угроза национальной безопасности". Детский онколог Масчан об импортозамещении жизненно важных препаратов

Из-за политики импортозамещения из российских аптек исчезают жизненно важные лекарства, рассказывают врачи и родные больных. Родители детей, больных муковисцидозом (это генетическое заболевание, которое приводит к разрушению внутренних органов и мучительной смерти в раннем возрасте), выступили с петицией с просьбой вернуть оригинальные препараты и убрать дженерики-заменители, от которых дети страдают тяжелейшими осложнениями.

Что происходит с жизненно важными лекарствами в России, почему импортозамещение не работает — об этом Настоящему Времени рассказал профессор и детский онколог Алексей Масчан, директор Института гематологии, иммунологии и клеточных технологий им. Дмитрия Рогачева.

— Мы сами делали несколько репортажей о людях, которые оказались в ситуации отсутствия тех лекарств, которые им обещали или к которым они привыкли. Я читаю одну за другой публикации сотрудников всевозможных благотворительных фондов, которые рассказывают жуткие истории, и создается впечатление, что из-за перехода российской фармакологии на отечественные рельсы качество жизни пациентов и их лечение как-то сильно откатились назад, лет на 30. Такое я тоже прочитал. Это похоже на реальную картину или нет?

— Эта цифра, что мы откатываемся к результату 30-летней давности, как раз была впервые вербализирована мной. Потому что я работаю именно в той области, в которой адекватное медикаментозное обеспечение современными препаратами с предсказуемой активностью, с предсказуемой токсичностью и привело к тем успехам в лечении, если говорить общими словами, детского рака, которыми мы так гордимся.

Сегодня мы вылечиваем в целом, наверное, 80% детей, которые заболели злокачественным заболеванием. Тридцать лет назад это было около 10%, 20 лет назад это было около 50%. Я думаю, что если ситуация будет продолжать развиваться в том направлении, в котором она сейчас развивается, мы окажемся в ситуации 20-летней давности, наши результаты упадут на 30%. Это все мои слова, и я готов их подтвердить, что называется, под присягой.

— Я правильно понимаю, что среди прочего речь идет еще и о токсичности лекарств, дженериков, которые заменяют оригинальные препараты, которыми вы до последнего времени оперировали?

— Токсичность – это немножечко другая история. Ее надо правильно оценивать и доказывать. Но есть препараты, токсичность которых может быть проявлена при превышении дозировки в препарате на 20%, что допустимо для дженериков. И такие случаи мы, к сожалению, и видим. В частности на препаратах, производимых отечественными компаниями. "Винкристин", базовый препарат для лечения детских опухолей, по нашим данным, по крайней мере, по тем данным, которые мы получаем из региональных центров, очень токсичен. А это базовый препарат, без которого обойтись совсем нельзя.

— Давайте поймем. Этот препарат, который вдруг почему-то стал закупаться вместо того, который помогал, в чем смысл? Есть какая-то конкретная российская компания, которая, условно говоря, стала деньги зарабатывать, продавая именно его, и ей расчистили рынок? Или что-то другое произошло?

— Я понимаю ваш вопрос и понимаю подоплеку. Я лично абсолютно уверен, что этот курс на импортозамещение, курс на лекарственный патриотизм был использован очень узким кругом российских производителей для того, чтобы обогатиться, получить доступ к государственным огромным, неизмеримым деньгам.

— Там ведь тоже есть такая штука, я понимаю, что деньги – крутая штука, но у правительства есть же до сих пор какая-то статистика успешных излечений. Допустим, она начнет падать.

— Вы знаете, эта статистика на определенном этапе никого не волновала, поскольку наш производитель так называемый, большая новая наша фарма, да и малая фарма, нам тыкал в нос законом о дженериках. Действительно по всему миру препараты-дженерики не нуждаются в клинических испытаниях, они нуждаются только в доказательстве того, что в данной конкретной партии, представленной для анализа, есть то вещество лекарственное, которое было заявлено, и нет вредных примесей.

Во-первых, нам точно известны случаи, когда отечественные производители для того, чтобы зарегистрировать препарат и показать его адекватность, использовали просто импортные аналоги с переклеенными наклейками. И во-вторых, проблема еще в том заключается, что вы можете одну партию сделать нормально, но постоянства и постоянного качества препаратов вы не гарантируете. И в условиях отсутствия контроля за производством дженериков – его просто нет, и по закону его нет – мы не можем быть уверены, что эти препараты качественные.

Но я бы себе позволил еще одно замечание. Дело даже не в том, что мы переходим на дженерики, по закону мы их практически обязаны закупать. Проблема еще в том, что многие дженерики, необходимые нам, выпускаются не в тех дозировках и не в тех количествах, которые нужны российским больным. Формально препарат зарегистрирован, формально он на рынке есть, но купить его невозможно, потому что фарма его не произвела. И его нет и не будет в течение как минимум года.

