Измена
Мама тройняшек учится прощать
(Продолжение)
Я не хотела слушать фантазии на тему «обменялись машинами»... Я просто не хотела постороннего — того, кто сделал мне так больно — пускать в свой дом. Для меня муж стал в одночасье посторонним. — Я буду здесь ночевать! Хватит, уже 2 часа под дверью, как собака сижу. Неудобно как-то... соседи... — Я не пущу. Пока не скажешь правду.
— Ну, вы как хотите, а мне домой надо. Уж двенадцать ночи...
Папа открыл дверь и даже не посмотрел на мужа.
— Простите...
— Это ты не мне, а ей говори... — Тихо сказал отец.
— Я тебе все объясню. То, что ты думаешь — это не правда. Когда ты там была, меня не было...
— Опять врешь.
И хоть глаза мужа не бегали, а твердо смотрели на меня, сердцем, душой, я чувствовала ложь.
— Мне показали на мониторе твое лицо и каюту, где ты был с девушкой, — начала врать уже я, — у них там камера, она всех записывает.
— Ты врешь.
— А если я вру, поехали завтра. Пусть охранник скажет, что ты просто заходил передать ключи, и мои подозрения ложные...
Муж опустил глаза.
— Ну, прости. Я тебя люблю. Ты же одна такая. Просто ты переключилась на детей. Все с ними... А я один.
Он хотел обнять меня, но я с силой убрала руки. Мне было невыносимо. Я закрылась в своей комнате. Села за стол, включила компьютер.
«Если мне изменил муж...» назвала я топик в Интернете. Тут же нашлись советчики.
Больше половины советовали срочно развестись. «Брось его... Подай на развод... Этот козел тебе еще раз изменит... Предавши раз, предаст трижды...» Другие требовали выгнать в одночасье из дома, не смотря на детей, на непогоду... «Пусть идет к ней!» Ученые мужья приводили статистику, что чаще всего браки распадаются в первый год совместной жизни и после рождения детей... Лишь немногие советовали терпеть и простить. Но как жить дальше с трещиной в сердце, не писал никто.
«Чашка уже никогда не будет целой,» — вздохнула я и выключила Интернет под утро, совершенно раздавленная своим несчастьем. Что делать, как дальше жить с этим человеком — я не знала. А жить ли?
Родителей не хотелось будоражить. Отец и так расскажет матери. И они в сотый раз скажут:
— Все правильно, избаловала ты мужа, вот это тебе урок.
К подружкам со своим горем тоже не следует. Мы ведь только на прошлой неделе последними словами поливали мужа Алены, у которого вдруг оказалась вторая семья в другом городе. Алена так мне завидовала, говорила, что у нас идеальный брак — 10 лет супружеской верности. И тут теперь я... Ладно, останусь примером для подражания. Зачем отнимать у Алены сказку?
Было утро, нужно было одеваться, одевать детей и бежать по проторенной дорожке. Но как бежать? Не замечать? Перешагнуть? Или продолжить рушить? Я ведь даже скандала не закатила!
А урок... Ведь мой муж не сможет понять, что вчера произошло. Вот он так весело поет, собираясь на работу. Как будто вчера он меня случайно кофе облил. Извинился и все.
Нет, у меня нет даже капельки желания простить его. Он пожалеет еще! Рассказать его родителям? И что? Его мама, поохав для приличия, скажет то же самое: «Разбаловала ты нашего сына.»
Но кто? Но как? Но где? А главное, как самой начать жить? Кто поможет восстановиться моей душе?
И вдруг я поняла, что единственное место, где я смогу — нет, не утешиться, — а хотя бы попробовать разобраться, это — мужской монастырь. Месяц назад мы случайно оказались около него с ребятишками. Ехали в санаторий и остановились на берегу большой реки, далеко за городом. Там не чувствовалось суеты. Там было спокойно. И меня поразили лица монахов — открытые, добрые и неосуждающие.
— Отведем детей в садик и поедем в монастырь, — твердо сказала я.
Муж чуть дара речи не лишился:
— Куда?
Всю дорогу я шипела, как змея. Ненависть к мужу, злоба, обида... все щедро лилось из меня:
— Сейчас съездим в церковь, и полетишь со своими вещами к своей матери. Пусть она увидит, какой у нее славный мальчик. К нам не приходи. И детей не навещай... Ты еще пожалеешь! — Ругательства и проклятия сыпались с моих уст, как из ящика Пандоры.
Муж всю дорогу молчал.
Мы приехали, когда служба уже шла. Скромно встали около двери. Муж вначале с интересом рассматривал убранство церкви, озираясь, а потом начал вслушиваться в песнопение и в то, что говорил священник.
Я стояла, опустив плечи. Мне было жалко себя.
— Бедная, я, бедная... За что мне такое испытание? — Смахивала я слезу.
А потом, вдруг случилось чудо: я посмотрела на мужа и мне так стало жаль его. Не знаю даже, почему. Я даже испугалась этой жалости, которая окружила мое сердце. Может быть, это была не жалость, а любовь? Мне хотелось обнять мужа, приголубить... Почему и отчего это происходила во мне, я не могла понять. Ведь секунду назад я готова была его просто распять, выгнать из дома, не давать видеться с детьми... Что со мной происходило, я не могу до сих пор понять.
Как картинки пронеслись перед глазами и мои ошибки. Да, я перестала следить за собой, располнела, обрюзгла, я перестала говорить добрые слова мужу, в моей интонации появился командирский тон, я перестала интересоваться новостями с его работы, я перестала отдавать себя любимому человеку...
Служба закончилась, и мы подошли к священнику:
— Батюшка, помогите нам. Мы женаты десять лет. И вчера мой муж мне изменил...
Последние слова я сказала не четко. Я расплакалась на весь монастырь. Громко, захлебываясь своих слезах.
— Подожди. Ты изменила ему?
— Я изменил.
— А почему она плачет? А детки есть?
Я на секунду остановилась.
— Есть. Трое.
— Милая моя, если можешь, прости. Всем сердцем и душой, — по-доброму и родному заговорил батюшка, — постарайся, родная.
Мой муж снял очки, чтобы вытереть слезу.
— А ты... Как тебе не стыдно! В грехе живешь, от греха можешь погибнуть. Воспитывай лучше сыновей! Помогай жене!
— Я буду... — Тихо сказал муж и опустил голову низко-низко.
— Ну, с Богом! — Перекрестил батюшка нас и поспешил к алтарю.
Невозможно описать чувство облегчения. Мне стало смешно, что я так дулась и свирепела на мужа, когда ехала. Не знаю, дала ли поездка в монастырь мужу столько же, сколько она дала мне... Но мне стало легче жить. Я поняла, что простила мужа, перешагнула через его ошибку. Главное, я не сделала свою — не разрушила до основания чуть пошатнувшийся «наш терем». Мне стало легко. И это главное.
А через год у нас родился сын.
Предыдущий выпуск: Измена. Папа тройняшек нашел подработку