— Анна, вы родом из Челябинска, как так получилось, что долгое время вы преподавали в одном из самых престижных колледжей искусств мира?
— Я отправилась в Лондон из Челябинска, чтобы поступить на бизнес-факультет в Кембридже. Но мне встретился преподаватель графического дизайна, который влюбил меня в рисование. В результате я поступила в художественный вуз, который считается одним из лучших в мире в сфере искусства — Central Saint Martins.
Обучение там длилось 2 года, но чем больше времени проходило, тем отчетливее я понимала, что быть иллюстратором на фрилансе — не подходящий мне вариант. Ведь тогда я не смогу получить визу в Англии и остаться здесь жить. Поэтому я стала искать постоянного работодателя, который смог бы спонсировать мою визу.
Так получилось, что мне предложили стать преподавателем иллюстрации в Кембриджском колледже и спонсировать визу. Я согласилась и стала педагогом самого маленького курса: в моем потоке было всего 4 ученика. Но я проявила себя и в следующем году вела поток, состоящий из 200 человек.
В результате всего за несколько лет я дослужилась до самой высшей степени преподавания на магистратуре в Кембриджском колледже.
— Я отправилась в Лондон из Челябинска, чтобы поступить на бизнес-факультет в Кембридже. Но мне встретился преподаватель графического дизайна, который влюбил меня в рисование. В результате я поступила в художественный вуз, который считается одним из лучших в мире в сфере искусства — Central Saint Martins.
Обучение там длилось 2 года, но чем больше времени проходило, тем отчетливее я понимала, что быть иллюстратором на фрилансе — не подходящий мне вариант. Ведь тогда я не смогу получить визу в Англии и остаться здесь жить. Поэтому я стала искать постоянного работодателя, который смог бы спонсировать мою визу.
Так получилось, что мне предложили стать преподавателем иллюстрации в Кембриджском колледже и спонсировать визу. Я согласилась и стала педагогом самого маленького курса: в моем потоке было всего 4 ученика. Но я проявила себя и в следующем году вела поток, состоящий из 200 человек.
В результате всего за несколько лет я дослужилась до самой высшей степени преподавания на магистратуре в Кембриджском колледже.
— Страсть к рисованию была у вас всегда? Мечтали в детстве стать художником?
— Это очень интересный вопрос! Я с детства была креативной, но при этом никогда не планировала связывать свою жизнь с рисованием и быть художником. Мне казалось, что художниками становятся те, у кого в семье уже есть творческие люди.
Я была уверена, что для получения профессии художника, нужно окончить художественную школу. Да и вообще я себя не считала творческой личностью.
Но в моей судьбе сыграл важную роль маленький магазинчик канцелярии, который принадлежал моей маме. Я имела возможность пробовать разные материалы, карандаши и краски. Я рисовала для души, но никогда не смотрела на это как на будущую профессию.
— Это очень интересный вопрос! Я с детства была креативной, но при этом никогда не планировала связывать свою жизнь с рисованием и быть художником. Мне казалось, что художниками становятся те, у кого в семье уже есть творческие люди.
Я была уверена, что для получения профессии художника, нужно окончить художественную школу. Да и вообще я себя не считала творческой личностью.
Но в моей судьбе сыграл важную роль маленький магазинчик канцелярии, который принадлежал моей маме. Я имела возможность пробовать разные материалы, карандаши и краски. Я рисовала для души, но никогда не смотрела на это как на будущую профессию.
— Почему именно иллюстрации, ведь это довольно сложная сфера… Родные одобрили решение?
— Изначально я выбрала графический дизайн, потому что была уверена, что это более высокооплачиваемая профессия. Но когда во время обучения на дизайне попробовала иллюстрацию, то поняла, что все-таки мне больше нравится рисовать, а не работать с графическими элементами. Сейчас я работаю в основном с детскими иллюстрациями и просто обожаю создавать новые миры!
Разумеется, мои родители не одобрили выбор творческой профессии. Мама отправила меня в Англию с целью дать бизнес-образование и была взволнована, когда услышала о моем решении. Она думала, что иллюстрацией нельзя хорошо зарабатывать на жизнь. Кстати, стереотип о бедных художниках широко распространен в обществе, поэтому многие родители против творческих профессий для детей.
Для того чтобы уговорить маму, мой педагог из Кембриджа вызвал ее на разговор. Они долго беседовали, и в итоге мама дала согласие на арт-образование. Сейчас она видит мои успехи и во всем меня поддерживает.
