Дорогая Елена Сергеевна
Почему она не отдала ключ? Ведь когда подростки стали буянить и разносить ее квартиру, стало ясно, что они не в себе и далеко зайдут. Почему не отдала и не вызвала милицию? Жалела этих детей? Она умерла в конце?
На принцип пошла, как та учительница, которая наушники из ушей вырвала у 15-ти-летнего ученика на днях.
Совсем другой случай. Да, мне кажется пожалела она ребят просто. А в конце непонятно. Суицид?
Ну... А почему партизаны умирали, не выдав своих ? Мне кажется, это отголоски того времени, когда за Правду люди готовы были стоять насмерть...
Отдать ключ равно пойти на преступление. Она готова была бьыть жертвой, ее "к этому готовила семья и школа", а вот быть соучастницей преступления не была готова.
...Умерла, наверное, да. Сердечный приступ. Или просто сознание потеряла.
Автор, если Вам интересно, я могу ответить на Ваши вопросы. Буду отталкиваться исключительно от пьесы, я её неплохо знаю. Параллели с какими-то жизненными /житейскими/ ситуациями провести не смогу. Всё-таки речь о художественном произведении.
Хорошо.) Отталкиваюсь от пьесы Разумовской. Как мы и договорились.
1 Героиня не может отдать условный *ключ от сейфа* до тех пор, пока центральное событие и главный конфликт /обязательные составляющие драматургического материала/ не дойдут до своей кульминации. Автору пьесы нужно, чтобы ситуация обрела внятную стратегию /кто за кого, кто против кого, какая расстановка сил перед решающей схваткой/. Драматическая ситуация должна обязательно созреть и дойти до своего взрыва.
2 Вызванная милиция /гипотетически/ сразу снизит градус повествования. Главный конфликт будет разрешён не за счёт его участников. По законам драматургии так не бывает. По идее в драме герои должны претерпеть серьёзные личностные изменения, т.к., их конфликт носит мировоззренческий характер. Условно говоря, они вошли в ткань драматургии одними - что-то произошло - вышли совсем иными. К слову, именно по этой причине в большинстве фильмов, пьес, книг etc органы правопорядка или их аналоги прибывают *позже всех*, постфактум.) И уже мало на что влияют.
3 Жалела ли ГГ детей? Отчасти, да. Правда, при этом учительница ещё и сражалась за свои принципы с этими же детьми. По пьесе героиня их не столько *жалела*, сколько *спасала*, взывая к каким-то постулатам и личным ценностям. Натурально сражалась за их души. Не зря она педагог.
Насколько жизнеспособен её *личный кодекс интеллигента* - отдельный вопрос. Является ли Елена Сергеевна сугубо *положительным образом* - также вопрос отдельный. Пьеса появилась где-то в начале 80-х, я её рассматриваю в контексте времени.
4 В пьесе Разумовской открытый финал. Нет победивших, все проигравшие. Зрителю предстоит додумать финал в деталях самостоятельно. Физическая смерть? Моральная? Профессиональная? Прежней учительницы уже не будет в любом случае. Все характеристики главной героини по ходу пьесы говорят о том, что таких как она согнуть сложно, а вот сломать - вполне возможно.
Сразу напишу *Пожалуйста!* всем за отклик. Приятно, но немного грустно. Насколько я понимаю, в основном здесь речь о фильме. Его видело большинство отписавшихся. И если есть вопросы по нему, то зрителю многое непонятно. А это я уже отношу к косякам постановочной группы. Что-то упущено, не сыграно, не сделано. Вопросы-то не праздные, они *ключевые*. Нда. Ох, уж этот ключ................................................................................
Э.Рязанов все объяснил намного лучше вас. может, вам отучиться говорить за него???
