Раймонд Паулс
Музыка эпохи
22.12.11 10:44
AD
Музыка эпохи
Читайте в новом номере журнала «Дом&Интерьер» в январе и феврале:
Тоталитарная эстетика
Ампир во всех его проявлениях
Приглашенный редактор Карло Пейс
30 монументальных предметов обстановки
Альберт Шпеер - любимый архитектор Гитлера
Раймонд Паулс: музыка эпохи
Новый номер в продаже с 5 января
Читайте в новом номере журнала «Дом&Интерьер» в январе и феврале:
Тоталитарная эстетика
Ампир во всех его проявлениях
Приглашенный редактор Карло Пейс
30 монументальных предметов обстановки
Альберт Шпеер - любимый архитектор Гитлера
Раймонд Паулс: музыка эпохи
Новый номер в продаже с 5 января
***
Композитор Раймонд Паулс для многих был и остается символом не только хорошей, душевной музыки, но и советской эпохи - так много шлягеров было написано им в те времена, так часто звучали они в эфире и такому огромному количеству людей пришлись по душе. Сегодняшний день маэстро - работа во славу уже нового государства - Латвии. Здесь он живет и трудится почти постоянно, если не считать времени, которое Раймонд Вольдемарович проводит на гастролях и просто в путешествиях.
В своей тарелке маэстро чувствует себя только дома: зимой - в просторной рижской квартире, в которой до войны жила оперная прима, устраивавшая у себя настоящие балы, а в остальное время года - в усадьбе на Белом озере, ставшей родовым гнездом. Здесь все дышит памятью и о родителях маэстро. В память об отце он сохранил старую яблоню, которую не дал срубить, хотя ей уже 60 лет и ее перенесли сюда из огородика возле рижского довоенного домика Паулсов. А назвали свое новое родовое гнездо Раймонд и его супруга «Межрозитес» («Лесные розы», «Шиповник» - с лат.). Здесь действительно шиповник когда-то рос во множестве.
В своей тарелке маэстро чувствует себя только дома: зимой - в просторной рижской квартире, в которой до войны жила оперная прима, устраивавшая у себя настоящие балы, а в остальное время года - в усадьбе на Белом озере, ставшей родовым гнездом. Здесь все дышит памятью и о родителях маэстро. В память об отце он сохранил старую яблоню, которую не дал срубить, хотя ей уже 60 лет и ее перенесли сюда из огородика возле рижского довоенного домика Паулсов. А назвали свое новое родовое гнездо Раймонд и его супруга «Межрозитес» («Лесные розы», «Шиповник» - с лат.). Здесь действительно шиповник когда-то рос во множестве.
Д&И: Раймонд Вольдемарович, расскажите о своем
загородном доме…
Р.П.: Еще в 60-е годы один из ведущих партработников Страутман, умный и любящий театр, дал разрешение на то, чтобы мне и трем известным актерам выделили здесь, в так называемой зеленой зоне, по 1200 кв. м. Потом прикупил еще. Раньше здесь было почти болото. У нас ведь один уровень с озером! Домик, где мы беседуем, появился лет 10 назад. А основной построили давно, еще в советское время. Там был старый фундамент. Правда, перестроили вообще все. Мой друг - архитектор - придумал такой сельский вариант, используя большие камни и дерево, из чего в Латвии испокон веку строили дома в прибрежных районах. А построил все один мастер (хоть и выпивоха) своими руками. Пилой и топором. Я только привозил материалы…
Самую большую ценность на сегодня представляет крыша. Она из натуральной меди. Сейчас вряд ли кто мог бы себе такое позволить. А в советское время мне ее привезли из России, по знакомству. Обошлось недорого. Материал специально использовался для реставрации куполов церквей. Через десятилетия он покрывается патиной, становится зеленым… И печь в доме отделана старинными изразцами...
Р.П.: Еще в 60-е годы один из ведущих партработников Страутман, умный и любящий театр, дал разрешение на то, чтобы мне и трем известным актерам выделили здесь, в так называемой зеленой зоне, по 1200 кв. м. Потом прикупил еще. Раньше здесь было почти болото. У нас ведь один уровень с озером! Домик, где мы беседуем, появился лет 10 назад. А основной построили давно, еще в советское время. Там был старый фундамент. Правда, перестроили вообще все. Мой друг - архитектор - придумал такой сельский вариант, используя большие камни и дерево, из чего в Латвии испокон веку строили дома в прибрежных районах. А построил все один мастер (хоть и выпивоха) своими руками. Пилой и топором. Я только привозил материалы…
Самую большую ценность на сегодня представляет крыша. Она из натуральной меди. Сейчас вряд ли кто мог бы себе такое позволить. А в советское время мне ее привезли из России, по знакомству. Обошлось недорого. Материал специально использовался для реставрации куполов церквей. Через десятилетия он покрывается патиной, становится зеленым… И печь в доме отделана старинными изразцами...
