Помогите стих выбрать.
Пожалуйста-а-а! Деве 13, нужно стихотворение для презентации на тему ВОВ.
Незаезженное, и эм.. ну, не взрослое. "Жди меня" и "Ты помнишь, Алеша, дороги смоленщины" для нее пустой звук, она этих эмоций не испытывала, она не понимает, о чем это вообще.
Она выбрала "Куклу", но это какбэ совсем детское. Вот, сижу теперь, не пойму, чего я хочу)))
Ей долго за компом нельзя проводить из-за зрения, а бумажных книг под рукой нет. Хочу отобрать сперва сама, а ей уже дать выбрать из выбранного мной.
Или я не права насчет эмоций? Гм. Кароч, поговорите со мной, пожалуйста.
Меня вот это пробрало: учить легко, и одни эмоции...
Хатынь
Автор: Александр Вертинский
Хатынь!
Хатынь!
Хатынь!
Я слышу,
как набатом боль стучится.
Мороз по коже.
Стой!
Замри!
Застынь!
И как же это всё могло случиться?!
Живыми уходили в мир иной...
Людей безвинных жгли с домами вместе.
И объяснить всё это лишь войной
Я не могу, когда стою на месте,
Где каждый сантиметр земли вопит
От горя и от боли нестерпимой, -
Он кровью человеческой полит...
Кто будет там, не проходите мимо!
Постойте, скорбно голову склонив,
Послушайте, как ветер плачет...
Стонет! В краю лесов и плодородных нив
Колокола звонят... Их эхо тонет
В высоком поднебесье.
Стой!
Застынь!
Перед тобой -
Хатынь!
читала на встрече с ветеранами как стих-е "он не вернулся из боя" В.Высоцкого. было мне 10 лет.
или это
С. Маршак
"Не" и "Ни"
Мне рассказывал смоленский
Паренек:
- В нашей школе деревенской
Шел урок.
Проходили мы частицы
"Не" и "ни".
А в селе стояли фрицы
В эти дни.
Обобрали наши школы
И дома.
Наша школа стала голой,
Как тюрьма.
Из ворот избы соседской
Угловой
К нам в окно глядел немецкий
Часовой.
И сказал учитель: "Фразу
Дайте мне,
Чтобы в ней встречались сразу
"Ни" и "не"."
Мы взглянули на солдата
У ворот
И сказали: "От расплаты
НИ один фашист проклятый
НЕ уйдет!"
Оно большое, но учится легко...
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.
Ваш муж не получил письма,
Он не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.
Когда он поднимал бойцов
В атаку у руин вокзала,
Тупая грубость ваших слов
Его, по счастью, не терзала.
Когда шагал он тяжело,
Стянув кровавой тряпкой рану,
Письмо от вас еще все шло,
Еще, по счастью, было рано.
Когда на камни он упал
И смерть оборвала дыханье,
Он все еще не получал,
По счастью, вашего посланья.
Могу вам сообщить о том,
Что, завернувши в плащ-палатки,
Мы ночью в сквере городском
Его зарыли после схватки.
Стоит звезда из жести там
И рядом тополь — для приметы...
А впрочем, я забыл, что вам,
Наверно, безразлично это.
Письмо нам утром принесли...
Его, за смертью адресата,
Между собой мы вслух прочли —
Уж вы простите нам, солдатам.
Быть может, память коротка
У вас. По общему желанью,
От имени всего полка
Я вам напомню содержанье.
Вы написали, что уж год,
Как вы знакомы с новым мужем.
А старый, если и придет,
Вам будет все равно ненужен.
Что вы не знаете беды,
Живете хорошо. И кстати,
Теперь вам никакой нужды
Нет в лейтенантском аттестате.
Чтоб писем он от вас не ждал
И вас не утруждал бы снова...
Вот именно: «не утруждал»...
Вы побольней искали слова.
И все. И больше ничего.
