Идеальный муж

За 9,5 лет совместной жизни мы прошли через многое, меняя в своей жизни почти все: профессию, образование, место жительства; но детей в нашей жизни не было. Не потому, что были проблемы со здоровьем, а просто потому, что мы все эти годы не были готовы стать родителями. И вот, наконец, настал тот заветный день, когда мы оба поняли, что хотим ребенка.

Через пару месяцев после принятого решения все и случилось. Тест. Две полоски. Иду на работу с трепетом, с ощущением чуда, с тайной радостью и осознанием того, что во мне зародилась новая жизнь, но никто кроме нас с любимым об этом не знает. Потом он признался мне, что весь день был сам не свой, все думал и думал о нашем чуде, и не мог поверить в то, что через каких то 8-8,5 месяцев станет отцом.

И вот мы с трепетом открываем кабинет УЗИ. Неужели я увижу своего ребенка? Любопытство просто плещется через край. Какой он - размером с горошинку, или, может быть, уже побольше? Конечно, сейчас еще не видно мальчик он или она, в смысле девочка. А вдруг видно?

Ложусь на кушетку. Живот густо мажут гелем и…. о, какое несчастье… отворачивают от меня монитор. Врач и муж долго всматриваются в картинку монитора. Мне становится скучно и обидно - ну ведь Я же, Я же главная героиня фильма под названием «ношу ребенка», а они в монитор уставились, а как раз мне не только ничего не видно,но они еще и картинку не комментируют. Молчание затянулось, и я напряглась, внутренне вздрогнула. Боже мой, господи, неужели что-нибудь не так? И, чтобы разрядить обстановку, спрашиваю: «Ну что, один или два?» И это была просто шутка! Клянусь! А они как воскликнут дружно: «Два!»

Друзья, знакомые, родственники часто задают мне одни и те же вопросы: на каком сроке я узнала, что у меня будет двойня (подразумевая под этим, была ли возможность сделать аборт), и что я тогда почувствовала (подразумевая то, что я должна была быть очень расстроена).

Какие же все-таки они странные! В тот момент я почувствовала, что меня подхватила одиннадцатиметровая волна счастья и несет меня к небесам! Меня всю просто распирало от радости, от какой то внезапно проснувшейся всеобщей любви. Хотелось выйти на улицу и обнимать каждого прохожего, хотелось рассказать о своем счастье всему миру! И хотелось хранить свое счастье в секрете как можно дольше… Вот такие противоречивые чувства.

Что почувствовал ОН? Свои чувства он смог выразить словами только после трех «мертвых голов» (это такой крепкий алкогольный напиток из водки и очень острого перца в американском гриль-баре, в который мы зашли сразу после посещения врача). Выпив залпом третий коктейль, он сказал мне, что о таком счастье и мечтать не мог. И еще он поблагодарил меня за то, что я есть, за то, что я с ним, и за этот счастливый день нашей жизни.

Уже через неделю я, вся сияющая от счастья, с листком об обследовании в кабинете УЗИ и контрактом на ведение беременности, буквально влетаю в кабинет врача.

Она долго смотрит на листок: «13-14 недель беременности. Монохориальная двойня».

Контракт был разорван, деньги вернули. Никто в той московской клинике не взялся вести нашу беременность.

Всю неделю глаза были на мокром месте. На работе я держалась, а дома откровенно рыдала. Он очень сильно переживал за меня, успокаивал, как мог, каждый день приносил цветы…

Цветы в нашей семье - отдельная тема. За 9,5 лет совместной жизни все букеты можно было по пальцам сосчитать. Мне было обидно, когда он забывал купить мне цветы на день рождения или на 8 марта, а уж просто так, по будням, цветов он мне никогда не дарил. Он считал это моей глупой прихотью; вот подарки - пожалуйста, все, что захочешь, а цветы - ну какой в них толк, несколько дней постоят - и завяли. Пустая трата денег!

Надо отметить, что мой любимый очень экономный человек и широких жестов в виде колец с бриллиантами и прогулок на лимузине я от него никогда не ждала. Мы с ним были и есть две противоположности, которые притягиваются. Я жуткая транжира, обожаю тратить, получая при этом колоссальное удовольствие, он же будет при очень неплохой зарплате 2 часа ходить по дешевому рынку, выбирая носки за 15 рублей и требуя сторублевого качества.

В той клинике, где мы получили отказ, нам посоветовали обратиться в ЦПСиР, где брались и за двойняшек, и за тройняшек. Центр нас потряс своими техническими возможностями, высоким профессионализмом врачей, и… очень высокими ценами. Далеко не каждый смертный мог себе позволить наблюдаться в такой клинике. И я снова впала в отчаяние.

В то время мы копили деньги на покупку машины. Ему было уже 30, а машины до сих пор не было. Я знала, КАК он о ней мечтал. Почти для каждого мужчины покупка машины значительное событие, почти такое же, как замужество для женщины.

