В мире ежедневно проходят тысячи модных показов, светских раутов и фотосессий. Все это редко покидает границы фэшн-заповедников и в силу специфики индустрии не попадает на главные страницы новостных порталов. Собственно, то же самое должно было произойти и с дефиле дорогого итальянского бренда – несмотря даже на то, что проходило оно в Российской Государственной библиотеке, она же Ленинка.
Информационную бомбу под локальным, в общем-то, событием подорвала Ингеборге Дапкунайте, выложив в Инстаграм снимок, который, как утверждают коллеги-журналисты, расколол Рунет. Снимок довольно безобидный: актриса позирует, стоя на столе читального зала Российской Государственной библиотеки.
А между тем дело вовсе не в библиотеке, которая, конечно, есть храм и сокровищница. И не в столе, на который одни боялись дышать, а другие – вот актриса Дапкунайте, например! – варварски царапают своими тонкими каблуками. Кстати о столе: когда я осторожно выразила сомнение в наличии этих самых царапин, мне ответили, что стол тут как символ, а дорогостоящие шпильки актрисы царапают, прямо даже в клочья рвут душу любого интеллигентного человека. Потому что есть вещи недопустимые, и не понимать этого личность умная, образованная и тонкая просто не может.
Однако какие бы генеральные выводы ни делала интернет-общественность, какие бы ни приводила аргументы за и против, все в итоге сводится к личности главной героини скандала.
Дапкунайте, не сделавшая за всю свою актерскую карьеру ни одного faux pas, совершила то, что в некоторых контекстах, включая моду, более чем преступление – она совершила ошибку. Многие десятилетия Ингеборга была для российской публики олицетворением безупречного вкуса.
И вдруг эта странная фотография. Бессмысленная со всех точек зрения, не дающая ровным счетом никакой полезной информации ни об одежде, ни о самой Дапкунайте. Вызывающая только вопросы: для чего вообще актриса взгромоздилась на стол? Чтобы что? Что она хотела сказать этим странным ракурсом? Для чего эта откровенно неудобная, неестественная и опасная – свалиться-то с такой верхотуры как нечего делать! – поза?
Но что гораздо хуже – фотография эта вопиюще немодная. Керри Брэдшоу из «Секса в большом городе»: шпильки, плечи, дорогое пальто и где-то рядом что-то вроде литературы.
То, что двадцать, даже десять лет назад многие из нас воспринимали как modus operandi, сейчас выглядит инфантильно и глупо. И вызывает разве что глухое раздражение: ну какой же ерундой занимались эти четверо и миллионы других женщин вслед за ними. Какой чушью были забиты их головы, какие у них были смешные проблемы. Как легко доставались им деньги, как нелепо они одевались, как странно строили отношения.
Да нет, вовсе нет. Просто время было другое. Это сейчас модно сокращать потребление, носить нормкор и рано ложиться спать. В изобильные, беззаботные, относительно безмятежные двухтысячные и Америка, и Европа, и Россия жили совершенно иначе. Мы тратили деньги, эмоции и время щедро и с удовольствием, не особенно задумываясь о том, что будет завтра.
И потому сейчас, когда в моде осознанность, удобство и, повторюсь, разумное потребление, роскошь ради роскоши, сексуальность ради сексуальности и действие ради действия выглядят абсолютным нафталином. Бессмыслицей, свидетельством глупости и проявлением дурного вкуса. Как прибитый к стене ковер с мишками в сосновом бору - с той только разницей, что ковер уже может сойти за винтаж, а Керри Брэдшоу еще нет: время, которого прошло слишком мало, не успело покрыть этот яркий образ благородной патиной – только пылью.
Вот за этот demode мы на Инегеборгу и обиделись. И столько в этой бессознательной обиде разочарования, столько горечи от падения идеала, сколько бывает у ребенка, впервые осознавшего, что родители неидеальны. Или у мужчины, чья богиня рухнула с пьедестала. Отсюда и «свинья», и разговоры о возрасте Дапкунайте, и уничижительные эпитеты, и оскорбления. Она просто оказалась не такой как мы думали. Она совершила ошибку. Акела промахнулся.
