==== Украина-13 ====
Всем здравствуйте в новом топе!
Традиционно желаю всем физического и душевного здоровья, добра, покоя в семьях и в сердцах!
Пусть в каждый дом, каждый населённый пункт, каждый регион, где неспокойно и идут военные действия, войдёт долгожданный мир!
Всем читателям и присоединившимся к клубному топу, напоминаем: у нас здесь не траур, не сплошной негатив, а жизнь во всех её проявлениях.
Мы обсуждаем ежедневные жизненные события в своих семьях и в своей стране.
Это может быть равнозначно и засолка рыбы, и покупка водонагревателя, и обсуждение телеперадачи, и решения президента/губернатора на уровне страны/региона. А так же новости про Украину на международной арене.
Опираясь на последние решения модераторов нашего раздела, в этом клубном топе разрешено говорить о всех темах, включая политику. Обсуждение должно быть корректным, без провокаций, оскорблений, и пр.
http://eva.ru/topic/129/3277632.htm?messageId=86611528
Неуважаемые тролли под никами и анонимные! Опираясь на те же решения модераторов, обсуждение должно быть корректным ОБОЮДНО! Плиз, держите себя в руках. Не надо нас оскорблять только потому, что клубный радикально выбивается из общего хора в политике. И у нас, - ну, надо же такому случиться! - иная точка зрения на экстремистов, сепаратистов, незаконные непоймикакие новообразования, кучу мелких гороховых царств, аннексию части государства и т.п.
Напоминаю, что слова ТЕРРОРИСТЫ и ОККУПАЦИЯ запрещены в этом топе.
Велкам на общение!
Пы.Сы. Не забываем, что кормить троллей - дело неблагодарное.
Традиционно желаю всем физического и душевного здоровья, добра, покоя в семьях и в сердцах!
Пусть в каждый дом, каждый населённый пункт, каждый регион, где неспокойно и идут военные действия, войдёт долгожданный мир!
Всем читателям и присоединившимся к клубному топу, напоминаем: у нас здесь не траур, не сплошной негатив, а жизнь во всех её проявлениях.
Мы обсуждаем ежедневные жизненные события в своих семьях и в своей стране.
Это может быть равнозначно и засолка рыбы, и покупка водонагревателя, и обсуждение телеперадачи, и решения президента/губернатора на уровне страны/региона. А так же новости про Украину на международной арене.
Опираясь на последние решения модераторов нашего раздела, в этом клубном топе разрешено говорить о всех темах, включая политику. Обсуждение должно быть корректным, без провокаций, оскорблений, и пр.
http://eva.ru/topic/129/3277632.htm?messageId=86611528
Неуважаемые тролли под никами и анонимные! Опираясь на те же решения модераторов, обсуждение должно быть корректным ОБОЮДНО! Плиз, держите себя в руках. Не надо нас оскорблять только потому, что клубный радикально выбивается из общего хора в политике. И у нас, - ну, надо же такому случиться! - иная точка зрения на экстремистов, сепаратистов, незаконные непоймикакие новообразования, кучу мелких гороховых царств, аннексию части государства и т.п.
Напоминаю, что слова ТЕРРОРИСТЫ и ОККУПАЦИЯ запрещены в этом топе.
Велкам на общение!
Пы.Сы. Не забываем, что кормить троллей - дело неблагодарное.
С добрым утром и вас
Станет ли эта куЧКа могучей кучей? Вот в чём вопрос.
http://news.eizvestia.com/news_politics/full/734-boeviki-poprosili-careva-sozdat-obedinennuyu-armiyu-dnr-i-lnr
И вот ещё новость интересная:
Попытка вооружённого переворота в Половине Непоймичего
Некая организация, называющая себя МИД ДНР призвала оплаченцев к вооружённому мятежу против руководства ДНР после подписания Захарченко соглашений в Минске.
http://newsrbk.ru/news/1089081-mid-dnr-schitaet-purgina-zaharchenko-plotnickogo-izmennikami-dnr-i-lnr.html
С этим разбродом в славных рядах "освободителей" завязано имя жёнки Найглавнейшего и Главнейших Министров, Катюшки Губаревой.
А вообще-то государственный переворот в областном центре - это вам не хухры-мухры!
Донецк как украинский Детройт.
В ближайший год Донецк ждет участь американского Детройта - опустевший центр города, заброшенные частные дома, пустые торговые и офисные центры, скачкообразный рост преступности, и сокращение населения минимум в два раза.
Два года назад я смотрел фильм (даже язык не повернется назвать его не профессиональным, а любительским, так здорово сделан), созданный в форме дневника - двое замечательных ребят из Харькова хотели попасть на Кубу, из США их туда не пустили, они арендовали машину, и проехались от Восточного побережья к Западному, по пути снимая, монтируя, рассказывая обо всем, что видели. Было много интересных городов, историй, все очень живо - но больше всего меня потряс Детройт. Автомобильная столица США, Великие озера, город баскетбольной команды "Детройт Пистонс", книга "Колеса" Артура Хейли - это мое представление было об этом городе. В фильме я увидел картину после апокалипсиса - в центре города стоят пустые заброшенные небоскребы, бизнес центры, пустые дома, там никто уже давно не живет, заброшенное здание вокзала - картина просто ужасная. Оставшаяся жизнь переместилась либо в пригороды, либо на окраины, которые стали своеобразным гетто - со своими законами, чужие там не ходят, с отказом полицейских приезжать туда на вызовы, с тем же огромным количеством пустых домов. Этот город фактически уже мертв - я никогда такого не видел. На пике численность жителей Детройта составляла 1 850 000 человек, сейчас это 680 000, и люди продолжают уезжать.
Я смотрел этот фильм в Донецке, в компании своих друзей, в уютном "Кинокульте" - камерном кинотеатре в центре Донецка. Сейчас "Кинокульт" закрыт, друзья практически все из Донецка уехали, а Донецк превращается в Детройт.
С Донецком произошло то же самое, что в свое время с Детройтом - город покинули деньги. Самая обеспеченная часть жителей Донецка его покинула, и, очевидно, возвращаться не собирается - это и опасно, и бесперспективно, и бессмысленно - как бы ни хотелось вернуться. И это начало конца - гораздо более скоротечного, чем в Детройте - там исход был постепенным, начиная с конца 50-х годов прошлого века, в Донецке все это скоротечно, практически мгновенно, и результат, соответственно, будет более ужасен.
Говорить о том, что Донецк воскреснет, как Феникс из пепла, что и не такое переживали - бессмысленно, и совершенно некорректно - такой ситуации точно не было. Дело ведь не в разрушенной инфраструктуре - за исключением аэропорта она не пострадала настолько, чтобы требовала немыслимых усилий по восстановлению - и она, конечно, будет восстановлена. Вопросов нет - приезжай, живи, свет есть, вода есть, продукты найдешь в магазине. Но дело в том, что в обозримой перспективе Донецк перестал существовать как деловой, административный центр Донецкой области, место сосредоточения финансовых потоков, источник рабочих мест и заработка для людей - чего никогда раньше не было, даже после Великой Отечественной войны.
Очевидно, что в обозримой перспективе Донецк никто не будет освобождать/захватывать (нужное подчеркнуть), а потому, для того, чтобы понять, что будет дальше - достаточно посмотреть на то, что сейчас.
Центр города пустой. В многоэтажках остались те бабушки (наши мужчины умирают много раньше), которым некуда было уехать, которые не захотели уезжать. На улицах вооруженные люди, машины с включенной аварийкой, из окон которых торчат стволы. Закрыты магазины - практически все непродовольственные, и многие продовольственные. Закрыты кафе. Закрыты бизнес-центры, развлекательные центры. Закрыты банки. Нет органов государственной власти, милиции, не работают суды, налоговая, ничего. Не работают школы. Не работают высшие учебные заведения.
