♀Сумерки Ѽ Сага-256♂

23.06 (2 часть)
- Погодите немного. Я займу вас еще ненадолго.
- Пожалуйста.
- Оливия. Я правильно вас понял, вы не желаете принять от меня компенсацию?
- Да, правильно. Нет, не желаю.
- А подарок?
- Томас, как ни назови, сущность от этого не изменится. Нет.
- Я не имею в виду деньги или другие вещественные ценности.
- Что же тогда? Теперь мне стало любопытно. - Оливия снова опустилась в кресло.
- Я как раз очень рассчитываю на ваше любопытство. Вы же любите неразгаданные загадки, исторические тайны...
- Да, конечно.
- У меня есть кое-какие... сведения, которые могут вас заинтересовать. Как я уже говорил, мне довелось стать свидетелем и участником многих событий. Иные... по сей день толкуются весьма спорно. Мне порой становится смешно, когда я читаю умные и глубокомысленные рассуждения о них. Некоторые историки искусали бы себе руки, узнав истину. И не пожалели бы никаких денег за правдивые сведения. А кое каким семействам такие открытия, наоборот, нанесли бы непоправимый удар. И они тоже не поскупились бы... Хотите знать, например, утаенные подробности казни Карла Первого? Как далеко зашли отношения его отца и Джорджа Вильерса? Или отчего на самом деле Генрих Восьмой охладел к своей жене, Анне Болейн? И кто стал бы истинным наследником короны, если бы вдруг всплыла правда, что некие потомки королей вовсе не казнены, как было приказано, а...
- Томас, Томас, остановитесь, прошу вас! Вы... вы коварный искуситель. Вы знаете, чем меня задеть. Еще немного - и я сдамся. Это... очень соблазнительно.
- Сдавайтесь, Оливия, сдавайтесь! Я же не оставлю вас в покое - вы меня знаете...
- ...слишком соблазнительно, чтобы я могла себе это позволить.
Томас склонился над креслом женщины и вкрадчиво прошептал ей в ухо:
- Отбросьте сомнения и просто слушайте.
- Нет, нет, Томас!
- Чего вы боитесь?
- Вы прекрасно знаете. Вот скажите, почему вы сами не воспользовались этим сведениями?
Томас пожал плечами.
- Мне было просто незачем. Я и так небеден.
- А как же истина?
- Меня сложно назвать борцом за правду. У меня были другие интересы.
- И вы не хуже меня понимаете, к чему может привести раскрытие этих тайн. Скандалы, распри, может быть, даже война... Нет, Томас, я этого не хочу.
- Вы можете просто знать.
- Я не смогу молчать. Не сдержусь. Меня разорвет от сознания собственной значимости.
- Тогда вы можете воспользоваться нераскрытием этих тайн - я же говорю, кое-кто раскошелится не глядя, чтобы вы держали язык за зубами. Это не будет шантажом, это всего лишь интересное предложение...
- И потом ждать до конца дней, что меня отравят или прирежут ненароком? Заманчиво, но нет, спасибо.
- Как же с вами трудно, Оливия...
- Томас, предлагаю вам самый легкий выход - давайте оставим в покое прошлое и пойдем ужинать. Я в самом деле проголодалась.
- Погодите, погодите... - Томас прищурился и обернулся с самодовольной улыбкой.
- Оливия, вы же любите литературу? Стихи?
- Да. Очень.
- Я кажется, придумал, как сделать вам подарок и при этом не ущемить ничьи интересы. Раз уж вы так щепетильны.
- Господи, Томас, оставьте вы эту затею с подарком. Я не менее упряма, чем вы.
- Еще пять минут. Просто послушайте:

Блажен тот будет день, когда в мой дом
Шагнет Надежда, все замки минуя;
Наполнит светом, озарит теплом.
Чело мое согреет поцелуем...

Оливия озадаченно свела брови, нетерпеливо пощелкала пальцами:
- Что это? Чосер? Уайетт?
Томас довольно улыбался и молчал.
- Прочтите дальше, прошу вас!
- Хорошо.

Любовью брошен, Веру утерял,
Весь ад пройдя от круга и до круга.
Я лишь Надежду ждать не перестал-
Единственного преданного друга.

Я верю в день, когда придет она,
Одетая в невзрачные одежды,
Вздохнет неслышно, станет у окна,
Моя неуловимая Надежда.

