Вы читаете стихи?
Я в юности, лет до 18 читала, с удовольствием, с эмоциями, захватывадл меня, а с тех пор больше 20 лет стихов не читаю. А вы?
Мне стало сдожно и скучо. Я перестала стихи чувствовать. А иначе зачем их вообще читать?
Вопрос не о литературе, не стоит тему переносить, а о том, меняется ли человек и его пристрастия.
Нет. У меня ни радио не телевизора. Живу на другом континенте. Но послушала бы с удовольствием. Я что-то одичала и отупела, надо признать.
Дык, инет-то есть. Я тоже не в России и без телевизора, но радио работает http://audio.rambler.ru/player?id=echo
так если стихи хотите читать и наслаждаться, то им тоже нужен "воздух", в скорлупе им места нет.
Вылезайте и живите счастливо.
а давайте"почитаем" друг другу, вы что раньше любили, читали? у вас была (есть) тетрадка со стихами? у меня раньше были, сейчас в комп понравившиеся собираю, иногда самые-самые все же от руки переписываю, перечитываю иногда, могу года два не заглядывать, но все равно и заглядываю и читаю и добавляю время от времени... в юности любила Есенина, Блока немного, потом Цветаева, Ахматова немного,потом много чего было... одно из любимых
Я в глазах твоих утону, можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье.
Подойду и скажу: "Здравствуй,
Я люблю тебя". Это сложно...
Нет, не сложно, а трудно
Очень трудно любить, веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Стану падать, поймать успеешь?
Ну а если уеду - напишешь?
Я хочу быть с тобой долго
Очень долго…
Всю жизнь, понимаешь?
из моей подростковой тетрадочки
Там, где вечно дремлет тайна,
Есть нездешние поля.
Только гость я, гость случайный
На горах твоих, земля.
Широки леса и воды,
Крепок взмах воздушных крыл.
Но века твои и годы
Затуманил бег светил.
Не тобой я поцелован,
Не с тобой мой связан рок.
Новый путь мне уготован
От захода на восток.
Суждено мне изначально
Возлететь в немую тьму.
Ничего я в час прощальный
Не оставлю никому.
Но за мир твой, с выси звездной,
В тот покой, где спит гроза,
В две луны зажгу над бездной
Незакатные глаза.
\Есенин\
Прощай, душа дрожит от боли,
Прервалась жизни нить и опустела клеть,
Разлука сердце жжет и горшей доли
Не вынести мне боле, не суметь.
(Байрон)
В этом мире неверном не будь дураком,
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга,
Друг, возможно,окажется злейшим врагом.
(Омар Хайям)
Как быстро женщины прощают,
Себя, а не его, виня.
Ни от кого не защищаясь,
Не зарекаясь, не кляня.
И я, предчувствуя потерю,
Но не смиряя блеска глаз,
В последний раз в любовь поверю
И обманусь в последний раз.
Читаю. Вслух. Себе. С возрастом понимание поэзии обострилось, стала воспринимать искусство сложных метафор. Учу наизусть, память развиваю. На публику не буду читать, актер из меня никудышный.
Да я не про публику. Насчёт "вслух" удивили. Надо попробовать, может поможет.
Я когда-то с удовольствием сама читала, никто не заставлял, не по программе. Но у меня какое-то ограничение внутреннее. Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Фет, Есенин, Байрон, Эрик Бёрн в переводе и ну всё в этом роде. Дошла до Серебрянного века и сломалась. Не пошло. Почувствовала себя дубиной, совершенно литературо-непроницаемой. Я тогда говорила себе, что "стану старше и начну понимать и чувствовать". И вот я уже старше некуда для понимания. Не могу.
Особенно громко и выразительно на берегу моря в шторм, когда будто споришь с ветром. Пьеса в стихах ;-) , где два чтеца, я и море, и тонет солнце в алых бликах.
http://slova.org.ru/vertinskij/vashipaltsypakhnut/ меня завораживает его исполнение и слова
Извините, я Эрика Берна знаю только как психолога и психиатра. Или это какой-то другой Эрик Берн? Не дадите ссылочку?
Видимо Роберт Бёрнс, шотландский поэт.http://www.youtube.com/watch?v=9SQ2EYplmNg Его называют шотландский Есенин.
Девушка ошиблась.
и у меня серебряный век не пошел. почему их непременно любить нужно? это как с музыкой - кто-то попсу любит, а кто-то романсы. на что душа настроена. и как живопись - я люблю Шишкина и Айвазовского и не люблю Дали и Шагала. ну такой у меня вкус. люблю Пушкина и Лермонтова и не люблю поэтов серебряного века. у людей разные вкусы и не надо равняться на других.
