Российские юга - отдых в Анапе
Стало быть, прилетели мы в Анапу (с опозданием на час), и я пошла сразу себе билет обратный покупать, потому что в Москве мне удалось взять обратный билет только из Краснодара...
В самой Анапе мне жить не хотелось, поэтому мы приехали в поселок Витязево – в пятнадцати минутах езды как от аэропорта, так и от ж/д вокзала. Там мы объехали с нашим Вергилием несколько адресов, и когда я уже шепнула Пашке, что нужно от него избавляться и искать самим, он привез нас к некоему Кузьме, у которого оказалась свободная комната – 200 рублей в день на троих (8 долларов). На этом мы и остановились. Заведение Кузьмы представляло собой нечто вроде типичного американского мотеля – пять комнат на первом этаже, у каждой отдельный вход, на втором этаже – тоже пять комнат, вход с галереи. Напротив – аналогичное здание, только второй этаж он еще не отстроил, а на первом – три комнаты и кухня для постояльцев. Меня сразили две душевые кабины и два туалета с унитазами, что для сельской российской глубинки редкость.
Итак, решение было принято. Мы расплатились с хозяином и таксистом, скинули джинсы и отправились поесть. Витязево – греческий поселок, несмотря на русское название (наш хозяин тоже был грек). Поэтому большинство всяких питейных и закусочных названо с греческим уклоном – Элефтерия, Горгиппия, Афина и т.д. В эту самую «Элефтерию» мы и пошли, благо она оказалась по дороге. Очень, знаете ли, вкусно, недорого (5-6 долларов на троих) и по-домашнему. Больше всего нас заинтриговала окрошка белого цвета. Паша, большой специалист по окрошке, сказал, что она, должно быть, приготовлена на белом квасе – классическом, из хлеба. Впоследствии я выяснила, что это просто вода с майонезом. Но вкусно, черт побери!
Море, до которого мы в конце концов доползли, оказалось на удивление чистым. В Анапе песчаный пляж и очень мелкое море, поэтому он и считается детским курортом. Вода прозрачная абсолютно – дно видно, даже когда добираешься до относительной глубины. Очень много крабов, прочей морской живности, а также раковин-рапанов, которых там усиленно ловят, продают в качестве сувениров, а внутренности готовят и подают в ресторанах. Единственный минус – очень грязный пляж. Баков для мусора крайне мало, и все кидают оставшийся после пребывания на пляже мусор в кучи прямо у кромки моря. Если органику подъедают чайки, а пивные бутылки подбирают местные жители, то пакеты и пластиковые бутылки – это настоящая беда. По пляжу все время ходят разносчики с самыми разнообразными продуктами – чурчхеллой, вареная кукурузой, мороженым, пивом, минералкой, вафельными трубочками с кремом, домашними пирожками. Некоторые – настоящие мастера по части саморекламы. Одна дама выдавала следующий текст: «Горяченькие домашние пирожки! Чебуречки прямо с печки! Сосисочка в тесте, обалденно горяченькая! Обалденно холодное пиво!» Надо сказать, люди реагировали. Но больше всего мне понравился юноша с креветками. Он разгуливал по пляжу вразвалочку, держа на мизинце пластиковое ведро с креветками, и выкрикивал: «Давай монетку – бери креветку! Соленые креветки – вкуснее, чем конфетки! Соленые, моченые, из моря извлеченные! На гвозде верченые, на дыму копченые… и т.д.»
Сразу по приезде нас одолела невероятная лень, поэтому всю первую неделю (когда с нами был Паша) мы вели абсолютно растительный образ жизни. Мы завтракали дома, шли на пляж, примерно около двенадцати уходили оттуда либо на рынок, либо пообедать, потом приходили домой, читали, спали, снова шли на пляж, досиживали там до заката, шли ужинать и ложились спать. Во время ужина мы обычно пили вино. В Витязево есть свой винзавод, на котором в розлив продают дешевые сухие и крепленые вина; туда ехать опять же было лень (5 минут на маршрутке), поэтому мы нашли кафе с загадочным названием «Любвик», в котором тот же самый ассортимент наливали из бочек чуть подороже. Особенно хорошо было «Шардонэ». Правда, на несколько дней эта лафа прекратилась в связи с наездом налоговой инспекции, и вместо бочек появились бутылки с тем же вином, но по совсем другим ценам, но потом все восстановилось.
Вскорости мы обнаружили китайский ресторанчик, вернее, расположенный прямо на улице очаг, за который целый день стоял повар-китаец и священнодействовал. Правда, в моем представлении мясо по-китайски должно иметь несколько другой вкус, но все равно это было очень приятно. Еще он готовил акулу; я бы не сказала, что мне понравилось это блюдо, кроме того, у меня возникло подозрение, что никакая это не акула.
Поскольку было очень жарко, а в комнате – очень душно (а еще и кровати невыносимо скрипели), мы вели половую жизнь: то есть скидывали матрасы на пол и там спали. Так прошла неделя. Из постояльцев я почти ни с кем не общалась. Хозяин наш, надо сказать, оказался редкостным тусовщиком и просиживал со своими гостями целые вечера, балякая о жизни, и все пытаясь и меня вовлечь. В конце концов ему это удалось.