Мы перечли их терпеливо,
Все те слова, что для него
В разлуки час в душе нашли вы.
«Не утруждай». «Муж». «Аттестат»...
Да где ж вы душу потеряли?
Ведь он же был солдат, солдат!
Ведь мы за вас с ним умирали.
Я не хочу судьею быть,
Не все разлуку побеждают,
Не все способны век любить,—
К несчастью, в жизни все бывает.
Ну хорошо, пусть не любим,
Пускай он больше вам ненужен,
Пусть жить вы будете с другим,
Бог с ним, там с мужем ли, не с мужем.
Но ведь солдат не виноват
В том, что он отпуска не знает,
Что третий год себя подряд,
Вас защищая, утруждает.
Что ж, написать вы не смогли
Пусть горьких слов, но благородных.
В своей душе их не нашли —
Так заняли бы где угодно.
В отчизне нашей, к счастью, есть
Немало женских душ высоких,
Они б вам оказали честь —
Вам написали б эти строки;
Они б за вас слова нашли,
Чтоб облегчить тоску чужую.
От нас поклон им до земли,
Поклон за душу их большую.
Не вам, а женщинам другим,
От нас отторженным войною,
О вас мы написать хотим,
Пусть знают — вы тому виною,
Что их мужья на фронте, тут,
Подчас в душе борясь с собою,
С невольною тревогой ждут
Из дома писем перед боем.
Мы ваше не к добру прочли,
Теперь нас втайне горечь мучит:
А вдруг не вы одна смогли,
Вдруг кто-нибудь еще получит?
На суд далеких жен своих
Мы вас пошлем. Вы клеветали
На них. Вы усомниться в них
Нам на минуту повод дали.
Пускай поставят вам в вину,
Что душу птичью вы скрывали,
Что вы за женщину, жену,
Себя так долго выдавали.
А бывший муж ваш — он убит.
Все хорошо. Живите с новым.
Уж мертвый вас не оскорбит
В письме давно ненужным словом.
Живите, не боясь вины,
Он не напишет, не ответит
И, в город возвратись с войны,
С другим вас под руку не встретит.
Лишь за одно еще простить
Придется вам его — за то, что,
Наверно, с месяц приносить
Еще вам будет письма почта.
Уж ничего не сделать тут —
Письмо медлительнее пули.
К вам письма в сентябре придут,
А он убит еще в июле.
О вас там каждая строка,
Вам это, верно, неприятно —
Так я от имени полка
Беру его слова обратно.
Примите же в конце от нас
Презренье наше на прощанье.
Не уважающие вас
Покойного однополчане.
По поручению офицеров полка
К. Симонов
Три товарища
Жили три друга-товарища
В маленьком городе Эн.
Были три друга-товарища
Взяты фашистами в плен.
Стали допрашивать первого.
Долго пытали его -
Умер товарищ замученный
И не сказал ничего.
Стали второго допрашивать,
Пыток не вынес второй -
Умер, ни слова не вымолвив,
Как настоящий герой.
Третий товарищ не вытерпел,
Третий - язык развязал:
"Не о чем нам разговаривать!"-
Он перед смертью сказал.
Их закопали за городом,
Возле разрушенных стен.
Вот как погибли товарищи
В маленьком городе Эн.
мой легко выучил
Виктор Боков
На Мамаевом кургане
На Мамаевом кургане тишина,
За Мамаевым курганом тишина,
В том кургане похоронена война,
В мирный берег тихо плещется волна.
Перед этою священной тишиной
Встала женщина с поникшей головой,
Что-то шепчет про себя седая мать,
Все надеется сыночка увидать.
Заросли степной травой глухие рвы,
Кто погиб, тот не поднимет головы,
Не придет, не скажет: "Мама! Я живой!
Не печалься, дорогая, я с тобой!"
Вот уж вечер волгоградский настает,
А старушка не уходит, сына ждет,
В мирный берег тихо плещется волна,
Разговаривает с матерью она.