Д&И: Сами покупаете и сажаете растения в саду?
Р.П.: В основном все сами. Многое покупаю рядом, в питомнике. Вот молодые фруктовые деревья, что вы видите, это уже дочь с мужем посадили. Я вырубил старые деревья. У меня прежде росли желтые сливы (самые вкусные - янтарный сорт). Но сильные морозы не выдерживают. Вот местный сорт - pure (синие) - куда более жизнестойкие… А вот дуб, когда мы здесь обустраивались, был совсем тоненьким. Хорошо, что не срубили. А второй я сам пересадил, хотя говорят, что дуб не любит пересадки. Но ничего, растет красиво. Но все равно крону надо подрезать. Я купил длинный финский секатор, чтобы форму придать…
Р.П.: В основном все сами. Многое покупаю рядом, в питомнике. Вот молодые фруктовые деревья, что вы видите, это уже дочь с мужем посадили. Я вырубил старые деревья. У меня прежде росли желтые сливы (самые вкусные - янтарный сорт). Но сильные морозы не выдерживают. Вот местный сорт - pure (синие) - куда более жизнестойкие… А вот дуб, когда мы здесь обустраивались, был совсем тоненьким. Хорошо, что не срубили. А второй я сам пересадил, хотя говорят, что дуб не любит пересадки. Но ничего, растет красиво. Но все равно крону надо подрезать. Я купил длинный финский секатор, чтобы форму придать…
Д&И: Что составляет гордость вашего сада, кроме,
понятно, отцовской яблони?
Р.П.: Пойдемте наверх - и посмотрите (мы забираемся по винтовой лестнице на крышу домика-кабинета Паулса, которая похожа на палубу корабля. - Авт.). Вот она - гордость! (Паулс указывает на прекрасную панораму, которая открывается перед нами. - Авт.). Этот вид вечером на озеро, когда солнце заходит, а слева золотится купол церкви, - самая большая ценность и есть. Природный ансамбль, который ни за какие деньги не купишь…
Р.П.: Пойдемте наверх - и посмотрите (мы забираемся по винтовой лестнице на крышу домика-кабинета Паулса, которая похожа на палубу корабля. - Авт.). Вот она - гордость! (Паулс указывает на прекрасную панораму, которая открывается перед нами. - Авт.). Этот вид вечером на озеро, когда солнце заходит, а слева золотится купол церкви, - самая большая ценность и есть. Природный ансамбль, который ни за какие деньги не купишь…
Д&И: Совсем недавно, примерно год назад, вы
отпраздновали свой юбилей - 75 лет. За эти годы наверняка сложились
некие принципы, которые вы пронесли через всю жизнь?
Р.П.: Самое главное - это дисциплина. Если я сказал, что репетиция будет в два часа, то я приду вовремя или раньше. А вот многие молодые имеют наглость опаздывать. Они не понимают, что если выбрал профессию, надо относиться к ней максимально серьезно и с полной отдачей. Нельзя играть одним пальцем и вполсилы, надо выйти со сцены с мокрой спиной, вложив в свой труд всю душу. Это главный закон сцены и жизни. К счастью, мой труд признан. Почти все, что я когда-то писал, где-то звучит, и я с этого получаю гонорары. Если мне кто-то говорит, что деньги для него ничего не значат, я к такому человеку отношусь с подозрением: скорее всего, он врет. Деньги нужны для того, чтобы быть независимым от заказов и заказчиков. И делать то, что считаешь нужным. Мне в этом смысле повезло.
Р.П.: Самое главное - это дисциплина. Если я сказал, что репетиция будет в два часа, то я приду вовремя или раньше. А вот многие молодые имеют наглость опаздывать. Они не понимают, что если выбрал профессию, надо относиться к ней максимально серьезно и с полной отдачей. Нельзя играть одним пальцем и вполсилы, надо выйти со сцены с мокрой спиной, вложив в свой труд всю душу. Это главный закон сцены и жизни. К счастью, мой труд признан. Почти все, что я когда-то писал, где-то звучит, и я с этого получаю гонорары. Если мне кто-то говорит, что деньги для него ничего не значат, я к такому человеку отношусь с подозрением: скорее всего, он врет. Деньги нужны для того, чтобы быть независимым от заказов и заказчиков. И делать то, что считаешь нужным. Мне в этом смысле повезло.
Подробнее читайте в новом
выпуске международного журнала о дизайне.
AD