Про настоящие мужские чувства
Я читал это давно. А тут опять наткнулся и аж за душу взяло, мурашки по коже. Вот как надо писать про женщин, любовь и секс.
Вот — с этого все началось. То есть, началось беспамятство: три часа провала. Что я пил? О чем говорил? В какой пропорции разбавлял? Может, этого провала и не было бы, если б я пил не разбавляя. Но — как бы то ни было — я очнулся часа через три, и вот в каком положении я очнулся: я сижу за столом, разбавляю и пью. И кроме нас двоих — никого. И она — рядом, смеется надо мною, как благодатное дитя. Я подумал: «неслыханная! Это — женщина, у которой до сегодняшнего дня грудь стискивали только предчувствия. Это — женщина, у которой никто до меня даже пульса не щупал. О, блаженный зуд в душе и повсюду!»
А она взяла — и выпила еще сто грамм. Стоя выпила, откинув голову, как пианистка. А выпив, все из себя выдохнула, все, что в ней было святого — все выдохнула. А потом изогнулась, как падла, и начала волнообразные движения бедрами — и все это с такою пластикою, что я не мог глядеть на нее без содрогания…
Вы, конечно, спросите, вы бессовестные, спросите: «так что же, Веничка? Она……? Ну, что вам ответить? Ну, конечно, она…..! Еще бы она не…..! Она мне прямо сказала: „я хочу, чтобы ты меня властно обнял правою рукою!“» Ха-ха. «Властно» и «правою рукою»?! — а я уже так набрался, что не только властно обнять, а хочу потрогать ее туловище — и не могу, все промахиваюсь мимо туловища…
— Что ж! Играй крутыми боками! — подумал я, разбавив и выпив. — играй, обольстительница! Играй, Клеопатра! Играй, пышнотелая блядь, истомившая сердце поэта! Все, что есть у меня, все, что, может быть, есть — все швыряю сегодня на белый алтарь Афродиты!
Так думал я. А она смеялась. А она — подошла к столу и выпила залпом еще сто пятьдесят, ибо она была совершенна, а совершенству нет предела…
Выпила — и сбросила с себя что-то лишнее. «Если она сбросит, — подумал я, — если она, следом за этим лишним, сбросит и исподнее — содрогнется земля и камни возопиют».
А она сказала: «ну как, Веничка, хорошо у меня…….? А я, раздавленнный желанием, ждал греха, задыхаясь. Я сказал ей: „ровно тридцать лет я живу на свете… Но еще ни разу не видел, чтобы у кого-нибудь так хорошо…….!“»
Что же мне теперь? Быть ли мне вкрадчиво-нежным? Быть ли мне пленительно-грубым? Черт его знает, я никогда не понимаю толком, в какое мгновение как обратиться с захмелевшей… До этого — сказать ли вам? — до этого я их плохо знал, и захмелевших, и трезвых. Я стремился за ними мыслью, но как только устремлялся — сердце останавливалось в испуге. Помыслы — были, но не было намерений. Когда же являлись намерения — помыслы исчезали, и хотя я устремлялся за ними сердцем, в испуге останавливалась мысль.
Я был противоречив. С одной стороны, мне нравилось, что у них есть талия, а у нас нет никакой талии, это будило во мне — как бы это назвать? — «негу», что ли? — ну да, это будило во мне негу. Но с другой стороны, ведь они зарезали Марата перочинным ножиком, а Марат был неподкупен, и резать его не следовало. Это уже убивало всякую негу. С одной стороны, мне, как Карлу Марксу, нравилась в них слабость, то есть, вот они вынуждены мочиться приседая на корточки, это мне нравилось, это наполняло меня — ну, чем это меня наполняло? Негой, что ли? Ну да, это наполняло меня негой. Но, с другой стороны, они ведь и в Ильича из нагана стреляли! Это снова убивало негу: приседать приседай, но зачем в Ильича из нагана стрелять? И было бы смешно после этого говорить о неге… Но я отвлекся.
Итак, каким же мне быть теперь? Быть грозным или быть пленительным?
Она сама — сама сделала за меня свой выбор, запрокинувшись и погладив меня по щеке своею лодыжкою. В этом было что-то от поощрения и от игры, и от легкой пощечины. И от воздушного поцелуя — тоже что-то было. И потом — эта мутная, эта сучья белизна в глазах, белее, чем бред и седьмое небо! И как небо и земля — живот. Как только я увидел его, я чуть не зарыдал от волнения, я весь задымился и весь задрожал. И все смешалось: и розы, и лилии, и в мелких завитках — весь — влажный и содрогающийся вход в эдем, и беспамятство, и рыжие ресницы. О, всхлипывание этих недр! О, бесстыжие бельмы! О, блудница с глазами, как облака! О, сладостный пуп!
