Почти рождественские истории
Апрелева и кадры из жизни
10.01.12 17:46
AD
Апрелева и кадры из жизни
В пятницу с утра позвонила заместительница директора местного книжного магазина, мы были знакомы по презентациям и так далее, последний раз общались полгода назад, она еще весь разговор называла меня Сонечка, а я не возражала, мне нравится имя. Звонит в пятницу: добрейшего утречка, как мы давно не, у меня такое предложение, такое предложение, роскошное просто, мы готовим в рамках новогодних чудес (с) программу встреч читателей с писателями, писателей с читателями, ты-дым-ты-дым, ты-дым-ты-дым, приходите, о приходите! Отвечаю: спасибо большое, я должна подумать, обдумать, найти нужные слова, созвонимся попозже. Вечером звоню: здравствуйте, это почти Сонечка, точнее - Наталья, я согласна с читателями, согласна с писателями, обсудим детали. Молчание. Молчание. Молчание. И встревоженное: "АХ, ЭТО ТАК НЕОЖИДАННО!"
Вчера внезапно звонок с телеканала, здравствуйте, Наташечка, а вот можно вопрос? - Можно, чего. - А вы курите? - Я? Нет. - Да что вы говорите! Не может быть! Был уверен, что вы курите. - Всегда хотела курить, мечтала, прилежно училась, не смогла. Единственная вредная привычка, которой у меня нет. - Понимаете, не хватает лица для дискуссии о запрете курения в общественных местах. Примите участие? Только мы вас уже определили к курящим. - А что такое: определили к курящим? - Ну, образно выражаясь. Курящие против некурящих, авторская программа Дмитрия Коновалова с элементами ток-шоу, и мы вас ждем. - Мне очень жаль, но я не смогу, извините, тем более, что зачем вам фальшивый курильщик. - Ну, до эфира еще три дня, вы смогли бы наладить курение!
Вчера неожиданно с дачи вернулся муж, к нему пришел друг, а к дочери - четыре подруги, или три, да, точно - три, и субботний вечерок вместо приятного и уединенного мероприятия превратился в фиг знает что на постном масле, учитывая съеденную кастрюлю борща и кучу еды, что я готовила весь день, рассчитывая до вторника отдыхать от кулинарии, но не получилось. Подозревая крах всех собственных планов, грустила в ванной со стаканом русского вермута, не хотела выходить; тем временем муж с другом впали в детство, раскурили кальян и прожгли дырку в моем любимом кухонном столе из бука.
Стол имеет историю, она такова: уже оплатив покупку в магазине, мы двигались к выходу счастливыми владельцами мебели, продавщица в красивом прыжке следом прокричала: "Но помните! Стол боится сырости! Его нельзя мыть!" А потом добавила: "И ставить горячее нельзя, да и холодное нежелательно". Прожгли, значит, стол, который я лелеяла и пестовала все эти годы труда; самое неприятное, что мама, совершая запланированный на сейчас визит, непременно увидит жженую дыру и решит, что это я курила кальян, или трубку, или там траву, или чего там курят люди. Решит и тактично станет рассказывать истории, что вот у кого-то кто-то курил чего-то, а потом очнулся без денег и детей в наркологическом диспансере, под забором и в перекрученных колготках. Мама! Я не курила, это все они.
Чтобы прикрыть тему табака: у медсестры Головиной был любовник, младший судовой механик. Он путешествовал по миру в рамках своей опасной и трудной службы, и вот как-то ветер судьбы занес его на остров свободы, то есть - Кубу. И он там прекрасно провел увольнительное время на берегу, и танцевал с мулатками, и срывал цветы с их глянцевитых кудрей, и мулатки дарили ему эти цветы, а еще он купил сигар - а как же, быть на Кубе и не купить. Старший судовой механик предупредил своего младшего коллегу, что якобы эти сигары пожилые кубинки сворачивают на своих пышных бедрах, но тот оказался небрезглив. И вот он приехал, и привез сигары, и стал дарить их всем, в том числе и своей любовнице, ей досталось три прекрасные, они дивно пахли вчерашним степным пожаром и ящиком старинного комода. Медсестра Головина долго думала, как бы в кругу семьи узаконить эти отличные сигары, потому что муж медсестры был не в курсе ее отношений с младшим судовым механиком и не одобрил бы их, узнавши. Тогда она быстро метнула сигарами в ящик кухонного стола и прощебетала по-синичьи: "Ой, мне завотделением подарил зачем-то эту глупость, совсем уже рехнулся". Муж медсестры буквально стукнул кулаком о стол и сказал: "Увольняйся! Нельзя работать под началом сумасшедшего маниака, который дарит ни за что ни про что сигары честным женщинам!" И медсестра Головина со счастьем уволилась, она давно устала работать и хотела лучше сидеть дома и спать до одиннадцати.
Вот так, не было бы счастья, а в ботинках судового механика до сих пор кубинский песок.
