Вера Полозкова

29.06.2010 15:51

Случайно увидела по "центру" про нее сюжет. Заинтересовалась, нашла.
Даже не ожидала, что меня так проймет. Вообще, у меня из любимых, Евтушенко и Асадов, Ахматову местами люблю. И вдруг, молодая девушка, современная. Удивилась сама себе. Вот, несколько скопировала. Есть кто, кому она так же по душе?
*******
мальчики не должны длиться дольше месяца – а то еще жить с ними, ждать, пока перебесятся, растить внутри их неточных клонов, рожать их в муках; печься об этих, потом о новых, потом о внуках. Да, это, пожалуй, правильно и естественно, разве только все ошибаются павильоном – какие внуки могут быть у героев плохого вестерна? Дайте просто служанку – сменить белье нам.
*********
От Кишинева и до Сент-Луиса
Издевается шар земной:
Я ненавижу, когда целуются,
Если целуются не со мной

Мы найдемся, как на концерте, —
Дело просто в моей ленце.
Я подумываю о смерти —
Смерть икает на том конце.
**********
Ты за этим к нему и льнула, привыкала, ждала из мглы – чтоб ходить сейчас тупо, снуло, и башкой собирать углы. Ты затем с ним и говорила, и делила постель одну – чтобы вцепляться теперь в перила так, как будто идешь ко дну. Ты еще одна самка; особь; так чего поднимаешь вой? Он еще один верный способ остро чуять себя живой.
*************
Медленный танец

-----------------------------------------------------

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится;
в нем мужчина не обретен еще; она смотрит ему в ресницы -
почти тигрица, обнимающая детеныша.

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно,
всегда лирически; его хочется так, что даже слегка подташнивает;
в пальцах колкое электричество.

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке;
высокопарна речь его; его тянет снимать на пленку, фотографировать -
ну, бессмертить, увековечивать.

Он ничейный и всехний - эти зубами лязгают, те на шее висят,
не сдерживая рыдания. Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду
полного обладания, и ревнует - безосновательно, но отчаянно.
Даже больше, осознавая свое бесправие. Они вместе идут; окраина; одичание;
тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.

Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним,
"вот я спрячусь - ты не найдешь меня"; она старше его и тоже почти красивая.
Только безнадежная.

Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой
бликов два их овала. Она всхлипывает - прости, что-то перенервничала. Перестиховала.

Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься,
как прядь отбрасываешь со лба; у меня до тебя все что ни любовь -
то выкидыш, я уж думала - все, не выношу, несудьба. Зачинаю -
а через месяц проснусь и вою - изнутри хлещет будто черный горячий йод
да смола. А вот тут, гляди, - родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.

Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, обнимает,
ластится. Он не любит ее, наверное, с января еще - но томим виноватой
нежностью старшеклассника.

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; "я тебе случайная и чужая".
Он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.

И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою Лота -
остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится - и до вечера будет маяться отчего-то.
****************************

Наглючая *