Все смешалось, чтобы только начаться, чтобы каждую пятницу повторяться снова и не выходить из сердца и головы. И знаю: и сегодня будет то же, тот же хмель и то же душегубство…
Вы мне скажете: так что же ты, Веничка, ты думаешь, ты один у нее такой душегуб?
А какое мне дело! А вам — тем более! Пусть даже и неверна. Старость и верность накладывают на рожу морщины, а я не хочу, например, чтобы у нее на роже были морщины. Пусть и неверна, не совсем, конечно, «пусть», но все-таки пусть. Зато она вся соткана из неги и ароматов. Ее не лапать и не бить по ебалу — ее вдыхать надо. Я как-то попробовал сосчитать все ее сокровенные изгибы, и не мог сосчитать — дошел до двадцати семи и так забалдел от истомы, что выпил зубровки и бросил счет, не окончив.
Но красивее всего у нее предплечья, конечно. В особенности, когда она поводит ими и восторженно смеется и говорит: «эх, Ерофеев, мудила ты грешный!» О, дьяволица! Разве можно такую не вдыхать?
Случалось, конечно, случалось, что и она была ядовитой, но это все вздор, это все в целях самообороны и чего-то там такого женского — я в этом мало понимаю. Во всяком случае, когда я ее раскусил до конца, яду совсем не оказалось, там была малина со сливками. В одну из пятниц, например, когда я совсем был тепленький от зубровки, я ей сказал:
— Давай, давай всю нашу жизнь будем вместе! Я увезу тебя в Лобню, я облеку тебя в пурпур и крученый виссон, я подработаю на телефонных коробках, а ты будешь обонять что-нибудь — лилии, допустим, будешь обонять. Поедем!
А она — молча протянула мне шиш. Я в истоме поднес его к своим ноздрям, вдохнул и заплакал:
— Но почему? — заклинаю — ответь — почему???
Вот тогда-то она и разрыдалась и обвисла на шее:
— Умалишенный! Ты ведь сам знаешь, почему! Сам — знаешь, почему, угорелый!
И после того — почти каждую пятницу повторялось одно и то же: и эти слезы, и эти фиги. Но сегодня — сегодня что-то решится, потому что сегодняшняя пятница — тринадцатая по счету. И все ближе к Петушкам, царица небесная!..
(Венедикт Ерофеев. Москва-Петушки)
Да, ты права. Но фишка в том, что это абсолютно честно, и при этом очень образно, с потрясающем юмором. Возможно не все мужчины согласятся, но я нашел себя, во многом что описано. Если отбросить весь пафос, стремление понравится и показатся лучше чем есть. Восприятие очень органичное и точное. Мы действительно часто любим женщин, не за красоту, не за глянцевость и силиконовость. Мы любим и обожаем любых, и уродин точно так же как красавиц . Это где-то внутри. Ерофеев очень точно это описал, на кончиках пальцев, на уровне смутных асоциаций.
Понравилось. Просто на уровне эмоций. Голову туда пускать нельзя. И написано очень стильно.
какой-то пьяный бред вперемежку со слезами и соплями...наверное он так и уснул,уткнувшись носом ей в живот и ничего более существенного не было... :party3
Своеобразная манера писательства, по-своему интересная, но лично меня не цепляет...:)
Не могу сказать, что не понравилось,просто не моё:) мой стержень встаёт на лаконичность и отсутствие уменьшительных эпитетов,даже более чем:)
А что Ерофеев -Пушкин, Лермонтов или Шекспир????
Cейчас столько чтива, всех читать не можно , да и не нужно.
Вообщето Ерофеев прозу писал, странные сравнения. В то время это шедевр, был. Да и сейчас я не припомню что-то, что может сравниться.
ну извини))), вот убей первый раз слышу)). Ну таперчАто прочитаю, тыж меня заинтриговал))).
Хотя бы попробуй, без фанатизма. Действительно для нежной женской души, грубовато. Но чисто философски, под хорошую закуску, очень сильная вещь:)
"Москва-Петушки" это не "сейчас" :) Ерофеев 1938 года рождения, он умер в самом начале девяностых.