Мое любимое:
Жди меня (К.Симонов)
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
А вот эти стихотворения очень в детстве меня "царапнули":
Ответ сыну (И.Антонов)
— А солдаты, на фронте плакали?
Вопрос сына
В бою солдатам не до слез.
Они их в сердце где-то прячут.
И все же, как солдаты плачут,
Мне в жизни видеть довелось.
Весна шумела над Невой,
А над Берлином бушевала
Гроза
И думать не давала,
Что мы идем в последний бой.
Но вот погас огонь орудий,
И в непривычной тишине
Вначале показалось мне:
В глубоком сне земля и люди.
Весны сиреневый настой,
Еще дымясь, земля глотала,
И у речного краснотала
Туман бродил в траве густой.
И люди, глядя на рейхстаг,
Окаменели.
Поражались,
Как двое из солдат старались
Установить крылатый флаг.
И вдруг все снова загудело:
— Победа!
— Кончилась война!
И даже строгий старшина,
Водивший нас в атаки смело,
Не по уставу подобрел,
Раздав вино своим солдатам,
Схватил в объятия комбата,
А сам...
По-детски заревел.
Вот так, мой сын,
Солдаты плачут,
Навзрыд,
Друг друга горяча,
Целуясь, радуясь, крича —
И слез своих они не прячут.
(И. Антонов)
И вот это - но оно большое:
Соловьи (М.Дудин)
О мертвых мы поговорим потом.
Смерть на войне обычна и сурова.
И все-таки мы воздух ловим ртом
При гибели товарищей. Ни слова
Не говорим. Не поднимая глаз,
В сырой земле выкапываем яму.
Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас
Остался только пепел, да упрямо
Обветренные скулы сведены.
Тристапятидесятый день войны.
Еще рассвет по листьям не дрожал,
И для острастки били пулеметы...
Вот это место. Здесь он умирал —
Товарищ мой из пулеметной роты.
Тут бесполезно было звать врачей,
Не дотянул бы он и до рассвета.
Он не нуждался в помощи ничьей.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца,
И как-то улыбался неумело.
Загар сначала отошел с лица,
Потом оно, темнея, каменело.
Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней
Запри все чувства сразу на защелку.
Вот тут и появился соловей,
Несмело и томительно защелкал.
Потом сильней, входя в горячий пыл,
Как будто сразу вырвавшись из плена,
Как будто сразу обо всем забыл,
Высвистывая тонкие колена.
Мир раскрывался. Набухал росой.
Как будто бы еще едва означась,
Здесь рядом с нами возникал другой
В каком-то новом сочетанье качеств.
Как время, по траншеям тек песок.
К воде тянулись корни у обрыва,
И ландыш, приподнявшись на носок,
Заглядывал в воронку от разрыва.
Еще минута — задымит сирень
Клубами фиолетового дыма.
Она пришла обескуражить день.
Она везде. Она непроходима.
Еще мгновенье — перекосит рот
От сердце раздирающего крика.
Но успокойся, посмотри: цветет,
Цветет на минном поле земляника!
Лесная яблонь осыпает цвет,
Пропитан воздух ландышем и мятой...
А соловей свистит. Ему в ответ
Еще — второй, еще — четвертый, пятый.
Звенят стрижи. Малиновки поют.
И где-то возле, где-то рядом, рядом
Раскидан настороженный уют
Тяжелым громыхающим снарядом.
А мир гремит на сотни верст окрест,
Как будто смерти не бывало места,
Шумит неумолкающий оркестр,
И нет преград для этого оркестра.
Весь этот лес листом и корнем каждым,
Ни капли не сочувствуя беде,
С невероятной, яростною жаждой
Тянулся к солнцу, к жизни и к воде.
Да, это жизнь. Ее живые звенья,
Ее крутой, бурлящий водоем.
Мы, кажется, забыли на мгновенье
О друге умирающем своем.
