У нашей Веры отняли ребенка-инвалида!
Добрый день всем! Очень прошу разместить инфо- кто где может. Речь идет о вопиющем беспределе- у нашей Веры Дробинской - героини, умницы, труженицы, ЧЕЛОВЕКА - после 9 лет опеки отняли Данилку - очень тяжелого малыша, который просто УМИРАЛ в отделении отказничков, брошенный на произвол судьбы. Причина проснувшегося интереса к мальчику- квартирный вопрос био-родителей.
Сейчас мы готовим письма в различные инстанции. Как только будет текст-я сразу выложу и буду собирать подписи.
Большая просьба- выложите эту стью на форумах, в ЖЖ, обратитесь в дружественные СМИ. Уже проиграно 2 судебные инстанции. Но руки опускать рано. Мы очень надеемся, что поддрежка общественности поможет переломить ситуацию!
http://kp.ru/daily/24539.3/718216/
Какой кошмар!!! Как жаль, что эмоции таких "рожителей" убить не могут... Нам только и остается, кусать локти от бессилия и собирать подписи... Если бы можно было устроить пикет под их окнами, поехала бы ради этого из Москвы, честное слово... Ведь закидывают яйцами неугодных политиков, почему нам это запрещено??
если можете- распространите эту инфо пожалуйста. Можно к примеру в блогах писать. Перед тем, как будет очередное заседание суда- важно поднять шум вокруг этой истории
Смотрела передачу по ТВ. Разместила у себя http://www.dplaneta.ru/news.php?readmore=149, Раскидаю позже по нашим блогам http://www.dplaneta.ru/forum/viewforum.php?forum_id=8
Какая еще нужна помощь?
Ольга Перминова , председатель МОО "Добрая Планета", звоните 89161444682, пишите dplaneta(гав)dplaneta(точка)ru
Ольга, большое спасибо! Вечером будет текст в Ген. прокуратуру от нашего юриста - нужны будут подписи. Остальное- пишу Вам на мейл
Ольга, большое Вам спасибо за все! Я чуть позже тоже отмечусь там. Вроде немного ЖЖ стала осваивать:). Вообще у Миронова репутация на редкость неравнодушного чиновника..
Не стоит благодарности, одно дело делаем. Меня не будет почти месяц, http://www.dplaneta.ru/forum/viewthread.php?forum_id=27&thread_id=608&pid=28318#post_28318, но виртуально я на связи, держите в курсе, если что - подключусь.Надо бы еще в общественную палату стукнутся. Поищу блог, в котором можно разместить информацию, и размещу, как по многодетным сделали. По ним, вроде сработало http://www.dplaneta.ru/news.php?readmore=151, подключились
слава Богу! Страшная история конечно..
А у меня что-то с ЖЖ не оч выходит. Вроде написала Миронову вчера в раздел ДЕТИ, сегодня захожу - не вижу пост этот:(
Насчет ОП - Вы правы абсолютно. Кому конкретно Вы бы посоветовали написать? Костиной?
Я бы написала в том же блоге, что и мои посты. Николаевой Елене Леонидовне( молодая , энергичная, отзывчивая) и Альтшулеру, он вроде защитой прав детей в своей организации занимается.
По ЖЖ у Миронова , посты становятся доступными незарегистрированным пользователям только после одобрения модератором, то есть им самим. У меня есть посты, которые до сих пор не открыты. Значит думает, что сними делать:) Но мне они видны,когда залогинена:).
http://www.sosdety.ru/page_55.html
это статья о Вере (еще до трагедии) на нашем сайте
Дело длится уже 2 года...Опека,которая вначале была категорически настроена против передачи ребенка в "био" семью,просто сдалась.Сдалась,т.к. много проверок и по ее душу,много всяких бумажек пишут обе стороны,а все надо делать в сроки и т.д.К чему им этот геморрой,простите?...Надоели,короче. И вот ,ОНО выдало решение что "не возражает"... А что для суда важно? Чтоб опека не возражала...И много еще чего.
НУЖДЫ ВЕРЫ
Девочки, пока мы боремся за Данилку- другие детки по прежнему с Верой. И они все тяжелые. И помощь ВСЕГДА очень нужна. Я уточнила у Веры нужды. Вот ее письмо:
Спасибо Всем большое!
У Мишки ДЦП, ему нужно все развивающее. Все остальные учатся, нужна канцелярка.
Ринат - обувь 39, Надя - 36, Миша - 35, Коля - 30, Максим - 30,
Тавифа - 30, Маша - 31.
РОст - Ринат - 160, Надя - 156, Миша - 130, Маша - 128, Тавифа -
122, Максим - 118, у него ноги короткие и бедра совсем узкие,
поэтому проблема со школьной формой. Коля - 118.
Трусы, носки, футболки - всегда рады. Идет рекой.
Мишку, Колю, Максима надо бы лечить по неврологии - ортопедии. Уже пора. Колю, возможно, оперировать.
Спасибо за подержку!
Вера
Как помочь:
http://www.sosdety.ru/page_59.html
Некоторые подробности дела и комментарии Веры можно почитать здесь :
http://svetlana75.livejournal.com/922531.html?thread=1#t8526499
ОБРАЩЕНИЕ!!!
Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Уважаемый Юрий Яковлевич!
Мы, граждане России, возмущены решениями Трусовского районного суда г. Астрахани, которые лишили Веру Дробинскую – многодетную приемную мать детишек- инвалидов права воспитывать тяжело-больного мальчика Данилку (Рамазана Серажитдинова) и передали его в кровную семью, 9 лет назад бросившую его умирать в отделении отказников Астраханской больницы. В настоящее время ребенок используется био-родителями для решения квартирного вопроса (о чем они не таясь заявляли, когда поначалу предлагали Вере Дробинской вернуть мальчика добровольно).
О том, в КАКОМ состоянии доктор Вера Дробинская нашла малыша в отделении отказников – можно прочитать в приложении (написано самой Верой).
Ссылки на сообщения СМИ по данной теме:
http://kp.ru/daily/24539.3/718216/
http://www.vesti.ru/videos?vid=295025
о Вере Дробинской:
http://www.sosdety.ru/page_55.html
Итак, 4 мая 2010 года Трусовский районный суд г. Астрахани вынес решение по иску Серажитдинова М.М. и Серажитдиновой А.Р. к Дробинской В.О., Департаменту семейной политики Министерства социального развития и труда Астраханской области об отмене постановления администрации Трусовского района г. Астрахани об установлении опеки от 23 ноября 2001 года № 1472 и возврате несовершеннолетнего ребенка Серажитдинова Рамазана Марсовича родителям Серажитдинову М.М. и Серажитдиновой А.Р.
Решением Трусовского районного суда исковые требования были удовлетворены в полном объеме. Определением кассационной коллегии от 23 июня 2010 года решение суда оставлено без изменения. Суд признал отменить постановление администрации Трусовского района об установлении опеки и возвратить несовершеннолетнего Серажитдинова Р. его родителям.
Данное решение было вынесено без учета того, что ранее 26 февраля 2009 года Трусовским районным судом города Астрахани уже отказывалось в иске Серажитдиновых А. Р., и М.М. по тому же предмету и тем же основаниям. Кроме того, Определением судьи Степина А.Б. от 16 февраля 2009 года прекращено производство по делу в части заявленных и затем отозванных исковых требований, в том числе и об отмене опеки, назначенной Постановлением об опеке Трусовской Администрации г. Астрахани.
