AD
Она влетела в мой кабинет с видом человека, который не уйдет, пока не добьется своего.
— Это все мои сиськи, док.
Должно быть, я выглядел слегка озадаченным — чтобы прояснить ситуацию, она задрала блузку, выставив напоказ большие, сильно перекошенные груди с огромными сосками. Они напоминали две овальные дыни, покрытые морщинистой кожей. Они торчали под неестественным углом и, казалось, существовали отдельно от остального тела.
— Нужно что-то с этим сделать, — потребовала она. — Мне их сделали десять лет назад, но теперь надо переделать.
Как оказалось, хирург, который провел ту операцию, с радостью готов все «переделать», а в его письме, датированном 1998 годом, доходчиво объяснялось, что по прошествии десяти лет Стэйси понадобится повторная операция.
Проблема в том, что он брал за работу десять тысяч фунтов, а у Стэйси не было таких денег.
— Мне нужно, чтобы их сделали по страховке, понимаете?
Я сочувствовал Стэйси, но у всего есть предел. Да, форма ее груди была ужасна, но штатные хирурги-маммологи и без того едва справлялись с операциями по удалению рака молочной железы. Я не считал, что Стэйси имеет право на лечение за счет НСЗ. Я начал было объяснять, почему не дам ей направление в больницу, но она, порывшись в сумочке, с триумфальным видом достала глянцевый журнал и открыла его на развороте с заголовком «Моя силиконовая грудь взорвалась и чуть меня не убила». В статье описывался случай женщины, которой тоже сделали операцию по увеличению груди в девяностых, но десять лет спустя ее грудные имплантаты разорвались, из-за чего она попала в реанимацию с заражением крови.
Идея о том, что силиконовая грудь внезапно взорвется, могла позабавить менее опытного врача, чем я, но затем Стэйси показала ту часть статьи, где говорилось, что женщина засудила терапевта, который своевременно не направил ее в больницу.
По глазам Стэйси стало понятно, что она с превеликим удовольствием отсудила бы у меня все деньги до последнего гроша.
Чувствуя себя поверженным, я в знак примирения выдал самодовольно улыбающейся Стэйси направление к хирургу.
Две недели спустя Стэйси вновь влетела ко мне в кабинет, демонстрируя письмо, в котором хирург заявлял, что она не имеет права на бесплатную операцию в соответствии с «основной директивой Траста первичного здравоохранения». Я счел такой вариант развития событий идеальным. Мне и самому не хотелось, чтобы НСЗ тратила деньги на новую грудь Стэйси, но теперь я мог обвинить в отказе безликую администрацию. Выйдя победителем из неприятной ситуации, я охотно изображал сочувствие, пока Стэйси жаловалась на несправедливость мира. Через месяц она все-таки раздобыла деньги и ей сделали операцию в частной клинике.
— Это все мои сиськи, док.
Должно быть, я выглядел слегка озадаченным — чтобы прояснить ситуацию, она задрала блузку, выставив напоказ большие, сильно перекошенные груди с огромными сосками. Они напоминали две овальные дыни, покрытые морщинистой кожей. Они торчали под неестественным углом и, казалось, существовали отдельно от остального тела.
— Нужно что-то с этим сделать, — потребовала она. — Мне их сделали десять лет назад, но теперь надо переделать.
Как оказалось, хирург, который провел ту операцию, с радостью готов все «переделать», а в его письме, датированном 1998 годом, доходчиво объяснялось, что по прошествии десяти лет Стэйси понадобится повторная операция.
Проблема в том, что он брал за работу десять тысяч фунтов, а у Стэйси не было таких денег.
— Мне нужно, чтобы их сделали по страховке, понимаете?
Я сочувствовал Стэйси, но у всего есть предел. Да, форма ее груди была ужасна, но штатные хирурги-маммологи и без того едва справлялись с операциями по удалению рака молочной железы. Я не считал, что Стэйси имеет право на лечение за счет НСЗ. Я начал было объяснять, почему не дам ей направление в больницу, но она, порывшись в сумочке, с триумфальным видом достала глянцевый журнал и открыла его на развороте с заголовком «Моя силиконовая грудь взорвалась и чуть меня не убила». В статье описывался случай женщины, которой тоже сделали операцию по увеличению груди в девяностых, но десять лет спустя ее грудные имплантаты разорвались, из-за чего она попала в реанимацию с заражением крови.
Идея о том, что силиконовая грудь внезапно взорвется, могла позабавить менее опытного врача, чем я, но затем Стэйси показала ту часть статьи, где говорилось, что женщина засудила терапевта, который своевременно не направил ее в больницу.
По глазам Стэйси стало понятно, что она с превеликим удовольствием отсудила бы у меня все деньги до последнего гроша.
Чувствуя себя поверженным, я в знак примирения выдал самодовольно улыбающейся Стэйси направление к хирургу.
Две недели спустя Стэйси вновь влетела ко мне в кабинет, демонстрируя письмо, в котором хирург заявлял, что она не имеет права на бесплатную операцию в соответствии с «основной директивой Траста первичного здравоохранения». Я счел такой вариант развития событий идеальным. Мне и самому не хотелось, чтобы НСЗ тратила деньги на новую грудь Стэйси, но теперь я мог обвинить в отказе безликую администрацию. Выйдя победителем из неприятной ситуации, я охотно изображал сочувствие, пока Стэйси жаловалась на несправедливость мира. Через месяц она все-таки раздобыла деньги и ей сделали операцию в частной клинике.
История из книги Андрея Звонкова "НИКТО, КРОМЕ ВАС. Рассказы, которые могут спасти жизнь"
Из этой книги вы узнаете: почему Александр Ерофеев оказался Александром Степановым и что такое «синдром одиночества», чем на самом деле обернулась «оптимизация» системы здравоохранения для российских медиков и пациентов и как некоторые врачи-практики стараются обойти бездушные и бессмысленные циркуляры чиновников от медицины, какова цена невежества и безграмотности многих больных и их родственников. А еще побываете в одной далекой жаркой стране, познакомитесь с врачом неотложной помощи Василием Васильевичем Нестеровым и с самыми распространенными проблемами «клиентов» «Неотложки», и научитесь внимательно относиться к себе, своим близким и к медикам, спешащим на вызов в любое время дня и ночи.
Из этой книги вы узнаете: почему Александр Ерофеев оказался Александром Степановым и что такое «синдром одиночества», чем на самом деле обернулась «оптимизация» системы здравоохранения для российских медиков и пациентов и как некоторые врачи-практики стараются обойти бездушные и бессмысленные циркуляры чиновников от медицины, какова цена невежества и безграмотности многих больных и их родственников. А еще побываете в одной далекой жаркой стране, познакомитесь с врачом неотложной помощи Василием Васильевичем Нестеровым и с самыми распространенными проблемами «клиентов» «Неотложки», и научитесь внимательно относиться к себе, своим близким и к медикам, спешащим на вызов в любое время дня и ночи.