И, собственно говоря, так и будет. Поскольку никаких оснований думать, что все это появится - нет. Расхожая фраза - деньги любят тишину. Сейчас любой житель Донецка вам скажет, что он любит не тишину, а шум живого, родного города - когда пьяная компания за окном, орущая ночью в колодце двора молодежь - которую раньше за это ненавидел - покажутся самыми родными и сладкими звуками, потому что они про мир, про будущее, про обычную обыденность - без войны. Без узнавания залпов "Градов", орудий большого калибра, минометов, автоматных очередей - или взрывов и вибраций, когда где-то рядом попадание. Для того, чтобы услышать привычные, родные звуки большого города, из Донецка нужно уезжать.
Из Донецка уехал весь бизнес, который мог уехать. В этом нет политики - бизнес может существовать только там, где есть понятные, предсказуемые правила игры, где можно строить планы на будущее, будучи уверенным в настоящем. И в Донецке будет только тот бизнес, который приносит деньги. Тот, который не приносит - его просто не будет. И никакое прекращение обстрелов его не вернет - если он не будет приносить прибыль. Равно как люди могут жить только там, где есть школы для детей, где есть работа.
Итак, какой же бизнес будет существовать в Донецке? Если даже отбросить термин "опасность" - про "отжимы", и людей с оружием, допустим, что их нет. Все в итоге скатывается в наличный оборот, и полностью серую сферу экономики. Продукты питания - в основном на рынках, и в немногочисленных оставшихся магазинах (остальные будут закрываться из-за нерентабельности - падения спроса). Одежда, непродовольственные товары - при большом числе людей (а несколько сотен тысяч людей - это много) на это будет спрос - тоже в основном на рынках. Пожалуй, все.
Что же умрет, или уже умерло? Что не вернется? Крупный бизнес, управляющие компании. Все сотрудники либо переведены в другие города, либо сокращены. Все, что географически не привязано к региону (IT-компании), уехало. Умрут (умерли) сетевые магазины. Крупные торговые центры - я даже не говорю про "опасно" - нет спроса. Постепенно будут закрываться крупные супермаркеты - опять же, это просто потеря денег, никто не будет работать в убыток. Кафе и рестораны. Они просто не нужны. Убито строительство. Полностью. Есть еще "мелочи" вроде автосалонов. Магазины по продаже бытовой и компьютерной техники - первые совсем умрут, не только из-за сокращения спроса, но и потому что в работают в правовом поле Украины, вторые на порядок сократятся - опять же, из-за спроса. Список можно продолжать.
Вся созданная в Донецке инфраструктура совершенно избыточна для того количества людей и денег, которые там остались - вот вам Детройт. Именно по этой причине эта инфраструктура будет умирать вместе с городом. Сейчас все эти прекрасные новострои в центре города, все эти таун-хаусы, частные дома - имеют скорее отрицательную стоимость, потому что предполагают также ежемесячные расходы на коммунальные услуги, а сами квартиры мало того, что некому продать - это еще и невозможно, а жить там нельзя.
И в центре всего этого, словно памятник прошедшим временам и былому величию, как пирамида Хеопса, будет какое-то время возвышаться пока еще прекрасная, и никогда в будущем не востребованная "Донбасс - Арена". Она будет стоять долго, ветшая, глядя на некогда молодой, буйный, бурлящий энергией город, покрываясь граффити и морщинами постепенно разрушаемого остекления - разрушаемая неизбежно, как выжигаются кнопки в лифтах многоэтажек.
По сообщениям жителей Донецка в сентябре в разных районах города представители ДНР начали поквартирный обход с целью выявления квартир, в которых отсутствуют хозяева. В такие квартиры ДНРовцы заселяются сами…
Если раньше товариСЧи самовольно заселялись в центральной части города, то теперь их интересуют не только центральные районы. Главным критерием для вселения «защитников» в квартиру жителя Донецка стало временное отсутствие хозяина у себя дома. Двери открываются самым варварским способом. Имущество, что находится в таких квартирах, беззастенчиво разворовывается…
Аргументация «ополченцев» при заселении очень убедительная – у нас здесь рядом блок-пост (штаб, комендатура, база и т.д.), поэтому мы здесь будем жить!
А люди то уехали от войны, и увезли своих детей, стариков, женщин просто, чтобы спасти их от смерти… люди просто хотели остаться в живых… а возвращаться им уже будет некуда, т. к. у них дома теперь живут вооруженные люди, которым абсолютно безразлично есть ли у детворы, которая считала, что приехала к себе «домой» крыша над головой…
Вот уж действительно, спасибо вам, «защитнички» - многие люди годами собирали деньги на покупку квартир, какой то мебели, бытовой техники, одежды наконец, для того, чтобы в один прекрасный день к ним домой пришли незваные гости, все беззастенчиво присвоили и сделали обыкновенными «бомжами».
Ранее «ополченцы» ДНР таким же способом заселились в 1-е общежитие Донецкого национального университета. Студентов, которые там находились, бесцеремонно вышвырнули на улицу: кто успел, тот смог забрать свои вещи…. Большинству студентов повезло меньше – многие были на каникулах, и спасти свое имущество не успели, а «ополченцы» разворовали все – начиная от компьютеров и заканчивая ложками да вилками… В то же время ДНР требует, чтобы все студенты прибыли на учебу 1 октября (интересно где теперь жить иногородним?).
От жителей Шахтерска также поступила информация, что «именем Донецкой народной республики» в пустующие квартиры уже вселились «ополченцы»…
Надпись убрали советские...
На днях по Певрому Национальному увидела одну из серий нового пластилинового мультисериала "Моя країна - Україна" про борщ.
Блин, мега позитивное послевкусие. Я так понимаю, это новый проект одной из укр аниме студий. Каждая серия рассказывает или забытую легенду/сказку/историю об одном из укр городов. Их нет в интернете, только трейлеры.
Рекомендую на будущее. Буду ждать выхода в свет двд.
http://www.youtube.com/watch?v=WpkhutMTRvk трейлер
http://www.youtube.com/watch?v=3PF12qzZ5WM#t=83 а это мультфильм о дедусе которые надумал жениться на молодухе:)
http://krainaukraina.com сайт проекта
Обращение киевлян к Кличко
http://colonelcassad.livejournal.com/1795373.html
Не могу не поделиться :)
Вот, позорище какое, я не знала, что "Тени забытых предков" по Коцюбинскому сняты. Еще думала, откуда Параджанов так хорошо в гуцульские традиции знал? Решила, что на Довженко научили...
Теперь страсть как хочу Коцюбинского скачать-почитать.
"Vitalii Chepynoga
Коцюбинський і вино
Сьогодні день народження українського письменника Михайла Коцюбинського. Його назвали першим українським імпресіоністом в літературі.
Михайло Михайлович був людиною талановитою і мудрою. Знався з Іваном Франком. Наприкінці життя познайомився з молодим Павлом Тичиною і порадив Михайлові Грушевському опублікувати його вірші. Знав дев’ять мов. В тому – числі і циганську. Багато подорожував і Україною і Європою. Його називали “Соняхом”, бо любив сонце і квіти. Кожного дня ходив на роботу з новою свіжою квіткою в петлиці.
Але мені цікавий той факт, що з 1892 по 1896 рік Михайло Коцюбинський працював у Одеській філоксерній комісії…
Філоксера – це така дуже мєлка тварь (пепелиця, або – тля), яка погубила майже всі виноградники у Франції наприкінці ХІХ століття, а частково – у всій Європі. Вона їла виноградне коріння. Філоксера – це колорадський жук виноградниз лоз. Попала вона в Європу з Америки.
Своєю міграцією до Старого світу вона зобов’язана технічному прогресу. Філоксера і раніше потрапляла на парусники, що йшли з Америки до Європи. Але помирала в путі. А коли винайшли паровий двигун, то шлях до Європи скоротився до 10 днів. І ця сама падлюча філоксера с удовольствієм їхала в Європу бізнес-класом.