Никаких новых оснований для возврата ребенка и отмены опеки за время с февраля 2009 года не возникло.
Серажитдинов Рамазан был взят под опеку Дробинской Верой Олеговной из отделения для отказников ввиду того, что его кровные родители оставили его там без попечения. Мать в это время пользовалась отпуском по уходу за ребенком, а ребенок даже не имел возможности питаться, и, по сути, голодал. Будучи лишенным родительского попечения, малыш был оставлен практически на произвол судьбы. Увидев умирающего ребенка с тяжелыми диагнозами, врач Дробинская В.О. стала его выхаживать, пыталась помочь его родителям с лечением и консультациями, однако родители проявили черствость и равнодушие и ребенка забирать из отделения отказников не захотели.
Также по попустительстве органов опеки и попечительства в отношении ребенка , несмотря на то, что он достиг уже восьми месяцев не были предприняты меры о признании его лишенным родительского попечения, и только после вмешательства Дробинской и предложения взять его под опеку, опека на Дробинскую была оформлена с согласия родителей.
Однако согласно закону, ст. 31 ГК РФ, ст. 121, 122 СК РФ, опека устанавливается только в отношении детей, лишенных родительского попечения, иных оснований для установления опеки, в том числе заявления родителей о невозможности ухаживать за ребенком, – не предусмотрено.
Закон не предусматривает для родителей права отказываться от воспитания ребенка в связи с его болезнью или с трудным материальным положением.
Закон защищает, прежде всего, права ребенка, и именно поэтому в законе нет разделения на причины уважительные или неуважительные для отсутствия родительского попечения.
В случае трудного материального положения в семье несовершеннолетний может быть передан на полное государственное обеспечение, но сроком не более чем на 1 год.
Истцы (биологические родители ребенка) указывают, что давали согласие на опеку, однако правового значения их согласие не имеет, так как закон ни тогда, ни сейчас не предусматривает основанием установления опеки заявление родителей, кроме случаев наличия уважительных причин для этого и то, только с момента вступления в силу 1 сентября 2008 года ФЗ «Об опеке и попечительстве».
Так, ч.1 ст. 13 названного закона определяет, что родители могут подать в орган опеки и попечительства совместное заявление о назначении их ребенку опекуна или попечителя на период, когда по уважительным причинам они не смогут исполнять свои родительские обязанности, с указанием конкретного лица. В акте органа опеки и попечительства о назначении опекуна или попечителя по заявлению родителей должен быть указан срок действия полномочий опекуна или попечителя.
При этом уважительными причинами могут быть болезнь родителей, длительная командировка, лишение свободы и другие объективные причины.
Очевидно, что по смыслу закона нежелание возиться и ухаживать за инвалидом не может быть уважительной причиной назначения опеки, которая была назначена за 7 лет до вступления соответствующей нормы закона в силу.
Рамазан находился в стационаре медицинского учреждения в течение 8 месяцев. При этом медицинские показания для оставления ребенка в медучреждении на столь длительный срок отсутствовали, так как его заболевание вполне допускало домашний уход при кратковременных помещении в стационар на время проведения необходимых операций, манипуляций и процедур.
Наконец, длительное пребывание в стационаре без достижения положительных результатов лечения (эффект был прямо противоположный) свидетельствовало о том, что назначаемое лечение в данном учреждении не приносит результатов и ребенку показано другое лечебное учреждение или пребывание в домашних условиях ввиду того, что заболевание носит хронический характер. Кроме того, длительное пребывание ребенка, тем более, грудного, в стационаре, наносит существенный вред его развитию. Это одна из причин, по которым в больнице разработан план койко-дней, который не может превышаться, и составляет не более трех недель по одному заболеванию. Ребенок остается в стационаре лишь в том случае, если его некуда выписывать (как в случае с Рамазаном).
Наконец, никакими медицинскими причинами нельзя объяснить тот факт, что никто из родителей не остался в больнице ухаживать за Рамазаном, в связи с чем он все время лежал в палате для отказников, а не в боксе, где дети лежат с родителями. И именно из-за этого он и попал в поле зрения благотворителей.
У Серажитдиновых отсутствовали объективные уважительные причины, по которым они не могли самостоятельно воспитывать и содержать своего сына Рамазана.
Тем не менее, отсутствие акта органов опеки и попечительства послужило, спустя 9 лет одним из оснований для возврата ребенка родителям!
При вынесении решения судом первой и второй инстанции не учтены интересы ребенка, не только не выслушано его мнение и не сделано попытки к этому, но и очевидно попраны его интересы.
Сержаитдинов Рамазан находился с рождения в больнице, а потом в течение 8 лет - с опекуном, которую и считал своей матерью, поскольку другой не знал и не мог знать.
Кровные родители не помогали материально, так что Дробинской пришлось обратиться в суд о взыскании алиментов. Данный иск был удовлетворен, но Дробинской пришлось обращаться для принудительного взыскания алиментов.
При этом суд ссылался также и на приоритет родительского воспитания, при том, что закон ставит на первое место интересы ребенка, который имеет права на защиту и от родителей, если они нарушают его права.
Согласно ст. 54 СК РФ ребенок имеет право жить и воспитываться в семье. Однако права Серажитдинова Рамазана сначала были грубо нарушены его родителями сразу после рождения, а теперь, после того, как он в течение 8 лет жил с опекуном и знал только её как единственную свою семью – он был изъят у Веры Дробинской передан не знакомым для него людям!
Истцы не приводят никаких доказательств того, что изменилось их отношение к ребенку, воспитанию по сравнению с тем временем, когда они отказались забирать его из медицинского учреждения.
Многочисленные свидетели подтвердили отсутствие интереса к своему сыну со стороны родителей на протяжении всего времени пребывания у опекуна и возрастание данного интереса после того, как встал вопрос о предоставлении квартиры взамен имеющейся в аварийном доме.
Рамазан нуждается в постоянном уходе, тем не менее, родителями не были представлены доказательства того, что они собираются нанять сиделку, няню, оставить работу и так далее.
В связи с изложенным, имеются основания полагать, что суд вынес решение без учета интересов ребенка, проявил небывалую мягкость по отношению к родителям которые бросили ребенка на произвол судьбы, с учетом его заболевания – фактически на верную гибель, и посчитал их благополучной и дружной семьей, -семью один из детей в которой был передан чужому человеку , потому что оказался ненужным, пока ему самому была нужна помощь!
Несмотря на то, что решение судом уже принято и не может быть отменено никем, кроме как вышестоящим судом в установленном законом порядке, полагаем, что ИНТЕРЕСЫ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ГРУБО НАРУШЕНЫ и обстоятельства данного дела должны стать предметом проверки и обсуждения, в том числе в целях предотвращения подобных ситуация в дальнейшем.
Это от Веры - подробности нахождения малыша в больнице, где она его и нашла.