Не читаю. Ненавижу стихи. Ограниченный я, наверное, человек, но мне они почему-то кажутся невротическими. Может, просто потому, что и в молодости я к ним была равнодушна.
Но все же не исключаю, что когда-нибудь я поменяюсь и полюблю их. Пристрастия меняются, это точно.
ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Мама дочь ругает строго
За ночное возвращенье.
Дочь зарделась у порога
От обиды и смущенья.
А слова звучат такие,
Что пощечин тяжелей.
Оскорбительные, злые
Хуже яростных шмелей.
Друг за другом мчат вдогонку,
Жгут, пронзают, как свинец:
Но за что клянут девчонку?!
В чем же дело, наконец?
Так ли страшно опозданье,
Если в звоне внешних струй
Было первое свиданье,
Первый в жизни поцелуй!
Если счастье не из книжки,
Если нынче где-то там
Бродит он, ее парнишка!
Улыбаясь звездным вспышкам,
Людям, окнам, фонарям:
Если нежность их созрела,
Школьным догмам вопреки,
Поцелуй - он был несмелым,
По-мальчишьи неумелым,
Но упрямым по-мужски.
Шли то медленно, то быстро,
Что-то пели без конца:
И стучали чисто-чисто,
Близко-близко их сердца.
Так зачем худое слово?
Для чего нападок грома?
Разве вправду эти двое
Что-то делают дурное?
Где ж там грех? Откуда? В чем?
И, чем дочь громить словами.
Распаляясь как в бою,
Лучше б просто вспомнить маме
Сад с ночными тополями,
С песней, с робкими губами -
Юность давнюю свою.
Как была счастливой тоже,
Как любила и ждала,
И тогда отнюдь не строже,
Даже чуточку моложе
Мама дочери была.
А ведь вышло разве скверно?
До сих пор не вянет цвет!
Значит, суть не в том, наверно:
Где была?! Да сколько лет!
Суть не в разных поколеньях,
Деготь может быть везде.
Суть здесь в чистых отношеньях,
В настоящей красоте!
Мама, добрая, послушай:
Ну зачем сейчас гроза?!
Ты взгляни девчонке в душу,
Посмотри в ее глаза.
Улыбнись и верь заране
В золотинки внешних струй,
В это первое свиданье,
В первый в жизни поцелуй!
ЭДУАРД АСАДОВ
по-моему, это какая-то подделка по Асадова....
Или из ранних, может быть.
Он, конечно, выдавал иногда корявости но не до степени "нападок грома", "наверно", "золотинки внешних струй"
Конечно! но в 15 лет он был просто Библией :)
И, по-моему, это все-таки не Асадов :)
Я сама себе декламировала и рыдала :) Весь сборник знала наизусть. Храню трепетно. Иногда тайком читаю :) Дневники-то свои все выбросила, хоть Асадов остался :)
Я одна такая? И в 13 лет Асадов казался каким-то... неправильным. Нечто, вроде черно-белых фоток с котятами в корзинке. Их глухонемые продавали в поездах.
У родителей была прекрасная библиотека и я интуитивно чувствовала, что подобные Асадову стихи, от которых писала кипятком пара одноклассниц, просто не вписываются в наш уклад.
А, блатные песни - туда же.
он до сих пор оказывает губительное влияние на неокрепшие умы )))
во всяком случае, у нас, когда идёт отбор литературного материала для исполнения, Асадов негласно заносится в чёрный список, и всё равно приходится периодически отсеивать и советовать поискать нечто более...или менее )))
У нас тоже была очень хорошая библиотека, но в период первой нищасной любви он мне казался самым нужным :)
+ много. Могу хоть как-то понять 13-летних школьниц, но, когда тетки за 30 начинают им восхищаться, это уже перебор...
Недавно открыла для себя поэта Бориса Рыжего.
Теперь эта книга постоянно лежит у меня на столике. Смакую по 10-15 страниц.
Настоящий, пронзительный и гениальный!
Я Рыжего услышала в песне впервые. На почившем уже в бозе лет 5-7 назад отличном радио "Русские песни". Нагуглила, что поймалось, наслаждалась. Тоже очень люблю его стихи.
А на музыку их положили очень бережно и песни тоже пронзительные получились и запоминающиеся :)
Сыграем в угадайку? Кто поет? :) https://yadi.sk/d/3YgQk7FqYyUjn
Файл чистый. Только что загруженный
Ну это ж не беда :)
Я затрудняюсь сказать, что мне больше нравится - песня или исполнение :) Всё вместе
мне показалось, что это практически
Then hate me when thou wilt; if ever, now;
Now, while the world is bent my deeds to cross,
только в очень незамысловатом переложении.
