стих на конкурс чтецов.
Девы, нужон коллективный разум! Дано: дочка 12 лет, 5 класс. На конкурс чтецов нужен стих о: дружбе, о семье, о мире. Подскажите, а? инет вроде промониторила. но хочестя не из классики чего-нить, а что-то из более современных поэтов. смотрела у любимого Асадова - про дружбу есть, но про мужскую. Друнина нравится, но там военная лирика и любовная. Есть идеи?
Именно такая тема? Дружба семья?
Я как-то победила "вне конкурса" приз зрительских симпатий с "запиской" Татьяны Петросян
ну я так поняла: либо то, либо то.... или семья, или дружба, или мир... в общем, голову сломала. записку щас гляну
ээээ.... ну это же проза вроде.... нам был заявлен именно стих...хотя интересное такое произведение
Дык стих, да. Поэтому вне конкурса выступала.
Про дружбу... Ща подумаю... Она хочет возвышенно-сопливое или юмор приветствуется?
гы... она ваще ниче не хочет. не любит она эти конкурсы. да и читает, я не скажу, чтобы прям "ах", но ее туда упорно толкают... любой, можно и сопливый, можно и с юмором
Саша Чёрный * * *
Ах, сколько на свете детей!
Как звезд на небесном челе...
По всей необъятной земле
Кружатся, как стаи чижей...
Япончата,
Китайчата,
Англичане и французы,
Узкоглазые тунгузы.
Итальянцы,
И испанцы,
Арапчата,
Негритята,
Португальцы, —
Перебрали все мы пальцы,
На ногах еще ведь есть,
Да не стоит — всех не счесть!
Все любят сласти, игры и сказки,
Все лепят и строят, — подумай, дружок!
У каждого ясные, детские глазки
И каждый смеется и свищет в свисток...
Ах, когда б собрать всех вместе —
Верст на двести
Растянулся б хоровод...
Завертеться б, закружиться,
Сразу всем остановиться,
Отдышаться всем на миг —
И поднять веселый крик!
Птицы б с веток все слетели,
Солнце б вздрогнуло вверху,
Муравьи б удрали в щели.
Ветер спрятался б во мху!..
Вот еще, мой любимый (но не в тему)
В раю
По лиловым дорожкам гуляют газели
И апостол Фома с бородою по грудь...
Ангелята к апостолу вдруг подлетели:
«Что ты, дедушка, бродишь? Расскажи что-нибудь!
Как шалил и играл ты, когда был ребенком?
Расскажи... Мы тебе испечем пирожок...»
Улыбнулся апостол. «Что ж, сядем в сторонке,
Под тенистой смоковницей в тесный кружок.
Был я мальчик румяный, веселый, как чижик...
По канавам спускал корабли из коры.
Со стены ребятишки кричали мне: «Рыжик!»
Я был рыжий — и бил их, и гнал их с горы.
Прибегал я домой весь в грязи, босоножкой,
Мать смеялась и терла мочалкой меня.
Я пищал, а потом, угостившись лепешкой,
Засыпал до румяного, нового дня».
«А потом?» — «А потом я учился там в школе, —
Все качались и пели, — мне было смешно,
И учитель, сердясь, прогонял меня в поле.
Он мне слово, я — два, — и скорей за окно...
В поле я у ручья забирался под мостик,
Рыбок горстью ловил, сразу штук по семи.»
Ангелята спросили: «За хвостик?» — «За хвостик».
Ангелята вздохнули: «Хорошо быть детьми».
http://ironicpoetry.ru/autors/cherniy-sasha/
И по другим буквам побродите (там сверху алфавит не просто так)))
И вот еще:http://vsedz.ru/content/m-esenovskiy-moya-nebolshaya-rodina
Доброе сердце
Я как-то в дом принёс щенка,
Бездомного бродягу,
Чтоб подкормить его слегка,
Голодного беднягу.
— Ну что ж, — сказала мама, — пусть
Он поживёт немножко,
В глазах его такая грусть!
Найдётся супа ложка…
Я во дворе нашёл потом
Котёнка чуть живого,
Его принёс я тоже в дом,
Сказала мама снова:
— Ну, что ж, — она сказала, — пусть
Он поживёт немножко,
В глазах его такая грусть!
Найдётся каши ложка…
Я под гнездом нашёл птенца,
Над ним вороны вились,
Я спрятал в шапку сорванца,
Мы с ним домой явились.
— Ну, что ж, — сказала мама, — пусть
Он поживёт немножко,
В глазах его такая грусть!
Найдётся хлеба крошка…
Однажды я принёс ежа,
Ужа и черепаху,
И заяц в нашу дверь вбежал,
Наверное, со страху.