В настоящее время у меня под опекой находится 8 детей с различными заболеваниями. Я сама детский врач. До того, как стать опекуном, я работала в родильном доме неонатологом, затем в поликлинике. Имею и опыт организационной деятельности, а также стажировалась в Германии по специальности педиатрия. Один из моих подопечных Серажитдинов Рамазан родился 26.11.2000 г. в областном родильном доме. При рождении ему был поставлен диагноз артрогриппоз, (врожденное искривление суставов). Затем он находился в первой городской детской больнице до конца февраля, после чего был выписан домой. 5 марта 2001 года (через 10 дней после выписки) его положили в отделение младшей соматики областной детской больницы. В то время это было единственное отделение в городе (кроме больницы для новорожденных), которое было согласно класть таких маленьких детей без родителей. В этом отделении он провел с 5 марта по 21 июля 2001 года, с перерывом на нахождение в областной инфекционной больнице с 9 по 19 апреля 2001 года.
В марте 2001 года я увидела его впервые в этом отделении, куда мы с друзьями приходили, чтобы помочь детям-отказникам. Он тоже лежал в палате отказников, однако юридически «отказным» не был, хотя за ним никто из родственников не ухаживал.
Трехмесячный малыш выглядел очень жалко, он непрерывно плакал и стонал, на ноге и на руках был бесформенный уродливый гипс, который весил больше, чем мальчик.
Заведующий пожаловался, что родители не хотят за ним ухаживать, так как он «будет инвалид». Даже памперсы не могут принести, вот и течет ему все под гипс. В бюджете отделения памперсы, естественно, не предусмотрены.
Рамазана считали «безнадежным». Конечно, мы стали помогать и ему. Я, посоветовавшись с моими коллегами-врачами из Австрии, решила организовать ему индивидуальную помощь. Поскольку у него не было оформленной так называемой «отказной», и чтобы не откладывать, так как Рамазан чувствовал себя все хуже, я встретилась с его родителями. Последней каплей послужил рассказ моей подруги Ольги Щадиной, прож. Астрахань, ул. Приволжского затона 32,кв.14 т. 36 95 72. Она приходила вместе с нами, чтобы помочь детям, а одно время работала в этом отделении нянечкой. Ольга рассказывала о том, как Рамазану снимали гипс с ноги. Гипс был передержан, нога под гипсом вся спрела (ведь он лежал без памперсов). Ольга говорила, что даже плакала, глядя на это. Ясно, что при таком положении дел ребенок долго бы не протянул.
Поскольку родители категорически отказались его забирать, но против моей опеки над ним не возражали, что подтвердили заведующему отделением младшей соматики Такташеву Равилю Абдуловичу, я забрала его домой. Родители Рамазана обещали оформить в опеке все необходимые документы. Что они и сделали к ноябрю 2001 года.
Но заведующий знал меня хорошо, одно время я работала под его руководством, вместе с ним мы пытались помочь даже самым, казалось бы, «безнадежным» детям, и во многих случаях преуспели в этом. Он знал ситуацию и выписал Рамазана, зная, что он поедет ко мне. Таким образом, с 21 июля 2001 года Рамазан постоянно находится у меня, с 23 ноября 2001 года под официально оформленной опекой. Хочу отметить, что никаких выплат, связанных с опекой, я на него не получала и не получаю. Лишь после суда в 2008 году были назначены алименты, но они стали приходить с большой задержкой, о чем я писала в Прокуратуру Астраханской области в феврале 2009 года.
В прошлом и в начале этого года я судилась с его родителями. Было три судебных процесса. В итоге их не лишили родительских прав, однако и в возврате ребенка родителям отказали, отметив, что ребенок отдан под опеку в связи с инвалидностью, и инвалидность у него осталась. Позднее был определен порядок общения – три часа в неделю в моем присутствии.
Перед последним судебным процессом весной 2008 года, который заключался в определении порядка общения, я ходатайствовала перед судом запросить его истории болезни из архива областной детской больницы. Это было необходимо в связи с тем, что родители Серажитдинова заверили суд, что ухаживали за ребенком в больнице, у меня же была об этом совершенно другая информация. Затем я внимательным образом эти истории болезни изучила. До этого у меня не было такой возможности, а выписка, данная ранее в обычном порядке, не отражала всей полноты фактов.
Я, как врач, знаю, что наиболее ценным источником информации о течении болезни, является именно история болезни. Одно время я сама рецензировала истории болезни при городском роддоме. И именно как врач я просмотрела истории болезни Серажитдинова Рамазана. Теперь я хочу озвучить то, что в истории болезни меня шокировало.
С начала: ребенок направлен с основными диагнозами из области ортопедии и неврологии: «множественные пороки развития опорно-двигательного аппарата… спастический тетрапарез». Однако положили его (как написано «по договоренности с заведующим») в младшее соматическое отделение областной детской больницы, а не в ортопедическое отделение, и не в неврологическое. Почему? Потому что изначала знали, что родители хотят от него отказаться, а за такими детьми в ортопедии и в неврологии ухаживать некому. Лишь Равиль Абдулович Такташев никому не отказывает, он собирает брошенных детей со всего города, невзирая на переполненность отделения и отсутствие достаточного финансирования. Но то, что Рамазан лежал в отделении не по профилю, привело к дефектам в ортопедическом обслуживании, и очень серьезным дефектам. Так, трехмесячному ребенку был наложен гипс на всю левую ногу от бедра до пальцев стопы и циркулярный гипс на обе руки. Наложен он был 10 марта. Гипс у таких маленьких детей должен каждые две недели меняться, так как они растут. Кроме того, смысл такого гипса в том, чтобы постепенно выводить стопу в правильное положение, а для этого его надо достаточно часто менять. В назначениях стоит: « снять гипс 11 апреля». Однако 9 апреля ребенка переводят в областную инфекционную больницу в связи с ОРВИ.
Ортопед смотрит 12 марта, 6 апреля, 10 мая (когда, по-видимому, снимают гипс на руках), 4 июня (гипс с ноги еще не снимают). Пишет: «наблюдать за пальцами стопы. При ишемии снять гипс». Ишемия – недостаточное поступление крови в конечность. Она грозит омертвением тканей.
19 апреля его привозят назад из ОИДКБ и заводят новую историю болезни. В первичном осмотре при переводе отмечено, что у ребенка гипс на руках и левой ноге. Таким образом, гипс стоит уже 40 дней. Если бы гипс меняли периодически, как положено, это бы нашло обязательно отражение в дневниковых записях истории болезни. Однако этого нет, а также нет никакого контроля процесса выведения стопы в правильное положение. Зачем положили гипс на руки, вообще неясно.
Конечно, если бы за мальчиком ухаживали родственники, то про это бы не забыли, так как гипс создает большие проблемы для ухода за ребенком. Но родственников рядом не было. На левом локте до сих пор сохраняется шрам от пролежня, который образовался под гипсом. Надо отметить, что, кроме всего прочего, даже небольшие пролежни причиняют очень сильную боль.
На ноге гипс снят был 11 июня (!). Запись дежурного травматолога: «вызван дежурным персоналом, так как пальцы под гипсом отекли и были холодные. Гипс рассечен». Ольга Щадина говорила, что у него «вся кожа на ноге слезла».
19 июня ортопед рекомендует опять наложить гипс, однако 20 июня в листе назначений отмечено, что опрелость не дает наложить гипс. Т.е., нога под гипсом спрела настолько, что через 9 дней все еще невозможно гипс наложить.