Читаю. Когда взгрустнется, читаю.
Раньше дочери много вслух читала, больше по памяти, сейчас она мне читает.:-)
не сложно, не скучно. но некоторых авторов перестала любить. а некоторых, напротив, полюбила.
Читаю редко, особенно новые - их почти не читаю. Есть любимый с детства поэт, его стихи перечитываю иногда, а иногда даже учу наизусть
Меня после 25 стихи стали откровенно раздражать. Очень редко один раз могу прочесть.
…дождинка, как будто слеза,
упала Евтерпе на грудь.
Стыжусь, опуская глаза,
теплее, чем надо, взглянуть:
уж слишком открыт этот вид
для сердца, увижу — сгорю.
Последнее, впрочем, болит
так нежно, что я говорю:
«Так значит, когда мы вдвоем
с тобою, и осень вокруг, —
и камень в обличье твоем
не может не плакать, мой друг».
2
…«прощай» — чтобы душу скрести,
звук «ща» засорил нашу речь.
Есть тихое слово «прости»,
что значит до смерти беречь
разлуку, безумный покой,
тоску. Оглянулась, а я
глаза опустил. Над тобой
два ангела пели, летя:
«Прости его. Ведает бог,
молчание тоже ответ.
Он руку от сердца не смог
отнять — помахать тебе вслед».
3
…как будто я видел во сне
день пасмурный, день ледяной.
Вот лебедь на черной воде
и лебедь под черной водой —
два белых, как снег, близнеца
прелестных, по сути — одно…
Ты скажешь: «Не будет конца
у встречи». Хотелось бы, но
лишь стоит взлететь одному —
второй, не осилив стекла,
пойдет, словно камень, ко дну,
терзая о камни крыла.
4
…художник, скорее — скрипач…
Так беличий тонок смычок,
и так бесконечна, хоть плачь,
скрипичная музыка. Бог
поэтов, скамейка, кусты —
так мило, и траурно — фон.
Не вижу, но слышу, как ты
рисуешь все это. Поклон
тебе в этот ангельский час
от сердца, что грустью живет —
в твой не попадая пейзаж,
поскольку однажды умрет.
5
…а осенью в Летнем Саду —
туманен, как осень, и тих —
музейной аллеей пройду
среди изваяний чужих,
да сяду на влажной скамье
Вот все, что останется мне:
всей болью почувствовать, как,
за листиком новый листок
роняя, что слезы любви,
сентябрь надевает венок
на бедные кудри мои.
В королевстве, где все тихо и складно,
Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,
Появился дикий вепрь аграмадный,
То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.
Сам король страдал желудком и астмой,
Только кашлем сильный страх наводил,
A тем временем зверюга ужасный
Коих ел, a коих в лес волочил.
И король тотчас издал три декрета:
Зверя надо истребить наконец,
Кто отчается на это, на это,
Тот принцессу поведет под венец. A
в отчаявшемся том государстве,
Как войдешь, так сразу наискосок,
В бесшабашной жил тоске и гусарстве
Бывший лучший, королевский стрелок.
На полу лежали люди и шкуры,
Пели песни, пили меды, и тут
Протрубили во двоpe трубадуры,
Хвать стрелка, и во двоpeц волокут.
И король ему прокашлял: "Не буду
Я читать тебе моралей, юнец,
Если завтра победишь чуду-юду,
То принцессу поведешь под венец".
A стрелок: "Да ето что ж за награда?
Мне бы выкатить портвейну бадью!
Мол принцессы мне и даром не надо -
Чуду-юду я и так победю."
A король: "Возьмешь принцессу, и точка!
A не то тебя раз-два - и в тюрьму,
Ведь ето все же королевская дочка!"
A стрелок: "Ну хоть убей, не возьму!"
И пока король c ним так препирался,
Съев уже почти всеx женщин и кур,
Возле самого дворца ошивался
Этот самый то ли бык, то ли тур.
Делать нечего - портвейн он отспорил,
Чуду-юду уложил и убег.
Вот так принцессу c королем опозорил
Бывший лучший, но опальный стрелок.
Владимир Высоцкий
Поражалась всегда- Сто чертей и еще один, как можно так закружить знакомые слова, что испытываешь восторг и поклонение!
да. вот, к примеру, Маяковский и Высоцкий, которые мне как бы не ложатся на душу, но при этом завораживают мощью и одновременно непринуждённостью словесной игры.