Томас негромко читал, присев на колено перед креслом. Женщина жадно слушала, подавшись вперед, крепко вцепившись в подлокотники кресла. Он только поднял бровь, глядя на нее - всегда замкнутая, ироничная Оливия была не похожа на себя. Щеки, залитые жарким румянцем, сверкающие глаза, приоткрытый рот. Она казалась намного моложе своих лет и гораздо привлекательнее, чем обычно. Карандаш выпал из пучка и с тихим стуком покатился по полу.
- Томас, ну же, две последние строки!
Тот нежно выдохнул почти ей в губы:
- Нет.
- Тогда скажите, чьи это стихи? Кто, кто автор? Не молчите!
- Это... это...
- Кто же?!
- Это предстоит узнать вам самой, Оливия.
- Томас, вы сильно рискуете умереть раньше положенного срока! Хотя нет, не отвечайте, меня пугают предположения, эта загадка мне не по плечу, и я буду мучиться всю жизнь, если не смогу...
Оливия закрыла уши руками и зажмурилась. Томас усмехнулся, бережно, но твердо взял ее за запястья и развел в стороны. И четко прошептал прямо в ухо:
- Оливия, поезжайте в Глостершир, в Глостерский собор. Найдите церковные книги за... скажем, последние годы шестнадцатого века. Это будет непросто, но я не сомневаюсь - вам это удастся. И внимательно, очень внимательно просмотрите форзацы и первые страницы. Буквально читайте между строк. Я вас уверяю, вы найдете там немало интересного. Не знаю, какой шутник это придумал, но....
Томас внезапно оборвал речь на полуслове, поднялся, отпустил руки Оливии, бессильно упавшие на колени. Сама женщина рухнула обратно в кресло и застонала. Удовлетворенно улыбаясь, Томас промолвил:
- Ну что, пожалуй, действительно пора на ужин? Нехорошо заставлять хозяйку ждать. Пойдемте, я провожу вас.
Оливия ответила еле слышно:
- Спасибо. Что-то мне расхотелось...
На следующее утро Анна опять проснулась позже обычного. Сладко зевнула, с удовольствием понежилась, глядя на высокий полог, предвкушая, как она сейчас поспит еще немного. И завтра она будет спать долго. И послезавтра. Этого должно хватить. А потом она снова вернется к ранним подъемам, но уже будет знать, что всегда сможет позволить себе выспаться - когда пожелает. Анна радостно вздохнула, закрыла глаза...
Стук в дверь.
- Кто там?
- Мадам, прошу прощения за беспокойство, но тут такое дело...
Горничная. Черт бы ее побрал.
- Кто-то умер?
- Нет, мадам. Но, понимаете...
- Тогда оставь меня в покое. Я сплю.
- Мадам...
- Я сказала - убирайся. И не смей тревожить меня еще по крайней мере полчаса.
- Слушаюсь, мадам.
Анна снова погрузилась в сладкий утренний сон.



Стук в дверь.
- Да кто там еще? - сонно пробормотала Анна.
- Мадам, простите, что разбудила вас...
- Я же ясно сказала - я сплю! И велела не беспокоить меня в течение получаса...
- Прошел почти час, мадам...
- Значит, еще полчаса.
- Мадам, это на самом деле важно...
- Все, ступай. Не желаю тебя слышать. Разбудишь, если начнется война. Хотя нет, и тогда не буди...
Анна закрыла глаза, плотнее закуталась в пышное одеяло, повернулась на бок. На другой. Бесполезно - сон уже ушел. Бормоча под нос ругательства, откинула одеяло, спустила ноги на пол. Протянула руку к стулу, где висело снятое вчера платье... должно было висеть. Стул был пуст. Хмыкнула - должно быть, горничная забрала в стирку. Позевывая, прошла к гардеробу, распахнула дверцы и... проснулась окончательно.
Платья исчезли.
Точнее, кое-какие из них остались - те, что она не надевала уже несколько месяцев - светлые, яркие, нарядные. Они давно были задвинуты в угол. А те, к которым Анна привыкла, строгие и сдержанные, пропали без следа. Ни одного темного пятна во всем распахнутом деревянном нутре. Девушка недоуменно поморгала, потерла глаза. Ей кажется? Или она еще спит? Захлопнула дверцы. Постояла, ожидая неизвестно чего. Осторожно раскрыла - нет, платья не появились. Горничная переусердствовала?
Анна выскочила в коридор и чуть не сшибла с ног девушку, взволнованно выхаживающую перед ее дверью. Та кинулась к ней:
- Мадам!
- Где мои платья?
- Мадам, я потому и пыталась разбудить вас...
- Ты отдала их в стирку?
- Нет. Ох, там такое творится... Мы ничего не могли поделать...
- Говори.
- Лучше бы вам самой посмотреть... если еще не поздно.

Прочитала как обычно, на одном дыхании, Наринна просто молодец!!!