И это притом, что в каждом дневнике врачи отмечают беспокойство ребенка, плач, стон, стонущее дыхание. Можно только догадываться, какую боль он испытывал из-за этого забытого гипса.
В результате такого «лечения» ногу навсегда зафиксировали в неправильном положении, и теперь может помочь только операция. А из-за общего тяжелого состояния операцию все время приходится откладывать, к тому же наркоз для такого ребенка является большой проблемой.
Фотография Рамазана Серажитдинова мая 2001 года.
Что такое так называемая «палата отказников» в отделении младшей соматики? Это четыре бокса с предбоксником, каждый на 4 детские кровати. В предбокснике пост медсестры, но, конечно, сидеть ей на посту некогда совсем. Одна медсестра на 16 детей (в те времена лежало и больше – клали в предбоксник), каждый из которых нуждается в постоянном внимании. Еще есть санитарка, но у нее хватает и других обязанностей. Была одна воспитатель. Но потом ее сократили. Таким образом, меньше трех человек, чтобы ухаживать за малышами. Все дети больны, многие очень тяжело, как и мой Рамазан. Кормить их сложно, сосут медленно, задыхаются, срыгивают. Рамазан, когда я его взяла домой, 30-40 мл смеси сосал час. Значит, чтобы он съел всю свою норму, надо было кормить его без перерыва целые сутки. Он у меня так и спал с бутылочкой.
Естественно, выделенный человек на кормление каждого грудника в больнице не предусмотрен. Медсестры выходили из положения, заворачивая бутылочки в пеленку и подкладывая детям к голове. Но соска изо рта выпадала, молоко выливалось мимо. Кроме того, Рамазан все время срыгивал, что отмечено в его листе питания. Там после каждого кормления стоит: срыгивал («ср» в листе питания означает «срыгивал»), это же отмечено и в некоторых дневниковых записях. Значит, он срыгивал все, что удавалось проглотить. Хирург по поводу срыгивания не осматривает его ни разу.
Результат ясен: ребенок вообще не рос и не прибавлял в весе. Вес колеблется в пределах 3100-3400 грамм, но прибавки в результате нет. Поступил он и выписался практически с одним и тем же весом чуть больше 3 кг. Это почти за пять месяцев. Это отражено в листе взвешивания. Норма прибавки для этого возраста была бы не меньше 4 кг. При этом гипотрофия 2-3 ст., вынесенная в диагноз, оставляется практически без лечения.
Позже в Австрии врачи мне сказали – Рамазан пережил тяжелый голод, и именно в период интенсивного роста, когда этот голод вызывает наиболее тяжелые последствия.
Как только Рамазан выписался и попал ко мне домой, он сразу стал набирать вес. Это отражено в весовой кривой из детской карточки в поликлинике. Прибавка в весе за первые после выписки месяцы составила до полутора килограмм в месяц. Это говорит о том, что ребенок, находясь в больнице, попросту голодал.
Сейчас нельзя уже установить, родился ли Рамазан с непереносимостью молочного белка, или это результат нарушения работы пищеварения в отделении. Но, безусловно, непереносимость молока сыграла свою роль в общем голодании. Ведь кормили его исключительно молочными смесями.
Есть основания подозревать, что непереносимость белка коровьего молока у Рамазана врожденная. Потому что характерные черты этого (вздутый живот, запоры, плохая прибавка веса и роста, маленький объем головы, отставание в развитии) отмечали уже в городской детской клинической больнице №1, где он провел первые три месяца своей жизни. Просто никто не связал эти признаки с непереносимостью молока. Все искали лишь патологию головного мозга.
К общей тяжелой картине присоединились и постоянные боли в животе из-за неправильного и недостаточного питания. Живот у него был раздут, постоянно были запоры, которые, кстати, остались незамеченными медперсоналом.
Дневниковые записи снова и снова повторяются: ребенок беспокойный. Стонет. Плачет. Дыхание стонущее. Дыхание хрюкающее. И снова: ребенок беспокойный.… И так все время.
Остается только удивляться, почему врачи связали этот постоянный плач и стон не с выше перечисленными причинами, а с якобы пороками головного мозга. Откуда взялось это мнение, непонятно. Ведь и УЗИ, М-ЭХО (20 апреля 2001 – незначительный гипертензионно-гидроцефальный синдром), нейросонография(11 марта 2001) того времени говорят, что головной мозг Рамазана не был настолько сильно поражен. Кроме одного небольшого кровоизлияния, которое требовало лишь контроля, других изменений не было выявлено. Это подтвердили и позднейшее МРТ и ЭЭГ в Австрии – они говорит о нарушениях обмена веществ, связанных с дефицитом белка, а не с врожденными болезнями мозга. Везде отмечено, что мозг у ребенка заложен правильно.
Это еще не все беды Рамазана того периода. На рентгенограмме от 29. 03. 01 стоит диагноз: Правосторонняя верхнедолевая пневмония. Каким образом у ребенка во время нахождения в стационаре возникла пневмония? Ответ простой: Потому что ребенка с проблемами с сосанием и глотанием кормили в лежачем положении. Он срыгивал и захлебывался молоком, оно попадало в легкие, а откашляться силенок не хватало. Поэтому результат – пневмония, и в нетипичном месте – в верхних долях.
Должна отметить, что кормить грудных детей таким способом - оставляя их лежа один на один с бутылочкой с молоком, запрещено по технике безопасности. Но для индивидуального кормления у сестер физически нет времени. И вот таков результат.
Эта пневмония сохраняется во время всего нахождения Рамазана в больнице, более того, переходит в ателектаз сегмента легкого (см. выписку и осмотр при поступлении из ОИДКБ, где написано, что ателектаз S3 полностью не расправился). Говоря по-русски, у ребенка в результате постоянного захлебывания молоком возникло воспаление легкого, и в дальнейшем часть легкого просто спалась. Однако из диагноза в отделении младшей соматики ателектаз таинственным образом исчезает. Рентгенограмма от 20 апреля говорит об ателектазе сегмента S3, рентгенограмма от 5 июня о том, что стало интенсивнее снижение пневматизации. Т.е., с 23 марта по 5 июня постоянная пневмония с ухудшением, и на этом фоне еще проводится БЦЖ прививка, чего делать категорически нельзя. Мало того, на этом обследование заканчивается, в диагноз не выносится, и с этим ребенок выписывается, но в выписке это не отмечено.
Такая длительная пневмония, да еще и с ателектазом - это уже достаточно серьезное состояние, требующее интенсивного лечения. Как правило, проводится бронхоскопия, т.е., прочищают легкие под контролем бронхоскопа, под общим наркозом. Такому ребенку обязателен кислород постоянно. Но беспокойного, стонущего, плачущего (это отмечено в дневниковых записях) ребенка оставляют в общей палате без специального лечения, лишь добавляют антибиотики. Похоже, что ателектаз вообще никто не заметил, поскольку в выписке из стационара это вообще не отмечено! К тому же реанимация «не любит» безнадежных больных, даже если это дети. Правда, короткое время Рамазан провел в реанимации, однако быстро был переведен в общую палату, хотя состояние-то у него не улучшилось.
Таким образом, ребенок находился несколько месяцев в состоянии нехватки кислорода
(больные легкие не могут дышать полноценно), и это, безусловно, негативно повлияло на развитие головного мозга Рамазана.