при этом ощущения того, что человек стихами просто разговаривает, как у Пушкина, например, не возникает.
как раз видна игра эмоций и ума.
Афанасий Фет и Полонский Яков мои любмые Поэты и конечно же Ахматова Анна. Их не перечесть любимых, понятных и не очень, где надо доигрывать, домысливать свое.
Тускнеют угли. В полумраке
Прозрачный вьется огонек.
Так плещет на багряном маке
Крылом лазурным мотылек.
Видений пестрых вереница
Влечет, усталый теша взгляд.
И неразгаданные лица
Из пепла серого глядят.
Встает ласкательно и дружно
Былое счастье и печаль,
И лжет душа, что ей не нужно
Всего, чего глубоко жаль.(Фет)
Маяковский, да и Высоцкий-да мощь, я их понимать стала только с годами, у Высоцкого Песня конченного человека- это что-то и никаких мемуаров про него читать не надо,все и так понятно
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку,- хочешь - рви,-
Повисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого,- он или я.
На коне,- толкни - я с коня.
Только не, только ни у меня.
Не пью воды - чтоб стыли зубы - питьевой
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны - я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так...
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Сорвиголов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут головой,- не говорю.
На коне,- толкни - я с коня.
Только не, только ни у меня.
И не хочу ни выяснять, ни изменять
И ни вязать и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых - это не углы.
Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячины мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.
На коне,- толкни - я с коня.
Только не, только ни у меня.
Не ноют раны, да и шрамы не болят -
На них наложены стерильные бинты!
И не волнуют, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
Свободный ли, тугой ли пояс - мне-то что!
Я пули в лоб не удостоюсь - не за что.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
Я неприметный, как льняное полотно.
На коне,- толкни - я с коня.
Только не, только ни у меня.
Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни,- ведь уже нашли женьшень.
Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу
И не надеюсь поразить мишень.
Устал бороться с притяжением земли -
Лежу,- так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне,-
Пора туда, где только ни и только не.
Не согласная я с формулировкой "да и Высоцкий". Маяковский - да, мощь и сила, а высоцкий - не побоюсь пошлости - наше все во всех смыслах, такой глобальный человек был!... Ну что поделать - поэт он, а не я.
А Маяковский - о боже, насколько реально был силен во ВСЕМ своем творчестве, насколько искренен, и насколько о многих его сторонах люди не знают вообще! Помню, как мы ржали в свое время класс в 7, когда учительница в одном предложении упомянула слова "Владимир Маяковский" и "любовная лирика"! Потом сидели открыв рты слушали весь урок - а главное же: даже тут ни на шаг от себя и своей души не отступает!
За всех вас,
которые нравились или нравятся,
хранимых иконами у души в пещере,
как чашу вина в застольной здравице,
подъемлю стихами наполненный череп.
Все чаще думаю -
не поставить ли лучше
точку пули в своем конце.
Сегодня я
на всякий случай
даю прощальный концерт.
Память!
Собери у мозга в зале
любимых неисчерпаемые очереди.
Смех из глаз в глаза лей.
Былыми свадьбами ночь ряди.
Из тела в тело веселье лейте.
Пусть не забудется ночь никем.
Я сегодня буду играть на флейте.
На собственном позвоночнике.
1
Версты улиц взмахами шагов мну.
Куда уйду я, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
выдумалась ты, проклятая?!
Буре веселья улицы узки.
Праздник нарядных черпал и черпал.
Думаю.
Мысли, крови сгустки,
больные и запекшиеся, лезут из черепа.
Мне,
чудотворцу всего, что празднично,
самому на праздник выйти не с кем.
Возьму сейчас и грохнусь навзничь
и голову вымозжу каменным Невским!
Вот я богохулил.
Орал, что бога нет,
а бог такую из пекловых глубин,
что перед ней гора заволнуется и дрогнет,
вывел и велел:
люби!
Бог доволен.
Под небом в круче
измученный человек одичал и вымер.
Бог потирает ладони ручек.
Думает бог:
погоди, Владимир!
Это ему, ему же,
чтоб не догадался, кто ты,
выдумалось дать тебе настоящего мужа
и на рояль положить человечьи ноты.
Если вдруг подкрасться к двери спаленной,
перекрестить над вами стёганье одеялово,
знаю -
запахнет шерстью паленной,
и серой издымится мясо дьявола.
А я вместо этого до утра раннего
в ужасе, что тебя любить увели,
метался
и крики в строчки выгранивал,
уже наполовину сумасшедший ювелир.