— Изначально я выбрала графический дизайн, потому что была уверена, что это более высокооплачиваемая профессия. Но когда во время обучения на дизайне попробовала иллюстрацию, то поняла, что все-таки мне больше нравится рисовать, а не работать с графическими элементами. Сейчас я работаю в основном с детскими иллюстрациями и просто обожаю создавать новые миры!
Разумеется, мои родители не одобрили выбор творческой профессии. Мама отправила меня в Англию с целью дать бизнес-образование и была взволнована, когда услышала о моем решении. Она думала, что иллюстрацией нельзя хорошо зарабатывать на жизнь. Кстати, стереотип о бедных художниках широко распространен в обществе, поэтому многие родители против творческих профессий для детей.
Для того чтобы уговорить маму, мой педагог из Кембриджа вызвал ее на разговор. Они долго беседовали, и в итоге мама дала согласие на арт-образование. Сейчас она видит мои успехи и во всем меня поддерживает.
— Расскажите, пожалуйста, про работу в Кембридже. Сложно ли было находить общий язык со студентами и коллегами?
— Да, мне было сложно, скажу честно. Ведь мне было всего 23 года, когда я стала преподавать. То есть я почти не отличалась от своих студентов по возрасту и переживала, что не смогу быть лидером и заслужить авторитет. Потом стала привыкать к преподаванию, и проблема постепенно ушла.
Осталась только проблема с русскими студентами: по правилам колледжа мне было запрещено говорить с ними на родном языке. А так хотелось! Я ведь жила за рубежом уже давно, очень скучала по родине.
С коллегами у меня не возникало трудностей — все были профессионалами своего дела. Тем более, коллектив интернациональный, и проблем на этот счет тоже не возникало. Конечно, иногда в мой адрес поступали шутки про водку, медведей и «русский строгий характер», но все они были сказаны любя, без желания обидеть.
— Да, мне было сложно, скажу честно. Ведь мне было всего 23 года, когда я стала преподавать. То есть я почти не отличалась от своих студентов по возрасту и переживала, что не смогу быть лидером и заслужить авторитет. Потом стала привыкать к преподаванию, и проблема постепенно ушла.
Осталась только проблема с русскими студентами: по правилам колледжа мне было запрещено говорить с ними на родном языке. А так хотелось! Я ведь жила за рубежом уже давно, очень скучала по родине.
С коллегами у меня не возникало трудностей — все были профессионалами своего дела. Тем более, коллектив интернациональный, и проблем на этот счет тоже не возникало. Конечно, иногда в мой адрес поступали шутки про водку, медведей и «русский строгий характер», но все они были сказаны любя, без желания обидеть.
— Почему вы решили уйти из университета и стать независимым иллюстратором? Как отреагировала на ваше решение семья? Все же серьезный шаг…
— Так как я пошла работать в Кембридж из-за визы, то оставаться там после получения гражданства я не хотела. Моя мечта — быть иллюстратором, много путешествовать и самостоятельно строить свой график. Работа в университете не подходила мне по характеру.
Кончено, уйти было сложно… Ведь это стабильная высокооплачиваемая работа. Да и моя семья меня не поддержала: они волновались, смогу ли я обеспечить себя на фрилансе. Мой мужчина, британец Тони, помог мне в тот момент: он поддержал меня финансово, чтобы я могла собрать портфолио и приступить к поиску новой работы.
Зато потом я попала в агентство Bright, которое считается лучшим в своем деле, и стала получать крупные заказы на иллюстрацию книг.
— Так как я пошла работать в Кембридж из-за визы, то оставаться там после получения гражданства я не хотела. Моя мечта — быть иллюстратором, много путешествовать и самостоятельно строить свой график. Работа в университете не подходила мне по характеру.
Кончено, уйти было сложно… Ведь это стабильная высокооплачиваемая работа. Да и моя семья меня не поддержала: они волновались, смогу ли я обеспечить себя на фрилансе. Мой мужчина, британец Тони, помог мне в тот момент: он поддержал меня финансово, чтобы я могла собрать портфолио и приступить к поиску новой работы.
Зато потом я попала в агентство Bright, которое считается лучшим в своем деле, и стала получать крупные заказы на иллюстрацию книг.
— Вы преподаете иллюстрацию онлайн. Трудно общаться с учениками через экраны гаджетов, не чувствуя их эмоций и энергетики? Как пришла идея создать собственный курс?
— Сделать свой онлайн-курс я решила во время пандемии: все сели дома и стали общаться, учиться и встречаться онлайн. Конечно, до этого я тоже планировала создать курс, но пандемия быстрее подтолкнула меня к этому решению.