Горячий луч последнего рассвета
Едва коснулся острого лица.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца.
Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле
Когда он, руки разбросав свои,
Сказал: "Ребята, напишите Поле —
У нас сегодня пели соловьи".
И сразу канул в омут тишины
Тристяпятидесятый день войны.
Он не дожил, не долюбил, не допил,
Не доучился, книг не дочитал.
Я был с ним рядом. Я в одном окопе,
Как он о Поле, о тебе мечтал.
И, может быть, в песке, в размытой глине,
Захлебываясь в собственной крови,
Скажу: "Ребята, дайте знать Ирине —
У нас сегодня пели соловьи".
И полетит письмо из этих мест
Туда, в Москву, на Зубовский проезд.
Пусть даже так. Потом просохнут слезы,
И не со мной, так с кем-нибудь вдвоем
У той поджигородовской березы
Ты всмотришься в зеленый водоем.
Пусть даже так. Потом родятся дети
Для подвигов, для песен, для любви.
Пусть их разбудят рано на рассвете
Томительные наши соловьи.
Пусть им навстречу солнце зноем брызнет
И облака потянутся гуртом.
Я славлю смерть во имя нашей жизни.
О мертвых мы поговорим потом.
Бабушка-партизанка (М.Борисова)
Вот так новость: бабушка сказала,
Что она сражалась в партизанах!
Ты ж трусиха, милая бабуля...
У меня - пустяшная простуда,
У тебя - сейчас же с сердцем худо.
Если оцарапаюсь до крови,
Ты теряешь все свое здоровье.
А когда в кино палят из пушек,
Ты же сразу затыкаешь уши!
Бабушка в ответ сказала тихо:
- Верно! Я тогда была трусиха...
И тогда при виде чьей-то крови
Начисто теряла я здоровье,
А когда с пригорка пушка била,
Мне за всю деревню страшно было!
Только за себя я не боялась.
Так вот и в отряде оказалась.
да, оно очень сильное. Мне было лет 10, когда я его впервые прочитала, меня оно тогда поразило.
У меня дочка вот с таких стихотворением в прошлом году выступала:
Алексей Сурков Утро Победы
Где трава от росы и от крови сырая,
где зрачки пулеметов свирепо глядят,
в полный рост над окопом переднего края
поднялся победитель солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина - Тишина- Не во сне, наяву.
И сказал пехотинец: - Отмаялись! Баста!
И приметил фиалку во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат, и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые v
Подмосковье под снегом, в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
предвещая солнечный день.
+100 "Зинку" как рассказывала лет в 12.
Стихотворение про подругу, очень актуально, очень пронзительно.
Вообще, поискать женщин-поэтесс. В этом возрасте будет чувствительнее.
Ну, или поищите (хотя, ИМХО, это на более ранний возраст): "Не со школьным фартучком, с взрослыми обидами..." (В гугле).
Вера Румянцева (хотя авторы в разных источниках называются разные)
Не со школьным фартучком —
С взрослыми обидами,
Словно бы по карточкам,
Детство было выдано,
Радость перечислена
Каждой новой книжкою.
Даже небо дразнится
Лунною коврижкою.
Маленькие, маленькие...
Не могли знать боя мы.
Но тогда за партами
Были мы героями.
На пустой желудок,
Лишь герой так сможет,
Апельсины с яблоками
Складывать да множить.
Да еще и правильно,
Да еще и на пять,
Да еще при этом
Даже не заплакать.
Я очень люблю вот этот отрывок из поэмы “Голоса Сталинграда”. Девушке, как мне кажется самое оно прочувствовать, прочитать… Это “голос” Волги.
Я - река!
Я тобою, земля, рождена.
Мать-земля! Я сегодня встречаю врага!
Разговор мой с врагом по-особому крут.
Я надела стальную кольчугу на грудь.
Я река - богатырь!
Я свободна, как ты!