В карты бы играть!
В вино
выполоскать горло сердцу изоханному.
Не надо тебя!
Не хочу!
Все равно
я знаю,
я скоро сдохну.
Если правда, что есть ты,
боже,
боже мой,
если звезд ковер тобою выткан,
если этой боли,
ежедневно множимой,
тобой ниспослана, господи, пытка,
судейскую цепь надень.
Жди моего визита.
Я аккуратный,
не замедлю ни на день.
Слушай,
всевышний инквизитор!
Рот зажму.
Крик ни один им
не выпущу из искусанных губ я.
Привяжи меня к кометам, как к хвостам
лошадиным,
и вымчи,
рвя о звездные зубья.
Или вот что:
когда душа моя выселится,
выйдет на суд твой,
выхмурясь тупенько,
ты,
Млечный Путь перекинув виселицей,
возьми и вздерни меня, преступника.
Делай что хочешь.
Хочешь, четвертуй.
Я сам тебе, праведный, руки вымою.
Только -
слышишь! -
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
Версты улиц взмахами шагов мну.
Куда я денусь, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
выдумалась ты, проклятая?!
2
И небо,
в дымах забывшее, что голубо,
и тучи, ободранные беженцы точно,
вызарю в мою последнюю любовь,
яркую, как румянец у чахоточного.
Радостью покрою рев
скопа
забывших о доме и уюте.
Люди,
слушайте!
Вылезьте из окопов.
После довоюете.
Даже если,
от крови качающийся, как Бахус,
пьяный бой идет -
слова любви и тогда не ветхи.
Милые немцы!
Я знаю,
на губах у вас
гётевская Гретхен.
Француз,
улыбаясь, на штыке мрет,
с улыбкой разбивается подстреленный авиатор,
если вспомнят
в поцелуе рот
твой, Травиата.
Но мне не до розовой мякоти,
которую столетия выжуют.
Сегодня к новым ногам лягте!
Тебя пою,
накрашенную,
рыжую.
Может быть, от дней этих,
жутких, как штыков острия,
когда столетия выбелят бороду,
останемся только
ты
и я,
бросающийся за тобой от города к городу.
Будешь за море отдана,
спрячешься у ночи в норе -
я в тебя вцелую сквозь туманы Лондона
огненные губы фонарей.
В зное пустыни вытянешь караваны,
где львы начеку,-
тебе
под пылью, ветром рваной,
положу Сахарой горящую щеку.
Улыбку в губы вложишь,
смотришь -
тореадор хорош как!
И вдруг я
ревность метну в ложи
мрущим глазом быка.
Вынесешь на мост шаг рассеянный -
думать,
хорошо внизу бы.
Это я
под мостом разлился Сеной,
зову,
скалю гнилые зубы.
С другим зажгешь в огне рысаков
Стрелку или Сокольники.
Это я, взобравшись туда высоко,
луной томлю, ждущий и голенький.
Сильный,
понадоблюсь им я -
велят:
себя на войне убей!
Последним будет
твое имя,
запекшееся на выдранной ядром губе.
Короной кончу?
Святой Еленой?
Буре жизни оседлав валы,
я - равный кандидат
и на царя вселенной,
и на
кандалы.
Быть царем назначено мне -
твое личико
на солнечном золоте моих монет
велю народу:
вычекань!
А там,
где тундрой мир вылинял,
где с северным ветром ведет река торги,-
на цепь нацарапаю имя Лилино
и цепь исцелую во мраке каторги.
Слушайте ж, забывшие, что небо голубо,
выщетинившиеся,
звери точно!
Это, может быть,
последняя в мире любовь
вызарилась румянцем чахоточного.
3
Забуду год, день, число.
Запрусь одинокий с листом бумаги я.
Творись, просветленных страданием слов
нечеловечья магия!
Сегодня, только вошел к вам,
почувствовал -
в доме неладно.
Ты что-то таила в шелковом платье,
и ширился в воздухе запах ладана.
Рада?
Холодное
"очень".
Смятеньем разбита разума ограда.
Я отчаянье громозжу, горящ и лихорадочен.
Послушай,
все равно
не спрячешь трупа.
Страшное слово на голову лавь!
Все равно
твой каждый мускул
как в рупор
трубит:
умерла, умерла, умерла!
Нет,
ответь.
Не лги!
(Как я такой уйду назад?)
Ямами двух могил
вырылись в лице твоем глаза.
Могилы глубятся.
Нету дна там.
Кажется,
рухну с помоста дней.