Онлайн-формат не особо отличается от очных встреч, он нравится мне и моим ученикам. Я чувствую энергетику даже через экран.
Хотя сейчас у меня появилась мысль собрать группу учеников оффлайн, потому что ограничительные меры в Великобритании наконец-то ослабели и встречи с людьми теперь не запрещены.
— Начинать было тяжело? Муж вас поддержал?
— Нет, начинать было не тяжело, потому что я понимала, в чем особенность моего курса. На рынке почти не было курсов для иллюстраторов с обратной связью. Нигде не рассказывали, как попасть в индустрию и начать зарабатывать. Тем более, у меня был педагогический опыт!
Я немного нервничала на первых занятиях: не знала, подойдет ли ученикам моя программа. Но как только увидела множество положительных откликов, все сомнения пропали!
Мой мужчина меня поддержал и отнесся к моему решению с уважением.
— Сделать свой онлайн-курс я решила во время пандемии: все сели дома и стали общаться, учиться и встречаться онлайн. Конечно, до этого я тоже планировала создать курс, но пандемия быстрее подтолкнула меня к этому решению.
Онлайн-формат не особо отличается от очных встреч, он нравится мне и моим ученикам. Я чувствую энергетику даже через экран.
Хотя сейчас у меня появилась мысль собрать группу учеников оффлайн, потому что ограничительные меры в Великобритании наконец-то ослабели и встречи с людьми теперь не запрещены.
— Начинать было тяжело? Муж вас поддержал?
— Нет, начинать было не тяжело, потому что я понимала, в чем особенность моего курса. На рынке почти не было курсов для иллюстраторов с обратной связью. Нигде не рассказывали, как попасть в индустрию и начать зарабатывать. Тем более, у меня был педагогический опыт!
Я немного нервничала на первых занятиях: не знала, подойдет ли ученикам моя программа. Но как только увидела множество положительных откликов, все сомнения пропали!
Мой мужчина меня поддержал и отнесся к моему решению с уважением.
— Вот мы плавно и перешли к семье… Ваш супруг — британец? Как вы познакомились?
— Мой мужчина — истинный британец, его зовут Тони, но он до сих пор не является моим официальным мужем. Несмотря на то что мы вместе 10 лет и имеем общую дочь, мы не женаты.
Мы встретились на выставке, Тони — галерист. У него своя галерея в Лондоне, он знаток искусства.
Тони понравился мне сразу и зацепил своей жизнерадостностью и легкостью на подъем.
— Каково это — выстраивать отношения с человеком иной культуры? Европейцы относятся к браку и семье так же, как и россияне?
— Это действительно непросто: у Тони до сих пор есть непонимание в мой адрес. Главное различие между британцами и русскими — отношение к разделению обязанностей. Например, финансовые траты между мужчиной и женщиной делятся пополам.
В самом начале отношений меня это устраивало, и я всячески старалась быть европейкой, то есть платить 50% от чека на свиданиях. Но со временем «русская натура» взяла верх, и я поняла, что для меня оплата свидания со стороны мужчины является элементом заботы и ухаживания. Я заявила об этом Тони: он, хоть и не понял, но принял мое пожелание. Сейчас он больше вкладывается в отношения с точки зрения финансов.
— Мой мужчина — истинный британец, его зовут Тони, но он до сих пор не является моим официальным мужем. Несмотря на то что мы вместе 10 лет и имеем общую дочь, мы не женаты.
Мы встретились на выставке, Тони — галерист. У него своя галерея в Лондоне, он знаток искусства.
Тони понравился мне сразу и зацепил своей жизнерадостностью и легкостью на подъем.
— Каково это — выстраивать отношения с человеком иной культуры? Европейцы относятся к браку и семье так же, как и россияне?
— Это действительно непросто: у Тони до сих пор есть непонимание в мой адрес. Главное различие между британцами и русскими — отношение к разделению обязанностей. Например, финансовые траты между мужчиной и женщиной делятся пополам.
В самом начале отношений меня это устраивало, и я всячески старалась быть европейкой, то есть платить 50% от чека на свиданиях. Но со временем «русская натура» взяла верх, и я поняла, что для меня оплата свидания со стороны мужчины является элементом заботы и ухаживания. Я заявила об этом Тони: он, хоть и не понял, но принял мое пожелание. Сейчас он больше вкладывается в отношения с точки зрения финансов.
— Анна, я знаю, у вас есть дочка. На каком языке она говорит с вами? Наверное, тоже любит рисовать?
