Меню

Отношения и секс

Вадим Панов: "Любимая женщина писателя должна быть умной"

Вадим Панов: "Любимая женщина писателя должна быть умной"
Вадим Панов — российский писатель-фантаст дал эксклюзивное интервью для читателей Евы.Ру.
AD
AD
Автор цикла книг «Тайный город» (городское фэнтези), «Анклавы» (киберпанк), «La Mystique De Moscou» (городское фэнтези) и «Герметик он» (стимпанк). Известность к писателю пришла в 29 лет, когда он написал книгу «Войны начинают неудачники». Эта книга положила начало известному циклу «Тайный город». В 2004 году Вадим Панов получил за этот цикл премию «Портал» в номинации «Бомба года», как за самую раскупаемую серию фантастики, что говорит о высочайшем признании не только среди знатоков этого жанра, но и простых читателей.

С тех пор практически каждый год автор становился фантастом года, обладателем всех возможных литературных премий: «РосКон», «Звездный Мост», «Серебряная стрела», «Басткон», «Филигрань», «Созвездие Аю-Даг» и др. Не далее, как в 2017 году Вадим Панов получил премию «Алиса» им. Кира Булычева за лучшее произведение детской и подростковой фантастики – роман «Ириска и звезда забвения».
– Вадим, вы выросли в классической семье военного образца. Каким было ваше детство? Частые переезды из города в город, смена школ, друзей. Тяжело было расставаться с уже привычным местом жительства, новой школой, новым кругом общения?

– Мое детство было счастливым – спасибо родителям, и абсолютно спокойным – спасибо стране. Я гулял допоздна и в городе, и лесу, и никому не приходило в голову беспокоиться, не случилось ли со мной чего-нибудь плохого, если мы оказывались далеко от дома, мы останавливали первую попавшуюся машину, и нас подвозили – без денег, разумеется, потому что дети. Мы дрались и влюблялись, учились и мечтали. Хотели стать военными, врачами, космонавтами, летчиками, моряками, инженерами – нас учили уважать людей, которые умеют работать. И нас учили хотеть быть такими же.

А переезды… Они были частью жизни, и мы относились к ним философски: так надо. Сегодня твой отец служит в Забайкалье, завтра – в Белоруссии, послезавтра – в Германии или Монголии… Иногда переезд планировался задолго, иногда случался внезапно. Бывало – посреди учебного года. А еще бывало – родители получили очень длинный отпуск, мы поехали домой, и я, чтобы не отстать, месяц ходил в чужую школу. Наверное, проще переезжать, когда у всех вокруг переезд – это часть жизни. Ты приходишь в новую школу, слышишь первый вопрос: "Откуда?" и называешь гарнизон, а не место, где родился. Второй вопрос: "Где был?", начинается обсуждение. Ты встречаешь "соседей", а иногда ребят из "твоего" прошлого гарнизона. А если не встречаешь – все равно, потому что завтра ты уже свой. Ведь послезавтра половина школы может разъехаться по огромной стране…

Я знал ребят, которых частая смена обстановки заставила замкнуться в себе, но таких было очень мало, а остальные умели быстро вливаться в любое сообщество и разбираться в людях. Переезды – очень хорошая школа.
– Вы закончили МАИ, специальность получили не связанную с литературой. Кто стал для вас учителем? Чьи советы, рекомендации помогли вам вырасти в настоящего писателя?

– Книги. В моем детстве не было компьютерных игр, бесконечных телевизионных сериалов и соцсетей. Поэтому помимо учебы мы могли лишь играть со сверстниками – во что угодно, начиная с шахмат и заканчивая футболом, и читать. Согласитесь, не самое плохое времяпрепровождение? Читая книги, я научился снимать самые лучшие в мире фильмы – в своей голове.

Я представлял места, где происходят события и персонажей: их голоса, жесты, эмоции. Я видел все, о чем читал так, будто стоял рядом или принимал участие, а иногда – додумывал за авторов истории их героев: что было потом, как они жили, что делали… Мне хотелось продолжения книг, в которые я влюблялся, и я их придумывал для себя. И так учился фантазировать.

Ведь в фантазиях нет ничего плохого: если бы люди не мечтали о том, чего еще нет, мы бы не запустили самолет и ракету, не опустились бы к Марианской впадине и не добрались бы до полюсов. А может, мы бы до сих пор жили в пещерах.

– Были мысли сменить жанр? Начать писать, например, детективы? Или стихи?

