Увидеть Париж...
Париж.. Я долго не хотела ехать в этот город, он казался мне банальным. Все всегда хотели ехать в Париж и это настораживало. Автор: Катя Шерман
Первым, что встретило нас в аэропорту, была толпа военных в защитных комбинезонах и с кидбеками. Может быть это был знаменитый французский легион? Единственный на этаже обменный пункт закрыт - не работает компьютер. Паспортный контроль больше похож на издевательство - ленивый француз в окошечке поднимает руку и, не глядя ни на нас, ни на наши паспорта, двигает их обратно - заберите, мол, и отстаньте.
На автобусе едем в город. Окраины застроены панельными многоэтажками. Огромный Стад Де Франс ночью освещен синим светом и напоминает летающую тарелку.
Высаживаемся в районе оперы, где по описанию должна находиться наша гостиница. Гостиница обнаруживается в 15 минутах ходьбы от Оперы. Фасад Галери Лафайет освещен и весь увешан надувными лодками, игрушками, детскими кругами - видимо, открыт отпускной сезон. Администратор гостиницы - шустрый и галантный француз, его англо-французская речь сопровождается обильной мимикой и жестами. Мои планы рушатся - на поездку в центр нет сил, страшно хочется спать, остаемся в гостинице. На сероватом полотенце надпись на иврите - "Израильская организация поддержки солдат".
Утро медленно заползает в номер через узкое окно, выходящее на такую же узкую каменную улочку. Людей на улице мало. Идем в сторону центра, дав себе честное слово никуда не бежать, гулять и получать удовольствие. Улицы пустынны, дети идут в школу, открываются магазины и кафе. Словосочетание "мы в Париже" лишено всякого смысла, в этот трудно поверить, даже глядя на окружающие нас однотипные каменные дома, надписи на французском, гроздья герани в окнах. Широкие улицы, открытые и еще пустые кафе (все стулья стоят лицом к улице), просторные парки, море цветов. На площади перед Центром Помпиду пусто, тишину нарушает одна детская экскурсия и группа молодых туристов, развалившихся на асфальте. Париж наводнен маленькими собачками. С ними гуляют, нежно прижав к груди, одинокие молодые мужчины в костюмах.
По бульвару Монмартр идем к острову Сите. Даже здесь, в сердце Парижа, не заметно суеты. Туристов много, но не слышно шума и не видно давки, такое впечатление, что все двигаются в полусне. Собор большой и очень светлый, по нашему дилетантскому мнению, шпилей ему все-таки не хватает. Сзади собора маленький парк, заросший розами, между роз на скамейках спят люди. Тишина и покой.
Гуляем по острову. Надпись "Набережная Орфевр" вызывает в памяти какое-то эхо - да, это что-то из французских детективов, наверное Мегрэ. Жизнь вокруг кажется настолько благополучной, что в ее реальность верится с трудом.
Лувр был явно построен людьми, которые мало ходили пешком. Или они были в очень хорошей физической форме.
На площади перед дворцом нас встречает все та же утренняя тишина, людей много, но общее состояние покоя ничто не нарушает. Архитектурная смелость (или наглость) французов, не побоявшихся перекопать всю площадь перед Лувром и построить на ее месте фонтаны, бассейны и железно-стеклянные пирамиды, поражает. Солнце уже припекает. Завтракаем в кафе, официант пританцовывает, через слово звучат "о-ля-ля" и "вуаля", английские и французские слова смешаны в кучу, но, как ни странно, все понятно и нам, и ему - "авек чиз?". Включить обслуживание в счет - чья-то талантливая идея, всё равно все привыкли оставлять чаевые, поэтому платишь дважды. Все официанты - мужчины, видимо, это считается престижной профессией и приносит стабильный доход.
Сад Тюильри в который раз заставляет нас задуматься - сегодня выходной? Никто не работает? Вокруг фонтанов и газонов, засаженных неброскими цветочками в смелой цветовой гамме, сидят и лежат сотни людей. Создается впечатление, что так проходит их жизнь - на ступеньках Лувра, на стульчике около фонтана, на газоне или на скамейке парка, в кафе - обязательно с книжкой и чашкой кофе. Глядя на это безобразие, хочется сказать - жизнь удалась. Трудно представить, что в жизни этих людей есть проблемы.. По крайней мере, нехватка времени их не должна беспокоить.
