Благополучные домашние роды

Девчонки, у меня на днях однокурсница, подружка родила дома, вообще в деревне, сама, без акушерки (!) здоровенького мальчика! :) Её рассказ меня так впечатлил, что я решила поделиться им с вами :)

"Теперь и я с гордостью и облегчением могу написать, наконец,свой рассказ. А еще несколько дней назад я волновалась, как все пройдет… Решилаподробно написать все свои ощущения, потому что несколько дней тому назад самав беспокойстве искала, где прочитать про подобный опыт, и встретила всего одинрассказ. Может быть, мой рассказ тоже поможет кому-нибудь справиться со своимистрахами или принять непростое решение…
Не буду рассказывать, почему я решилась на соло, но все же опишувкратце ситуацию.
Мы только что, в начале лета переехали жить в деревню,поставили маленький домик с печкой, вырыли колодец, кое-как обустроились,перевезли из бывшей квартиры все вещи и до сих пор находимся в состоянииперманентного обустройства и разбора вещей. Рожать я твердо решила здесь,далеко от Москвы, даже до ближайшего города – минут 40 езды.
Переехала вместе с мужем и дочкой четырех с половиной лет,которую рожала в роддоме, о чем, несмотря на благополучные роды, все же долгожалела – не все прошло так, как хотелось: и к груди не дали толком приложить, иотняли на раздельное пребывание из-за пустяка, пока не отвоевала дочь. Теперьхотелось сделать все правильно и максимально комфортно.

Ну так вот.
Всю ночь сокращалась матка, я чувствовала это, когдапросыпалась. Но думала, что это просто сильный тонус, накануне ездила с мужемпо делам в другой город, растряслась больше обычного (а, надо сказать, маткаприходила в тонус от любого движения всю беременность, я уже привыкла и непыталась ничего с этим делать, тем более, что в первую беременность было то жесамое и никакие препараты и сохранения не помогали).
Так вот, просыпалась и думала: «Тонус» и засыпала дальше. Вполшестого утра поняла, что матка не просто сокращается, а довольно болезненно.Я знала, что даже начавшиеся схватки могут утихнуть и возобновиться наследующий день, или даже несколько раз утихать и возобновляться, поэтому просебя решила: «Ну, либо сегодня, либо завтра», но спать чего-то уже не могла.Было очень беспокойно, и из-за того, что не все было готово к родам, и из-затого, что в голове кружили всякие ужасы и я с досадой думала: «Ну вот, закакаливсе-таки мозг своими «а вдруг что случится» и «на кого ты ребенка и мужа-тооставишь». Позвонила подруге, которая собиралась мне помогать на родах,сказала, что мне страшно, но пока ехать не нужно, может еще пройдет. Былострашно.
Но отступать было некуда. Я пошла на улицу. Былораннее-раннее утро, все было в росе, солнце только собиралось вставать. Наднашим полем летали ястребы и тоненько покрикивали. Уже начинали жужжать мушки иосы. Во всем остальном была тишина. И на меня вдруг волной накатило ощущениеблизости с природой, ощущения, что я нахожусь в самом центре ее, в центре самойжизни и она меня не оставит. И мне стало легче. Я счастливо улыбнулась и решилапотихоньку собрать необходимое.
Сначала пошла, отрезала кусок полиэтиленовой пленки длякровати, которая валялась на улице и кое-как протерла ее, застывая временами всогнутом положении и пережидая очередную схватку. Потом разбудила мужа, мывместе застелили кровать. Муж все беспокоился, точно ли это уже ТЕ САМЫЕсхватки. На это я ему ответить не могла, предложила ему еще поспать, а саматихонько убиралась, расставляла склянки, готовила воду и прочее. Потомпозвонила подруге, попросила ее все-таки постараться приехать.
Когда в общем все было готово, я посмотрела на часы – было 8утра. От движений схватки были очень частые, поэтому я решила полежать, поспать– вдруг пройдет на сегодня? И легла. Лежала в полудреме и во время схватоксмотрела на часы. После третьей меня осенило: между ними уже промежуток 10-15минут. НЕУЖЕЛИ УЖЕ??? Было 9 утра.
Позвонила подруге, она сказала, что собирается. Потомпозвонила повитухе, с которой консультировалась во время беременности. Онаспросила про раскрытие. Я посмотрела с зеркалом, но ничего не увидела исказала, что, по-моему, раскрытия еще нет. Она сказала, что возможно идетсглаживание и раскроется потом оченьбыстро, надо подождать. Я стала ждать. Схватки учащались. Часов в 10 сталослегка-слегка подтуживать. Я опять позвонила и сказала, что по-моему раскрытияеще нет. Повитуха удивилась и спросила, может быть,не могу его нащупать, потому что оно полное итам пузырь? Я была не уверена. «Ну еще подждем», сказала она.