*Конечно, определенная «борьба» с пьесой у меня происходила. Пьеса была насыщена обилием диалогов, причем частенько бумажные десятиклассники «шпарили» весьма выспренние, далекие от жизненной правды тексты. Нравственные, политические намерения автора, ее антипатии (совпадающие с моими) чересчур выпирали. Монологи выглядели излишне публицистическими. Было слишком много дидактики. В условном искусстве, каким является театр, это могло иметь место, но в реалистическом фильме сразу стало бы фальшивым, резало бы слух. Следовательно, надо было подмять диалоги, не изменяя их сути, под разговорный, молодежный жаргон. И здесь мне очень помогли исполнители. Если вопрос с актрисой на роль учительницы решился сразу, — я давно люблю и почитаю пронзительный, трогательный талант Марины Нееловой, — то остальных исполнителей пришлось искать и делать кинопробы. Я стал искать среди реальных десятиклассников. Было немало поисков, репетиций, кинопроб, прежде чем мы остановились на исполнителях. Наташа Щукина и Дима Марьянов (после фильма — студенты театрального училища им. Б. Щукина, а ныне артисты-профессионалы) были найдены в школьном театре, где они оба играли в спектакле «Доброй охоты» по книге Р. Киплинга «Маугли». Федя Дунаевский перед этим снялся в главной роли в ленте К. Шахназарова «Курьер», а у Володи Тихомирнова, солиста балета, тоже имелся небольшой киноопыт. Главное, что по возрасту, по психофизическим данным юные исполнители соответствовали персонажам. Кроме того, я использовал ребят в качестве своего рода «ревизоров» диалога. Каждую фразу мы пропускали через личный опыт молодых исполнителей, используя знание среды, а также их субъективные особенности. Я старался тем самым приблизить диалог к жизни. Но когда я говорил, что не только ты ведешь произведение, но и оно тебя ведет, я имел в данном случае в виду ту жестокость, которой была пропитана ткань пьесы. Все сюжетные перипетии исходили из безжалостности, немилосердности юных героев. Причем, как мне казалось (именно это было интересным для меня), — о своей бессердечности герои даже не подозревали. Подлинное «я» каждого раскрывалось по мере движения событий и во многом неожиданно для самих героев. Они до визита к учительнице сами не подозревали о своих дурных наклонностях, не догадывались, на что способны. Делать ленту о заведомых уголовниках, которые пришли вышибить из учительницы необходимое им любыми средствами, представлялось мне примитивным, обедняющим жизнь. Куда глубже было бы начать сюжет почти с пустяка, с неловкой просьбы милых симпатичных десятиклассников и постепенно, шаг за шагом, довести его до раскрытия их внутренней сущности, до показа ужасного финала. Было важно проследить, как каждый последующий шаг молодых людей, открывая в них новое, гнусное, отрезает им путь к отступлению в добро, вынуждает их подняться на следующую ступень насилия. То есть, хотелось спрятать, скрыть, по возможности уничтожить авторский волюнтаризм, диктующий действия молодым персонажам, хотелось постараться придать их поступкам естественность жизненного развития. По сути, фильм — единоборство учительницы и четырех юных существ, которые в сумме как бы создают один многогранный молодежный образ. Противостоит им сорокалетняя учительница, шестидесятница по убеждениям, идеалы которой тоже несколько проржавели под влиянием затхлого времени. И тем не менее, в главных своих критериях — что такое честь, добро, правда, любовь, — она осталась на праведных, истинных позициях. Конечно, лживая педагогическая система проникла в поры Елены Сергеевны, конечно, порой она не замечает, как декламирует набившие оскомину идейные пошлости, общие места. Конечно, коррозия, поразившая все наше общество, затронула и ее. По-моему, Неелова донесла все это тонко, филигранно, одновременно с горечью и симпатией к своему персонажу. Надо признать, что молодежь выписана и сыграна более негативными красками. Но когда мне говорят, что я сделал фильм, направленный против молодежи, я не могу с этим согласиться. Это — чушь! «Дорогая Елена Сергеевна», в первую очередь, — рассказ о крахе поколения, к которому принадлежит учительница. Эта страшная ночь в квартире Елены Сергеевны раскрывает ей глаза на бессмысленность ее работы и жизни. Ибо педагогический результат оказался противоположным ее желаниям и намерениям. Эта ночь обнажает полное жизненное и профессиональное фиаско учительницы. Фильм, во вторую очередь, — рассказ о том, куда привели юношей и девушек фальшивые лозунги, вранье, показуха — те нормы, по которым жили — да во многом живут и сейчас — взрослые. И в-третьих, фильм показывает, каким же уродливым взросло юное поколение, воспитанное на лживых, фальшивых постулатах. Циничные, жестокие, бездуховные, эгоистичные парни и девчата, которые не остановятся ни перед чем для достижения своих корыстных целей. Но это не столько их вина, сколько их беда! Однако в том, что запальчиво декларируют десятиклассники, немало горькой правды, колких, жестоких и справедливых разоблачений. Вопрос только в том, ради чего режется эта самая «правда-матка». К сожалению, в данном случае — для того, чтобы оправдать собственные подлости.
Ребята-исполнители так беззаветно отдавались работе, так натурально выглядели в ролях подонков, были столь неистовы, что я постепенно начал перекладывать на них свое отношение к персонажам. Я начал отождествлять исполнителей с героями и потихоньку ненавидел их. Каждый вечер, когда я возвращался со съемки домой, у меня болело сердце. «Боже, чем я занимаюсь на старости лет, — говорил я себе. — Какой ужас жить в таком обществе, среди таких чудовищ. Что будет со страной?..»