Боролися з нею по різному. Спочатку пропонували під кожен кущ винограду закопувати жабу (ну, жабам це не подобалося), а то ще пропонували пороти землю батогами, щоб філоксері стало больно і стидно… Філоксера ржала і жрала…
Потім стали обприскувати виноградні лози купоросом і сірою. Це частково допомогло, але радикально знизило якість винограду. В Лондоні джентльмени перейшли з французького вина на шотландський віскі…
Виробництво вина у Франції впала майже до мінімуму… В мене до речі, є власна концепція розквіту імпресіонізму у Франції (не наукова). Я думаю, що імпресіонізмом ми зобов’язані… також філоксері… Коли не стало вина, то художники стали бухати абсент… А коли випиваєш багато абсенту, то якраз імпресіонізм в голові і получається…
Зрештою, з Латинської Америки до Європи завезли тамтешні лози, які були менш вкусні для філоксери і вона потроху щезла…
Але після цього у Франції вже ніколи (майже) не було істинно французького вина. За іронією долі, справжні старі лози Франції збереглися тільки у США, Аргетині і Чілі, куди їх доставили з Франції ще в дофілоксерний період…
От такі справи. А Михайло Михайлович боровся в філоксерою в Бесарабії… Не знаю, наскільки вдало. Ну, все одно – спасибі!
Сам я, до свого сорому, читав у Коцюбинського, здається тільки “Коні не винні”… Москалі переводять назву як “Коні нє віновати”… Паскуди … Хоча і пишуть скрізь, що родився Коцюбинський в Рассіскай імпєрії…
Ну і ще, звісно ж, - “Тіні забутих предків”… Але вже у інтерпретації Параджанова… Тепер, коли я чую словосполучення “тіні забутих предків”, - мені ввижається забута філоксера, яка скоро, як вискочить десь із під землі, і поїсть усе моє вино… Сучка…"
http://alexandr-rogers.livejournal.com/203770.html
28.02.14 Россия объявила войну Украине (источник gazeta.ua)
1.03.14 Россия объявила Украине войну (источник Аратта-Украiна)
3.03.14 Россия объявила войну Украине (источник ipress.ua)
9.03.14 Россия объявила войну Украине (источник espreso.tv)
30.03.14 Россия объявила войну Украине. Тимошенко - человек Путина (источник Евромайдан онлайн)
12.04.14 Российские войска вторглись в Украину - адмирал Кабаненко (источник Незалежне Бюро Новин)
14.05.14 Российские войска вторглись на континентальную Украину (источник Франкiвчани)
12.07.14 Российские войска вторглись в Украину на 3 километра (источник BY24.org)
13.07.14 Русская армия вторглась в Украину (источник sokrytoe.net)
16.07.14 Росія оголосила Україні війну (источник meta.ua)
17.07.14 Россия объявила войну Украине (источник Яценюк)
2.08.14 На территорию Украины вторглись российские военные вертолеты (источник newsru.ua)
25.08.14 Российские войска вторглись на территорию Украины и идут на Мариуполь (источник interfax.ua)
26.08.14 Российская армия вторглась в Украину со стороны Таганрога (источник Незалежне Бюро Новин)
27.07.14 Российские регулярные войска вторглись в Украину, даже не скрывая шевронов (источник Пресса Украины)
28.08.14 Порошенко заявил о военном вторжении России (источник Порошенко)
В июне были перебои с поставками наркотиков, поэтому перерыв.
А вообще эти русские уже задолбали.. их так ждут, так зовут, а они всё никак не вторгнутся..
Я писала уже, повторюсь ещё раз, цитируя Алису Керролла: "Чем дальше, тем страньше". Если раньше можно было хоть как-то уловить некую причастность к пониманию того, что происходит - сейчас это бесполезно при самых настойчивых стремлениях.
Хотя, совсем недавно я ратовала за то, что слишком много наши метут своими языками направо и налево и достала уже эта гласность хуже горькой редьки.
Телек смотреть перестаю, ибо началсь предвыборная гонка - в комментах к говорящеим головам уже прилагается в обязательном порядке их партийная принадлежность - меня это раздражает.
Не докУмент, канешна, но интересно.
Девы, вам самим от себя не страшно?
или вы привыкли к такой цензуре в вашей украинской жизни и считаете ее нормой?
А мы отвыкли от такой цензуры, чтобы даже сообщения о том, о чем смеется весь мир (про ляпы кличко) были под цензурой.
Если даже эта мелочь удаляется...
как вы там живете? Мне кажется, что даже при советской власти было свободнее, чем сейчас на Украине.
Жаль чета вас стало...
http://www.youtube.com/watch?v=QkfH0tng1wY#t=31
16.09.2014
Западные санкции в отношении России могут быть отменены или смягчены и без возвращения Крыма Украине, заявил в среду во время телефонной пресс-конференции с представителями чешских СМИ помощник госсекретаря США, координатор американских санкций Дэниел Фрид.
Такой сценарий дальнейшего развития событий, как пишет интернет-издание, Фрид обусловил выполнением условий перемирия, достигнутого 5 сентября в Минске.
Как сообщает пражское интернет-издание Novinky, одновременно американский дипломат обратил внимание на то, что некоторые санкции были напрямую связаны с ситуацией вокруг Крыма, в частности запрет на инвестиции, поэтому они, вероятно, действовали бы далее, сказал он — передает РИА Новости.
http://politnews.net/532
http://www.youtube.com/watch?v=Pi4uQl_0T2w#t=88
язык - русский 99.9%
Published on Sep 16, 2014
После этого фильма Мустафа и такой есть - http://www.youtube.com/watch?v=NFRmZOqFNZ8&list=UUVPYbobPRzz0SjinWekjUBw
http://www.youtube.com/watch?v=WmaYfGsWPdo
Это мэр города Киева.
Холодает, АднакА :-)
Осенние каникулы в Днепре будут с 27 октября (фактически с 25.10, ибо 24 - это пятница) по 9-е ноября. 10-го ноября в школу меньше, чем на полтора месяца. Родители моей воспитанницы уже купили путёвки в Египет на это время.
как вам, девушки? :-) "А не пора ли нам замахнуться на Вильяма нашего Шекспира?"(с)
У мужа на работе трудоустроили несколько мастеров из зоны АТО. Ведут себя тихо-мирно. Рассказывают о происходящем мужу. А он все ликует с ехидством, вчера снова поругались. Так вот, родителям этих сотрудников, которые там остались, уже пенсии в рублях выплачивают. Шахты все работают на днр/лнр. Скоро гражданство соседней страны начнут массово выдавать, как это с ЮО было. Схема одинаковая.
Я больше не могу спокойно это слушать. Как всегда с нытьем пришла сюда. Меня стал заставлять клясться верности новороссии, тьфу. Театр абсурда. Кричит, что он справедливый, а я фашистка.
Низко с крутыми виражами на развороте и ревел истребитель, как сумасшедший.
ПРЕКРАТИТЕ ИСТЕРИКУ, РОССИЯ ПОДПИСАЛА АКТ О КАПИТУЛЯЦИИ
Всякие деятели в фейсбуке договорились до того, что называют Минский протокол ’мюнхенским’, будто бы, это договор о сдаче Донбасса Путину. И сотни (сотни!) щирих українців репостят эту глупую брехню, сетуя как нас ’слили-слили’. Никому даже в голову не приходит взять и прочитать, что же там сказано в этом протоколе!
А сказано там, что ДНР-ЛНР прекращают своё бесславное существование (эти субстанции вообще не упоминаются в протоколе, будто их и не было никогда). Сказано там, что Украина должна восстановить контроль своей границы с РФ, и что это будет постоянно контролировать ОБСЕ. Сказано, что незаконные вооруженные формирования должны сложить оружие. Полностью! На территории Украины должны остаться лишь законные силовые структуры – подчиняющиеся государству Украина.