Я душу над пропастью натянул канатом,
жонглируя словами, закачался над ней.
Знаю,
любовь его износила уже.
Скуку угадываю по стольким признакам.
Вымолоди себя в моей душе.
Празднику тела сердце вызнакомь.
Знаю,
каждый за женщину платит.
Ничего,
если пока
тебя вместо шика парижских платьев
одену в дым табака.
Любовь мою,
как апостол во время оно,
по тысяче тысяч разнесу дорог.
Тебе в веках уготована корона,
а в короне слова мои -
радугой судорог.
Как слоны стопудовыми играми
завершали победу Пиррову,
Я поступью гения мозг твой выгромил.
Напрасно.
Тебя не вырву.
Радуйся,
радуйся,
ты доконала!
Теперь
такая тоска,
что только б добежать до канала
и голову сунуть воде в оскал.
Губы дала.
Как ты груба ими.
Прикоснулся и остыл.
Будто целую покаянными губами
в холодных скалах высеченный монастырь.
Захлопали
двери.
Вошел он,
весельем улиц орошен.
Я
как надвое раскололся в вопле,
Крикнул ему:
"Хорошо!
Уйду!
Хорошо!
Твоя останется.
Тряпок нашей ей,
робкие крылья в шелках зажирели б.
Смотри, не уплыла б.
Камнем на шее
навесь жене жемчуга ожерелий!"
Ох, эта
ночь!
Отчаянье стягивал туже и туже сам.
От плача моего и хохота
морда комнаты выкосилась ужасом.
И видением вставал унесенный от тебя лик,
глазами вызарила ты на ковре его,
будто вымечтал какой-то новый Бялик
ослепительную царицу Сиона евреева.
В муке
перед той, которую отдал,
коленопреклоненный выник.
Король Альберт,
все города
отдавший,
рядом со мной задаренный именинник.
Вызолачивайтесь в солнце, цветы и травы!
Весеньтесь жизни всех стихий!
Я хочу одной отравы -
пить и пить стихи.
Сердце обокравшая,
всего его лишив,
вымучившая душу в бреду мою,
прими мой дар, дорогая,
больше я, может быть, ничего не придумаю.
В праздник красьте сегодняшнее число.
Творись,
распятью равная магия.
Видите -
гвоздями слов
прибит к бумаге я.
Если не с таким - то настоящих стихов не напишешь. Вот вышла бы замуж Наталья Гончарова за Пушкина с перв Кто с другим серцем в итоге жил-то? Высоцкий? Есенин? Бродский? Кто иначе - тех сейчас и не читают, и не помнят.
Обожаю Маяковского. Думаю, что не любят его те, кто не умеет читать.
Волшебно его спел Саша Васильев. http://music.yandex.ru/#!/track/1704328/album/168863 Сын, услышав песню эту, заинтересовался и прочел потом сборник взахлеб.
Нет. Слушать люблю, читать- нет, то ли слуха музыкального не хватает, но когда сама читаю- не идет
Редко, но читаю.
Не из стихов (в нормальном смысле слова) уржалась, читая Вадима Баскова, это просто пердуха!
и вот еще http://www.snob.ru/profile/26524/blog/73521
до Баскова я еще не дошла, обещает быть интересным? надо почитать... а вторая особа хорошо пишет, надо будет подписаться, а то забуду в скоростях... забористо она Нелли приложила:
В лежанье главное - спина!
В спине же позвоночник спрятан.
А если ляжешь спину на,
То тут же кто-то ляжет рядом.
Перо у того человек в руках в общем.
Стихи для души, как одежда по погоде. Слякотно, муторно, найдешь строчку, становится теплей. Тебя поняли, пусть столетие назад, но это не важно. Спасибо стихам, в первую очередь с помощью оных я излечивала себя в жизненную непогоду.
ещё важно, как стихи воспринимать. я сейчас часто слушаю в юном искреннем исполнении, при этом уровень иногда аж до изумления. при этом сама поэзия порой молодая, я бы её и не знала. море удовольствия.
Очень люблю стихи, всегда любила, лет с 12. На даче, спасаясь от жары в домике и лежа на пыльном коврике прочитала впервые в журнале "Пионер" гумилевского "Жирафа" - и все, попала на всю жизнь. Очень много наизусть знаю, благо память мягко говоря хорошая. Поэтому могу под настроение (нередко спровоцированное алкоголем, каюсь) почитать хорошему человеку что-нибудь из излюбленного. Чаще всего читаю это последнее время:
...я там был; перед сном, погружаясь в сладкий
белоглазый сумрак, чувствовал руку чью-то
на своей руке, и душа моя без оглядки
уносилась ввысь, на минуту, на две минуты -
я там был: но в отличие от Мохаммада
или Данта, - ягод другого поля -
не запомнил ни парадиза, ни даже ада,
только рваный свет, и нелегкое чувство воли.
