AD
– Эдуард Владиславович, расскажите сколько у вас детей, все ли они живут с вами? Как часто вы встречаетесь с ними?
ЭБ:– У меня две взрослые дочери и малыши, мальчик и девочка. Старшие живут самостоятельно, работают. Есть один внук. Вижусь с ними, к сожалению, не так часто, как хотелось бы, но, конечно, праздники и выходные стараемся проводить вместе. Живу с женой и с двумя малышами. Одному - шесть, другой – год с лишним. Это, конечно, совершенно новая история для меня, потому что, к сожалению, воспитанием старших дочерей не было времени заниматься по молодости. Сейчас жалею об этом, но, слава Богу, отношения с ними складываются всё равно на любви и приятии, ну а младшие дети – это что-то совсем близкое и неразрывное со мной, с семьёй, с домом.
– Чем вы руководствовались при воспитании старших, чтобы бы изменили, если бы была возможность?
ЭБ:– Вряд ли стоит обсуждать, что бы я изменил. Точно уделял бы им больше времени, потому что самое главное – это отсутствие времени: я постоянно был занят своей работой, она у меня яркая и страстная, предполагает постоянные командировки, перемещения по миру, ночные спектакли, общение с друзьями и артистами и после спектаклей, и так далее… богемная жизнь. Дети в этот момент остаются далеко. Это моя главная ошибка, о которой я сожалею. Любому человеку сегодня советую только одного – ребёнок должен быть с родителями. Совершенно не понимаю всех этих идей, связанных со школами за рубежом, с какими-то там пансионатами, пусть даже очень крутыми, с навороченными программами, с прекрасными психологами и воспитателями. Ребёнок должен воспитываться в семье, а не психологами и дипломированными воспитателями.
– Вспомните своё детство. Какие традиции, правила в вашей семье неуклонно соблюдались?
ЭБ:– К сожалению, советские семьи, как правило, были полуразрушены. Об этом говорит и история, и невероятные цифры разводов, абортов и иных прелестей городской советской жизни и, кстати, современной западной жизни. В 20 веке семья понесла страшные потери, но всё-таки худо-бедно каждая ячейка выживала, и, несмотря на то, что я родился не в том месте, где родились мои дед и бабушка – ощущение места, привязанности к нашему дому, было (родился и вырос я в Дагестане), и это очень важно. В моей семье не было икон, не было глубоких традиций, которые идут от прадедов-прадедов, не было этой культуры, генеалогии, осмысления своей профессии в связи с моими предками. Но любовь к земле, к дому, к уюту были. И мама, и бабушка, к счастью, заботились об этом. Самые простые советские традиции: Новый год, 7 ноября, 1 мая, дни рождения – мне запомнились, как настоящие праздники. Все старались друг друга радовать. Ну, хоть что-то... Сегодня я и фестиваль делаю с названием «Традиция». Всячески стараюсь детей воспитывать в пространстве единого семейного духа.
– Справитесь ли вы со своими малышами, если маме надо будет отлучиться на 2-3 дня?
ЭБ:– Вот буквально сейчас собираемся отнимать ребёнка от груди (дочке 14-15 месяцев). Всё остальное, я думаю, в состоянии сделать, за исключением, как накормить молоком…своим (улыбается). В принципе ничего сложного нет. Старший брат о сестре тоже заботится: ему шесть лет, он её всё время нянчит, следит. Так что думаю, что я справлюсь.
– Современные родители используют памперсы, новомодные гаджеты, вроде радиогониометра, и другие изобретения XXI века, облегчающие родительские заботы. Вы сторонник прогресса? Или напротив?
ЭБ:– И да, и нет. От памперсов отказываться в пользу байковых пелёночек, как было в моём детстве, ни я, ни, тем более, моя жена, не готовы. И гаджеты – это хорошо. Главное здесь не перемудрить, не перебрать. Действительно, приспособлений очень много. Когда оказываешься в детском магазине, то часто думаешь: "Боже мой, как же наши родители-то нас растили?" Но если говорить о радионяне, рации, памперсах – то это, конечно, нормально.
– А стерилизаторы?