Наталья Апрелева
В пятницу с утра позвонила заместительница директора местного книжного магазина, мы были знакомы по презентациям и так далее, последний раз общались полгода назад, она еще весь разговор называла меня Сонечка, а я не возражала, мне нравится имя. Звонит в пятницу: добрейшего утречка, как мы давно не, у меня такое предложение, такое предложение, роскошное просто, мы готовим в рамках новогодних чудес (с) программу встреч читателей с писателями, писателей с читателями, ты-дым-ты-дым, ты-дым-ты-дым, приходите, о приходите! Отвечаю: спасибо большое, я должна подумать, обдумать, найти нужные слова, созвонимся попозже. Вечером звоню: здравствуйте, это почти Сонечка, точнее - Наталья, я согласна с читателями, согласна с писателями, обсудим детали. Молчание. Молчание. Молчание. И встревоженное: "АХ, ЭТО ТАК НЕОЖИДАННО!"
Вчера внезапно звонок с телеканала, здравствуйте, Наташечка, а вот можно вопрос? - Можно, чего. - А вы курите? - Я? Нет. - Да что вы говорите! Не может быть! Был уверен, что вы курите. - Всегда хотела курить, мечтала, прилежно училась, не смогла. Единственная вредная привычка, которой у меня нет. - Понимаете, не хватает лица для дискуссии о запрете курения в общественных местах. Примите участие? Только мы вас уже определили к курящим. - А что такое: определили к курящим? - Ну, образно выражаясь. Курящие против некурящих, авторская программа Дмитрия Коновалова с элементами ток-шоу, и мы вас ждем. - Мне очень жаль, но я не смогу, извините, тем более, что зачем вам фальшивый курильщик. - Ну, до эфира еще три дня, вы смогли бы наладить курение!
Вчера неожиданно с дачи вернулся муж, к нему пришел друг, а к дочери - четыре подруги, или три, да, точно - три, и субботний вечерок вместо приятного и уединенного мероприятия превратился в фиг знает что на постном масле, учитывая съеденную кастрюлю борща и кучу еды, что я готовила весь день, рассчитывая до вторника отдыхать от кулинарии, но не получилось. Подозревая крах всех собственных планов, грустила в ванной со стаканом русского вермута, не хотела выходить; тем временем муж с другом впали в детство, раскурили кальян и прожгли дырку в моем любимом кухонном столе из бука.
Стол имеет историю, она такова: уже оплатив покупку в магазине, мы двигались к выходу счастливыми владельцами мебели, продавщица в красивом прыжке следом прокричала: "Но помните! Стол боится сырости! Его нельзя мыть!" А потом добавила: "И ставить горячее нельзя, да и холодное нежелательно". Прожгли, значит, стол, который я лелеяла и пестовала все эти годы труда; самое неприятное, что мама, совершая запланированный на сейчас визит, непременно увидит жженую дыру и решит, что это я курила кальян, или трубку, или там траву, или чего там курят люди. Решит и тактично станет рассказывать истории, что вот у кого-то кто-то курил чего-то, а потом очнулся без денег и детей в наркологическом диспансере, под забором и в перекрученных колготках. Мама! Я не курила, это все они.
Чтобы прикрыть тему табака: у медсестры Головиной был любовник, младший судовой механик. Он путешествовал по миру в рамках своей опасной и трудной службы, и вот как-то ветер судьбы занес его на остров свободы, то есть - Кубу. И он там прекрасно провел увольнительное время на берегу, и танцевал с мулатками, и срывал цветы с их глянцевитых кудрей, и мулатки дарили ему эти цветы, а еще он купил сигар - а как же, быть на Кубе и не купить. Старший судовой механик предупредил своего младшего коллегу, что якобы эти сигары пожилые кубинки сворачивают на своих пышных бедрах, но тот оказался небрезглив. И вот он приехал, и привез сигары, и стал дарить их всем, в том числе и своей любовнице, ей досталось три прекрасные, они дивно пахли вчерашним степным пожаром и ящиком старинного комода. Медсестра Головина долго думала, как бы в кругу семьи узаконить эти отличные сигары, потому что муж медсестры был не в курсе ее отношений с младшим судовым механиком и не одобрил бы их, узнавши. Тогда она быстро метнула сигарами в ящик кухонного стола и прощебетала по-синичьи: "Ой, мне завотделением подарил зачем-то эту глупость, совсем уже рехнулся". Муж медсестры буквально стукнул кулаком о стол и сказал: "Увольняйся! Нельзя работать под началом сумасшедшего маниака, который дарит ни за что ни про что сигары честным женщинам!" И медсестра Головина со счастьем уволилась, она давно устала работать и хотела лучше сидеть дома и спать до одиннадцати.
Вот так, не было бы счастья, а в ботинках судового механика до сих пор кубинский песок.
Наталья Апрелева
AD