Вероятно, чувство, испытываемое мною, говорило о полной отдаче и режиссера, и артистов ситуациям фильма и его персонажам, когда игра воспринималась уже взаправду, как сама жизнь. (Признаюсь, каждый раз, когда я смотрю эту картину, у меня портится настроение, начинает покалывать в сердце, депрессия охватывает меня. Обычно после всех моих картин зрителю хочется жить. И, пожалуй, это единственная моя лента, после которой жить как-то не хочется. Поэтому из инстинкта самосохранения я стараюсь смотреть «Дорогую Елену Сергеевну» как можно реже. Я ничуть не жалею о том, что сделал эту ленту. Для меня «Дорогая Елена Сергеевна» — это крик, это предупреждение. Фильм ставит, как мне кажется, безжалостный диагноз болезни нашего общества. На излечение этой болезни, думается, потребуется немало десятилетий, и то при условии, что наша нынешняя социальная система превратится в нормальную, демократическую, человеческую, правовую.*
Никогда не понимала этого фильма.
Почему не отдать ключ и не позвонить в школу, рассказать о случившемся? С родителями, с директором бы разобрались, раз коммунистическое сердце не позволяет сдать хулиганье в милицию.
Они ее пальцем не тронули, чего помирать-то? Ну понятно, удар вроде по идейной учительнице, гадов вырастила, но жизнь теперь сдавать обратно из-за этой кучки? Она ж целую пачку таких же идейных жертвенников вырастила, окромя этих гадов, все равно по ее же мировоззрению она в плюсе.
Хрень какая-то коммунисическая.
Неужели не понятно, что она пошла на принцип? Вы диалоги то слушали?
Многим сейчас этого не хватает. А учителям то теперешним вообще посрать на детей. Они услуги оказывают. Я ничего не имею против той идеологии. По крайней мере пропаганда была по хорошему, не то, что теперь. Все четко знали, что такое хорошо и что такое плохо. Помоги другу в беде, помоги пожилому и многое другое. Сейчас как-то в моде другое.
Я понимаю что на принцип, но почему не дать ключ, не позвонить в школу еще до того, как те добегут и не разобраться имея подкрепление? В чем воспеваемая добродетель, я правда не понимаю.
Воспитываешь - воспитывай, зачем картинно помирать то в процессе? Мертвая она точ но никого не довоспитает.
Потому что она педагог, причем старой закалки. Она должна была убедить своих подопечных, что то, что они творят - это подло, низко и нечестно. Потому что считала, что она (и школа в целом) должна воспитывать, в том числе и своим примером. А отдать ключ и звонить в милицию, как вы предлагаете- где тут воспитание? Так поступить ничуть не лучше.
Вы рассуждаете как современный учитель.
Ну так если не справляется, надо вызывать подкрепление. Ну ладно, не милицию, но еще педагога-то можно подлключить? Родителей? У них точно та же цель, воспитание.
Я просто пытаюсь понять.
Отдать ключ, позвонить директору, завучу, так и так, такой-то товарищ неправ, пошел исправлять оценку, парень в шоке, давай вразумим.
Это хрень не коммунистическая, а рязановская. Я вас умоляю! В фильме показаны вымышленные персонажи и все они на совети авторов))
ключи от сейфа никогда не хранились у кого-то дома. такшта бред был заложен изначально.
ну и пьеса такая же слабая. Логику героев надо искать в мотивах автора. Автор хотел показать плохих подростков на фоне правильной учительницы. Потерянное поколение и прочее бла-бла. Ну вот придумал такую историю, не особо убедительную. Герои заштампованные, поступки тоже штампованные. Не вытащила ни игра актеров, ни мастерство режиссера.
я уже плохо помню сюжет, но когда читала, тоже возникло ощущение какого-то жуткого неправдоподобия.
Не согласна, там собрали в букет всю советскую братию и прекрасно показали игру личных и общественных интересов, где победила дружба. Игра актеров шикарна!
Никакой пропаганды не вижу, это перестроечный фильм. Вижу драму про "отцов и детей", про уходящую эпоху советских идеалов.... про жестокость....
Так фильм-то советского времени и про советского педагога...в условиях тскать перестройки и смены нравов и порядков.
там открытый финал, не думаю, что она прямо пошла в ванную резать себе вены. может быть просто плохо стало
Посмотрела фильм на днях, тоже много вопросов возникло. Но в детстве он меня просто потряс. Ходила долго под глубочайшим впечатлением.
Пересмотрела начало, чуть не прослезиоась на фразе "я не могу это принять, я бы дада сказала, что это неприлично. Как-никак деньги вы ьерете у родителей".
Дальше начАла не продвинулась, все-таки, на мой взгляд, слабая картина и акьуальна была только в определенный отрезок времени.
Я Вас сейчас удивлю, наверное. Эту пьесу ставят до сих пор. Не так часто, как в 80-90хх, но ставят. Немного меняют акценты, с 80-х много воды утекло.
В экранизации Рязанова есть два несомненных плюса, которых не было в пьесе.