В 11 стало уже подтуживать конкретнее. Я опять позвонила ипопыталась выяснить, там ли я ищу шейку. Поняв, что не там, я засунула палецпоглубже и наткнулась на гладкий натянутый плодный пузырь и поняла, чтораскрытие уже полное, за это можно не опасаться.
- На какой глубине пузырь? - спросила повитуха.
-Ну где-то полторы-две фаланги пальца, - ответила я.
-Теперь будем еще ждать, - сказала повитуха. - Сейчасскладывается голова. Как сложится – так и родится. Минимум 15 минут, максимумчас. Тебе будет казаться некоторое время, что ничего не происходит. Потомпорвется пузырь. Если он выпятится, а порваться не порвется, тогда его надобудет вскрыть. Лежи все время на боку. Если будет совсем тяжко, можешьперевернуться на другой бок или постоять на коленках, может побыстрее пойдет.
Я стала ждать. В промежутках между схватками-потугами яспала (когда только читаешь рассказы про роды, никак не можешь понять, как этоможно спать между схватками). В полудреме отмечала, что боль в действительноотступает, замещается потугами. Муж лежал рядом и тоже дремал. Он уже неприставал ко мне с вопросами и предложениями, только изредка тихонько менягладил. А я даже будучи с головой в родах думала о том, что вот ведь, менясовсем не раздражает его желание находиться рядом, помочь, иногда очень не вовремя,и я могу спокойно с ним разговарить, без крика, да еще стараться его успокоить.Значит, это тоже зависит от наших с ним отношений.
Ну да вернемся к родам. Прошло еще три потуги. Время отвремени я щупала пальцем – пузырь был на том же месте, за ним было что-тотвердое – головка. Третья потуга была уже такая болезненная, что я поднялась накровати. Мне даже ощущалось, как головка упирается куда-то в тазовые кости. Япосмотрела на часы: за это время прошел час. «Что-то долго», - подумала я. Икак бы в ответ моим мыслям, муж произнес: «Кажется, у тебя промежутки сильноувеличились». Я не знала, нормально ли это на потугах, и ответила: «Набери…повитухе…» (все последние звонки набирал уже муж).
-Пу…зырь… все не рвется… И… все… на том же… месте…, - пожаловаласья. Та сказала:
- Продолжаем ждать. Он на потуге, наверно, продвигается, а вперерыве обратно, вот и кажется, что стоит на месте. Головка спустится пониже –тогда и пузырь прорвется.
Я решила поменять положение, чтобы чуть-чуть ускоритьпроцесс. Села на колени, выстроила перед собой груду подушек и оперлась на нихгрудью. Следующая потуга далась гораздо легче, а на следующей я решилапроверить продвижение, пощупала пальцем и вдруг прорвался пузырь. «Водыкристально чистые», - с удовлетворением отметила я.
-Что это льется? – услышала я беспокойный голос мужа.
-Это воды, - я старалась говорить как можно более веселее,хотя муж, без сомнения знал, что это, просто волновался. – Теперь уже… совсемскоро. Смотри… какие чистенькие… несмотря… на мой тонус… Набери повитухе….
Я тут же поделилась своей радостью. Это был маленький периодзатишья, когда ничего не присходило и я отдыхала. Я спросила, можно ли мнеесть. Повитуха ответила, что если организму хочется есть, возможно, емутребуются еще силы. Поэтому можно. Я была удовлетворена. Но пока я говорила,накатила ТАКАЯ потуга…
- Ты успела лечь на бочок?, - с беспокойством спросилаповитуха.
- Нннннеееееее….ттттттт!!
- Ну постарайся скорее свалиться на бочок!
Я кое-как свалилась, уже на другой бок. Прошло еще несколькопотуг – некоторые совсем слабенькие, некоторые тяжелые. Иногда так тужило, чтосводило судорогой, иногда не выдерживала и тужилась чуть-чуть (как говорилаповитуха, чуть-чуть, только для снятия напряжения), потом стараласьсдерживаться и дышать. Между потугами клонило в сон от усталости и избытканеприятных ощущений, и страшно хотелось есть. Муж сидел рядом,держал за руку. «Принеси мне… молока… ипеченюшки…», - попросила я мужа. –«Только… побыстрей!», потому что во времяпотуги даже думать о еде невозможно – кажется, что сейчас вывернет наизнанку.Тем не менее, пока муж принес сухари («Нет… печенюшку!» – хотелось сладкого),пока искал нужное, прошли еще одна или две потуги. Наконец, я запихнула печенюшкув рот и залила ее молоком. Но дожевать не успела – потуга.
И вотсталаврезываться головка. В потуги стала примешиваться боль совсем иного рода, кокбудто внешние ткани хотят разорваться, но в промежутках голова пряталась инаступало облегчение. Я еще раз связязалась с повитухой. Больше трубку я неклала.
- Лежи на боку, подними верхнюю ногу и на потуге тяни еерукой к себе, а сама сгибайся так, чтобы прямо видеть, что там происходит. Идыши, дыши, как собачка, старайся не тужиться, само выйдет.