– Фантастика – моя любовь с детства, и у меня не получается ей изменить. Меня всегда привлекало необычное, неведомое, нечто такое, что выводит нас за пределы повседневности. И даже – реальности. Я всегда держу в уме, что сегодняшний день никогда не повторится, и бесконечно жаль, если он превратится в серые цифры на листике отрывного календаря, останется в памяти туманным, ничего не значащим пятном. Мне жаль, потому что он – часть нашей жизни, маленькая, но бесценная и неповторимая часть. Поэтому я в каждом дне ищу не только новое, но и невозможное: и в книгах, и в реальности. Ищу хорошее. Не хочу, чтобы жизнь пролетела без следа…

Мечты умеют сплетаться с жизнью и делать ее чуточку лучше. Нужно лишь немного постараться, добавить капельку фантазии в привычную повседневность, и получившийся коктейль вас удивит.
– Существует ли у вас внутреннее табу на какие-то темы в литературе? О чем вы никогда не напишите?

– Есть. Эти правила я выработал работая над самой первой книгой и не нарушаю их по сей день. Я никогда не наполняю книги излишним натурализмом, не приемлю "чернуху", особенно ради "чернухи", как это иногда встречается. И еще в моих историях нет и не будет мата. По моему мнению, использование натуралистических сцен и обсценной лексики – признак литературной слабости, попытка заретушировать отсутствие мастерства или таланта откровенностью и скандалом.

Русский язык невозможно богат и силен, его звучание завораживает. Он подобен симфоническому оркестру: способен сыграть и напористого Вагнера, и романтического Чайковского. Нужно лишь уметь пользоваться этим гениальным инструментом – нашим языком, а не упрощать себе задачу с помощью дешевых трюков.

– Какие сложности возникают при написании книг? Не хватает материалов, доступа к важных источникам, вдохновения?

– Не хватает времени. У меня много идей и замыслов, которые я хочу реализовать. У меня есть истории, которые ждут своего часа годами, а я вынужден выбирать из них, потому что в сутках всего 24 часа, а в году – 365 дней. Я не могу торопиться, потому что книга требует неспешности и обстоятельности, и невозможность жить быстрее меня угнетает. Я специально замедляю себя, и мечтаю об одном – чтобы хватило времени на все задумки.
– Какой должна быть спутница у успешного писателя?

– Умной. Это слово первым пришло в голову, когда я прочитал вопрос. Фантазии, не подкрепленные знаниями – пустые миражи. Они легки и бессмысленны. Если писатель хочет, чтобы в книгу поверили – а в хорошие книги верят, он должен много знать, много читать, работать с материалами, в том числе с научными… Которые хочется обсудить. Да и просто поговорить о том, что сейчас занимает, над чем идет работа, чем увлечен… И это, поверьте, здорово, когда такие разговоры можно вести с самым близким и любимым человеком, и при этом они не превращаются в монологи, когда мы можем не только обсудить, но и поспорить. Когда мы во всем понимаем друг друга…

– Я недавно прочла у Бальзака, что «любовь, покоящаяся на низменных чувствах, не знает жалости».
Вы согласны с этим?


– Настоящая любовь не знает низменных чувств.
– Что может заставить вас покраснеть?

– Стыд. За то, что сделал или не сделал. За то, что ошибся или, напротив, поступил слишком правильно, так правильно, что получилось неправильно – такое в жизни бывает. Чувство стыда делает нас людьми в общепринятом, внерасовом, внерелигиозном, вненациональном смысле слова, показывает, что нам не все равно, что мы различаем добро и зло. Общество, которому ампутируют стыд, быстро превратится в стадо – в этом я твердо убежден. Стыд – единственное, чего нельзя стыдиться, ведь он – не признак слабости, а показатель наличия совести.

– Каким талантом вам хотелось бы обладать?

– Не делать глупости.

– Вадим, какие три главных ваших достоинства вы могли бы назвать?

– Очень необычный вопрос: обычно просят назвать недостатки, от которых нужно избавиться…
Тем не менее, подозреваю, достоинства у меня тоже есть, и одно из них - упорство, иногда переходящее в упрямство.

В детстве мне запомнилась притча о лягушке, точнее, о двух лягушках, оказавшихся в кувшине со сливками, поняв, что из него не выбраться, одна смирилась с неизбежным, перестала бороться и утонула; вторая же не прекращала попыток выбраться и так сильно работала лапами, что взбила из сливок масло и выбралась из кувшина. Вторая не сдалась. И нам нельзя. Борись до тех пор, пока можешь. А когда поймешь, что не можешь – стисни зубы и продолжай бороться. Бог любит упорных.
AD

© Eva.ru 2002-2024 Все права на материалы, размещенные на сайте, защищены законодательством об авторском праве и смежных правах и не могут быть воспроизведены или каким либо образом использованы без письменного разрешения правообладателя и проставления активной ссылки на главную страницу портала Ева.Ру (www.eva.ru) рядом с использованными материалами. За содержание рекламных материалов редакция ответственности не несет. Свидетельство о регистрации СМИ Эл №ФС77-36354 от 22 мая 2009 г. выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) v.3.4.325