На лужайке около забора кучка бездомных сидят веселым кружком с бутылкой шампанского, наверное, чей-то день рождения..
С площади Согласия сворачиваем немного вправо, чтобы посмотреть знаменитый ресторан "Максим". Ресторан закрыт, но открыто одноименное кафе и магазинчик, в котором продается все что угодно, с фирменным названием "Максим".
Елисейские поля с двух сторон окружены каштанами (уже отцвели, как жаль!), дворцами, фонтанами, газонами, зарослями роз... Пейзаж резко меняется, и вместо парков с двух сторон дороги стройными рядами появляются шикарные магазины с громкими именами фирм и дизайнеров. Вместо толпы, лежащей на траве, появляется толпа, целенаправленно двигающаяся вдоль улицы, заходящая и выходящая из магазинов. Очень много хорошо одетых людей - пожилые дамы в костюмчиках а-ля Коко Шанель, туфельках, шляпках, с сумочками в руках. Молодые женщины с видом фотомоделей, на высоких каблуках и с открытым декольте. Мужчины в костюмах или хотя бы брюках и пиджаках. Множество дорогих машин. Люди с европеской внешностью преобладают, но черно- и желтокожих тоже очень много. Очень красивые негры, японцы (в основном красивые японки и дети).
К триумфальной арке наши силы убывают, мы давно уже машинально прибавили темп, а солнце близится к зениту и уже напоминает о нашем лете. Валера остается внизу, а я решаю подняться на башню. "Конечно, там есть лифт",- решаем мы. Но французы решили иначе, и я на последнем дыхании пробегаю (или проползаю?) 284 ступеньки вверх. Панорама впечатляет. Планировку Парижа вообще отличают площади, в которые сходятся 3-4 и более улиц.
После подъема и спуска с Арки страшно хочется пить. 250-ти граммовая бутылка минеральной воды в кафе стоит больше 3 долларов. Впрочем, напитки в кафе вообще очень дорогие, в нашем супермаркете на эти деньги можно купить 6 полуторалитровых бутылок.
Эйфелева башня кажется близко, но пока мы до нее добираемся, наши силы нас покидают и к башне мы приходим выжатыми физически и морально. Даже не хочется на нее подниматься. Немного валяемся на траве под башней и продолжаем поход. Мягкая трава приятно холодит босые ноги. Чего не скажешь о мелких камушках дорожек, которые то и дело надо переходить. День неумолимо клонится к вечеру. Людей в парке очень много, и очень много детей, целыми стаями они носятся по детским площадкам и цветущим газонам.
Башня - это еще один яркий пример французской абстрактной архитектуры, созидающей ради самого процесса созидания. Никакой практической ценности она не имеет, если не считать небольшой телевизионной антенны на верхушке и бесконечной череды туристов, желающих взглянуть на этот парижский символ. Впрочем, те, кто ее строили, вряд ли могли предположить, что их детище будет столь популярно. В этом же списке - здоровенная белая арка в Дефанс, построенная Миттераном как место проведения конгрессов, и используемая как помещение для какого-то министрерства. А также Гран Пале, по своим размерам напоминающий стадион и используемый для выставок (в том числе крупного рогатого скота). И оперный театр на площади Бастилии (про него - ниже).
Проходим мимо Собора дома Инвалидов. Во дворе (если можно назвать двором огромную площадь) на одной из старинных пушек вдруг бросается в глаза выцарапанная надпись на русском языке - "Посетили Берлин, 13 мая 1945 г." и фамилии - Бовин, Поздний...
