По ту сторону провода

Довольно давно мне было пятнадцать лет, я училась в девятом классе и мечтала, разумеется, о любви. Все мечтают в девятом классе о любви, а у меня она даже и была, вроде как.

Мы романтически встречались с мальчиком О., гуляли по паркам и посещали кинотеатры. Чтобы договориться о новой встрече, мальчик О. звонил мне по телефону, и я очень ждала этих звонков. Даже не включала в ванной воду, даже не сушила волосы феном, боялась, что посторонние шумы пожрут телефонную незамысловатую трель. И вот как-то вместо О. в трубке (речь идет об обыкновенном стационарном телефоне, добавочная метка: похороны Брежнева) оказался совсем другой мужской голос.

- Света! - сказал мне голо. - Света, привет. Ну, как дела? Ты все работаешь в цирке? Отлично мы тогда повеселились, помнишь? В Пикнике, ага, Катька еще в фонтане купалась! Голая!
Пикник - это было крутое кафе, там традиционно собирались бандиты и подведомственные им бизнесмены.
- Света! - звал голос. - Ку-ку!
Я сглотнула и призналась, что я не Света.

Голос не расстроился и назвался Вадимом. Разговорились. Показалось интересным.
Вадим звонил ежедневно, всегда в одно и то время, дневное. Разговаривали часами: два, два с половиной, три. Через пару недель я уже плотно подсела на телефонный роман, а это получился роман. Настоящий - с нетерпеливым ожиданием встречи, взволнованным диалогом, томительными паузами, ускорениями сердцебиения и что там полагается еще.

Мучительная ревность: «Ты позвонил на пятнадцать минут позже...», болезненные откровения: «Знаешь, вечером легла спать, залезла с головой под одеяло и пыталась говорить сама с собой твоим голосом», страшные признания: «Вчера я шла по улице, и рядом остановилась иномарка, я села, хотя прекрасно знаю, что так делать нельзя...»

С мальчиком О. я встречалась, но без прежнего энтузиазма. Он внезапно показался мне туповатым и ограниченным. Не разбирался в современном киноискусстве, плоховато - в музыке. И абсолютно неправильно реагировал на мои настроения, точнее - не замечал их. А вот Вадим, всего лишь по приветственному «алло», сразу интересовался заботливо, что случилось, и неужели вредный математик опять поставил «трояк». Поставил, жаловалась я, и еще по геометрии.

Вадим сказал, что ему восемнадцать лет, он учится на первом курсе института. Он казался мне не просто взрослым и умным, но и идеальным, конечно - идеальным. Естественно, речь заходила о том, кто как выглядит: «Я маленького роста, светлые волосы, и они вьются...», «У меня короткая стрижка, кажется, это называется полубокс, голубые глаза, а одна прядь седая с самого детства...»

Утром я просыпалась и смотрела на часы, отсчитывала, сколько именно минут остается до телефонной встречи. Я никогда не разговаривала с Вадимом в каком-нибудь халате. По-моему, тогда я еще носила дома халат, из ситца (впоследствии - никогда).

Вечером ложилась спать и торопилась проснуться, чтобы утром посмотреть на часы. Вадим был начитан, я, в общем-то, тоже, но Диккенса и Джека Лондона принялась жадно читать только по его совету и рекомендации. Он неплохо знал алгебру, пытался донести до меня смысл производных и интегралов, я соображала плохо, Вадим никогда не ругал за тупость. Сумел разъяснить мне про валентность химических элементов, и это единственная вещь из химии, что помню до сих пор.

Так могло бы продолжаться сколь угодно долго, если бы я, как обычно, все не испортила. Долго настаивала на личной встрече: «Неужели тебе не интересно на меня посмотреть?», Вадим мягко отказывался: «Пока не время... может быть, чуть позже...» Когда же будет это самое время, переспрашивала я, упрямая.

С мальчиком О. мы уже не виделись что-то порядка месяца. И вот назначилось свидание с Вадимом. Я была счастлива.

Собиралась со всей тщательностью, прошерстила весь гардероб в поисках лучшей одежды - лучшей одежды не было. Пришлось ограничиться рядовой, обильно надушилась маминой контрафактной Шанелью номер пять. Синяя куртка, бывшая тетина, коричневый шарф, невыразительные детские сапоги, юбка собственного производства из драпа. И вот отправилась.

Шел март, весенний месяц, но он, как обычно, никуда не шел, а просто, все было заснежено и кругом сугробы. Уже полчаса я мерзла на оговоренном месте, никакого Вадима (я буду в куртке-аляске и без шапки) не появлялось. Расстроилась. Шмыгала носом. Тайно вытирала нос кончиком шарфа. Подошел Вадим.

Куртка-аляска, без шапки. Короткая стрижка «полубокс», голубые глаза, одна прядь седая с самого детств. И весь в прыщах, весь. Даже не в банальных подростковых, а каких-то совсем уже извращенных, синих, алых, чуть ли не черных. Рытвины и ухабы вместо лица. Мы поговорили малое время. Даже сходили в кафе. Я, вежливая и добрая девочка, не убежала. Но честнее было убежать, наверное.

На следующий день телефонной трубки я не снимала, и родителей просила врать, что меня нет дома.
Впредь он более не звонил. Очень неудобно перед тобой, Вадим, сейчас бы я так не поступила. Уже очень давно я мало обращаю внимание на внешность мужчины, особенно на какие-то там прыщи, и даже ухабы и рытвины вместо лица.

Вадим, это такая ерунда, веришь мне? Не прочитает Вадим. А прочитает - не поверит.

Наталья Апрелева