— У вас есть какие-то схемы лечения, которые вы не можете использовать, потому что нет просто лекарств?

— Абсолютно точно. В частности, я обращался с письмом к министру и к директору департамента лекарственного обеспечения, ее зовут Елена Алексеевна Максимкина, с просьбой немедленно вмешаться в ситуацию с цитозин-арабинозидом. Это препарат для лечения лейкоза, абсолютно необходимый, без него лечить лейкозы просто нельзя, все больные умрут.

Я получил вверение, что у нас прекрасно отработано обеспечение лекарственными препаратами, что все будет производиться согласно этим программам лекарственной безопасности, лекарственной независимости, которые были приняты, так называемая "Фарма 2020". И обещали, что программа "Фарма 2030" – это будет вообще полное изобилие, и полное счастье всем будет в 2030 году. Естественно, верить в это невозможно.

— Просто 10 лет будут умирать люди.

— Вы знаете, если почитать те ответы, которые дают медицинские власти, просто можно будет расхохотаться. Они все написаны под копирку, они абсолютно обходят суть дела. По существу министерство самоустранилось от решения этой проблемы.

— А что тогда в реальности происходит?

— Какие-то громкие шаги делаются, но никаких реальных действий за три месяца – с тех пор, как я впервые поднял эту проблему в своем письме министру, – ничего не произошло.

— Родители, я думаю, пытаются сделать все, что в их силах, – учитывая, конечно, возможности, они у всех разные – для того, чтобы ребенка лечили тем, что надо, а не тем, что есть. Как реально обстоят дела? Не хочу привязываться конкретно к вашей клинике, давайте общо, потому что мы сейчас будем обсуждать такую область знаний, которая, по-моему, даже по российскому законодательству может привести к уголовному преследованию. Что делают родители в России в ситуации, когда не хватает лекарств?

— Родители должны понимать, что у них возможностей-то нет никаких, у 99%, кроме жалоб и кроме просьб им помочь, у родителей нет никаких средств. Потому что у них нет ни денег, ни доступа к возможности купить лекарства за рубежом. Все мы знаем истории, когда лекарства заказываются по интернету, и если это лекарство психотропное, добрые сотрудники таможенного контроля не похлопают на почте по плечу и будут мучить как минимум часов 12 допросами, а то и больше, а то и срок дадут. Поэтому родители ничего не могут сделать.

Я об этом писал в министерство: когда родители перекроют Ленинский проспект, а они это обязательно сделают, или не Ленинский проспект, а трассу М-11, или лягут на рельсы – то тогда будет поздно.

— Я подозреваю, что люди, которые на этом зарабатывают, они примерно себе отдают отчет в том, что они делают.

— Да ну что вы, ни в чем они себе не отдают отчет, не надо их считать такими мыслителями.

— В Российской Федерации если водка паленая – то государство с этим борется. То, что вы сейчас говорите, выглядит, как будто паленая по качеству продукция попадает в детские вены, но вместо этого звучат слова, что "успокойтесь, все будет хорошо в 2030 году".

— Именно так это и происходит. Эта проблема полностью отрицается медицинскими властями.


— А те медицинские власти – это люди, которые сами были врачами, они представляют себе, как выглядят дети под капельницами, или нет?

— Вы знаете, да, они представляют, врачами они были, многие из них – кандидаты и доктора медицинских наук. Но, боюсь, что они не очень представляют, что такое настоящая современная медицина и как она зависит от мельчайших деталей, от того, каким пластырем приклеен катетер, до того лекарства, которое ребенок получает.

— То есть им бесполезно отправлять видеокадры с тем, что происходит в больницах, когда нет лекарств?

— Абсолютно. Это их только злит. Они боятся гнева начальства, которое гораздо более адекватное, чем они сами. Все им известно, но они от этих проблем до поры до времени предпочитают отгораживаться. У них есть, видимо, какие-то другие проблемы ровно до того момента, пока у них кто-то заболеет сам. Вот тут они начинают искать современную медицину. За рубежом ли, но искать начинают.

Мы боремся сами, мы не привлекаем для этого родителей, потому что это достаточно подло – выдвигать авангардом несчастных родителей. Между прочим, во власти есть люди, которые стремятся нам помочь. Я разговаривал с некоторыми депутатами, которые точно так же, как я, возмущены, точно так же, как я, собираются обращаться в Совет безопасности страны. Я уверен, что эта проблема – реальная угроза национальной безопасности, я обязательно обращусь куда надо.
https://www.currenttime.tv/a/russian-generics-medcine/30295638.html

Учитесь производить свои лекарства. Заграница вам не поможет, там своих проблем хватает :
https://www.zeit.de/2019/49/arzneimittel-medizin-gesundheitssystem-lieferengpass-patienten