Он, конечно, не Пушкин и не Лермонтов :)
Как страшно жить, господа! :-D у товарища Веничка просто белочка в гости пришла от выжратой зубровки или что он там лакал ))))
точно! она перед ним извивается, а он хлещет водяру как в последний раз...и так каждую пятницу :dash1
Я тоже смотрел спектакль. Мне не понравилось.
А книжка... что говорить, эта классика 80-х годов.
Мне тоже не понравилось). Поэтому читать не стала. Мне кажется это действительно "мужское"..
Вот именно - мужское. По тому и привел этот отрывок. Отлично описанный мужской взгляд на вещи, без понтов, ужимок и реверансов. Женщины часто спрашивают - как понять мужчину? вот вам мужчина, в абсолютной своей наготе и с открытым сердцем;)
Ты знаешь почему не понравилось? Потому что мысли на не совсем трезвую голову иногда совсем не те, что на трезвую. Я не верю таким чувствам, когда они под градусом)
Возможно. Мое мнение, что на пьяную голову, ты видишь истинное лицо человека. Оно обязательно вылезет и по трезвяку, но это будет не скоро и скорее всего в критических ситуациях, когда маска сама слетит.
Я не верю в искренность чувств и эмоций трезвого человека. Это всегда, как минимум на 50% лож и бахвальство.
И этот рассказ не про то что он пьян. Это просто удобная ширма, органично рассказать об истинных чувствах, отношении, мыслях. На таком уровне искренности можно писать только о пьяных, или сумашедших. Трезвые никогда так не скажут, хотя подумают
А не я думаю, что не трезвый человек это человек без маски. Он просто меняется, меняется ход его мыслей, поведение, стиль общения. А некоторые в таком состоянии становятся таким любвеобильными......, что ах)))
ИМХО. Я пьяненьким не верю)))). Я сама знаю, что это такое. Когда поддатая, хочу всех и вся. А потом думаю, и что это со мной было)). Как я могла с таким уродцем флиртовать)))
Цели пока нет. Просто для эстетического удовольствия. Люблю расскованных, но тихих женщин, которые мозг не грузят:)
Лично для меня алкоголь и секс антиподы. оба хороши, но по отдельности. Да интригу приятнее закручивать на живой нерв. Острее чувствуешь результат:)
Какой смысл? Лишний раз нервировать и себя и ее. В Японии например, это единственный способ ухаживания. Напоить побыстрее свою спутницу. Можно конечно, перед тем как съесть рыбку, поймать ее. Но это разок, другой. Человек существо ленивое, на этом весь прогресс и развитие цивилизации построено. Ему нравится оптимизировать процессы, добиватся желаемого с меньшими усилиями. Но это в целом. А если конкретно для меня - Я не люблю смешивать удовольствия. Алкоголь хорош сам по себе и при этом снижает качество секса и получаемого удовольствия. И лично для меня, интерес совсем в другом. Раскрепостить женщину, тем более если она того желает, это ремесло. Меня привлекает в этом плане искуство, совсем другого уровня и качества. Но про это, я ничего не скажу;)
отчего ж не читали? первый курс универа лет эдак дцать назад... но это чисто мужское чтиво
ага, раССчитывать на кругоЗор анОнистов вообще не приходится: три слова - пять ошибок.
Этого тоже заметно много, для образованного человека :) пытающегося ткнуть кого-то в его же не достаточно широкий кругозор :)
но и вам наверное не доводилось читать-Филипп Жозе Фармер;"Пир потаённый" или аналогичное? рекомендую...(Мастеру)
А как вам это?
Леонид Каганов, 2000
Р Е К В И Е М
Она умерла. Я не знаю, как сейчас об этом писать, я не могу об этом писать. Я пытаюсь делить Вселенную на ноль. Я пытаюсь делить на ноль себя, Москву и эту осень — разум выдает ошибку как последний калькулятор. Она умерла. Это невозможно понять. На ноль делить нельзя — я помню это из школьных уроков, но не помню почему. Кажется, результатом будет бесконечность. Бесконечность не помещается в голове, с раннего детства я пытался представить бесконечное пространство космоса, но не мог. С годами я привык, что это так. Просто поверил, что космос бесконечен, потому что больше не во что было верить. Человек всегда может привыкнуть к тому, что не может представить.
Она умерла. Круглосуточная морзянка. У — мер — ла. У!мер!ла! У — мер — ла. Три точки, три тире, три точки — бьются сигналом бедствия, чуть затихая во время сна, работы и общения с друзьями.