Добавим к этому несколько раз перенесенное ОРВИ (1 июня 2001 ОРВИ, гнойный отит, к примеру, и уже 4 июня 2001 – ОРВИ, бронхит) у грудного ребенка, и можно очень хорошо понять его непрерывные стоны.
Причем здесь патология головного мозга и нервной системы? Если бы он в такой ситуации остался бы довольным жизнью, это бы и была «патология».
Но даже и тяжелая патология головного мозга не дает права оставлять без лечения другие заболевания у пациента. Которые при правильном лечении и уходе вполне поддаются исцелению.
Также вызывает удивление, что при тяжелейшем состоянии ребенка и полном отсутствии малейшего улучшения в его состоянии, никто не пытается проконсультировать Рамазана в Москве и Петербурге.
Если сравнить карточку Рамазана из поликлиники (лечащий врач Зубкова Наталья Михайловна, раб. тел. 57 48 45) и историю болезни из стационара, остается удивляться, как резко стало улучшаться состояние мальчика после выписки, всего лишь от полноценного ухода. Но, к сожалению, последствия всего перенесенного в грудном возрасте, плюс огромный стресс от всей ситуации, сделали его тяжелейшим инвалидом. Хотя при рождении у ребенка не было других проблем, кроме небольшого веса (2600) и недостатков развития опорно-двигательного аппарата. Большинство из этих недостатков в настоящее время исчезли, а вот вред, нанесенный головному мозгу и общему развитию Рамазана, остался, сделав его инвалидом. Врожденное искривление суставов, имеющееся у Рамазана Серажитдинова, в результате неправильно наложенного гипса, только ухудшилось. Пневмония из-за неадекватного степени тяжести лечения стала хронической (исходя из данных рентгена) и привела к ателектазу сегмента легкого, а дистрофия тяжелой степени и нарушения пищеварения, проявлявшиеся постоянным срыгиванием, остались вообще без всякого лечения.
Несмотря на то, что ребенок находился в крупнейшей и, без сомнения, лучшей в Астрахани детской клинике, у очень хорошего заведующего (я помню те времена, когда во время перебоев с питанием для отказников, Равиль Абдулович из своей зарплаты покупал для них питание); несмотря на то, что у него юридически были родители, которые до сих пор не лишены родительских прав, фактически Рамазан был оставлен в больнице без должного ухода и внимания, что нанесло тяжелый вред его здоровью, и даже создало угрозу его жизни.
Спасла ему жизнь лишь выписка к опекуну, который в первую очередь обеспечил ему надлежащий уход.
Преодолеть последствия этого сейчас для Рамазана Серажитдинова равносильно чуду.
Когда я вижу изуродованного ребенка, хочется грызть локти от бессилия. Неужели так трудно было тогда организовать, чтобы ребенок был сыт, ухожен и не оставлен без внимания?
Конечно, его родители не виноваты, что Рамазана неправильно лечили. Но они виноваты, что, приходя в больницу (изредка они все же там появлялись) и, видя, что ему становиться все хуже и хуже, хорошо видя, что его некому переодеть и нормально покормить и попоить, что лежит он в палате для «отказников», где дети почти непрерывно плачут, просто поворачивались и уходили домой.
Окна в палатах отказников выходили на южную сторону, ясно, что это означает в Астрахани летом – нестерпимая жара, что вызывает обезвоживание у малышей.
И это несмотря на то, что мать находилась в оплачиваемом декретном отпуске по уходу за Рамазаном, и у него, кроме нее, были еще отец, две бабушки и два дедушки. По их заверениям на суде - «нормальная полная семья».
На суде родители Рамазана заявляли, что они якобы «каждый день ухаживали за ним, снимали гипс, массировали руки». Циркулярный гипс невозможно каждый день снимать, и пролежень не образовался бы в этом случае. К тому же в истории болезни нет ни слова об их присутствии в жизни Рамазана. В данной ситуации обязательно бы присутствовали хотя бы упоминания о беседах с родителями. Однако этого нет.
Также непонятна роль органов опеки в этой истории. Видя ребенка, который почти на пять месяцев оставлен в больнице без всякой заботы со стороны родителей, они не предпринимают никаких действий по защите его прав и интересов. Лишь появление человека, изъявившего желание проявить заботу об этом ребенке, известило органы опеки о его существовании.
Остается только удивляться на судью, которая просто приняла на веру без всяких доказательств слова родителей Рамазана об их уходе за ребенком в течение всей его жизни. Представитель прокуратуры Анна Викторовна Сухотовская вообще голосовала против назначения Рамазану положенных ему алиментов, без всяких объяснений. Хотя на суде было признано, что денег от кровных родителей Рамазану поступало, не достаточно, к тому же учитывая потребность Рамазана в платном лечении и дополнительном уходе.
А опека в ноябре 2008 года чуть было не вернула Рамазана родителям, опять же приняв на веру их слова о том, что они якобы готовы теперь, наконец, сами за ним ухаживать. Хотя опека очень хорошо знала, что причина их внезапно проснувшейся «любви» - квартира, появившаяся у малыша по праву приватизации.
Также и слова биологических родителей Рамазана о том, что они во время пребывания ребенка в больнице якобы «искали ему опекуна с медицинским образованием». Никто меня не искал, это мы с друзьями просто не могли пройти мимо такого страдания.
Вся ситуация выглядела так, что Рамазана просто оставили там умереть. Любые нормальные родители не могли бы оставить своего грудного ребенка одного в такой страшной ситуации.
Прошу Прокуратуру запросить истории болезни Рамазана Серажитдинова из архивов областной детской клинической больницы и областной детской инфекционной больницы,
Их три: 5 марта – 10 апреля 2001 года, - ОДКБ им. Силищевой, соответственно: 10 апреля – 19 апреля 2001 года, - ОИДКБ, и 19 апреля – 21 июля 2001 года, - ОДКБ им. Силищевой.
Я прошу отправить истории болезни на врачебную экспертизу. Учитывая, что астраханская областная детская больница им. Силищевой – безусловно, лучшее лечебное учреждение для детей в нашем городе, и многие преподаватели медицинской академии работают в ней или консультируют в ней больных, то считаю, что экспертиза на уровне Астрахани не имеет смысла. Прошу отправить истории болезни на экспертизу в Москву или в Санкт-Петербург. Прошу также проверить истории болезни, не было ли позднейших исправлений в них. Не секрет, что это практикуется.
Прошу Прокуратуру определить круг виновных лиц, допустивших такое отношение к Рамазану Серажитдинову, помочь Рамазану взыскать с них нанесенный ущерб его здоровью и расходы на его реабилитацию. Прошу лишить кровных родителей Рамазана, бросивших его умирать, права его воспитывать.
Городничева Елена Алексеевна
117279 г.Москва, ул.Миклухо-Маклая,36-1-114
член правления МОО"Добрая Планета"
Межрегиональная общественная организация
помощи детям и подросткам «Добрая планета»
115598, г.Москва, ул. Лебедянская 38 к. 191
от имени организации председатель, действующий на основании Устава.
Перминова Ольга Ивановна, председатель, действующий на основании Устава.
От себя лично, адрес тот же.
