Какие слова употреблять прилично?
Здравствуйте! Есть слово какать и есть слово срать. Слова означают определенный процесс. По отношению к взрослому чел первое неуместно,а второе вроде как неприлично. Как правильно говорить? Почему нужно в коллективе говорить мне нужно в туалет,а не " мне нужно посрать...
Потому что "мне надо посрать" - совершенно ненужная окружающим информация. Единственное, что им нужно знать - вы сейчас отлучитесь и вас не будет какое-то время. И эту отлучку нельзя отложить. Что именно вы будете делать в туалете: срать, ссать, менять прокладку, мыть руки, пудрить нос, переодевать носки, снимать подштанники - абсолютно неинтeресно окружающим.
Не стоит увеличивать информационную нагрузку без необходимости.
Срать это просто более грубое название действия, в воспитанном обществе не принято, но матом не является. Просто типа сленга в нижних слоях общества. Говорите "отложу личинку".
Говорите научно: пойду совершать акт дефекации. Так все брутальные образованные дамы говорят.
Не брутальные говорят про испражнение.
Нет. Достаточно указать, какое время тебя не будет. "Отойду на три минуты". Если речь именно про туалет.
Ну не принято у нас детализировать подобные темы.
Не знаю, у нас спокойно все относятся и прямо говорят - отойду в туалет, иду курить и тп. Ну разумеется это не на весь офис произносится и не всем сотрудникам, как автор темы продекларировал.
Внутри конкретной компании могут быть варианты. Но "в среднем" - это не тема для обсуждения. Вариации могут быть разные, где-то могут и позы в сексе обсуждать.
>> Почему нужно в коллективе говорить мне нужно в туалет,а не " мне нужно посрать...
Помимо этого кто-то в туалет ходит прокладку или тампон поменять, кто-то руки помыть, кто-то помочиться, кто-то высморкаться, кто-то подрочить, блевануть... Думаете кому-то интересны подробности что вы там собираетесь делать??
А зачем в коллективе произносить слово туалет, подробности так уж необходимо донести до окружающих? Мне нужно выйти -вполне достаточно.
Как то шеф звонит:
- Я вам звонил. Вас не было на месте. Где вы ходите????!!!
- Не думаю, что Вы хотите это знать.....
Больше никогда не спрашивал :)
В принципе на работе никого не оповещаем о причине ухода. Максимум "Скоро буду" и "Извините надо отойти"
Помню, работала я этак дцать лет назад во французской гостинице. В Москве. Менеджмент - французы, секретари - франкоговорящие, а персонал (в основном) - англоговорящий, из французского знали "силь ву пле" и "мерси". Как же нас раскованность и незакомплексованность французов (и франкоговорящих) поражала - когда начальнику звонили, а секретарь на голубом глазу говорила - "ва сортир" (ну, может, не "ва", за давностью лет могу напутать). Штош... Недели через две узнали, что имелось ввиду
Спасибо, что именно сейчас, через дцать лет, объяснили. Жаль вас не было в те две недели, что мы, англоговорящие, этого не знали.
вспомнила анекдот
Муж уехал. Жена ждет любовника.Подходит к ней дочка и говорит:
— Мам, я хочу какать.
Мама ей говорит:
— Ко мне сейчас придут, если в туалет захочешь, скажи, что апельсин хочешь…
Прошел час, дочка приходит и говорит:
— Мам, хочу апельсин и какать
напомнило про Венечку)
"– Нет, ребята, вы меня неправильно поняли… – Нет, мы тебя правильно поняли… – Да нет же, не поняли. Не могу же я, как вы: встать с постели, сказать во всеуслышание: «ну, ребята, я …ать пошел!» или «ну, ребята, я …ать пошел!» не могу же я так… – Да почему же ты не можешь! Мы – можем, а ты – не можешь! Выходит, ты лучше нас! Мы грязные животные, а ты, как лилея!.. – Да нет же… Как бы это вам объяснить… – Нам нечего объяснять… Нам все ясно. – Да вы послушайте… Поймите же… В этом мире есть вещи… – Мы не хуже тебя знаем, какие есть вещи, а каких вещей нет… И я никак не мог их ни в чем убедить. Они своими угрюмыми взглядами пронзали мне душу… Я начал сдаваться. – Ну, конечно, я тоже могу… Я тоже мог бы… – Вот-вот. Значит, ты – можешь, как мы. А мы, как ты, – не можем. Ты, конечно, все можешь, а мы ничего не можем. Ты Манфред, ты Каин, а мы, как плевки у тебя под ногами… – Да нет, нет, – тут уж я совсем запутался. – в этом мире есть вещи… Есть такие сферы… Нельзя же так просто: встать и пойти. Потому что самоограничение, что-ли?.. Есть такая заповедность стыда, со времен Ивана Тургенева… И потом – клятва на Воробьевых горах… И после этого встать и сказать: «ну, ребята…» как-то оскорбительно… Ведь если у кого щепетильное сердце… Они, все четверо, глядели на меня уничтожающе. Я пожал плечами и безнадежно затих. – Ты это брось про Ивана Тургенева. Говори, да не заговаривайся. Сами читали. А ты лучше вот что скажи: ты пиво сегодня пил? – Пил. – Сколько кружек? – Две больших и одну маленькую. – Ну так вставай и иди. Чтобы мы все видели, что ты пошел. Не унижай нас и не мучь. Вставай и иди."