ЭБ:– Стерилизаторы – уже вопрос. Не факт, что это нормально. Стерилизаторы – это фобия, а ребёнок очень чувствует энергию страха. Все эти стерилизаторы создают условия некоей барокамеры. Мой годовалый ребёнок ходит, естественно, в деревенском доме, по траве босиком. Да, он наступает на кошкины-собачкины какашки, на навоз. Какие-то букашки его кусают, слепни. Что ж, один-другой раз укусит – будет большой волдырь, а третий-четвёртый – уже меньше. Так что с этими стерилизаторами надо не перемудрить тоже.
– В мире интернета и масс-медиа подростку так легко потерять себя, как считаете, надо ли ограничивать пользование компьютером или это бессмысленно?
ЭБ:– Безусловно, жесточайшим образом надо ограничивать. Я вообще сторонник очень жёстких мер. И не только в отношении компьютеров, но и вообще в отношении послушания. Современным детям безответственные родители прививают стиль, который совершенно демагогически развивает темы: “ребёнок должен быть свободным”, “ребёнок тоже человек”. Да, ребёнок – человек, никто не спорит, но ребёнок – это маленький человек, и этого маленького человека большие люди должны воспитывать, безусловно, ограничивая его во всём, начиная от еды, шоколадок. В скобках замечу, что углеводная наркомания (если говорить о сахаре – это абсолютная наркомания). Все эти корпорации подсаживают детей на сахар, начиная с детского питания. В результате современный ребёнок потребляет сахара значительно больше, чем нужно для роста организма. Его гормональный фон, серотонин, эндорфины – все они начинают зависеть от сахара. Поэтому гаджеты, шоколадки, компьютерные игры и всё прочее – это опасность. Нельзя быть фанатами, конечно. Мы не аскеты, не можем уйти в леса, отказаться от благ цивилизации. Но ребёнка нужно воспитывать, не боясь ограничений и наказаний.
– Воспитание творчеством. Какое ваше отношение к такому подходу, учитывая ваш род деятельности?
ЭБ:– Если бы я был бы офицером, я бы всё равно осознавал, что творчество – важнейший фактор воспитания. Ребёнок обязательно должен учиться порядку, дисциплине, должен учиться терпеть боль и не бояться этой боли. Ещё кроме порядка, дисциплины и плаца (смеётся) он должен понимать прелесть импровизации, свободы творческого выражения, прелесть танца. Когда эти стихии сходятся – тогда растёт полноценный человек. Если мы видим разболтанного человека (что сплошь и рядом)– это одна беда. Если мы видим зажатого человека, который не может нормально улыбнуться чужому или поздороваться, или просто обнять человека – то это другая проблема. Надо объединять начала дисциплины и творчества – тогда вырастет полноценный человек.
ЭБ:– У меня две взрослые дочери и малыши, мальчик и девочка. Старшие живут самостоятельно, работают. Есть один внук. Вижусь с ними, к сожалению, не так часто, как хотелось бы, но, конечно, праздники и выходные стараемся проводить вместе. Живу с женой и с двумя малышами. Одному - шесть, другой – год с лишним. Это, конечно, совершенно новая история для меня, потому что, к сожалению, воспитанием старших дочерей не было времени заниматься по молодости. Сейчас жалею об этом, но, слава Богу, отношения с ними складываются всё равно на любви и приятии, ну а младшие дети – это что-то совсем близкое и неразрывное со мной, с семьёй, с домом.
– Чем вы руководствовались при воспитании старших, чтобы бы изменили, если бы была возможность?
ЭБ:– Вряд ли стоит обсуждать, что бы я изменил. Точно уделял бы им больше времени, потому что самое главное – это отсутствие времени: я постоянно был занят своей работой, она у меня яркая и страстная, предполагает постоянные командировки, перемещения по миру, ночные спектакли, общение с друзьями и артистами и после спектаклей, и так далее… богемная жизнь. Дети в этот момент остаются далеко. Это моя главная ошибка, о которой я сожалею. Любому человеку сегодня советую только одного – ребёнок должен быть с родителями. Совершенно не понимаю всех этих идей, связанных со школами за рубежом, с какими-то там пансионатами, пусть даже очень крутыми, с навороченными программами, с прекрасными психологами и воспитателями. Ребёнок должен воспитываться в семье, а не психологами и дипломированными воспитателями.
– Вспомните своё детство. Какие традиции, правила в вашей семье неуклонно соблюдались?