Направлены письма:
- в Интернет-приемную Президента
-Интернет-приемную Ген. прокуратуры
- представителю Лукина в Астрахани
в понедельник направлю Лукину, Астахову обычной почтой
Ответ в блоге Губернатора Астраханской области Жилкина:
> Тема: Re: Уважаемый губернатор! Вмешайтесь!
> Вера Олеговна конечно мужественный человек и действительно много сделала не
> только для Рамазана, но и для других детей-инвалидов, которые воспитываются в ее
> семье. Все вопросы, поставленные в обращении, каждая позиция рассмотрены судом.
> Суд принял решение. Если считаете его несправедливым, действуйте в установленном
> законом порядке.
http://alexandr-jilkin.livejournal.com/28408.html?thread=2320888#t2320888
будем действовать. только вот очень жаль что среди чиновников не нашлось пока неравнодушного человека, который просто пожалел бы больного мальчика и его, пусть приемную, но РОДНУЮ мать..
сбор подписей продолжаемся до завтра
Спасибо всем, кто уже прислал!
ФИО, почтовый адрес с индексом
на ktpost@mail.ru
Вот ссылка на текст Обращения
http://ol-ka71.livejournal.com/12691.html
а подписи можно высылать на почту ktpost@mail.ru,писать в личку или непосредственно отмечаться здесь в открытом доступе.
Одно из последних писем Веры..
Таня, фик с ним, с квартирным вопросом! Там без поллитровки не
поймешь, что к чему, к тому же они не всегда искренни и не всегда всю
правду говорили. Прокуратура должна бы была все проверить, вообще
все возможные нарушения, я ведь могу и
всего не знать, я же не юрист, я ребенка выхаживала, первые три года
он вообще больше полчаса не спал в сутки, и сидел только на руках, и только на
моих.
Я думаю, просто надо вопрос ставить все проверять. Потому что я не
обязана и физически не в состоянии все знать, что там было нарушено.
Все новое и новое всплывается. Сам факт, КАК его отдали под опеку -
уже нарушение и его прав и моих, нет опеки "для медицинского ухода",
а признавать его оставшимся без попечения (коротко ОБП) означало и
на очередь в жилье ставить, и пособие платить. Государство просто
съэкономило. Там прокуратуре работать и работать. А в последний раз я
им только самих людей не привела, а так все от и до расписала, и они
даже из Жилищного комитета не затребовали НИЧЕГО. Звонят: : "Где
найти няню Гулю", представляешь! С их возможностями! И я должна им
искать. А что ее искать, она не пряталась вовсе!
Конечно, это не случайно.
Но не будем вдаваться в панику, тут дело долгоиграющее, все
семейные дела такие.
Может, Господь через это и в других делах поможет.
Я очень благодарна за вашу всеобщую помощь, честное слово!
Надо сказать, я не люблю ни грубых, ни сильных выражений, но все больше
прихожу к выводу, что эти "родители" все же - уроды. И не только они.
И судьи, которые это решали, и опека - тоже. Увы. И это наша власть!
Знаешь, что эти "родители" написали теперь в опеку? Что они требуют
предоставить им отчет по алиментам, потому что я с ребенком ничего им
не отдала, и они хотят знать "куда все пошло". А что он восемь лет
жил без всякой помощи с их стороны, что эти "алименты" взыскивали с
помощью прокуратуры, что был долг, который больше полгода не
погашался, и что они ни копейки больше не платили, и что этот папаша
Марс так называемый просто не мог получать круглый год 12 тысяч,
будучи зам. дирекора тур. фирмы, конечно, это была липовая зарплата,
об этом они скромно умолчали. Я им действительно "ничего с ребенком
не отдала", в свое время я и забрала его из больницы "без ничего", и
мало того, по пеклу в июле везла через весь город на маршрутке, ребенка,
которого реанимация брать отказывалась, считая, что бесполезно,
стонущего, плачущего, а они гордо
умотали в свой дом на своей машине, высочайше изъявив свое согласие
на то, что я буду дитя спасать, мол, "они не против". Я все первые годы
больше всего боялась, что он опять окажется на той же койке, на том
же пекле, и меня не будет рядом! Это был постоянный кошмар, я впервые
пережила, что значит бояться за ребенка, и хотя я детский врач,
впервые стала понимать родителей больных детей.У него было
больше всего, больше всех других детей всяких вещей, но должны же они тоже
хоть что-то для него сделать! А не только чужим трудом пользоваться.
Все им подавай квартиру от государства, а то трех других мало,
опекуна бесплатного, а они тем временем получили свои посты - и
теперь им вообще все обязаны, только ОБЯЗАНЫ. Конечно, это форма
уродства психики, и у всех, кто это оправдывает - то же самое.
Я видела его умирающим не от болезни - от голода и жажды. В
больнице! И не только его... Надо им самим так полежать в луже своей
мочи, на пекле, тогда может мы поймем друг друга. Как сказала одна
старая работница из опеки - "не валялись на казенной койке, а надо
бы..."
Если жена пролежит в чужом месте 9 лет парализованная, не в
состоянии оформить развод, потому что подняться не может,
а спустя 9 лет объявиться
ее муж и скажет - "дорогая, а ты ведь моя жена, и мне нужна твоя
квартирка, иди - ка будем жить вместе", кто будет спорить, что его
надо послать в известное всем место? Так почему с ребенком можно
так поступить?
Но я очень благодарна всем за помощь, и лучшие юристы для меня
бесплатно все делают, и лучшие люди помогают, чем могут, и я
вспоминаю, что мне моя сестра сказала, когда мы были в похожей
яме,и я больше всего боялась за детей, и я плакала, она
говорила:- "Не надо бояться, ведет эту битву Господь!"
Это из Библии, и там же есть строчки: "Какой дорогой вас повели в
рабство, такой и назад пойдете, без серебра вас продали, и без
серебра отдадут".
И уже много раз пророчества эти сбывались в моей жизни.
Можно это письмо в любой блог, у меня нет тайн, кроме личной жизни.
Вера
Люди, не у кого нет контактов на 1 канале и НТВ? Сейчас, когда подана кассация - освещение в СМИ просто необходимо!
Надюш,тут бывают корреспонденты ТВ.Только не пойму в какой ветке.Может еще на друж.сайте спросить?
Вчера ушли письма (обычной почтой с подписями):
-Президенту
-в Ген прокуратуру
- Уполномоченному по правм ч-ка
-Уполномоченнлму по правам ребенка
Большое всем спасибо!
Кто может- помогите контактами со СМИ, в том числе Интернет, размещайте в блогах, на форумах!
ТК Доверие подойдет? Но это Москва... Да и я не в Москве, контакты в компе дома... Еще есть Юго-Запад ТВ, но все контакты после 19 могу скинуть...
Стенограмма разговора в опеке в 2008 г
(записано Верой Дробинской на диктофон. Био-мать ребенка даже не скрывает своих корыстных целей и разговаривает о нем как о безмозглой вещи, которую можно без проблем кидать из одних рук в другие)
19 августа 2008 год
Волобуева Л.H.(орган опеки)
Поспелова Л.В.(орган опеки)
Серажитдинова А.Р.(мать ребенка Серажитдинова Рамазана и ребенка Серажитдинова Рифката)
Дробинская В.О.(опекун ребенка Серажитдинова Рамазана)
Волобоева - Значит, они хотят продать долю несовершеннолетнего, и взамен приобрести какое-то жилье. Ребенок находится у вас под опекой, вы являетесь его законным представителем. Для одного ребенка, да, будет идти улучшение. Другая доля принадлежит ребенку, который находится у вас под опекой, Вы являетесь законным представителем данного ребенка. Сейчас вы несете ответственность за ребенка и за его имущество. Значит, если будет продаваться доля ребенка, который находится у вас под опекой, взамен должно идти, прежде всего, ему улучшение жилищных условий, вы согласны? Вы обсуждали, как будет идти улучшение жилищных условий ему?