а потом шестикрылая испарялась сила,
умирала речь, запутавшись в гласных кратких,
и мерещились вещи вроде холста и мыла,
вроде ржи и льна, перегноя, дубовой кадки
с дождевой водой. Пахнет розой, грозою. Чудо.
Помнишь, как отдаленный гром, надрываясь, глохнет,
словно силится выжить? Сказал бы тебе, откуда
мы идем, и куда - но боюсь, что язык отсохнет.
Люблю, читаю, очень много знаю наизусть. Одно время плотно занималась символизмом и может быть бы и занималась этим периодом, если жизнь по-другому сложилась бы. Но не судьба. Так что - остались одни стихи.
Бальмонт, Андрей Белый. Из "заграничных" - Бодлер.
Нежно люблю Иннокентия Анненского, Гумилева, Георгия Иванова - он еще оставил изумительные воспоминания об этом периоде. Ахматова конечно. Ирина Одоевцева.
Вообще, весь период русского серебряного века знаю очень хорошо, и стихов с тех пор помню достаточно.
Не люблю категорически Есенина и Цветаеву, но отдаю должное их безусловному таланту.
Ну вы вот взяли и всех перечислили :). Иванова всего читала, у меня трехтомник есть, много наизусть знаю. "Распад атома" убийственная вещь, ничего подобного не встречала. И насчет Есенина и Цветаевой согласна (кроме одной вещи у Цветаевой и одной у Есенина:)). Зато нежно люблю Мариенгофа.
А у Ходасевича "Некрополь" читали? Он там половину как минимум перечисленных так приложил, что мало не покажется :).
Конечно) От Иванова тоже можно услышать нелестные эпитеты в адрес многих, но тем и ценны такие воспоминания
Про стихи. Мне под 50. Стихи в школе любила. И сейчас изредка почитываю дореолюционных классиков поэтов.
Но вот поэты Серебряного века (или как они называются?) и другие "идеологически несознательные" поэты прошли абсолютно мимо...В школе их не проходили.
А вот недавно в каком-то рассказе прочла:
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты.
Мурашки по телу...Нашла в сети - это Пастернак. Мы его в школе не проходили. Я кроме Живаго ничего его не читала, стихов его вообще не знаю. Наверное, есть много таких заметчательных стихов и поэтов, которых не проходили в щколе...И я их не знаю.
Поэтов Серебряного века включили в школьную программу в 1989 году, я как раз заканчивала школу и сдавала по литературе реферат по ним.
Только позвольте не поверить Вам, что за все время с окончания школы Вам ни разу не попались стихи Пастернака, Гумилева, Ахматовой, Белого, Бальмонта, Брюсова, Северянина.
Я закончила в 1984. Нет, не было ничего такого в школьной программе.
Не верьте, но нет, не попадались. Где они мне могли попадаться, если я читала только прозу (художественную и документальную), а если хотелось стихов, я брала те, которые в школе проходили.
Я до сих пор помню десятки стихов наиузсть - нам в школе задавали много стихов наизусть. А у меня память хорошая.
Я в плане перечисленных вами поэтов я почти ноль. Максимум - встречала отрывки где-то из их стихов.
Так я и говорю - в школьную программу они попали в самом конце 80-х. И уж точно, сейчас Вам ничего не помешает познакомиться с ними.
Я брала наугад сборники, но мне далеко не все нравится.
Наверное, меня лично только отдельные стихи цепляют.
Мне 46- тоже ничего такого не знаю :-(. Сегодня играла с сыном в футбол (папа заболел, приходится мне ;-)), устала- легла на траву, смотрю в небо и выдала вдруг без запинки "Тучки небесные, вечные странники, степью лазурною..." и т.д. до самого конца, хотя после школы этот стих не вспоминала вообще. Мне все это легко давалось, но обязаловка убивала все желание. После школы институт (экономический), потом уехала за границу, изучение другого языка, получение образования на другом языке, чтение литературы на нем, так и прошло это мимо меня получается :-(.Сейчас сына насилую русским языком, слава Богу, хоть читать умеет...
Но сейчас-то никто не мешает взять и почитать, Серебряный век - уникальный феномен отечественной культуры, подаривший миру и стихи, и прозу, и изобразительное искусство.