— Действительно, у меня есть дочка по имени Луна. Ей 18 месяцев. Я говорю с ней на русском языке и намерена продолжать. Надеюсь, что она будет говорить на двух языках, хотя мои русские друзья из Англии говорят, что со временем все дети выбирают для себя один наиболее удобный язык — английский.
Пока что ей нравится рассматривать камни и листочки, поэтому мне кажется, что у нее научный склад ума. А как будет дальше — посмотрим!
— Когда вы иллюстрировали книгу о детских эмоциях, опирались на мимику дочери? В целом после рождения ребенка не стало тянуть больше именно к детской литературе?
— Книги для детей я стала иллюстрировать задолго до появления Луны, потому что у меня внутри есть свой «внутренний ребенок», с которым до сих пор сильна связь. Зато после рождения дочери я стала лучше понимать индустрию детских книг — то есть я стала читателем книг, которые иллюстрировала.
Теперь при работе над рисунками я опираюсь не только на собственные ощущения, но и на детское восприятие. А еще я на своем опыте осознала, насколько важной частью жизни является детская книга — это очень приятное времяпровождение с малышом!
— Действительно, у меня есть дочка по имени Луна. Ей 18 месяцев. Я говорю с ней на русском языке и намерена продолжать. Надеюсь, что она будет говорить на двух языках, хотя мои русские друзья из Англии говорят, что со временем все дети выбирают для себя один наиболее удобный язык — английский.
Пока что ей нравится рассматривать камни и листочки, поэтому мне кажется, что у нее научный склад ума. А как будет дальше — посмотрим!
— Когда вы иллюстрировали книгу о детских эмоциях, опирались на мимику дочери? В целом после рождения ребенка не стало тянуть больше именно к детской литературе?
— Книги для детей я стала иллюстрировать задолго до появления Луны, потому что у меня внутри есть свой «внутренний ребенок», с которым до сих пор сильна связь. Зато после рождения дочери я стала лучше понимать индустрию детских книг — то есть я стала читателем книг, которые иллюстрировала.
Теперь при работе над рисунками я опираюсь не только на собственные ощущения, но и на детское восприятие. А еще я на своем опыте осознала, насколько важной частью жизни является детская книга — это очень приятное времяпровождение с малышом!
— Как вы считаете, начинать рисовать можно в любом возрасте?
— Я точно знаю, что начать рисовать можно в любом возрасте! Ко мне на курс приходили возрастные люди, и к концу обучения они создавали портфолио, сравнимое с профессиональным.
Как говорил мой преподаватель в Кембридже, «рисование — это навык, а значит, научить рисовать можно даже обезьяну». Главное в этом деле — желание и постоянная практика.
— Для того чтобы быть иллюстратором, нужен талант от рождения или достаточно просто желания и упорного труда?
— Достаточно упорного труда и желания. Из моего педагогического опыта я могу сказать, что талантливые ребята часто страдают от творческих метаний и не имеют целеустремленности. В конце учебного года талантливый художник отстает от обычного иллюстратора, который усердно работал каждый день.
— Есть универсальные советы, как пробудить творческое начало?
— Во-первых, нужно убрать внутри себя перфекциониста и понять, что ничего не нужно делать идеально. Главное — просто делать! Во-вторых, нужно начать проявляться, то есть найти творческое занятие по душе и выделять на него время. Вот я очень люблю танцевать! Только проявляя себя и занимаясь любимым делом, человек может стать счастливым.
— Я точно знаю, что начать рисовать можно в любом возрасте! Ко мне на курс приходили возрастные люди, и к концу обучения они создавали портфолио, сравнимое с профессиональным.
Как говорил мой преподаватель в Кембридже, «рисование — это навык, а значит, научить рисовать можно даже обезьяну». Главное в этом деле — желание и постоянная практика.
— Для того чтобы быть иллюстратором, нужен талант от рождения или достаточно просто желания и упорного труда?
— Достаточно упорного труда и желания. Из моего педагогического опыта я могу сказать, что талантливые ребята часто страдают от творческих метаний и не имеют целеустремленности. В конце учебного года талантливый художник отстает от обычного иллюстратора, который усердно работал каждый день.
— Есть универсальные советы, как пробудить творческое начало?
— Во-первых, нужно убрать внутри себя перфекциониста и понять, что ничего не нужно делать идеально. Главное — просто делать! Во-вторых, нужно начать проявляться, то есть найти творческое занятие по душе и выделять на него время. Вот я очень люблю танцевать! Только проявляя себя и занимаясь любимым делом, человек может стать счастливым.