ЭБ:– К сожалению, советские семьи, как правило, были полуразрушены. Об этом говорит и история, и невероятные цифры разводов, абортов и иных прелестей городской советской жизни и, кстати, современной западной жизни. В 20 веке семья понесла страшные потери, но всё-таки худо-бедно каждая ячейка выживала, и, несмотря на то, что я родился не в том месте, где родились мои дед и бабушка – ощущение места, привязанности к нашему дому, было (родился и вырос я в Дагестане), и это очень важно. В моей семье не было икон, не было глубоких традиций, которые идут от прадедов-прадедов, не было этой культуры, генеалогии, осмысления своей профессии в связи с моими предками. Но любовь к земле, к дому, к уюту были. И мама, и бабушка, к счастью, заботились об этом. Самые простые советские традиции: Новый год, 7 ноября, 1 мая, дни рождения – мне запомнились, как настоящие праздники. Все старались друг друга радовать. Ну, хоть что-то... Сегодня я и фестиваль делаю с названием «Традиция». Всячески стараюсь детей воспитывать в пространстве единого семейного духа.
– Справитесь ли вы со своими малышами, если маме надо будет отлучиться на 2-3 дня?
ЭБ:– Вот буквально сейчас собираемся отнимать ребёнка от груди (дочке 14-15 месяцев). Всё остальное, я думаю, в состоянии сделать, за исключением, как накормить молоком…своим (улыбается). В принципе ничего сложного нет. Старший брат о сестре тоже заботится: ему шесть лет, он её всё время нянчит, следит. Так что думаю, что я справлюсь.
– Современные родители используют памперсы, новомодные гаджеты, вроде радиогониометра, и другие изобретения XXI века, облегчающие родительские заботы. Вы сторонник прогресса? Или напротив?
ЭБ:– И да, и нет. От памперсов отказываться в пользу байковых пелёночек, как было в моём детстве, ни я, ни, тем более, моя жена, не готовы. И гаджеты – это хорошо. Главное здесь не перемудрить, не перебрать. Действительно, приспособлений очень много. Когда оказываешься в детском магазине, то часто думаешь: "Боже мой, как же наши родители-то нас растили?" Но если говорить о радионяне, рации, памперсах – то это, конечно, нормально.
– А стерилизаторы?
ЭБ:– Стерилизаторы – уже вопрос. Не факт, что это нормально. Стерилизаторы – это фобия, а ребёнок очень чувствует энергию страха. Все эти стерилизаторы создают условия некоей барокамеры. Мой годовалый ребёнок ходит, естественно, в деревенском доме, по траве босиком. Да, он наступает на кошкины-собачкины какашки, на навоз. Какие-то букашки его кусают, слепни. Что ж, один-другой раз укусит – будет большой волдырь, а третий-четвёртый – уже меньше. Так что с этими стерилизаторами надо не перемудрить тоже.
– В мире интернета и масс-медиа подростку так легко потерять себя, как считаете, надо ли ограничивать пользование компьютером или это бессмысленно?
ЭБ:– Безусловно, жесточайшим образом надо ограничивать. Я вообще сторонник очень жёстких мер. И не только в отношении компьютеров, но и вообще в отношении послушания. Современным детям безответственные родители прививают стиль, который совершенно демагогически развивает темы: “ребёнок должен быть свободным”, “ребёнок тоже человек”. Да, ребёнок – человек, никто не спорит, но ребёнок – это маленький человек, и этого маленького человека большие люди должны воспитывать, безусловно, ограничивая его во всём, начиная от еды, шоколадок. В скобках замечу, что углеводная наркомания (если говорить о сахаре – это абсолютная наркомания). Все эти корпорации подсаживают детей на сахар, начиная с детского питания. В результате современный ребёнок потребляет сахара значительно больше, чем нужно для роста организма. Его гормональный фон, серотонин, эндорфины – все они начинают зависеть от сахара. Поэтому гаджеты, шоколадки, компьютерные игры и всё прочее – это опасность. Нельзя быть фанатами, конечно. Мы не аскеты, не можем уйти в леса, отказаться от благ цивилизации. Но ребёнка нужно воспитывать, не боясь ограничений и наказаний.
– Воспитание творчеством. Какое ваше отношение к такому подходу, учитывая ваш род деятельности?