Это акт о капитуляции России в войне на Донбассе, и под этим актом УЖЕ стоит подпись официального представителя РФ. Это – официально взятые на себя обязательства РФ.
В обмен на капитуляцию России от Украины требовалось всего лишь принять ни к чему не обязывающую бумажку ’Временное положение об особом статусе’ ОЧИЩЕННЫХ ОТ НЕЗАКОННЫХ РАШИСТСКИХ ФОРМИРОВАНИЙ некоторых районов Донбасса. Бумажку, которую сегодня приняли, завтра пересмотрели, послезавтра отменили и выбросили в сортир – своя рука владыка.
Это безусловная победа Украины на дипломатическом фронте, победа команды Порошенко, которая держит этот фронт и действует на нем крайне успешно.
И вы за это изваляли Президента в грязи?! Вы устроили позорный шабаш, дабы помешать ему додавить Кремль. Вы повелись на тупые брехливые вбросы путинской пропаганды с лёгкостью, как ведется на них все эти годы тупое российское стадо обывателей.
____________
Разумеется! Разумеется, вы скажете, что подпись Кремля ничего не стоит и ничего они выполнять не станут. Вполне вероятно, кто ж спорит. НО! Читайте медленно и запоминайте. Это будет очередное официальное международное обязательство России, которое оно не исполнит. Каждый такой факт нарушения обязательств затягивает удавку на шее Путина и приводит к новым и новым пакетам санкций против РФ.
Санкций, которые УЖЕ столкнули российскую экономику в пропасть. Она уже летит. Конечно, вам гэбьё надуло в уши, дескать, ’санкции булавочные и ни на что не повлияют’, а вы и рады эту брехню повторять. А вот я живу в Москве, и я реально очень сильно боюсь.
Знаете чего я боюсь? Вовсе не того, что за мной придут из ФСБ арестовывать за ’экстремизм’, хотя мой фейсбук потянет на пухлое уголовное дело здесь в РФ. Этого я лишь слегка опасаюсь, но реально не боюсь – я мелкая сошка, маленькая мышка, дергающая ленивого кота за усы, ему просто лень за мной гоняться.
А вот чего я реально боюсь, это что с недели на неделю, с месяца на месяц накопившийся в экономике РФ пипец сложится наконец-то в пазл и рухнет так, что из-под обломков потом дай бог выбраться живым. Это висит над головой на тоооненьком волоске. И каждый очередной вы@бон Путина этот волосок подтачивает уже до нельзя.
Роснефть – главный нефтяной монстр российской экономики, который по идее должен накачивать путинские орды экспортным баблом, требует для своего СПАСЕНИЯ триллионы рублей из бюджета. И эти деньги ему сумели найти лишь отдав весь (100%) Фонд национального благосостояния – последние деньги россиянских пенсионеров. А на очереди стоит Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк и длинная-длинная очередь поставленных на грань банкротства СИСТЕМООБРАЗУЮЩИХ банков РФ. А еще есть Газпром, у которого объем продаж рушится день ото дня, и прибыль болтается ниже плинтуса.
Всё это рванет не завтра, так послезавтра, и потянутся по свежевыпавшему снежку обозы отступающей наполеоновской армии – голодные и завшивевшие ещё задолго ДО сакрального 7 декабря, когда пресловутый ’особый статус’ только-только может быть веден в действие. А может быть и похерен за ненадобностью.
Я вот это все так долго пишу, потому что меня за#%^@ло ваше нытьё, ваша истерика, ваше позорное поведение по отношению к руководству своей страны! Вы возьмёте себя в руки наконец, украинцы, или нет?! Люди ж смотрят на вас, неудобно.
Есть три простых правила во время войны:
1) Наш Главком всегда прав.
2) Кто с этим не согласен – получит в глаз.
3) Украина победит при любых раскладах. Неизбежно.
Ребёнок смастерил первый в своей жизни борщ. Более чем сьедобный.
Подконтрольные Киеву войска попали в «котел» в Донецкой области. Отряды самообороны ДНР окружили батальоны «Айдар», «Донбасс» и «Шахтёрск», механизированную и аэромобильную бригады, а также штаб 8-го армейского корпуса. Сообщается, что блокированы сотни единиц военной техники, в том числе «Грады» и «Ураганы».
Подробнее на НТВ.Ru: http://www.ntv.ru/novosti/1200958
"Топ свидовых, ненавидящих Путина и тех кто его поддерживает" - вот самое подходящее название для вашего топа ))).
Или - "Топ профашистки настроенных" тоже правду отражает.
Ну, в ПВЖ бегом! (жаловаться, что профашистов оскорбляют ))) )
Подписана в ФБ на одну девушку из Луганска, Олену Степову. У нее прекрасный, поэтический слог и адекватное виденье ситуации. Копирую сюда(часть из ее повести «Автобиография войны»). Вчера во время прочтения рыдала, я побывала там...
БАША
Пользуясь тишиной и правом на передвижение, еду искать тех, о ком, всё это время болело сердце. Первые Зимовники. Там Маринка. Та самая царица полей, и хозяйка степи, о которой я как-то писала в своих степных историях. Она уже месяц не выходит на связь, не возит молоко, и ее отсутствие давно тревожит душу.
Дорога на Провалье, куда я всегда ехала с нескрываемым волнением и радостью, сейчас вызывает лишь страх и отчаяние. Сгоревшая техника и посадки, черные поля, воронки от снарядов. Чем ближе к селу, тем сильнее бьется сердце. Я понимаю, что просто боюсь. Я устала терять. Устала от войны. Её стало слишком много. Она здесь в каждом взгляде, слове, поступках, новостях, разговорах, ходит в камуфлированных одеждах, ездит на танках, выдвигает свои условия для оставшихся жить.
Я думала, вот нет взрывов, стрельбы, всё, нет войны. А она тут, держит, холодит, не отпускает. Блок-пост. Проверка документов. Показываю разрешение. Уточняют цель поездки. Ищу родню. Спрашивают, кого ищем. Называю имя, адрес. Сверяют с каким-то списком, скорее всего это список местных жителей. Дают добро. Не выдерживаю, спрашиваю, хоть живы. Махают, кивнув, мол, езжай, живы.
Едем дальше. Поля с не убранным подсолнечником, жухлым и низкорослым в этом году из-за засушливого лета, густо изрезаны траками танков. И степи. Черные, страшные. Моя земля встречает меня, как морщинистая старуха в черном платке, который уже и не траур, а так, обыденность, высохшая от горя и сгорбленная от непосильной тяжести обреченности.
Я никогда не видела степь такой. Она всегда была разной, но живой и игривой. Иногда с ярко-желтыми прогалинками ветреницы, игриво разбросанными между холмами так, если бы солнце пускало солнечные зайчики, эротично поглаживая оживающую от зимнего сна землю. Томно-стыдливой, когда степные курганы покрывались фиолетово-голубой дымкой фиалок, похожей на диковинную одежду турчанки, в которой, как звезды, вспыхивали лучики диких тюльпанов, плелись витиеватой вязью барвинки, а сиреневые и желтые ирисы, изгибались между шелковистых складок травы так, что казалось, еще не много и качнутся бедра курганов, маня в безумный восточный танец, как будто это и не степь, а ясноокая Настя в танце меняет свою судьбу беря в плен сердце Великого Сулеймана. Глубокой и бескрайней в конце лета, когда ковыль превращал степь в серебристый океан, летя по которому, я чувствовала себя Бегущей по волнам, а падая, растворялась в нежной жемчужно- розовой пене мускусного шалфея и голубых незабудках. Даже осенью, в период желто-коричневого покоя, прерываемого резными шарами перекати-поля, которые, как огромные колесницы, неслись за горизонт, степь жила, дышала, пульсировала источая всегда разный, но удивительно тонкий и родной запах.