Дробинская - как будет улучшаться - не обсуждали.
Волобоева – ребенок проживает где, у вас?
Дробинская – у меня.
Волобоева - как будет идти улучшение его, именно его жилищных условий?
Дробинская – два варианта у меня: или вообще не продавать или отказаться от имущества вообще, я, как опекун, имею право.
Волобоева – ну как это? У ребенка есть имущество. И никто не вправе лишать его этого имущества.
Серажитдинова – Тогда давайте сейчас мы обсудим, каким образом его имущество будет там улучшаться.
Волобоева – Да никак, оно там может быть, и все. Знаете, вот сейчас вы хотите за счет имущества несовершеннолетнего, который проживает у опекуна, и, насколько я знаю, у опекуна не очень хорошие жилищные условия, улучшить условия себе. И вы хотите, чтобы мы вам на это дали разрешение?
Серажитдинова – Нет, а что, собственно, я прошу не в соответствии с законом, или что я нарушаю?
Волобоева – Вы знаете, мы можем вам дать разрешение, если вы будете отчуждать это имущество, а деньги за эту долю положите на книжку.
Серажитдинова – Но как отчуждать?
Волобоева – Очень просто, вы продаете эту долю. Продажа называется отчуждение. В связи с тем, что ребенок находится под опекой. И вы кладете деньги ему на книжку.
Серажитдинова - Как я понимаю, эту квартиру, которую нам предоставил свекор…
Волобоева – я не говорю о квартире, я говорю про долю, которая принадлежит этому ребенку.
Серажитдинова – значит, эта доля, когда мы ее продаем, мы должны просто отдать ее опекуну, так что ли?
Волобоева – Если мы даем разрешение на продажу доли несовершеннолетнего, то здесь нарушается собственность. То есть вы в принципе…
Серажитдинова - нет, погодите, а в чем нарушение собственности,
Если я его в любом случае пропишу?
Волобоева – потому что он живет не у вас! А вы хотите увеличить площадь себе.
Серажитдинова - нет, ну погодите, ведь он числится за мной.
Волобоева- законный представитель не вы. И разрешение на продажу мы будем давать не вам. А опекуну по ее заявлению. Вы не законный представитель этого ребенка. Он находится под опекой.
Не вам мы даем разрешение, а ей. Она законный представитель этого ребенка. Это она будет писать заявление - «прошу вас выдать мне разрешение на продажу доли ребенка…».
Серажитдинова – ну давайте сделаем так.
Волобоева - нет, мы сейчас говорим не об этом. Мы говорим о том, что вы хотите продать долю ребенка.
Серажитдинова - я долю ребенка не хочу продавать. Пусть она будет в новой квартире.
Волобоева - послушайте, вы хотите продать долю ребенка, и за счет этой доли получить квартиру, в которой будут проживать вы, ваша семья и другой ребенок.
В чем будет улучшение жилищных условий ребенка, который находится под опекой?
Вы можете сейчас говорить о доле ребенка, который не находится под опекой. Разрешение на это мы вам дадим, когда будут соответствующие документы.
Серажитдинова – послушайте, но ребенок, который находится под опекой, в любом случае будет иметь долю в этой новой квартире.
Волобоева - у вас идет, как бы это помягче выразиться, корыстная цель. Разрешение на это мы вам не дадим.
Серажитдинова – Погодите, а в чем корысть?
Волобоева - в том, что вы хотите за счет ребенка увеличить площадь себе.
Серажитдинова - но ведь ребенок будет там прописан, он будет участвовать в приватизации.
Волобоева - ну и что? Он же не будет там жить.
Серажитдинова - но ведь нам говорили – опека только до 18 лет. Потом-то вы его вернете. Ведь пожизненно опека не действует.
Дальше что я буду делать? В однокомнатной квартире жить с ребенком-инвалидом?
Волобоева - дайте согласие на усыновление, человек его усыновит.
Серажитдинова - но усыновит, значит я должна выделить ей долю в этой квартире?
Волобоева - ну и оставляйте эту долю в той квартире. Которую вы хотите сейчас продать.
Серажитдинова - но зачем я буду выделять, если…
Если я готова принять этого ребенка! В конце концов, это мой ребенок! Я почему не смогла тогда - будем говорить своими именами - инициатива шла от вас. Это первое. Второе. Я сейчас материально состоятельна, чтобы содержать больного ребенка, я могу нанять специалистов, я могу сама сидеть.
Т.е., для меня это не является той сложностью, которой было 7 лет назад.
Волобоева - сейчас ребенку сколько лет?
Дробинская - почти восемь.
Серажитдинова - Для меня нет проблемы забрать этого ребенка.
Волобоева – и вы думаете, вам так просто его отдадут?
Ребенок вас не знает.
Дробинская – и вы не знаете, как за ним ухаживать, он вас совсем не знает, вы приезжаете по делам из-за квартиры, вы с ним не общаетесь.
Серажитдинова - если на то пошло, ребенок вообще ничего не понимает, у него нет мозгов. Нет мозгов. Ребенок полный инвалид, ребенок не ходит, ребенок не говорит, ребенок вообще ничего не понимает. Если о том говорить, у него 8 патологий. Вера, я вам благодарна за опеку, но сейчас я в состоянии сама содержать собственного ребенка.
Если говорить, что я с ним не общаюсь, действительно, может, я с ним и не общаюсь. Но если говорить, что он кого-то узнает, кого-то не узнает, давайте говорить так – у него нет мозгов.
Волобоева - не сбрасывайте со счетов органы опеки. При расторжении опеки выносят решение органы опеки. Вы считаете, что органы опеки так просто будут у опекуна ребенка отнимать?
Серажитдинова - я знаю, что мне отдадут .А почему не передать родной маме? Я что, являюсь плохой матерью? Почему Вера взяла этого ребенка? Вера имеет медицинское образование, и, может, скажем так, на начальной стадии…
Волобоева - что значит - «на начальной стадии»?
Серажитдинова - ухаживать за больным ребенком я сейчас в состоянии сама.
Волобоева - вы что, получили медицинское образование?
Дробинская - вы ничего не знаете про уход за ним, вы только что
сказали, что у него нет мозгов. Я приведу всех, кто с ребенком занимается, они все подтвердят, что ему очень важно, кто рядом с ним.
Серажитдинова - Вера, вы были в больнице, и вам сказали, что такой ребенок полный инвалид, Более того, мы были во ФТИ ,мы там разговаривали, и нам сказали…
Волобоева - мы сейчас не будем разговаривать на эту тему, это тема совершенно другого отдела. Мы сейчас говорим о том, что вы хотите продать долю, принадлежащую ребенку, который находится под опекой. Мы можем дать согласие, если будет согласие его законного представителя. И если будет улучшение его, конкретно его жилищных условий. По второму ребенку - ради Бога, приобретаемое на него жилое помещение, когда оно будет найдено, приходите, поговорим. По этому же ребенку будет стоять большой вопрос.