ЭБ:– Если бы я был бы офицером, я бы всё равно осознавал, что творчество – важнейший фактор воспитания. Ребёнок обязательно должен учиться порядку, дисциплине, должен учиться терпеть боль и не бояться этой боли. Ещё кроме порядка, дисциплины и плаца (смеётся) он должен понимать прелесть импровизации, свободы творческого выражения, прелесть танца. Когда эти стихии сходятся – тогда растёт полноценный человек. Если мы видим разболтанного человека (что сплошь и рядом)– это одна беда. Если мы видим зажатого человека, который не может нормально улыбнуться чужому или поздороваться, или просто обнять человека – то это другая проблема. Надо объединять начала дисциплины и творчества – тогда вырастет полноценный человек.
– Одни родители фанатично занимают досуг ребёнка кружками, квестами, игровыми площадками в торговых центрах и аниматорами в кафе. Другие считают, что дети должны уметь занимать себя сами и играть без участия взрослых. Что скажете про семейный досуг: проводить его вместе или врозь?
ЭБ:– Опять же, обе крайности опасны. Ни кафе, ни центры, ни, тем более, какие-то там игровые площадки в торговых центрах не решают проблемы. Ребёнок, действительно, с ранних лет должен учиться быть один. Это важная составляющая детского космоса. Это начало процесса рефлексии. Процесса осознания себя, как личности. Это осознание должно произойти, когда ребёнок один в комнате, например с книжкой. И даже если ребёнок не умеет читать, но он рассматривает там картинки, листает её. Но главное – это, конечно, время, проведённое с родителями. Любая игра с аниматором несравнима с игрой с родителем.
Я недавно с сыном играл первый раз в одной команде в футбол (смеётся). Это опыт. Хотя он постоянно гоняет мяч со своими сверстниками, но быть рядом с отцом, бороться с ним, побеждать, забивать гол или пропускать гол - это опыт, который будет всю жизнь работать. Этот опыт, который очень быстро входит в генокод ребёнка и взрослого человека, и остаётся. Мы те, кто пережил эти моменты. И согласитесь (я обращаюсь ко взрослым людям), насколько хорошо мы помним свои первые игры с родителями. Первую рыбалку или путешествие на байдарке со взрослыми мы всегда будем помнить. В отличие от всех этих сиюминутных впечатлений и вчерашних поездок. Я не помню, где я был неделю назад, но где я был ребёнком, я вспомню и расскажу, именно потому, что это был опыт с родителями.
– Вы назвали свой фестиваль «Традиция». Объясните, что это значит для вас?
ЭБ:– Это важнейшая часть нашей жизни. Всё диалектично и, с одной стороны, складывается из необходимости современного человека постоянно искать, постоянно совершать какие-то открытия, постоянно осваивать какие-то новые вызовы – от новых компьютерных программ, заканчивая новыми шмотками. Но при этом человек выживет в этом дико быстро меняющемся мире только если он сможет удержать связь со своей историей, со своими предками, фотографии которых мы выносим на «Бессмертный полк» (и ведь речь идёт не только о людях, которые погибли на войне, но и о людях, которые жили в те времена, родили и воспитали наших родителей, нас).
Соответственно, если не быть в этой линии, не понимать связь сегодняшних, пусть даже очень модернистских, явлений (в архитектуре или музыке) с традицией, то ммм… В общем, нельзя терять эту ниточку, в которой новизна творчества сочетается с корнями и традицией. И тогда человек будет счастлив. Культура и жизнь человека – это дерево: есть корни, есть ствол, есть ветки. Ветки – это наши сегодняшние мысли, желания, модные тренды. Но они будет жить только тогда, когда есть ствол. Ствол – это что-то серьёзнее, общая линия жизни, которая должна быть направлена вверх. Но и ствола не будет, если не будет корней. А корни – это наша традиция, наши предки.
Противопоставлять традицию и авангард, модную современность и скучную историю, как многие считают – это преступление. Это всё равно, что заставить ребёнка выбирать между мамой и папой. Одного без другого не бывает. Но сегодня важно, конечно, осознать актуальность традиции. Сегодняшний мир слишком модерновый, сумасшедший.
– Какой совет вы бы дали молодой семье, которые только вступают в родительство, от чего предостерегли бы?
ЭБ:– Я бы предостерёг от излишнего внимания к новому статусу. Я хочу сказать, что дети не должны усложнять семью. Дети – это что-то очень простое и естественное. Это не должно влиять на внимание супругов друг к другу. Жена должна помнить о муже, сколько бы ни была занята с ребёнком. Так же и муж – какая бы работа ни была, должен думать о жене. Быть друг с другом, даже если у тебя есть дети – это самое важное. Если начинается история, когда одному важнее ребёнок, другому – работа, тогда семья дает трещину. Через месяц или через пять лет она даст о себе знать. Нужно быть вместе, всегда, каждую минуту. Наличие ребёнка должно заставлять супругов ещё сильнее быть вместе, вдвоём. Не теряйте друг друга. Вот мой совет.