Мертвая, расстрелянная войной моя земля , лежала передо мной с закрытыми глазами и пахла гарью и машинным маслом.
Поворот в село. Здесь всегда вдоль дороги струились ивы. Большие, пушистые они красовались своими кронами, как красавица любуется густыми, ухоженными косами. Внизу родник, где мы обычно набирали воду. Их нет. Вернее вместо них, как еще одно напоминание о войне, рваные и сгоревшие стволы, бросающие тень на потрескавшуюся глинистую землю. Родника тоже нет. Зато есть сгоревший остов бензовоза.
Отвожу глаза. Я всегда отвожу глаза, видя сгоревшую технику. Мне стыдно за то, что это на моей земле и страшно, я ведь понимаю, что техника не ездит сама. Всегда напрашивается вопрос о судьбе тех, кто держал руль, и , закусив до крови губу, до последнего жал на педаль газа, пытаясь прорваться через войну к жизни. Я боюсь ответа. Поэтому отвожу глаза.
Наконец мы заезжаем на улицу. Лают собаки. Трепещется на ветру белье. Трактор у двора с лафетом набитым скошенной кукурузой. Жизнь.
Возле двора Маринки нас громким лаем встречает огромный алабай.
- Шалфей, Шалфей, это я,-пытаюсь напомнить собаке о дружбе, но безуспешно, он пережил войну и у него больше нет друзей.
И вот на пороге она,Маришка. Обрадовалась. Слезы. Слезы. Мы стали жестокими на этой войне, когда дело касается наших врагов, но удивительно чуткими, когда речь идет о родных душою людях.
Я часто слышу, как люди говорят, что плачут, слушая о погибших, смотря кадры, как хоронят прикрытых желто-голубыми флагами Героев, оплакивают незнакомых, но отдавших жизнь этой войне.
Мы так и не может определить, что это за война. Нам говорят АТО. А идет война. Террористы могут захватить корабль, самолет и даже поезд. Или театр, или например, дом. Но область?! Страну?!
Если это война, то кого и с кем? Перевязанные черно-оранжевыми или триколорными лентами люди называют эту войну Великой Отечественной и бьются за Отечество. Чтобы как-то оправдать постоянную ложь, грабежи, получение зарплаты за убийство своих сограждан в соседней стране, разбитые города, они придумали себе сказочную страну, где они олигархи, где у них большие зарплаты, и они не работают, а просто всем управляют, такой вот рог изобилия Новороссию. Им хорошо в придуманном мире, за который они убивают. В нем они, вчерашние рабы, сегодня хозяева жизни. Распивая дорогой виски, украденный из разбитого ими магазина, они чувствуют себя ровней Ахметова, и, захмелевшие, мечтают, опершись спинами на мешки с песком, окружающие блок-пост, как теперь будут сами владеть несметными богатствами.
Они никогда не жили в придуманной ими стране, но уже убивают за нее. Они даже не знают, будут ли там счастливы, они даже не попытались задекларировать какие-то общепринятые законы, на которых можно было построить это всеобщее, всех обогащающее счастье, они даже не создали до конца эту свою иллюзорную Родину, но обагрили ее кровью, сделав несчастными тысячи людей, выгнав их из домов, забрав жизни их близких. У нас говорят «на чужом несчастье, счастье не построишь» -вот это о новороссах.
Говорим об этом дома у Маришки, шепотом, оглядываясь даже в комнате. У нее почти все хорошо, если можно сказать о жизни в этих условиях. Не звонила-сгорел телефон, а номера не помнила. Не привозит молоко, некого доить. Казаки забрали всех коров в селе, выпотрошили дома, подвалы. Она спасалась от набегов, когда ушли наши войска, вырыв в огороде под навозной кучей землянку. Так и спали в ней втроем. Она, муж и алабай Шалфей. Маришка рассказывает, о собаке долго и с любовью. Заранее толкал носом в двери, когда слышал чужих или приближение боя, не лаял, просто смотрел в глаза, и она все понимала.
-Хоть мужа уберегла не снасильначали, - смеется, - а то казаки тут таким занимались, у-у-у, куда той гей Европе, как они говорят. Прямо казачий курень «Голубая луна» организовали.
Мы смеемся здесь с разных вещей, но в основном с очень страшных. Нормальный человек таким шутить не будет. Это нервный смех или победоносный. Типа, а вот я назло выжила. И смех.
Об ужасах грабежей не рассказывает. Я не спрашиваю. Не хочу переживать это вместе с ней. Она мне благодарна за это. Ей не хочется во все это окунаться заново. Даже воспоминания ранят. Поэтому мы быстро расстаемся с болью, стараемся не держать ее внутри, и не делиться ею. Закатываем ее в душу, как помидоры в банки. На потом. Мы разберем, переживем, перечитаем эту боль потом. После войны. Сейчас стараемся говорить и вспоминать только хорошее. Я тоже молчу о допросах. Об ударе прикладом по спине. О предательстве, человека, которого считала родным. О запрете писать, о потери работы. Зачем? У каждого тут подобное горе. Горем нельзя делиться, чтобы не множилось. Мы делимся радостью.
Я, привезла ей распечатки написанного. Когда мы потеряли веру, спасали именно диалоги с друзьями в фейсбуке, общие молитвы, переживания. Я тогда читала ей по телефону. Сейчас привезла. На память.
Ругает. Зачем, мол, рисковала. Могли машину обыскивать. Прячет.
-Прочитаю, сожгу, не переживай,-говорит шёпотом.
-Рукописи не горят,-горько улыбаюсь.
Мы снова плачем. Молча. Запивая слезы чаем.
-Как там,-в голосе больше страха, чем надежды.
Там-это в Киеве, на большой земле.
-Все хорошо. Бьются, обещают не бросить. Люди поняли, что Донбасс-это не шахтеры-рабы, бабки с иконами и алкаши, а еще и мы с тобой. А как оно будет, не знаю, Мариш. Ты же видишь, что и сколько.
-Вижу, -выдыхает. -Я хоть помогла тогда?
-Да! Очень!
Мы не говорим фразы до конца. Мы знаем их смысл в глубине себя. Каждый из нас принял решение. Каждый выполнял свой долг. О ее подвиге никто и никогда не узнает, так же как и о подвиге сотен маленьких людей, живущих по пути следования колонн.
Мы прощаемся. Я боюсь задавать один вопрос. Она задает сама:
-Ты останешься тут?
- Не знаю. Давят. А ты?
Качает головой. Нет!
- Напиши, когда доберешься.
Молчаливый кивок. Слезы.
- Ты знаешь, эти,-кивает на соседские дома,-как бежали от хунты, все ведь бросили, собак, котов, коз. Я кормила. Пожары во дворах тушила. Дома их спасала. Теперь они вернулись. Дома ведь разграбили, что я могла сделать, ты же знаешь, сколько тут нечисти было, одни казаки чего стоили, -вздыхает,- а они теперь претензии ко мне, мол, осталась, должна была следить. Деньги за убытки требуют. Судом пугают. Ополчением. Заели совсем. Не могу.
- Беженкой? Может дать телефон волонтеров,-спрашиваю.
- Нет, что ты, людям на шею, в такое время, что ты. Я к родне мужа. В Сумы. Сказали, примут. Каждый день звонят, зовут.
- А Шалфей?
- Довезу. Пожитков мало. Мы на машине с прицепом. Довезу. Я даже кролицу с кролем повезу, тех, помнишь,-улыбается.
И я улыбаюсь. Конечно, помню. С конкурса на День города, где Маришка такими ядреными частушками о Януковиче сыпала, что ей вместо одного кроля двух дали, чтобы только петь перестала.
Прощаемся. Я спрашиваю о безопасности дороги дальше.
-Ты к ней?-понимает мои мысли Маринка.
-Да. Проеду?
-Оставляй свою машину тут. Могут стрельнуть по чужой. Иван на нашей, битой довезет. Пропуск есть?
-Есть!