Нельзя ли просто сказать"я в дабл!" или " отойду по нужде"
Хотя автор не уточнил, в каких оне колхозах. Может в цеху на конвейере? Тогда точно надо причину указывать, и чем причина весомее, тем быстрее отпустят. Или может у нее на работе такой контингент, который по другому не понимает.
Навеяло:
И вижу: все четверо потихоньку меня обсаживают — двое сели на стулья у изголовья, а двое в ногах. И смотрят мне в глаза, смотрят с упреком, смотрят с ожесточением людей, не могущих постигнуть какую-то заключенную во мне тайну… Не иначе как что-то случилось…
— Послушай-ка, — сказали они, — ты это брось.
— Что «брось»? — я изумился и чуть привстал.
— Брось считать, что ты выше других… что мы мелкая сошка, а ты Каин и Манфред…
— Да с чего вы взяли!..
— А вот с того и взяли. Ты пиво сегодня пил?
— Пил.
— Много пил?
— Много.
— Ну так вставай и иди.
— Да куда «иди»??
— Будто не знаешь! Получается так — мы мелкие козявки и подлецы, а ты Каин и Манфред…
— Позвольте, — говорю, — я этого не утверждал…
— Нет, утверждал. Как ты поселился к нам — ты каждый день это утверждаешь. Не словом, но делом. Даже не делом, а отсутствием этого дела. Ты негативно это утверждаешь…
— Да какого «дела»? Каким «отсутствием»? — я уж от изумления совсем глаза распахнул…
— Да известно какого дела. До ветру ты не ходишь — вот что. Мы сразу почувствовали: что-то неладно. С тех пор как ты поселился, мы никто ни разу не видели, чтобы ты в туалет пошел. Ну, ладно, по большой нужде еще ладно! Но ведь ни разу даже по малой… даже по малой!
И все это было сказано без улыбки, тоном до смерти оскорбленных.
— Нет, ребята, вы меня неправильно поняли.
— Нет, мы тебя правильно поняли…
— Да нет же, не поняли. Не могу же я, как вы: встать с постели, сказать во всеуслышание: «Ну, ребята, я срать пошел!» или «Ну, ребята, я ссать пошел!» Не могу же я так…
— Да почему же ты не можешь! Мы — можем, а ты — не можешь! Выходит, ты лучше нас! Мы грязные животные, а ты как лиле́я!..
— Да нет же… Как бы это вам объяснить…
— Нам нечего объяснять… нам все ясно.
— Да вы послушайте… поймите же… в этом мире есть вещи…
— Мы не хуже тебя знаем, какие есть вещи, а каких вещей нет…
И я никак не мог их ни в чем убедить. Они угрюмыми взглядами пронзали мне душу… Я начал сдаваться…
— Ну, конечно, я тоже могу… я тоже мог бы…
— Вот-вот. Значит, ты можешь, как мы. А мы, как ты, — не можем. Ты, конечно, все можешь, а мы ничего не можем. Ты Манфред, ты Каин, а мы как плевки у тебя под ногами…
— Да нет, нет, — тут уж я совсем запутался. — В этом мире есть вещи… есть такие сферы… нельзя же так просто: встать и пойти. Потому что самоограничение, что ли?… есть такая заповеданность стыда, со времен Ивана Тургенева… и потом — клятва на Воробьевых горах… И после этого встать и сказать: «Ну, ребята…» Как-то оскорбительно… Ведь если у кого щепетильное сердце…
Они, все четверо, глядели на меня уничтожающе. Я пожал плечами и безнадежно затих.
— Ты это брось про Ивана Тургенева. Говори, да не заговаривайся. Сами читали. А ты лучше вот что скажи: ты пиво сегодня пил?
— Пил.
— Сколько кружек?
— Две больших и одну маленькую.
— Ну так вставай и иди. Чтобы мы все видели, что ты пошел. Не унижай нас и не мучь. Вставай и иди.
Ну что ж, я встал и пошел. Не для того, чтобы облегчить себя. Для того, чтобы их облегчить. А когда вернулся, один из них мне сказал: «С такими позорными взглядами ты вечно будешь одиноким и несчастным».