Немного жизни в соседнем измерении

Весна… То есть лето — но какая разница? Ооой, каблучищи-то, каблучищи… Сто лет не стояла, выперлась! Нет, чтоб на машине поехать… авантюристка… И как только ходить на них? И ведь ходила же! Не ходила — бегала! Тааак, ногу отбед-ра! И-е-щё! И пош-ла! А ниче — получается… Голову выше…

Ну что — поохотимся? Любимая игра и антидепрессивное средство. На что бы? На улыбки, на морщинки, на глаза-в-глаза? Пожалуй, последнее — давно я не жила в соседних измерениях.

Автобусная остановка… Высокий, прищур загадочный… люблю высоких… кажется, что высокие — большие, как и толстяки, должны быть добрыми и веселыми — иначе как жить? Стоит на остановке, теребит провод наушников — куда он? На свидание, конечно… куда ни пойдешь в 20 лет, везде будет свидание. И везде будет весело. И все будут свои. И ночь, как и день — пролетят незаметно… А еще какая-то тоненькая девочка с длинными ресницами будет заглядывать, стоя на цыпочках, в эти зеленые глаза — в первый раз; в первый раз касаться указательным пальцем губ — не в неистовом кокетстве — нет, именно в той чистой и робкой нежности, которая еще стесняется себя. А он будет смотреть на Нее хоть и сверху вниз, но как на вознесенную на пьедестал… И это чувство — единственной настоящей, Первой, джинсовой, любви — останется у них на всю жизнь… Ой, а я ж это, охотиться собиралась. А смотрю уже с умилением — типа «молодежь-молодежь». Ну, возрастная категория не моя. Точно не моя. Ух ты, и бабулечка в платочке точно так же смотрит — внучка, наверное, напомнил… Или мужа полвека назад… Тоже у нее охота — за впечатлениями для запуска воспоминаний. А вот интересно — так же «две макушки» было у моей первой любви… и похож он на него чем-то… Вот когда-то и на моего сына — высокого, веселого и вызывающе красивого, будут с одобрением смотреть женщины всех возрастов… Потому что даже скульптурно-мраморная молодость прекрасна — а живая тем более.

Ну все, бабуля, я с тобой в одной команде. А все потому, что давно вот так не ходила. На каблуках и одна. А ну — встряхнуться! Все-таки у нас с бабулей, к счастью, еще много отличий.

Ой, он и вежливый — пропустил в автобус — «Спасибо большое!»… Хи-хи, главное, чтоб место не уступил, это хоть и приятно, но рановато. Опять же кто б понимал — это же слезть с каблуков, расслабиться — и опять на каблуки. Лучше уж распределить мучения равномерно. Опа, а уже! Привыкла! Ну надо же, а казалось — весь арсенал прошлой жизни навсегда потерял своего преданного поклонника. Эх, живем! Это ж целый рубикон — на каблуки встать! Чего там у нас осталось — всхуднуть килограмм так на, прическу вспомнить другую кроме «собранные волосы в ассортименте» ну и (но это потом, потом) бокал вина томным вечером… Жизнь прекрасна!

Кто-то смотрит в спину… прямее ее, прямее… голову повернуть вбок — в окно полюбоваться… Ййесть! Есть один взляд глаза-в-глаза. Раз!

Ничего так объект, конечно не идеал, но мне ж не жить с ним. Мне примоститься на краешке души, проглядывающей через это стреловидное мгновение взгляда. Ведь у вас тоже бывало такое — что кажется: не просто встретились глазами, а случайно подсмотрел что-то такое… Другую вселенную… Другого человека. Итак — средних лет, галстучек (а что ж не на машине?), рубашечка наглаженная (женат и успешно, молодец, рада за вас). А ты, значит, на девчонок красивых глядишь? Я тебе для этого что ли рубашки глажу?) Зырк тебе!… О, отвернулся в окно. Ну и молодец, уважаю тебя, мужик. Кейс у нас с ноутбуком — менеджер, из-за пробки севший в общественный транспорт? Двое детей (мальчик… и еще мальчик). Загорелый — ездили всей семьей в … в Египет, там он сидел на берегу в тени пляжного зонтика и потягивал пивко, думая, что этот последний день — самый классный день отдыха — жена с сыновьями пошли бродить в поисках сувениров, а он может спокойно отдохнуть, по-своему, по-мужски… Повезло с женой. Двое мальчишек, один на меня — другой на нее похож, все по справедливости. И сейчас есть о чем поговорить — и интерес к жизни не угас. Египет вот организовала. Да и дома тоже все под ее контролем, запоминающиеся выходные и уютные будни… Когда-то боялся этого, считал «мещанским уютом»… Но, честно, как-то уже не хочется ни на мотоцикл, ни в компании с гитарами… Всему свое время… «Нет, я не выхожу», — а одеколон у вас мужчина, приятный, и вообще вы мне понравились. Вот вам моя улыбка на прощание, и думайте сами, что все это значит.