ЭБ:– Опять же, обе крайности опасны. Ни кафе, ни центры, ни, тем более, какие-то там игровые площадки в торговых центрах не решают проблемы. Ребёнок, действительно, с ранних лет должен учиться быть один. Это важная составляющая детского космоса. Это начало процесса рефлексии. Процесса осознания себя, как личности. Это осознание должно произойти, когда ребёнок один в комнате, например с книжкой. И даже если ребёнок не умеет читать, но он рассматривает там картинки, листает её. Но главное – это, конечно, время, проведённое с родителями. Любая игра с аниматором несравнима с игрой с родителем.
Я недавно с сыном играл первый раз в одной команде в футбол (смеётся). Это опыт. Хотя он постоянно гоняет мяч со своими сверстниками, но быть рядом с отцом, бороться с ним, побеждать, забивать гол или пропускать гол - это опыт, который будет всю жизнь работать. Этот опыт, который очень быстро входит в генокод ребёнка и взрослого человека, и остаётся. Мы те, кто пережил эти моменты. И согласитесь (я обращаюсь ко взрослым людям), насколько хорошо мы помним свои первые игры с родителями. Первую рыбалку или путешествие на байдарке со взрослыми мы всегда будем помнить. В отличие от всех этих сиюминутных впечатлений и вчерашних поездок. Я не помню, где я был неделю назад, но где я был ребёнком, я вспомню и расскажу, именно потому, что это был опыт с родителями.
– Вы назвали свой фестиваль «Традиция». Объясните, что это значит для вас?
ЭБ:– Это важнейшая часть нашей жизни. Всё диалектично и, с одной стороны, складывается из необходимости современного человека постоянно искать, постоянно совершать какие-то открытия, постоянно осваивать какие-то новые вызовы – от новых компьютерных программ, заканчивая новыми шмотками. Но при этом человек выживет в этом дико быстро меняющемся мире только если он сможет удержать связь со своей историей, со своими предками, фотографии которых мы выносим на «Бессмертный полк» (и ведь речь идёт не только о людях, которые погибли на войне, но и о людях, которые жили в те времена, родили и воспитали наших родителей, нас).
Соответственно, если не быть в этой линии, не понимать связь сегодняшних, пусть даже очень модернистских, явлений (в архитектуре или музыке) с традицией, то ммм… В общем, нельзя терять эту ниточку, в которой новизна творчества сочетается с корнями и традицией. И тогда человек будет счастлив. Культура и жизнь человека – это дерево: есть корни, есть ствол, есть ветки. Ветки – это наши сегодняшние мысли, желания, модные тренды. Но они будет жить только тогда, когда есть ствол. Ствол – это что-то серьёзнее, общая линия жизни, которая должна быть направлена вверх. Но и ствола не будет, если не будет корней. А корни – это наша традиция, наши предки.
Противопоставлять традицию и авангард, модную современность и скучную историю, как многие считают – это преступление. Это всё равно, что заставить ребёнка выбирать между мамой и папой. Одного без другого не бывает. Но сегодня важно, конечно, осознать актуальность традиции. Сегодняшний мир слишком модерновый, сумасшедший.
– Какой совет вы бы дали молодой семье, которые только вступают в родительство, от чего предостерегли бы?
ЭБ:– Я бы предостерёг от излишнего внимания к новому статусу. Я хочу сказать, что дети не должны усложнять семью. Дети – это что-то очень простое и естественное. Это не должно влиять на внимание супругов друг к другу. Жена должна помнить о муже, сколько бы ни была занята с ребёнком. Так же и муж – какая бы работа ни была, должен думать о жене. Быть друг с другом, даже если у тебя есть дети – это самое важное. Если начинается история, когда одному важнее ребёнок, другому – работа, тогда семья дает трещину. Через месяц или через пять лет она даст о себе знать. Нужно быть вместе, всегда, каждую минуту. Наличие ребёнка должно заставлять супругов ещё сильнее быть вместе, вдвоём. Не теряйте друг друга. Вот мой совет.