В списке достопримечательностей остается только Латинский квартал, который мы на последнем издыхании идем искать, чтобы там и пообедать. Латинский квартал мы, кажется, так и не нашли. Совершенно обессиленные бродим по району ресторанов в поисках подходящего. Нам повезло, мы попали в настоящий франзуский ресторан, где нам подают огромное железное блюдо (рассчитанное на одного человека - француза, конечно) с горой льда и в этой ледяной горе - разнообразие речной и морской жизни - ракушки, мидии, креветки, крабы, улитки. Рядом - соусы, лимоны, а также приборы, напоминающие хирургические инструменты. Ракушки довольно вкусны, особенно с лимоном, но мне мешает наслаждаться вкусом мысль о том, какой смертью умерло это животное и умерло ли оно вообще. Валере эти мысли не мешают и он трудолюбиво выковыривает улиток из их домиков, ворча при этом, что нас конечно надурили и принесли блюдо на двоих за 75 евро вместо блюда на одного за 32 евро. В это время за соседний столик приносят блюдо на двоих и мы понимаем, что ошибались. Французы уничтожают содержимое своих ракушек быстро и непринужденно, как украинец, щелкающий на скамейке семечки. Мы оставляем немного мелких улиток и ракушек, чем, наверное, шокируем официанта, который убежал с подносом и забыл принести нам колу. Основное блюдо тоже вкусное, хотя на него уже почти нет сил. К этому времени ресторан уже набит битком, свободных столиков почти нет.
Оказывается, забиты людьми все окрестные рестораны. Уже темно, накрапывает дождик. Зонт я забыла дома, потому что какому израильтянину может понадобиться зонт в середине мая? Мне этот дождь совершенно не кстати - у меня в планах на сегодня ночная съемка Парижа и экскурсия по Сене. Поэтому мы бежим на метро и в гостиницу за штативом. Бегом обратно на метро и к пристани речного кораблика - дождь уже сильно моросит, на последний кораблик мы опоздали, но он кажется никуда и не поплыл из-за дождя. Мои надежды на то, что дождь пройдет, не сбываются. Снова пытаемся найти Латинский квартал, не находим и ссоримся из-за усталости и дождя. До 12 мы сидим в кафе напротив церкви Нотр Дам и, несолоно хлебавши, мокрые и злые (я на дождь и на Валеру, Валера только на меня), возвращаемся в гостиницу.
Утро хмурое и серое, но дождя нет, и даже улицы уже сухие. Сегодня мы умнее, чем вчера, покупаем билет на метро на один день. Площадь Бастилии увенчана двумя произведениями французского искусства - здоровенный столб на месте разрушенной крепости и ужасающих размеров серая консервная банка - современный оперный театр, построенный по ошибке - согласно нашему путеводителю, жюри конкурса не смогло выбрать достойный проект и решило наградить какого-нибудь известного архитектора, в итоге ошиблось и дало приз неизвестно кому из Канады, потом поменять результаты было невозможно и пришлось постороить здание, уступающее по "красоте" даже знакомому нам терминалу № 1 аэропорта Шарль де Голль.
Район, примыкающий к площади Бастилии очень респектабельный и тихий (утром весь Париж тихий, мы уже поняли). В кафе уже полно людей. Насколько я понимаю, дома сделать себе чашку кофе и намазать багет маслом - неприлично, для этих целей обязательно надо выйти в кафе, благо, их количество это позволяет. После израильской кошерной действительности на нас производят огромное впечатление (как впрочем, и в любой другой точке мира) магазины колбас, сыров, кондитерские и винные лавки.
Дальше отправляемся в "культурное мероприятие" - Валера желает взглянуть на Мону Лизу и мы едем в Лувр. Изнутри пирамиды выглядят очень современно, даже скучно. По плану бежим через отдел итальянской живописи к Моне Лизе. С двух сторон коридора - однообразные пухлые младенцы и томные мадонны. Еще раз задумываюсь о физической подготовке французских королей и их подчиненных - ежедневно преодолевать такие расстояния не каждому под силу, тут замечтаешь о скромной трехкомнатной квартирке. О приближении знаменитой картины свидетельствует толпа в конце зала. Таких любопытных, как мы, много, через толпу туристы пробираются к картине, фотографируют ее, фотографируют себя на ее фоне и процедив сквозь зубы что-то вроде "понты" (это сказали стоящие за нами русские товарищи), удовлетворенно продолжают экскурсию. Мы сделали то же самое, но продолжать ничего не стали по причине больных ног, общей усталости и культурной недоразвитости. В свое оправдание только скажу, что я искала по плану современную живопись, ее не нашла (потом оказалось, что современные авторы висят в Музее д'Орсе) и мы потопали на выход мимо скульптур античных богов.