Сказала мама: — Пусть живут
В квартире так чудесно,
Если потесниться, тут
И нам найдётся место!
Садовский Михаил
ЗОДЧИЕ
Как побил государь
Золотую Орду под Казанью,
Приказал на подворье свое
Приходить мастерам.
И велел благодетель,-
Гласит летописца сказанье,-
В память оной победы
Да выстроят каменный храм.
И к нему привели
Флорентийцев,
И немцев,
И прочих
Иноземных мужей,
Пивших чару вина в один дых.
И пришли к нему двое
Безвестных владимирских зодчих,
Двое русских строителей,
Статных,
Босых,
Молодых.
Лился свет в слюдяное оконце,
Был дух вельми спертый.
Изразцовая печка.
Божница.
Угар и жара.
И в посконных рубахах
Пред Иоанном Четвертым,
Крепко за руки взявшись,
Стояли сии мастера.
"Смерды!
Можете ль церкву сложить
Иноземных пригожей?
Чтоб была благолепней
Заморских церквей, говорю?"
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
"Можем!
Прикажи, государь!"
И ударились в ноги царю.
Государь приказал.
И в субботу на вербной неделе,
Покрестись на восход,
Ремешками схватив волоса,
Государевы зодчие
Фартуки наспех надели,
На широких плечах
Кирпичи понесли на леса.
Мастера выплетали
Узоры из каменных кружев,
Выводили столбы
И, работой своею горды,
Купол золотом жгли,
Кровли крыли лазурью снаружи
И в оконные рамы
Вставляли чешуйки слюды.
И уже потянулись
Стрельчатые башенки кверху.
Переходы,
Балкончики,
Луковки да купола.
И дивились ученые люди,
Зане эта церковь
Краше вилл италийских
И пагод индийских была!
Был диковинный храм
Богомазами весь размалеван,
В алтаре,
И при входах,
И в царском притворе самом.
Живописной артелью
Монаха Андрея Рублева
Изукрашен зело
Византийским суровым письмом...
А в ногах у постройки
Торговая площадь жужжала,
Торовато кричала купцам:
"Покажи, чем живешь!"
Ночью подлый народ
До креста пропивался в кружалах,
А наутро истошно вопил,
Становясь на правеж.
Тать, засеченный плетью,
У плахи лежал бездыханно,
Прямо в небо уставя
Очесок седой бороды,
И в московской неволе
Томились татарские ханы,
Посланцы Золотой,
Переметчики Черной Орды.
А над всем этим срамом
Та церковь была -
Как невеста!
И с рогожкой своей,
С бирюзовым колечком во рту,-
Непотребная девка
Стояла у Лобного места
И, дивясь,
Как на сказку,
Глядела на ту красоту...
А как храм освятили,
То с посохом,
В шапке монашьей,
Обошел его царь -
От подвалов и служб
До креста.
И, окинувши взором
Его узорчатые башни,
"Лепота!" - молвил царь.
И ответили все: "Лепота!"
И спросил благодетель:
"А можете ль сделать пригожей,
Благолепнее этого храма
Другой, говорю?"
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
"Можем!
Прикажи, государь!"
И ударились в ноги царю.
И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих,
Чтоб в земле его
Церковь
Стояла одна такова,
Чтобы в Суздальских землях
И в землях Рязанских
И прочих
Не поставили лучшего храма,
Чем храм Покрова!
Соколиные очи
Кололи им шилом железным,
Дабы белого света
Увидеть они не могли.
И клеймили клеймом,
Их секли батогами, болезных,
И кидали их,
Темных,
На стылое лоно земли.
И в Обжорном ряду,
Там, где заваль кабацкая пела,
Где сивухой разило,
Где было от пару темно,
Где кричали дьяки:
"Государево слово и дело!"-
Мастера Христа ради
Просили на хлеб и вино.
И стояла их церковь
Такая,
Что словно приснилась.
И звонила она,
Будто их отпевала навзрыд,
И запретную песню
Про страшную царскую милость
Пели в тайных местах
По широкой Руси
Гусляры.
Дмитрий Кедрин
Может, из Онегина взять отрывок, как татьяна в Москву вьезжает? 7 глава. Банально, но можно взять строфу ПОСЛЕ "Москвакакмноговэтомзвуке..."
XXXVII.
Вот, окружен своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружен,
Глядел на грозный пламень он.
XXXVIII.
Прощай, свидетель падшей славы,
Петровский замок. Ну! не стой,
Пошел! Уже столпы заставы
Белеют; вот уж по Тверской
Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо бутки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.
Или вот: (я Бунина не лю, но о Москве он писал замечательно)
http://www.wmos.ru/book/detail.php?PAGEN_1=31&ID=3964#nav_start