Первый - ключ. В пьесе так и непонятно: так где его прятала героиня? Он появился *откуда ни возьмись* в кульминационный момент. В фильме иначе. Ключ с самого начала был в кармане у Володи, вместе с основной связкой, торчащей в двери. То есть, злополучный *ключ* это такой очень хороший символ-предмет во всей этой истории.
Дети искали свой *золотой ключик*, открывающий двери в будущее, как им казалось, благополучие. Учительница раз за разом искала *ключ к их душам*, пряча тот, нужный, от сейфа. Выход из ситуации с самого начала /ГГ неоднократно просила их уйти по-хорошему/ был *в кармане* у второго главного героя. Он за ним пришёл - он его получил.
Ещё один плюс - сцена с обыском, переходящая в танец. Где героиня Неёловой смотрит на детей удивлённо, даже пытается подвигать плечом в такт музыке. Это после обыска и разгрома в её доме! Она всё ещё надеется найти с ними общий язык. Не за свою квартиру она напугана. Она видит: перед ней всё те же дети. Заигравшиеся жестокосердные дети. И никак не даёт понять прибежавшему на шум соседу-Рязанову, что её нужно спасать.
А вот дальше - минусы. Их много. Мне тоже не очень нравится экранизация Рязанова. Она *беззубая* по сравнению с оригиналом. Поведение одного из героев изменено, его финальная сцена смазана. Схватка, реальное столкновение двух мировоззрений /Елена Сергеевна и Володя/ скомкана. Почему соавтор сценария /та же Разумовская/ пошла на это - я так и не поняла. Возможно, посчитала, что для массового зрителя её история и так слишком жёсткая.
Героя, которого сыграл юный Дмитрий Марьянов. Именно ему, в первую очередь, нужно было подменить-исправить работу по математике. От неё зависело его будущее: институт или армия, ПТУ etc. В экранизации его заперли на крыше на момент сцены с изнасилованием. Что именно выражает его взгляд в финале, когда он возвращается в дом - непонятно. Он зол на девушку? Она - жертва. Он зол на друга своего? Так это не сыграно. Он растерян и в шоке, что *игра* зашла слишком далеко? Это снова никак не сыграно. Собрал вещи да пошёл. Куда пошёл? С чем он ушёл? Молодому, ещё неопытному артисту сказали смотреть на партнёршу *как-то так* - вот он и смотрит.
В пьесе он не покидал квартиру. Более того, Володя подначивал его *заняться Лялей*, зная что между парнем /забыла как его зовут/ и девушкой есть уже свой личный конфликт. А тот впал в натуральный ступор. Всё последующее происходило на его глазах. Мальчик, который цитировал Достоевского, рассуждал о несовершенствах этого мира, на поверку оказался малодушным сопляком. Предал якобы любимую девушку самым первым.
А я не помню,разве изнасилование было? Смотрела урывками,мне казалось,что она раньше ключ отдала. Тогда какая из девушки жертва? Мне кажется,что ЕС не допустила бы этого..
Я забыла взять слово изнасилование в кавычки. Приношу свои извинения. С чисто *технической* стороны его не было, Вы правы. Но, как я уже писала выше, эту пьесу ставят до сих пор многие театры. И кульминационная сцена всегда застраивается именно как *изнасилование*. С актрис сдирают одежду /или рвут на глазах публики/; исполнители роли *Володи* не церемонятся с партнёршами по сцене; девушки кричат дурными голосами. Артисты-мужчины не способны защитить *Лялю*. У одного ступор /иногда истерика/. Второй с похмелья слабо соображает что происходит и всё ещё думает, что участвует в *розыгрыше*, даже помогает удержать Лялю на первых порах. Режиссёрами намеренно делается всё, чтобы зритель, который видит эту история впервые, который не знает пьесу или не видел рязановскую версию, был уверен: сейчас случится что-то страшное и непоправимое. Его /зрителя/ к этому подводят упорно и методично, градус конфликта умело подогревают. Сначала личный обыск женщины, затем готовность поднять руку на женщину, потом *это*..........................
Что касается Володи, то на протяжении всей пьесы из его поступков и текста становится понятно: такие как он готовы утверждать своё право лидера и *сильной личности* любыми способами. Он пришёл за ключом - и он его получит, не взирая на *издержки*.
Ляля - жертва. Самая натуральная жертва. Разве насилие над человеком бывает исключительно физическим /сексуальным/? Преданная своим парнем. Подвергнувшаяся нападению со стороны Володи. Разве Лялю кто-то предупредил, что *игра* зашла на новый виток? Даже запоздавшее заступничество Витька не уберегло от насилия над её личностью. Поэтому в финале она остаётся в квартире Елены Сергеевны и говорит: *Они ушли, они не взяли ключ*. Они! Она больше не причисляет себя *к ним*.