Серажитдинова - значит, сейчас что мне надо сделать- это собрать документы, чтобы вернуть ребенка, так?
Волобоева - не знаю.
Серажитдинова - если вопрос стоит об этом - давайте, я займусь ребенком.
Волобоева - если вы хотите вернуть ребенка, чтобы улучшить свои жилищные условия, то вы присутствуете в органах опеки, потому что мы тоже органы опеки, и свое мнение мы скажем.
Серажитдинова – во - первых, это ребенок мой. Правильно?
Волобоева - от которого вы фактически отказались.
Серажитдинова- Нет, я не отказалась от ребенка. Если бы я отказалась, я сделала бы это сразу. Ребенок, мой ребенок, даже участвовал в приватизации.
Волобоева - да потому что по закону положено.
Серажитдинова - вы извините, я могла прописать его в другом месте, и в другое время. Я жила, вернее, была прописана в другой квартире.
Дробинская - там отец был прописан. Изначала ребенок был прописан с отцом на Татищева, потому что органы опеки настаивали, чтобы ребенок был прописан у родителей. А потом вы его выписали и прописали на Бэра, где квартира на слом, чтобы получить больше жилье.
Волобоева - в соответствии с федеральным законом, не важно, когда был прописан ребенок, он все равно имеет право участвовать в приватизации. Это закон.
Серажитдинова - вообще, приватизация продлена до 2010 года. Поэтому я могла не приватизировать на ребенка ничего. Понимаете?
Волобоева - ради Бога.
Серажитдинова - поэтому давайте ,я поняла вашу позицию, я сейчас буду заниматься тем, чтобы вернуть ребенка. Я понимаю, что Вера, конечно же, согласия не даст.
Дробинская - конечно, не дам. Вы его не знаете. Вы только что сказали, что у него нет мозгов, и ребенку все равно, кто с ним.
Серажитдинова - я согласна, что где-то ему не все равно. Но почему вы думаете, что я дам меньший уход ребенку, чем вы?
Дробинская - потому что вам нужна квартира, поэтому вы его забираете.
Серажитдинова - да , я согласна. Нам нужна, действительно, квартира. Я поняла вашу позицию. Все тогда.
ПОСЛЕ ЕЕ УХОДА
Волобоева - мы, два работника органа опеки, в нашем присутствии мать, которая передала ребенка под опеку, заявила, что она хочет забрать ребенка, вернуть ребенка, чтобы улучшить жилищные условия свои. При необходимости мы можем составить протокол беседы.
Комсомольская правда следит за развитием событий.
Вера,(если вы тут)-все будет хорошо.
Ольга, спасибо! Вы ОЧЕНЬ помогаете! Сейчас крайне важна огласка! Ведь надзорную нашу жалобу могут просто не принять! А если будет общественный резонанс- они не посмеют!
Останется еще Европейский суд. Уже сегодня нужно готовиться к этому.
11 сентября 1997 года, когда в нашей стране вступил в силу Закон “О ратификации Европейской Конвенции “О защите прав и основных свобод человека” у нас появилась возможность обращаться с жалобами в Страсбург – в Европейский Суд по правам человека. Это следует продумать, на всякий случай.
вот что мне на почту пришло:
Не хочу обсуждать саму сложившуюся ситуацию, но не поддержать Данилку тоже не могу! Знаю его с момента взятия под опеку Верой Дробинской, хоть и очень медленно но улучшение у него наблюдались. Данилка уже начал делать попытки ходить, а в этом году в июне он посещал детский христианский лагерь, естественно у него была своя наставница и наш Данилка с большим удовольствием был с детьми, он смеялся! А ещё год назад я не могла себе представить, что я смогу услышать его смех. Думаю, что нельзя лишать ребёнка той женщины, которую он считает своей матерью. И ещё хочу высказать своё возмущение, Данилку воспринимают как бессловесное животное или траву (Приношу извининения, в первую очередь самому Данилке, за грубое сравнение), но это действительно так, я принимала участие в судебных заседаниях в качестве свидетеля. Этот ребёнок личность, Он не только может, но и выражает свои эмоции и желания! И в данной ситуации нужно в первую очередь нам с вами думать о нём. Смена семьи не лучшим образом отразится на его и так подорванном здоровье.
Когда мы снова станем людьми...Но ведь были же милосердными...
Я сейчас не в России, в свободные минутки бегаем по музеям. И снова, и снова обращаю внимание с какой любовью близкие везут коляски с инвалидами в музеи, и различные исторические места, показывая, рассказывая общаясь с ними, и неважно, что многие из них не реагируют.
Надюш,может напишем письмо в Федеральную налоговую службу?
http://www.nalog.ru/
Попросим обратить внимание на сотрудницу и провести проверку ее работы,в связи с отсутствием у нее моральной устойчивости(возможны многоч.нарушения закона)
Увы, тут не налоговое правонарушение, не уголовное, не дисциплинарное. Тут - человеческая подлость. Ну и нарушение прав ребенка-инвалида опекой и судом..
Добрый день всем! Подскажите пожалуйста- не сталкивался ли кто с экспертизой фонограммы? У нашей Веры есть запись на диктофон разговора в опеке- из которой явно видно – КАК было принято решение забрать ребенка из-за квартиры, «мать» говорит что у него «нет мозгов» и т п
http://eva.ru/topic/144/2363905.htm?messageId=58983022
Я предложила Вере поискать экспертизу в Астрахани, но вот что она пишет:
Я в Астрахани уже обыскалась. Не могу найти. Все раньше были, но
позакрывались. В Саратове есть, но стоит, мне сказали - 35 000. Я не
знаю, не развод ли это. Надо бумага с печатью, что аудиозапись не
монтирована. Как правило, суд удовлетворяется этим, и не требует
судебную экспертизу. Но мне надо для того, чтобы хотя бы прослушали на
суде. Иначе даже говорить никто не станет.
ВЕра
Есть первый результат наших коллективных обращений - Вере пришел ответ от Уполномоченного по правам человека, что они поддержат иск на этапе Верховного суда - помогут подать и будут участвовать.
Сейчас до сих пор ждем- примут ли надзорную жалобу.
По-прежнему важно освещение темы в СМИ
консультирует кого? Веру.
Тогда почему ты задаешь вопросы? (((если он консультирует
кому я вопросы задаю?я вообще больше действую в информационном поле. Хочу придать огласку делу. Он ведь не то что прямо личный адвокат. я так понимаю- дает советы от случая к случаю..
С возвращением!)
Спасибо!
Ольга.. ну.. по-прежнему важн огласка. ОЧЕНЬ. Потому что сейчас мы ждем ответ на надзорную жалобу.. Насчет СМИ нет идей?
Жарова никто не нанимал адвокатом.Он принимал участие с самого начала на безвозмездной основе и сейчас продолжает консультировать по мере своих возможностей.Вера не всегда поступает так как рекомендует Жаров.Вот не знаю к счастью или несчастью.К тому же Жаров далеко от Астрахани и не в курсе всех ньюансов, которые трудно объяснить по почте или в телефонном разговоре.
так что дело это коллективное...
