AD
Мне было лет шесть. Впихнув в себя нелюбимый борщ и блины, я помчалась гулять во двор. Помните старые дворы, утопающие в зелени, с песочницей и палисадником под окнами. Бабушки на лавочке, обсуждающие длину юбки у Ленки с третьего этажа и дедушки, играющие в домино. Расстелив одело под раскидистым деревом, я разложила своих пупсов, лоскутки ткани, нитки с иголками, пуговицы - всё то, что было так нужно для шитья. После обеда двор заполнился детьми. В маленьком государстве, в котором не было интернета, кипела детская жизнь. Мальчишки со взрослыми девчонками побежали штурмовать гаражи, играть в казаков - разбойников и срывать зелёную сливу с деревьев. Мы же - мелкотня, расселись на одеялах и приступили к созданию гардероба для пупсов. Работа спорилась: кружева пришивались, юбочки из тонкой полосочки превращались в пышные пачки, маленькие пёрышки, падающие с местных воробьёв, превращались в вееры.
И тут краем глаза я увидела её. Серого цвета, худющая, с отвисшими сиськами медленно шла, ведя за собой трёх толстопузов. Четыре кошки… Я замерла на несколько секунд. Забыв о пупсах, направилась в сторону кошачьего семейства. Какое разочарование ожидало меня. Толстопузы увидев меня, разбежались в разные стороны. Я же всем сердцем уже любила их. Но вы же знаете, что дети такие люди, которые найдут способ добиться своего. Оценив ситуацию, я поняла, что легче всего заполучить котенка, который залез на невысокое деревце возле лавочки. К нему я и направилась. Он был чёрного цвета, с зелёными глазками - бусинками и белым пятнышком на одной лапке. Я представила как киска преобразится, если сшить три белых носочка и одеть на лапки. Деваться малышу было некуда. Он шипел, предупреждая меня, что живым его не взять. Дурачок… Неужели он не боялся меня? Я большая и сильная. У меня благая цель: обласкать, расцеловать и стать ему другом...
Дикая боль пронзила маленькие пальчики. Представьте швейную машинку, с множеством иголок вместо одной, а кусок ткани - мой палец. И машинка строчит, строчит, строчит… Рука опухла, кровь текла, а я даже не плакала, боль сковала меня. Мама не ругалась, отвезла к врачу. Он прописал уже не помню сколько прививок от бешенства в живот или месяц наблюдения за котятами. Каждое утро мы кормили семейство мясными блюдами. Они привыкли к нам, но так и не позволили взять себя на руки. Месяц прошел. И вместе с ним прошла безрассудная любовь к кошкам. Еще я поняла, что не стоит навязывать дружбу тому, кто этого не хочет.
И тут краем глаза я увидела её. Серого цвета, худющая, с отвисшими сиськами медленно шла, ведя за собой трёх толстопузов. Четыре кошки… Я замерла на несколько секунд. Забыв о пупсах, направилась в сторону кошачьего семейства. Какое разочарование ожидало меня. Толстопузы увидев меня, разбежались в разные стороны. Я же всем сердцем уже любила их. Но вы же знаете, что дети такие люди, которые найдут способ добиться своего. Оценив ситуацию, я поняла, что легче всего заполучить котенка, который залез на невысокое деревце возле лавочки. К нему я и направилась. Он был чёрного цвета, с зелёными глазками - бусинками и белым пятнышком на одной лапке. Я представила как киска преобразится, если сшить три белых носочка и одеть на лапки. Деваться малышу было некуда. Он шипел, предупреждая меня, что живым его не взять. Дурачок… Неужели он не боялся меня? Я большая и сильная. У меня благая цель: обласкать, расцеловать и стать ему другом...
Дикая боль пронзила маленькие пальчики. Представьте швейную машинку, с множеством иголок вместо одной, а кусок ткани - мой палец. И машинка строчит, строчит, строчит… Рука опухла, кровь текла, а я даже не плакала, боль сковала меня. Мама не ругалась, отвезла к врачу. Он прописал уже не помню сколько прививок от бешенства в живот или месяц наблюдения за котятами. Каждое утро мы кормили семейство мясными блюдами. Они привыкли к нам, но так и не позволили взять себя на руки. Месяц прошел. И вместе с ним прошла безрассудная любовь к кошкам. Еще я поняла, что не стоит навязывать дружбу тому, кто этого не хочет.