Опять срывался мелкий дождик, мы снова пошли на пристань и оттуда отправились по Сене. Экскурсовод был комичен, отпускал дежурные шуточки на двух языках. Мы уже привыкли быть в Париже, как жаль, что сегодня вечером уже надо уезжать.
На набережной прямо на перилах огромные сундуки. Это ряды букинистов. Открытые сундуки набиты книгами, старинными газетами, постерами, открытками, древними выпусками иллюстрированных журналов, с обложек которых улыбаются красавицы 50-х годов.
От пристани на Новом Мосту идем во вчерашний квартал ресторанов, я хочу итальянский и мы его находим - официант говорит только на итальянском, ни английским, ни французским не владеет, и это его ни капельки не смущает. После моих долгих попыток выпросить у него счет, он наконец понимает, делает просветленное лицо и назидательно говорит, что по-итальянски говорят что-то вроде "аль конте".
И тут мы наконец находим Латинский квартал. Оказывается, мы два дня ходили прямо по его границам и еще бы один шаг - и мы были бы внутри. В кондитерской разбегаются глаза, от жадности мы заказываем четыре пирожных, но последнее уже просто не лезет и мы забираем его с собой. Его дальнейшая судьба печальна - после долгого путешествия в красивой бумажке оно растаяло и было выброшено в аэропорту. По дороге к метро Валеру постигает страшнейшее разочарование - мы проходим мимо русского ресторана "Греческая таверна", где в меню значатся всякие соблазнительные вкусности и, вершина кулинарного искусства, - молочный поросенок на вертеле всего за 12 евро. Мы такого еще не ели и почему-то думаем, что это должно быть что-то особенно вкусное. Это надого выбивает моего мужа из колеи и я точно знаю, где мы будем ужинать в следующий наш приезд в Париж. Узкие улочки кишат людьми - по обеим сторонам полно баров, пабов, ресторанов и закусочных с дешевой пиццей, шуармой и сендвичами.
Нам пора в гостиницу, мы решаем пройти этот путь пешком, несмотря на Валерины натертые ноги. Бульвар Монмартр гудит, людские потоки двигаются сразу во всех направлениях. Мы проходим мимо негритянской демонстрации в знак солидарности с чем-то или кем-то, а потом видим, как группа полицеских схватила и засунула в наручники какого-то чернокожего месье. Еще одно впечатление после израильской полувоенной жизни - не страшно находиться в толпе.
Мы возвращаемся по тому же мартшруту, по которому шли вчера утром, но улицы изменились до неузнаваемости - если вчера они спали, то сейчас проснулись и торопятся, бегут, едят, кричат.
Обратно в гостиницу и в аэропорт. На стадионе сегодня игра, светящиеся табло сообщают о пробке в районе Стад де Франс, но это просто небольшое скопление машин, которое нас почти не задерживает. В аропорту рейс на Габон - все чернокожие, высокие, стройные, прекрасно одеты и очень красивы. Опять французский легион, на этот раз новобранцы, они еще без формы, но уже с кидбеками. В дьюти фри затариваемся сырами, колбасой и подарками для детей. Бар закрыт и вообще все закрывается - 10 вечера.
Самолет воняет. На самом деле это он роскошно пахнет сырами, в том числе нашими. Еда опять несъедобна (Аркия умудрилась испортить даже омлет), мне не хватает подушки и одеяла, но я засыпаю, несмотря ни на что. Убить бы того, кто додумался ставить кресла в самолете так близко друг от друга.
Тель Авив появляется из-за черной пропасти огромным тлеющим костром. Бен Гурион встречает холодным влажным воздухом. Дома сопят два прекрасных курносых носа, по которым мы так скучали. Как только будет возможность умотать от них за границу, мы опять хотим в Париж...
Фотографии:
Мы в Париже
Париж I
Париж II
Париж III
Оставить комментарии и обсудить статью можно здесь