Перегружаю в простреленную битую «Жижку» сумку.
-А это от куда?-киваю на машину.
- Да казаки бросили. Они же сюда на старье или лошадях, а от сюда на иномарках,- пояснила с горечью,-вот и ездим. Свою у кумы спрятали в городе, в гараже, успели.
Передает мне и свои гостинцы. Яйца, тыкву с огорода, варенье, пол мешка кукурузы. Она даже не спрашивает куда. Уже поняла. К ней, это к Баше. В степь...
...С Башой я познакомилась несколько лет назад, в степи, случайно. Мне нужен был калган, поэтому вооружившись картой, я гоняла мужа от посадке к посадке, разыскивая подходящее место возможного произрастания.
Он уже привык к моей одержимостью степью, травами, отрешенному взгляду, с которым я часами блуждала по курганам, к корешочкам, букетикам трав. Дома мне была выделена кладовка, где были обустроены полочки, растянуты веревочки, стояли баночки, настоечки, порошки, мази, мельничка. Там мое царство.
Сначала он не понимал, и бурчал, мол, ты же не продаешь эти микстуры, порошки, чаи, для чего собираем столько. А после зимы, когда все это выпивалось, втиралось и раздаривалось хворающим, как только появлялась первая прогалинка, вез в степь. Ему нравилось смотреть, как я потягиваюсь на солнышке, и, урча словно кошка, трусь о пробуждающиеся деревья. Поэтому ежегодная радость нахождения первого подснежника, уже стала семейной традицией.
Я бродила в тени дубовой рощи, вдыхая смолисто- ванильный запах скумпии и вглядываясь в растительность
Из-за деревьев, по малозаметной тропинке мне на встречу вышла женщина. Я опешила. Во-первых ,мы были очень далеко от сел, а во-вторых, у меня было странное чувство нереальности и даже какой-то сказочности от увиденного. Она шла, чуть сгибаясь под вязанкой хвороста, держа в руках клюку и корзину наполненную травами. Одетая с ног до головы во все черное: черная безрукавка из стриженой овчины, длинная юбка из тонкой черной шерсти, такой же черный платок с длинными кистями, как-то не по-нашему повязанный на голове.
Как паранджа или чалма,-подумала я,-чеченка что ли. Или татарка?! Странно!
У нас говорили, что приехали и заняли брошенные дома в селах то ли чечены, то ли дагестанцы, то ли татары. Вроде бы бежали от войны. Тогда это было дико и не понятно, как это бежать от войны. Почему война? Где?! Тут мир, работа, солнце, как может быть война?! Это не укладывалось в сознании. О войне в Грузии, Осетии, Чечне мы тогда мало что знали. Идет, ну и идет. Она далеко и нас не трогала.
Приезжие беженцы, которые иногда нелегально переходили через границу с Россией, селились в брошенных домах общинами. Да и какая тут граница, смех один. Степь, поле, посадки и Россия. С момента передела СССР и образования, так сказать, границ, местные вовсю мотались в Гуково и обратно полями, попирая все международные и территориальные законы и правила.
Вот так у нас и появились беженцы. Сначала женщины и дети, а еще старики. Молодые мужчины приезжали уже потом, когда заселялась семья. Ничего не просили, никого не трогали. Сами разводили баранов, овец, ткали, пряли, продавали сыр и мясо, тапочки и пояса из собачьей и овечьей шерсти.
Вышедшая мне на встречу была такая нереальная в этом степном фейерверке красок. Я, радостная в ярком сарафанчике, и она, как противоположность , как вызов лету, строгая и в черном. И этот хворост. Я не могла определить ее возраст. Она не была слишком старой, но от нее шла удивительная сила мудрости и стати.
-Здравствуйте!- улыбнулась я приблизившись.
К моему удивлению она поздоровалась по -русски, хотя с сильным акцентом. Ее взгляд словно ощупал меня и остановился на корзинке с травами.
-Вот, к зиме готовлюсь, травы на чай собираю,-увидев ее взгляд подытожила я,-вы вижу тоже,-кивнула я не ее корзину.
Она что-то быстро сказала на своем языке, мне показалось, что все же похожем на грузинский. И показала на васильки.
Такой трава у нас не рос. Много тут. Ты первый вижу собирал. Другие нет.
Я поняла, что она не знает название и использования цветка. А я помнила только народное, медицинское выветрилось из головы.
- Это похоже на лаванду, только запах другой. Здесь называют васильек. Разновидность шалфея. Я достала из корзинки травы и показала ей. Вот шалфей. А это, василек. В чай, от ангины, от температуры, кашля, успокаивать нервы...
Я и так говорливая, а тут интересующийся травами человек, что здесь большая редкость. Люди тут живут, а за лекарством в аптеку, многие травы сорными считаются. У меня подруга снотворное по рецепту дорогущее покупала, я ей чай сделала. Сплю, говорит, хоть гром, хоть салют, хоть камни с неба. Показала ей из чего чай, она в шоке, это ж говорит, сорная трава, везде растет.
Так и живут, на земле, а о земле ничего не знают и ее дарами не пользуются. А ведь земля щедрая, запасливая, все приготовила, только не ленись и в корзинку клади.
Мы долго перебирали травы, ее и мои, я рассказывала, она повторяла названия, говорила свои. Спрашивали друг у друга, что да для чего. Она говорила на сносном русском, с сильным акцентом, часто переходила на свой, возвращалась на русский, но я ее понимала.
-Пойдем,-позвала она меня, и оставив свою корзину и хворост, который оказался лозами вербы, повела меня чуть ниже за дубки. Там в ложбинке среди ясеней и зарослей татарника, виднелась полянка калгана.
- Давайте мы вас до села довезем,-предложила я, поблагодарив за подсказку. Быстро подкопала пару кустов, и вытрусив с них землю бросила корешки в корзину,-всё, я готова, пойдемте.
Она попыталась отказаться, но я, подхватив хворост, тянула все это к машине, а на встречу, увидев меня с попутчицей, подошел муж.
Оказалось, они жили даже не в селе, а на старой колхозной бригаде. Найти ее в степи, целая история, ее нет ни на карте, ни в памяти даже старожилов. Три улицы, состоящие из старых каменных мазанок, половина из которых развалилась, стояли почти на границе. Сюда не ездят автобусы, тут живут чабаны, что держат стада коз и коров, пара стариков да пару семей бывших зеков, которые не найдя социального и доступного жилья так же селились в брошенных домах.
Зимой здесь царство пронзительных степных ветров и волков. Из дома выходить вообще нельзя, может напасть стая. Некоторые дома, если можно так назвать, норы, пещеры, строили, выбирая из скал плиты камня. Его здесь называют пластушка. Вот сюда и приехали беженцы. Откуда я не спрашивала, посчитала невежливым.
На нашу машину сразу обратили внимание, я вздрогнула, увидев в руках мужчины ружье. Наша попутчица резко что-то сказала в открытое окно машины, и мужчина остановился, склонив голову. Женщины, сидящие с детьми возле домов, что-то пряли или мотали из шерсти. Почти все были одеты одинаково, черные юбки и платки, закрывающие почти все лицо.
Мы помогли попутчице выгрузить хворост и травы.
-Ой, я не спросила как вас зовут,- извинилась я , -меня Лена.
-Баша,-отозвалась она.
Попрощавшись, мы уехали, а муж еще долго читал мне нотации за экстрим с незнакомыми женщинами в черном, и мужика с ружьем. И только дома до меня отчетливо дошло, я не говорила ей, что ищу калган. Не говорила!
Я почти забыла эту встречу, только в городе стала приглядываться к людям, продающим изделия из овечьей шерсти и баранину, в надежде встретить Башу.