Мы одним богатырским размахом горды.
Я сковала себя цепенеющим льдом,
И для братьев своих стала прочным мостом.
Я свяжу воедино свои берега.
Я - большая река. Я - не только река.
Будто грузчик, тружусь я
В промерзших ночах,
Я снаряды и танки тащу на плечах.
Губы сжав, я работаю. Грозно молчу.
Уставать не хочу. Отдыхать не хочу!
Пулеметные трассы безжалостны. И…
Братья падают навзничь в объятья мои.
Мертвых братьев моих не могу я спасти,
Буду слезы в Каспийское море нести!..
Ты, пожалуйста, мама-земля, говори!
Ты, пожалуйста, силы свои собери!
Пей меня, смой тяжелую пыль и застывшую кровь
И восстань! И расплату врагу приготовь!
Я, река, до бессмертия вместе с тобой!
Никогда, ни за что я не стану рабой!
ПыСы: «Утром я был потрясен прекрасным зрелищем: впервые сквозь огонь и дым увидел я Волгу, спокойно и величаво текущую в своем русле».
Это между прочим слова из дневника немецкого солдата, даже их пробрало...
Ваша дочь выбрала хорошее стихотворение (если речь о Симонове, конечно), но на всякий случай посмотрите http://militera.lib.ru/poetry/index.html
моя четвероклассница сегодня первый этап отбора прошла :), вот этот стих выбрали http://militera.lib.ru/poetry/russian/kazakova/01.html , хотя Хатынь мне тоже очень нравится!
теперь сыну-второкласснику что-то найти надо...
Лора Тасси
Оборванного мишку утешала
Девчушка в изувеченной избе:
"Не плачь, не плачь... Сама недоедала,
Полсухаря оставила тебе...
... Снаряды пролетали и взрывались,
Смешалась с кровью черная земля...
Была семья, был дом... Теперь остались
Совсем одни на свете - ты и я..."
... А за деревней рощица дымилась,
Поражена чудовищным огнём,
И Смерть вокруг летала злою птицей,
Бедой нежданной приходила в дом...
"Ты слышишь, Миш, я сильная, не плачу,
И мне дадут на фронте автомат.
Я отомщу за то, что слезы прячу,
За то, что наши сосенки горят..."
Но в тишине свистели пули звонко,
Зловещий отблеск полыхнул в окне...
И выбежала из дому девчонка:
"Ой, Мишка, Мишка, как же страшно мне!.."
... Молчание. Ни голоса не слышно.
Победу нынче празднует страна...
А сколько их, девчонок и мальчишек,
Осиротила подлая война?!..
Баллада о десанте
Хочу,чтоб как можно спокойней и суше
Рассказ мой о сверстницах был...
Четырнадцать школьниц - певуний, болтушек -
В глубокий забросили тыл.
Когда они прыгали вниз с самолета
В январском продрогшем Крыму,
"Ой, мамочка!" - тоненько выдохнул кто-то
В пустую свистящую тьму.
Не смог побелевший пилот почему-то
Сознанье вины превозмочь...
А три парашюта, а три парашюта
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Оставшихся ливня укрыла завеса,
И несколько суток подряд
В тревожной пустыне враждебного леса
Они свой искали отряд.
Случалось потом с партизанками всяко:
Порою в крови и пыли
Ползли на опухших коленях в атаку -
От голода встать не могли.
И я понимаю, что в эти минуты
Могла партизанкам помочь
Лишь память о девушках, чьи парашюты
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Бессмысленной гибели нету на свете -
Сквозь годы, сквозь тучи беды
Поныне подругам, что выжили, светят
Три тихо сгоревших звезды...
(Ю. Друнина)
.Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.
- Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый.
У меня лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг приказ: 'Выступать вперед!'
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
2. С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и замен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы,
Мы со славой хотели жить.
Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав.
Белорусские хаты пели
О рязанских глухих садах.
3. Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб она тебя не ждала.