Метро… сто лет не была… Сразу перед глазами первые наивные свидания: худенький букет в прозрачной слюде, поцелуи у колонн в рёве уходящих «всё-на-этом-точно-еду» поездов; эскалаторы, на которые становишься почему-то подчеркнуто аккуратно, поворачиваешься к Нему, чтобы быть с ним на одном уровне и всю дорогу вверх (или вниз) молчишь, разглядывая стены и потолочные своды… Смотришь вверх — потому что ему тогда, снизу, хорошо видны твои неправдоподобно длинные ресницы… и он тебе об этом непременно сейчас скажет… Подбираешь темы для предстоящего вечера — а может, и всей дальнейшей жизни — кто знает, вот ведь и фамилия у него такая симпатичная… Ну, в метро-то я непременно кого-нибудь «подстрелю» — интересно, при проектировании вагонов неслучайно ведь посадили публику лицом к лицу?

Дедулька какой интересный… Глаза ясные и смотрят прямо, не отводя взгляда… нет, ну это не считается конечно, хотя пусть будет два… Два! Лет семьдесят — значит, познакомились мы с ним в самое что ни на есть чудесно-прохладно-апрельское утро 58-го, на субботнике. На мне беретик и косы, косы — как жаль, что сейчас не носят две косы ниже пояса, — а он в смешной кургузой курточке и кепке, лихо сбитой назад… Какие у него тогда были кудри — разве напоминают о них эти седые перышки… Но глаза остались прежними — как тогда я в них посмотрела, так и утонула на всю жизнь. Какими мы были тогда самоуверенными и категоричными — молодость обещала быть вечной, а зрелость (но никак не старость!) сулила светлые и непременно счастливые для всех перспективы… Да мы и были счастливы. Счастливы на летних танцплощадках, где кружились в танцах (танцах, а не том, что сейчас называют этим словом… их надо было УЧИТЬСЯ танцевать…) под звуки оркестра. Счастливы в знойных черноморских городках во время короткого, но такого насыщенного событиями отпуска: с палаткой и транзистором — поездом, пароходом, автомобилем, пешком и даже арбой с ишаком — мы объездили весь Крым, весь Кавказ… сейчас все едут за границу — а тогда нам были рады здесь. Искренне рады. И мир не казался меньше, оттого, что как будто ограничивался одной страной — нет, ведь страна была самая огромная, самая счастливая, самая родная…

«Нет, я не студентка, я давно не студентка… Похожа на Вашу внучку? Здорово, и Вы мне напомнили моего деда. Давайте я помогу. Я тоже тут выхожу. Внучка родила месяц назад? Поздравляю с правнуком! С правнучкой! Да, это счастье — увидеть третье свое поколение. Мои не дожили… жалко так, всего-то пару лет… Ваша жена тоже?… Господи, как жаль… Давайте помогу хоть по ступенькам… Это Вам спасибо… До свидания, и Вам здоровья!!!»

Прямо все изменилось как-то. Нет, охотиться сегодня больше не буду, настроение не то. Это называется «провалиться» — сама навыдумываю и сама переживаю… в буквальном смысле переживаю чужую жизнь… Как тогда, когда шла за сутулой тетенькой с полными авоськами — по ней было видно все-все, что происходит с ней в ее обычной двухкомнатной жизни, с обычным — иногда добрым, иногда нет — мужем, и подросшей нигилисткой-дочерью. Помню, встретилась глазами с витриной — оказывается, и сама тоже ссутулилась, лицо угрюмое и решительное… А сейчас, интересно? «Спасибо. Грустные глаза? Да нет, просто задумалась… Вам тоже идет улыбаться. Всем идет улыбаться. Мне прямо. И Вам? Нет, не против. На работу. А я не работать, просто зайти, я в отпуске. И Вы в отпуске? Куда поедете? С семьей? А у меня есть. Люблю. Счастлива. И вам того же!!! Счастливо!»

Удачное путешествие. Взлететь, как во сне — разбежавшись по асфальту, сначала чуть-чуть приподнявшись, а потом на всю птичью высоту. Волшебство снова получилось, изменив и меня, фантазерку. Сколько лет мне сейчас — двадцать, сорок, семьдесят ?

… Вот и моя работа. Давно я сюда не заходила — и (загадываю!) еще бы столько же не появляться. Нет, не потому что не люблю, что вы! Потому что… потому что иду я сюда просто повидаться с коллегами, которые обступят плотной толпой, выбегая из кабинетов с улыбками и объятиями — ну и отдать в кадры копию свидетельства о рождении моего сына. Мой первый торжественный выход из дома после роддома. Выход в свет, выход в звук, выход в мир.

Мир по-прежнему юн и вечен, многогранен и мудр — все так же, как было всегда. Не забыть об этом, не забыть…

Городская Чайка

Выбор редакции в конкурсе «Весеннее пробуждение. Средство Макропулоса» (из серии «Вивальди. Четыре времени года»).