А вы это не чувствуете?

Я трясусь, как будто я какой-то срисованный со списка Шиндлера интеллигент-еврей, да еще и знающий толк в марксизме и классовой природе фашизма, - из Чехии или Польши, а на дворе 1938 или 1939 год. Слишком-слишком страшно. Нуар. Импрессионизм. Сюрреализм. Отсутствие альтернативы. Кафкианский кошмар и мокрая брусчатка. Ветер дует из Треблинки, Майданека, Освенцима. На зубах с пылью скрипит приносимый ими прах и песок с Соловков и Гулага. Восстание демонов, казалось бы, давно мертвых исторических демонов. Ощущение того, что ты будешь разорван или одними фашистами, или другими. Мои мозги просто кипят. Я ощущаю прошлое своего прадедушки своей собственной реальностью. Я - мой собственный прадед. И города, и реальность, все как на старой измятой кинопленке, - все это оживает внутри меня, как будто и не было 80 лет, будто я сам сейчас повернут, отброшен, обрушен в прошлое, и обязан иметь с ним дело, чтобы жить или умирать. Дайте же мне открыть глаза мои, а не моего прадеда, и увидеть снова мир, в котором я жил.