Уже и не помню, сколько прошло времени с той встречи, но она мне приснилась. Она ждала меня, облокотившись на тын, выплетенный из тонких стволов молодых деревьев забор, который у нас до сих пор ставят в селах. Иногда едешь по селу, плетенные заборы, кувшины на них, подсолнечник, мальвы, вот правда, крыш из соломы на мазанках не хватает, чтобы были полные гоголевские Диканьки, но только в Донбассе, на границе с Россией.
Найдя предлог, кинув в сумку книгу о лечебных растениях Донбасса, пару чайных сборов, приготовленных мною, наливку на цветах акации, чае каркаде и землянике, я уговорила мужа поехать на бригаду.
Мне реально было страшно. Мы проезжали по улице, и я видела, как черные люди, настороженно смотрят на нас. Но возле дома стояла Баша и она действительно нас ждала.
Так началась наша долгая, странная и непонятная дружба, двух не мене странных, говорящих на разных языках, но понимающих друг друга без слов женщин ...
… Удивительно, но больше блок-постов не было. А зачем, Россия здесь полноправный надзиратель, друг и партнер по войне. Так что охранять границу уже не от кого. Мы ехали по разбитой взрывами дороге, то и дело, подскакивая на сидениях, и держась за всё, во что можно было вцепится, машину трясло на ухабах. «Как на брычке»-сказал смеясь Иван.
Глядя на изрытую снарядами степь, я отчетливо понимала, что вряд ли смогу в ближайшие пять лет смело ступить на эту нафаршированную осколками и неразорвавшимся минами землю. О травах нужно забывать, как и о воле, путешествиях к морю, в Станицу за грибами. Везде, где прошла война, земля закрывалась от людей растяжками, воронками и страхом.
Вот раньше, едешь по дороге, только ветер да поля. Эх, хорошо. Музыка звучит, ветер треплет волосы, дети радуются поездке, шашлычок маринуется в кастрюльке, и сердце не заходится от страха, что из кустов могут выскочить вооруженные люди, а глаза не вглядываются в заросли, выискивая танки, пушки или военных. Безопасность и свобода, теперь здесь оксюморон.
Доехали до колхозной бригады мы быстро. Пять домов стояли без крыш и все без исключения, без стекол. На улице никого не было. Хотя в последние годы, тут вовсю кипела жизнь. Отстроились дома, во дворах блеяли овцы, кудахтали куры, бегали детишки, стояли спутниковые антенны, даже появился свой маленький магазинчик. Но это было «до», сейчас «после», вернее сейчас еще война.
Баша ждала меня. Она всегда знала, когда я приеду. Я уже к этому привыкла. Она была такая же почерневшая, как степь, а ее морщины стали глубже и приобрели четкие формы, так же, как и мои. Мы обнялись, первый раз за столько лет знакомства. И первый раз я не улыбалась и не щебетала.
Мы зашли в дом. Окна были наглухо завешены шкурами, так как стекол не было, а три, выходящие на улицу, заварены металлом. Железная дверь. Засовы. Оружие. Его много.
Мы прошли в ее комнату. Это была и кладовая, где хранились травы, мази, древние книги, и спальня. На полу лежали шкуры овец и два автомата. Вместо ламп, самодельные лампадки, выделяющие чадный вонючий дым. Наверное, так жили горцы в прошлом веке. Странно, но мужчин не было видно.
Вместо слов беру Башу за руки. Теплые, шершавые, морщинистые, пульсирующие. Мы не говорим ни о чем. Опять же, зачем, когда все понимается без слов. Она пережила две войны, она знала больше, что я могла ей рассказать. Молча, отдаю ей подарки. Она, молча, начинает разбирать сумки. В комнате только наше дыхание, шуршание пакетов и масло, горящее в самодельных лампах потрескивает, нарушая тишину, маленькими выстрелами, чпах-чпах.
-С девочкой говори еще,-вырвал меня из внутренней тишины ее ставший еще больше уставшим и грубым голос.
Баша держала в руках бутылку с самогоном. Его передала моя кума, которую она вылечила от вросшего ногтя. На самогоне Баша настаивала травы, сейчас это и спирт, и лекарство, и деньги. Все, как в войну, правда ту, о которой рассказывала моя бабушка.
Я ничего не говорила Баше о перепуганном взрывами ребенке, которого выводила из состояния стресса своими сказками, но это было и не нужно. Она знала всё сама, как тогда, с калганом.
-Нет их, - выругалась по своему (я это поняла по интонации) держа в руках пачку соли и сахара, переданных тетей Катей Лесных,-сами качар ушли.
Я уже знала по звуку, что качар это очень плохо. Это хуже чем смерть, может это Дьявол или Ад, этот качар. Значит, к тете Кати идти, опустив глаза. Ее сын и невестка ушли воевать, за деньги, чтобы отдать кредит за машину. На поселке говорили, что их расстреляли, то ли за мародерство, то ли за долги своим же, но она ждет, не верит. Война. Здесь люди гибнут за разные никому непонятные вещи.
Я привыкла к тому, что Баша все видит и знает. Мне этого не дано. Я чувствую травы. Могу понять, как их соединить между собой, как они поют вместе, чтобы отдать лечебную силу. Бывают странные сны или непонятные видения. Но Баша это другое. Это как из тайного мира, в который я могу заглянуть только с ее разрешения. Раньше я не верила в такое. Теперь просто знаю. Мир не так прост, как мы думаем.
Баша показывает рукой, мол, садись. Опускаюсь на мягкие, но плохо пахнущие шкуры. От копоти першит в горле, и слезятся глаза. Но мне все равно хорошо, от того, что она жива. Стыдно, что я тогда так легко к этому отнеслась: беженцы, война, мол, это где -то там. Оказалось чужой войны не бывает.
-Хорошо, что пришел, знала, что нужно идти,- это она ко мне, протягивая пиалу, с дымящимся приторным настоем из татарника и молока. Баша стала еще сильнее путать женский и мужской род, акцент тоже усилился,- сил нет, на войну ушел сил. Тебя видел. Не боялся за тебя. Ты много с людей был. Очень хорошо. Это вот так,-она сжала две руки вместе,- ты с много людей. Много слез,-выдохнула она,-тяжело. Я думал, что война больше не придет, бежал, бежал от войны, и она догнал, плохо.
Она сидела, подобрав ноги чуть покачиваясь, как камыш на ветру. В ее сгорбленной фигуре была усталость, одна усталость, серая, как старая шаль на плечах.
Первый раз мы говорили не о травах, рецептах, настоях или лечении, а о войне. Баша рассказывала мне хриплым голосом о той войне, своей. И я впитывала ее войну, глотая, как горьковато-приторный настой из пиалы. Какие же они одинаковые, войны даже, если они в разных концах мира, и, даже, если на разных языках. Они делают женщин старше, а голос сиплым. На войне каменеют сердца и чернеют души. «Мы с Башой, как ивы, как печальные выгоревшие ивы, над высохшим родником»,- подумала я.
Далекая, никогда не ощущаемая мною Осетия, сидела со мной на овечьих шкурах, пила настой татарника, смешанного с чабрецом, заваренным на овечьем молоке. Где-то, на другом конце мира, может быть вот так же сидит Палестина или Израиль, или Ирак. Теперь для меня татарник, это вкус войны. Думаю, если бы мы, женщины городов, переживших войну, собрались вместе, нам не нужно было учить язык, мы бы все поняли по глазам.
Башара, Баша, посланница неба, несущая благую весть или благовестная. Так называли девочек, которым древние ассирийские жрицы передавали знания рода. Ее бабушка и мать носили эти знания: как лечить силой земли, звезд, молитвы, историю рода с рождения Христа, само знание слова Христа, передаваемы по ее роду. Она христианка с арабско-персидско-ассирийско-грузинскими корнями, которая хранила знания древнего арамейского, грузинского, арабского, турецкого языков, а теперь еще и современных русского и украинского. Она помнила все войны своего рода. Я только две.
Ее война была страшнее. То, что видела я, всего лишь краешек, развивающегося над моей землей, скорбного савана, который носит вместо плаща всадник войны. Она смотрела ей в глаза.