А с чего лучше начать? Что в школьной программе тогда было? Я бы наверное сначала это постаралась бы нагнать, а если бы кто-то понравился, то я бы уже углубилась. Раньше и книг то не было, только те, что по талонам макулатурным можно было достать, у всех в шкафах стояли одинаковые книги :-).
В школьную программу тогда включили поэтов Серебряного века в целом: символистов - старших и младших, акмеистов, футуристов - кубо и эго, имажинистов и новокрестьянскую поэзию. В конце 80-х их стали и издавать активно, поэтому познакомиться с произведениями уже не составляло особого труда.
Смотрите по авторам: Мережковский, Гиппиус, Сологуб, Брюсов, Бальмонт. Белый, Блок, Вячеслав Иванов - это символисты.
Гумилев, Сергей Городецкий, Ахматова, Анненнский, Мандельштам, Георгий Иванов, Михаил Кузмин - это акмеисты.
Кубофутуристы - Бурлюки, Хлебников, Крученых и ранний Маяковский.
Эгофутуристы - Северянин и еще ряд товарищей.
Новокрестьянская - Клюев и Клычков, временно - Есенин, ранний.
Имажинисты - Мариенгоф, Рюрик Ивнев, Есенин и Шершеневич
Спасибо большое, попробую :-). Очень Вам завидую, у Вас была очень интересная программа, всего несколько лет разницы, а как-будто другая эпоха :-(. У нас все больше какой-то революционной направленности и стихи, и проза были. "Над седой равниной моря гордо реет буревестник" или "паспорт из широких штанин". Институт тоже- научный коммунизм, марксистско-ленинская философия, потерянное время, но ничего не поделаешь...
Это у меня тоже было. Я закончила школу в 1990 году. Еще была советская власть.
Но это как раз все можно наверстать.
я по Пригову ностальгирую иногда
Вот дождь идет, мы с тараканом
Сидим у мокрого окна
И вдаль глядим, где из тумана
Встает желанная страна
Как некий запредельный дым
Я говорю с какой-то негой:
Что, волосатый, улетим! –
Я не могу, я только бегать
Умею –
Ну, бегай, бегай
Вы перепутали, наверно, он умер в 2007 году
https://ru.wikipedia.org/wiki/Пригов,_Дмитрий_Александрович
Вот выставка http://www.tretyakovgallery.ru/ru/calendar/exhibitions/exhibitions4484/
Я знаю, что он умер, я не совсем правильно и корректно выразилась, царство ему небесное. Лекции в РГГУ он читал в конце 90-х-начале нулевых.
вот только что прочла:
Сегодня ночью я одна в ночи́ —
Бессонная, бездомная черница! —
Сегодня ночью у меня ключи
От всех ворот единственной столицы!
Бессонница меня толкнула в путь.
— О, как же ты прекрасен, тусклый
Кремль мой! —
Сегодня ночью я целую в грудь —
Всю круглую воюющую Землю!
Вздымаются не волосы — а мех,
И душный ветер прямо в душу дует.
Сегодня ночью я жалею всех —
Кого жалеют и кого целуют.
М.Цветаева, 1 августа 1916 года.
моя любимая поэтесса, и еще Ахматова...
+) Люблю их нежно. Причем правильно сказала выше клюква, вслух читать самой себе - более трогательно. Аж слёзы подступают, бывает)
Еще обожаю Маргариту Чебышеву. Почитай, зай. Уверена, тебе понравица.
В прозе есть сюжет, в стихах как-то кроме "Евгения Онегина" по сюжету больше ничего не увлекло, вернее рифма даже как-то бесила и отвлекала от сюжета... "РомантИк" с возрастом пропал вообще как-то (жизнь наверное была не легкая, родители умерли когда я заканчивала школу, дальше все сама и не всегда я с выбором была права, но подсказать было некому :-(), развязка сюжета интереснее и намного быстрее, а в стихах пока прочитаешь "А там она, а там он, а там облака, и бла-бла-бла", я понимаю как это убого звучит, 2 в/о у меня есть, но вот со стихами как-то не срослось, увы
мне еще Шекспир в стихах нравился и Лермонтов.
но порой да, со стихами сложно. особенно поэты серебрянного века - Ахматова, Цветаева, Гумилев, Мандельштам и другие. читала их, пыталась понять, но все настолько иносказательно, туманно, завуалированно, что я просто не понимаю, а поэтому не проникаюсь. это как есть обычные картины, а есть экспрессионизм - ну не понимаю я его. кому-то нравится, а я люблю четкие понятные образы, а не кляксы. так и со стихами.