Через неделю после нашего прилета приехал мой отец; мы его встретили и устроили в честь этого праздничный обед. Павлик улетал в тот же день; я посадила его на самолет, и началась вторая половина моего отпуска. Отец не был на море года с 91-го. Благодаря его усилиям (а он прекрасный пловец и меня в свое время научил плавать кролем и на спине) Лева если не поплыл, то хотя бы научился держаться на воде. Впрочем, этому поспособствовал и мудрый Паша, который сразу же купил очки для ныряния, с помощью которых мы все дружно вылавливали крабов. Лева сразу перестал бояться дышать в воду и нырял и качался на волнах вовсю.
В Анапе, надо сказать, полно санаториев и даже есть нечто вроде пионерских лагерей – все то же самое, то есть речевки, ходьба строем и т.д. – только минус идеология. Очень забавно смотреть на купание этих детей: прямо как в моем детстве в Алуште: первая пятерка – в воду прыг! Три минуты визга и брызг – и на берег. Как они, должно быть, завидуют детям, которые с мамами!
В этом поселке было аж два экскурсионных бюро (при пансионатах), которые предлагали довольно широкий выбор. Мы (с папой, поскольку с Пашей нам было лень) выбрали экскурсию на завод шампанского Абрау-Дюрсо, и, преодолев вполне оправданное сопротивление моего сына, который справедливо отмечал, что ему это неинтересно, сели в автобус, встав ни свет ни заря, и поехали. Это был настоящий театр абсурда. По дороге мы выслушали множество сведений о курорте Анапа, его здравницах и применяемых методах лечения, как-то: лечение воздухом, лечение морской водой, лечение пляжным песком, лечение виноградом, лечение минеральными водами, а также лечение сухими винами – самое приятное, на мой взгляд. Кроме того, нам было рассказано несколько легенд самых разных народов: о происхождении названия Анапа, о происхождении вина, о том, что значит название озера Абрау и т.д. К разряду легенд я отношу и повествование о том, что на дне озера со времен войны покоятся корзины с благородным напитком: якобы во время эвакуации завода туда опустили то, что не смогли вывезти. А потом после войны сразу не вытащили. А потом какой-то идиот-ученый развел в ключевом озере толстолобика, и дно постепенно покрылось слоем ила… Так и лежит шампанское на двадцатиметровой глубине, и ни один водолаз до него достать не может.
Озеро оказалось очень красивым – настоящее горное, хотя горы высотой не более 800 метров. К сожалению, на прогулку по его окрестностям нам отвели всего полчаса, после чего мы проследовали в музей завода на дегустацию. Сам по себе музей довольно интересный, но осмотреть его нет никакой возможности, потому что а) он очень тесный, б) народу очень много. По помещениям завода (подземельям, где выдерживается вино), к сожалению, не водят, потому что нарушается температурный режим. А, блин, сделать какие-нибудь герметичные застекленные коридоры для туристов никто не додумался. Зачем?
Итак, вожделенная процедура началась. Перед каждым стояло два бокала, в которые последовательно наливалось по 50 граммов того или иного вида шампанского – всего 300 граммов. Директор завода сопровождала процесс возлияния познавательной лекцией, перемежавшейся советами хозяйкам и дурными анекдотами. Постепенно атмосфера в зале улучшалась, взрывы смеха следовали один за другим, в общем, хорошо посидели. Пока мы дегустировали вино, дети должны были дегустировать безалкогольные напитки и печенье, каковая перспектива несколько примирила моего сына с этим утомительным путешествием. Однако потом он мне разочарованно сообщил, что никакого печенья не было, а поили их какой-то химической малиновой бурдой.
Вот, собственно, и вся экскурсия. На покупку продукции завода оставалось минут 10; меня почему-то занесло в местный храм Ксении Петербуржской (подвал какого-то вполне светского здания), где я, впрочем, приобрела очень подробный молитвослов, который давно хотела иметь.
К сожалению, в этот вечер мой ребенок заболел какой-то гадостью, которой, по словам врачей, переболела добрая половина отдыхавших на курорте детей – несколько дней держится температура 38-39, потом проходит, и все. Причем сбиваешь ее – и ребенок как огурец, аппетит нормальный, даже играть способен.
Поэтому последние дни моего отпуска мы с отцом ходили на море и по другим делам по очереди, хотя, в принципе, Леву вполне можно было оставить одного на пару часов. Я думаю, что папа после моего отъезда (а преступная мать улетела в воскресенье) так и делал (они приехали только через неделю).
Вот, собственно, и все. Мой самолет улетел вовремя, что удивительно, потому что Пашкин рейс задержали на два часа. Пролетев над собственным домом (правда-правда, я его видела из иллюминатора) и приземлившись во Внуково, я уже через полчаса добралась до базы без всяких приключений. Правда, бабушка на радостях накормила меня грибами, поэтому на следующий день у меня было легкое расстройство желудка, позволившее мне не пойти на работу по уважительной причине – а то очень уж не хотелось. Общее впечатление от отдыха у меня вполне благоприятное (главное – правильно настроиться), хотя я вряд ли когда-либо еще поеду на российский юг. Прибалтика, Прибалтика и еще раз Прибалтика!