-Слушай, зачем все, а,- спросила Баша, хотя, я уверена,она знала ответ,- народ твой звал войну. Мой народ не звал войну, он пришел. Твой народ сам позвал, иди русский сюда. Русский пришел. Где твой народ? В земле?! Бежал?! Русский пришел, всё отнял. Бежать с земля надо.
Ах, если бы я знала зачем, если бы смогла видеть будущее, и, показать, как кино своим согражданам, жаждущим жить за чужой русский счет. Но, увы, мне этого не дано. Я только вздохнула, как бы отмечая вздохом свою беспомощность.
-Ты молодец,- похвалила меня Баша,- любил свою землю, научил меня. Много научил. Сильная ты. Я воюю убивая врага. Ты мог проклять, а любил. Тут дом, хорошие люди. Моя земля нет дома. Решила, буду убить зверя, тут. Девять дней Шамаш (не знаю, как перевести) читал, девять баранов кровь пил и сердце смотрел. А ты плакал и прощал. Это ашур, твой свет.
-Баша, скажи, ты правда думаешь, что пули, ГРАДЫ можно остановить магией, грустно улыбнулась я, -это война.
-Ах (она снова что-то сказала по-своему, похоже, ругалась) силы обидеть хочешь. Нет, конечно, пули нет, мины нет. А вот посылает человек. Человек остановить надо. Я не могу,-она была в отчаянии, - там силы больше, плохой силы. –Урарты уеду, будем хайям собирать, Шамаш плохой силе плохую силу дает. Твой ашур сказал, свет надо. Тебе знать дам,-махнула рукой, как повелительница, словно ставя точку или констатируя факт.
Я кивнула в ответ. Странно, а ведь она почувствовала опять и людей вокруг меня, и силу их света. Я не верю в магию, верю в любовь. Хотя нет, земля и любовь к земле, это высшая магия и большая сила. Только человек любящий свою землю может ее уберечь. А целую страну, любящий народ. Я всегда спорила с теми, кто меня обвинял, что, мол, надо русских ненавидеть, а ты о них с любовью пишешь, надо ополченцев проклинать, а ты в них что-то хорошее выискиваешь, а я не могу. Не могу переступить через себя. Я часто ненавидела, врагов, свои поступки, себя, окружающих за их поступки, но это не приводило, ни к чему хорошему.
Я вспомнила отца Михаила и монашенку Анастасию, с Павловского женского монастыря, когда я попросилась к ним, чтобы залечить свои душевные раны. Как они опекали меня, отпаивали чаем. Наши вечерние беседы за вышивкой, после молитвы. Я ведь тогда ожила, когда Анастасия начала читать свои стихи, рассказы о жизни, о Боге, светлые, как облака, через которые просвещается солнце. С тех пор, слова «ненависть» нет в моем лексиконе и чувствах. Мир такой, какая ты.
Мы еще долго сидели с Башой, разговаривая о жизни, о вере. И она, и я знали, что видимся в последний раз, по-крайней мере здесь, в каменной мазанке колхозной бригады, под Королевскими скалами села Провалье.
Господи, как же больно терять дорогих людей,- горько думала я отъезжая от дома Баши,- нелепо. Все здесь нелепо. Ассирийцы, живущие в каменных домах в степи Украины, огороженных плетнями с глиняной посудой и подсолнечником, сгоревшие остовы боевых машин, воронки от снарядов, блок-посты, комендантский час, радио в старых «Жигулях», голосящее «союз нерушимый республик свободных». Перепутанные века, временные поля, что это? Где это? Неужели это моя жизнь?
Я хочу назад в Украину, в 2014, на работу, в конце концов. Блин, я хочу отпуск и море, планировать на осень поездку за грибами, болтать с кумой, листая какие-нибудь женские журналы о глупых, но безумно важных женских безделушках.
Машину вновь подкинуло на выбоине от снаряда. Приемник видно заклинило и «союз нерушимый» поперхнувшись замолчал. Дальше ехали в тишине. Попрощавшись еще раз с Маришкой и Иваном, накорябав на листке в блокноте, адрес, телефон и е-м мы поехали домой.
Всю дорогу мы молчали. Я, погрузившись в свои мысли, переваривала, вспоминая, нашу встречу с Башой. Муж, видя, что я что-то обдумываю, не хотел мешать.
Она всегда давала мне повод задуматься, переосмыслить. Баша-философ. Ее знания, мудрость неисчерпаемы. Сколько от нее я узнала о вере, о Боге, наверное, больше, чем из проповедей в церкви. Это были древние знания тех, кто видел Христа, кто писал его слова на старом пергаменте, и прятал, спасая от пожаров и врагов.
-У страны должен быть сильный правитель, мудрый, гордый, как орел, как Урарты, как гора,- вспоминала я то, что сказала Баша,- тогда он сидит, как птица на высокой горе, и смотрит, чтобы враг не пришел и не обидел его народ. Россия большой страна, а правитель мелкий боится, в покорности страну видит. Сильный царь был в России, убили. Сильный царь всегда убит будет. Люди не любят сильных, слабые сильных боятся. Плохо хорошему правителю, когда мелкий народ, склочный, устает от такого народа и сам плохим становится. Хорошо плохому правителю, когда мелкий народ, можно стравить народ, народ будет драться и не увидит, что плохой у них правитель. Слабых людей больше, а сильный один. Люди всегда боятся сильных. Христа боялись за любовь. За любовь и убили. Когда любви много, любая сила захлебнется, и война уйдет. Как побитый пес…
…Ночью мне приснился странный сон. Высокий зал с мраморными колоннами и резной мраморной лепниной на стенах, большая хрустальная люстра под свечи, мебель из красного дерева, камин обрамленный мраморными статуями, кованая решетка, паркетный пол из разных пород дерева, выложенный в геометрические узоры, чуть потрескавшиеся от времени картины в золотых рамах.
На стене огромное, просто в два роста, старое потемневшее зеркало в массивной золотой раме, украшенной вьющимися золотыми цветами. Я стояла в углу этого зала. Было темно, только лунный свет еле-еле пробиваясь сквозь гобеленовые шторы, освещая само зеркало и ковровую дорожку к нему. В зеркало смотрел Николай ІІ, вернее его призрак, так как лунные лучи полностью проходили сквозь него. Удивительно, но призрак отражался в зеркале. Я видела его грустные, красивые, серые глаза. Страха не было. Тихая грусть струилась во всем этом видении или чувстве сне. На зеркале отчетливо проступили контуры России. Он поднял прозрачную призрачную руку и коснулся её, как бы прощаясь. Зеркало звонко, словно выстрел, лопнуло, разорвав контур в трех местах, трещины, рвали ртутную зеркальную поверхность, и, видимо, еще болящую за государство душу расстрелянного русского царя. Он, резко повернувшись, зашагал по залу и вышел в открытую дверь, его чеканный шаг еще долго гулял эхом по всем комнатам.
Я думала, как мне выйти из зала, чтобы не встретиться с призраком, даже во сне, мне было не по себе, как вдруг увидела, что в зеркале что-то еще шевелится. Я рискнула подойти поближе, и чуть приподнявшись на носочках, заглянула в него.
С той стороны, в комнате, вернее в отображенной зеркальной комнате, на полу в предсмертных муках корчился маленький человек, в дорогом костюме. Его узкое лицо было мертвенно бледным, почти восковым, маленькие глаза с расширенными предчувствием смерти зрачками, и рука, судорожно сжимающая сбившуюся ковровую дорожку…
...Война закончится. Баша, все же , знала как.
https://www.facebook.com/olena.stepova?fref=ts
http://kuzpress.ru/politics/19-09-2014/34678.html
Укросми молчат. В этом котле будет уничтожено СЕМЬ ТЫСЯЧ карателей. В плен брать уже никого не будут.
:-)