Она умерла. Мы познакомились с ней случайно, хотя вскоре выяснили, что не могло быть иначе — мы давно ходили по одним и тем же улицам и друзья наших друзей были знакомы. Я предложил послушать плеер и протянул ей один наушник. Мы слушали музыку и я смотрел в ее глаза — я знал, что так рождается любовь. Она смотрела в мои глаза — она тоже это знала, как выяснилось позже. Я влюбился с первого взгляда, я знал, что такой девушки не могло появиться на Земле, это невероятная ошибка. Она ответила не сразу — женские чувства более инертны, мне пришлось доказывать, что я именно тот, кого она ждет — не такой как все, талантливый, веселый. Зато потом мы уже не расставались до самого конца. По всем законам логики и эстетики я должен был погибнуть вместе с ней, но почему-то я остался жить.
Она умерла. Наша любовь была такой же безграничной и неповторимой, такой же неслыханной и неземной, какой бывает каждая неповторимая любовь. Мы гуляли по улицам, переплетая пальцы рук. Мы целовались на эскалаторах, которые казались возмутительно быстрыми и короткими. Мы переписывались по интернету, потому что нам не хватало встреч. Мы писали друг другу стихи — это были самые лучшие стихи в мире. Мы искали на ветке сирени цветки с пятью лепестками и съедали их, загадывая желания. И желания всегда сбывались.
Она умерла. Мы не представляли себя друг без друга и расставание на неделю казалось невозможным. У нее было слабое сердце, и она бы, наверно, умерла от горя, если бы некий оракул ей предсказал, что пройдет всего несколько лет и я буду жить с другой женщиной. А разве сам бы я в это поверил? Но разве у меня был выход? Я знаю, что она меня простила. Ведь и я бы не желал, чтобы она оставалась всю жизнь одна после моей смерти. Но сам я не могу себе этого простить.
Она умерла. Удивительно, но мы никогда не ссорились. Как мы могли ссориться, если у нас полностью совпадали и вкусы и привычки? Мы понимали друг друга с полуслова и веселили знакомых, если, не сговариваясь, хором отвечали на вопросы. У нас были свои тайны и ритуалы, свой язык. Конечно, мы называли друг друга уменьшительными названиями зверюшек. Мы были очень породистыми зверюшками, не какими-нибудь «рыбками», «котиками», «зайчиками» или совсем безыдейными «малышами».
Она умерла. У нее были удивительно пышные волосы почти метровой длины — к ней подходили на улицах парикмахерши, уговаривали срезать и продать. Когда волосы запутывались, я часами их распутывал, боясь порвать хоть один волосок — это занятие нам очень нравилось. У нее были стильные клёши и хипповские фенечки на руках. Мы объехали автостопом всю Европу. Мы пили абсент в Праге и курили марихуану в Амстердаме. Мы ночевали в нашей маленькой палатке, залезая в один спальник на обочинах немецких автобанов и французских железных дорог. Мы слышали крики сов в польской дубраве и боялись утреннего комбайна на австрийском кукурузном поле. Мы искренне верили, что так будет всегда. Женщине, с которой я сейчас живу, нельзя рассказывать об этом — она лишь удивленно поднимет брови: а как вы жили без удобств? Она, в общем, неплохая женщина, она довольна своей жизнью с перспективным журналистом, хотя и не интересуется моей работой. Она читает журналы мод, мечтает водить собственную иномарку и летать зимой с каким-нибудь мужчиной на Канары — например со мной.
Она умерла. До последнего мига она так и не узнала, что умирает. Я не знаю, когда это произошло, не знаю даже, где похоронено ее тело. Я знаю одно — мать вашу еб, та женщина, с которой я живу, никогда не сможет мне ее заменить, пусть даже она похожа чертами лица, пусть у нее такое же имя, фамилия и номер паспорта...
сильно, однако...
но мне почему-то передумалось считать эту жизненную ситуацию трагичной... это метафора жизненной ситуации, но не так все и ужасно... просто сильно...
чего там неожиданного?! а яркого чего? Вы лучше пишете, хотя и на специфическую тему)
да не так все драматично... умерла может та, а родилась другая...
не думаю, что он то типа прежний...
если б и ее историю услышать - вот это тема!
это ж как ситуацию повернуть, нюанс есть, панимаешь....
у?ченые доказали, у мужчин тоже ежемесячно бывает синдром, напоминающий ПМС. так, ячто ,девочки, не отчаиваемся, им тоже бывает не сладко:)
