Опять про медиков.
В последнее время ругаем и ругаем медицину. Безусловно, поводы находятся. Но...
Онкологический диспансер, прием химиотерапевта.
Заходит сестра и говорит: "Там Петров с женой. Жена его держит, он еле сидит." Врач: "Они не записаны, что ж я могу сделать. Она плачет?" "Нет, не плачет, но смотрит с такой надеждой." "Ну как я могу сказать ей, что надеяться не на что? Сейчас отпустим пациентку и вызови их."
Представляете, каково это? Как работать в этом аду? Как говорить людям, которые смотрят на тебя, как на бога, что надеяться не на что??? Ужасно тяжелый труд. И нельзя судить врачей за некоторое "душевное выгорание". Если не выгоришь, то сгоришь.
Милые медики, делайте нас здоровыми и будьте здоровы сами!
А нам ведь так и не сказали, что надеяться не на что, обследовали на прощание, только намекнули, что не боец он у вас, оставалась неделя, они все знали.....
нам сказали. разошлись швы, в том числе и внутренние, надо было что-то еще зашивать, отрезать. ничего делать не стали. зашили кое-как, сказали, что все безнадежно, вскоре выписали. привезли к подъезду на скорой и положили на скамейку - человек сам идти не мог.
Нам сказали.
Чтобы готовились, что травмы несовместимы с жизнью.
Сын еще 8 дней пробыл в коме.
Они вообще не слишком разговорчивы - вытащить из них информацию - это надо (пардон), гестапо приглашать.
Мне не нравится подход нашей медицины в плане диагнозов - все скрывать - многие знали бы больше, лечились бы эффективнее и полнее, а не тогда, когда уже ничего не поделаешь.
У знакомой маме на Каширке дали пару недель от силы (рак поджелудочной, неоперабельна), девушка кинула клич в сети, доноры повалили валом. Маме не особенно кровь помогла чужая, но отношение к семье поменялось в корне. Маму госпитализировали, выделили отдельную палату, разрешили ночевать на стульчике рядом, и мама протянула ещё 8 месяцев.
Я бы не хотела быть той мамой, чтобы из-за меня подрывалась вся сеть, чтобы продолжить это мучение. Я детям своим уже давно сказала, чтобы никакой реанимации не было, чтобы танцы с бубнами вокруг меня не устраивали. Раз пришел мой час - так тому и быть. Хотелось бы, наверное, увидеться с ними, но не более, лицезреть меня в больничной палате, фактически умирающую (давайте называть вещи своими именами) не такое уж большое удовольствие.