Но легко сказать… Не тужиться было трудно, а временамипросто невозможно, но я добросовестно старалась дышать часто-часто. Кстати,было гораздо легче переживать потуги, когда я концентрировалась на том, что этовот уже он - лезет малыш, и ему тоже нелегко сейчас На потугах ящупала себя руками со всех сторон, как быища, чем себе облегчить состояние и вдруг в какой-то момент поняла, что япотуга выдавливает из меня фекалии. Я машинально с беспокойством глянула всторону мужа («Наверно, неприятное зрелище!») и обнаружила его в другом углукомнаты, он был бледен, но, но заметив мой беспомощный взгляд, тут же метнулсяи подал мне салфетку, с помощью которой я все тут же устранила и успокоилась.Сообщила повитухе об инциденте.
- Очень хорошо, - спокойно сказала та. – Значит, сейчас ужеголовка врежется.
Накатила очередная потуга. Я изо всех сил прижала ногу ксебе и согнулась, не выдержав, стала тужиться и увидела, что лезет что-токруглое, неопределенное («Наверно, просто сверху остатки пузыря» - мелькнуло вголове), серо-коричневое. «Ай-яй! Больно! – кричала я в трубку.
Оно вылезло наполовину и остановилось, набирая сил. Это былсамый болезненный момент.
-Давай, детка, лезь, лезь скорее, давай, милый! –уговаривала я. Через минуту он снова полез, и вынырнула голова. Стало гораздолегче.
- Голова… вы…шла, - выдохнула я в трубку и невольноприбавила. – Хорошенькая…
Голова была повернута лицом от меня, и я видела только волныволосиков на складочках затылка и кусочек надбровной дуги, лица я не видела. Нодаже глядя на голову сзади, я почувствовала, что с ним все в порядке: он не былсинюшный или светло-серый, а какого-то приятного цвета, и ощущалось, что онживой и страшно деловитый - я видела, как он поворачивается плечами. Но мнеужасно хотелось увидеть лицо, чтобы убедиться, что с лицом все в порядке. Яглянула на мужа: тот стоял в противоположном углу у двери с большими глазами изакрывал рукой рот. «Это он увидел там что-то страшное или мои крики его такиспугали?» - мелькнуло опять.
- Теперь тужь остальное, - донеслось из трубки. Я стала изовсех сил тужиться, но он уже шел сам, помогая себе руками и плечами, иповорачиваясь ко мне лицом (лицо было тоже хорошеньким) и вылез еще на треть.Беззвучно открыл рот и закричал.
-Хорошо звучит, - отметила повитуха, и добавила, слушая, какон отплевывается и хрюкает: - Ну вот, сам откашлялся. Теперь положи его напеленочку, постарайся, чтоб не в лужу, и гладь его, обтирай.
Я вытужила ноги и села над ним, обтирая и гладя его, не веряеще в то, что все кончилось.
- Сколько смазки на нем, но все равно хорошенький… -бормотала я.
- А это точно мальчик, ты посмотрела? – спросила повитуха.
- Я? Нет, не смотрела, я имела ввиду «он» - ребенок, -растерялась я.Но перевернуламалыша.– Да, мальчик («Значит, все-такибыли правы все, кто говорил, что мальчик будет», - с удивлением подуалось мне).– Что теперь?
- Пуповина отпульсировала? Возьми ее пальцами.
Пуповина не отпульсировала.
- Тогда ждем. Когда отпульсирует, садись на корточки. Первуюпотугу продышиваем, вторую – тоже, а на третью – тужимся. Пуповинаотпульсировала, прошла слабая потуга и дальше – ничего.
- Можно же взять его на руки? – поинтересовалась я.
Если пуповина отпульсировала, то можно. Сисю пока не давай,сначала плаценту вытужим. Ребенок активно искал ртом. Я взялаего на руки и села на корточки. Подождалинемного – ничего.
- Надави сверху над лобком. Втягивается пуповина внутрь иливисит, как висела?
- Висит.
- Значит, уже отслоилась, тогда тужься.
- Потуги же нет.
- Все равно тужься.
Я потужилась сильно-сильно и выпала плацента.
- Все, - сообщила я. – Вышла.
- посмотри, больше из тебя ничего не висит? Если висит – ещетужься.
Я посмотрела.
- Нет, не висит.
- Ну значит все. Плаценту в тазик, ребенку сисю. Пуповинупервый раз перевязываешь простым узлом посередине, чтоб ребенок потом могразвязать, обрезаешь, конец, который уребенка, сильно зажевываешь жевательными зубами. Второй раз туго-натуго крепкойниткой у пупка, оставь сантиметра два, обрежь и краешек намажь крепкимраствором марганцовки. Плаценту папа похоронит. Вот и все.
- Спасибо вам, - я положила трубку и дала ребенку сисю."

Это она Вконтакте, на случай, если кто-то захочет что-то спросить http://vkontakte.ru/id2196610