Посмотрев цены в Центре, он сказал: «Будем заключать контракт». Я была в не себя: «Ну это же безумие! Такие деньги! За естественный процесс! Женщины в деревнях вообще часто не обращаются к врачам и рожают в поле, на печке, в бане, и при этом - совершенно бесплатно!» «Да, - заметил он, - и процент смертности у них намного выше, просто об этом никто не говорит и не пишет. Я не хочу рисковать самой дорогой мне женщиной и своими двумя детьми. Пойми, у нас особый случай. Ведь двойня бывает одна на сто пар!» - и, помолчав немного, добавил:

«Ничто не имеет значения, только жизнь имеет значения!»

Мы словно поменялись ролями. Меня душила самая настоящая жаба. Он оказался сильнее и убедительнее, и мы заключили контракт. А через неделю после этого события на оставшиеся от «машины» деньги он купил мне то, о чем я так долго мечтала, но боялась даже примерить, с трепетом проходя мимо манящей витрины, то о чем мечтают многие женщины, а получают в подарок единицы. Он подарил мне норковую шубу: «Теперь моим девочкам будет тепло зимой, всем троим» (роды предполагались на конец декабря - начало января).

В начале сентября мы узнали, что у нас будут две девочки. Наверное, муж втайне надеялся, что хотя бы один из деток окажется мальчиком, а я - я просто боялась его разочарования. Но он сказал: «Кому нужны эти мальчики? У нас в родне были одни пацаны - знаешь, как мать замаялась? А у меня теперь родятся две красавицы. Сразу после их рождения куплю автомат и много патронов - все это пригодится, чтобы отстреливаться от множества ухажеров!»

Потом он увез меня на отдых в Турцию, накупил мне множество золотых украшений, практично подмечая при этом: «У нас родятся девочки, надо чтобы маме было, что им передать по наследству». Я только улыбалась и не могла поверить, что это ОН, мой экономный любимый.

Последние месяцы было очень тяжело. Еле ковыляя со своим пузом через дорогу и не успевая перейти на зеленый свет, я злилась на себя и на водителей, жаждущих нажать на педаль газа. И еще я вдруг поняла, что чувствуют при ходьбе 80-летние старушки. Мой организм нес колоссальные нагрузки, и я чувствовала себя космонавтом, запущенным в космос.

Потом была больница. Врачи опасались за мое здоровье и за здоровье малышек. Скакало давление. Когда он приходил навестить меня в больнице и обнимал, то я испытывала потрясающие ощущения: мои малышки чувствовали папу и припадали всеми четырьмя ладошками к передней стенке живота, пытаясь почувствовать его, коснуться. Кто был беременным, поймет мои чувства.

Потом было волнение, что мы не успеем родить малышек в Центре, у врача, который вел нас, знал о нас все. Клиника закрывалась на новогодние каникулы. Оставалось 3 дня до закрытия, я была на последних сроках, а малышки все не рождались. Врач заключил после осмотра: «Родятся через неделю, не раньше». Боже мой, в ужасе подумала я, это же 31 декабря! Это значило, что Центр закроется на каникулы. Это значило, что срочно нужно было искать врача в другой клинике, а я уже еле ходила. Это значило, что добираться до любой больницы в этот день будет проблемотично. Для меня это было катастрофой. Не жизнь, а сплошной экстрим. И я в сердцах сказала: «Господи, дети, ну сколько же можно там сидеть! Рождайтесь, или у нас возникнет много проблем!»

И они родились… на следующий день… на 37 неделе, а ведь так еще хотелось побыть в маме, но мама дала команду. Сашка пробила головой плаценту - и отошли воды, с кровью. По всей квартире были лужи крови, а я, как назло, была дома одна. Все на работе. Полтора часа вызывала СКОРУЮ. Успел приехать муж. Потом была незапланированная операция. Помню, что, отрубаясь от приличной дозы наркоза, я подумала: «Вот ведь так умрешь, и ни одного родного лица» (мужа в операционную не пустили).

Сразу, после того, как я пришла в себя и меня выкатили из операционной, я увидела его лицо, и он сказал: «Ты молодец. Все хорошо. У нас родились две прекрасные малышки. Они самые красивые в мире, даже красивее тебя. Представляешь?»

Во мне одновременно боролись чувства счастья и обиды. Счастья - оттого, что мы все живы, ведь все пошло не так как должно было: открылось кровотечение, вся больница стояла на ушах (как мне потом рассказали), и бригаде врачей пришлось изрядно потрудиться, чтобы все благополучно завершилось. Обидно было оттого, что и здесь он оказался первым. Он первым увидел наших малышек на экране в кабинете УЗИ, и первым увидел их, появившихся на свет, когда я была под наркозом. И только на третий день я смогла, опираясь на плечо мужа, дойти до детской комнаты. Они, как две царевны, лежали в теплых домиках, так как родились маленькими, и им не хватало тепла. Что я почувствовала, подходя к ним и впервые видя?

Смешанное чувство любопытства и чувство того, что нет никого красивее их в целом свете.

Он обнял меня и сказал: «Посмотри, это плод нашей с тобой любви». А я подумала: «Мы сделали это, мы, наконец, их родили. Теперь все будет хорошо. У меня ИДЕАЛЬНЫЙ муж, которого я люблю больше всех на свете».

lanochkakor

Статья участвует в конкурсе "Общие"