Межнациональная семья. Финал

Андрей после рождения сына не хотел возвращаться в Непал. Он, знаток и большой любитель Таиланда, предпочел бы остаться с женой и сыном в этой стране. Раньше Андрей неоднократно уже пытался уехать из Непала в Таиланд, как он говорил «навсегда», но всякий раз удрученно возвращался. Мы даже подшучивать стали над его одержимой идеей уехать в Таиланд. Пересказывая друг другу последние новости, мы говорили: «Ты знаешь, Андрей опять навсегда в Таиланд уехал. В шестой раз уже».

Непал не отпускал Андрея. В этот раз в лице его любимой жены. Если вопрос с продлением тайской визы для граждан РФ, как, впрочем, и для граждан многих других стран, в число которых Непал, к сожалению Андрея, не входит, решается за один день простым выездом в соседнюю страну, то гражданам Непала для продления визы нужно вернуться восвояси. Визу в Таиланд жена Андрея может получить только в самом Непале.

Андрей в шоке и понятной растерянности. Где жить? В Непале жить невозможно, во-первых, потому что у сына нет непальской визы, а во-вторых, потому что Непал Андрея просто бесит. В его обожаемом Таиланде невозможно жить потому, что нет возможности получить визу для жены. Не может ведь он остаться с грудным малышом в Таиланде, а жену со спокойной совестью отправить домой в Непал! В России тоже жить никак нельзя. Про личное отношение Андрея к родине я промолчу, достаточной причиной служит уже тот факт, что по закону его непальская жена в России может находиться не более трех месяцев в году.


В такой запутанной ситуации, кажется, самым естественным решением было бы сделать российское гражданство жене Андрея. Тогда вся семья могла бы жить и в Таиланде, и в России. Но получить российское гражданство не так-то просто, однажды Андрей уже начинал этот процесс, когда они только-только поженились, и, как он сам рассказывает, махнул на всё рукой и уехал с молодой женой в Непал: не хватило терпения и денег на взятки. Но это еще полбеды. Главное же затруднение состоит в том, что для получения российского паспорта жене Андрея придется отказаться от непальского гражданства, ведь законодательство её родины запрещает как двойное, так и второе гражданство.

Из любви к родине или по каким-то иным причинам жена Андрея не хочет отказываться от непальского гражданства навсегда. Её жесткая в этом отношении позиция, на которую, впрочем, она имеет полное право, нисколько не помогает найти семье общее решение. Вообще-то женщину можно понять: ну зачем ей гражданство страны, на языке которой она даже не умеет разговаривать? К тому же, Андрей ведь тоже не собирается отказываться от своей, может, и не очень любимой, но всё же родной страны ради получения непальского гражданства.

Ситуация зашла в тупик. Едва малышу исполнился месяц, семье пришлось лететь в Непал. При въезде в страну мальчик получил туристическую визу сроком на 90 дней. За это время, чтобы как-то устаканиться в Непале, родители попытались оформить малышу нетуристическую родственную визу сроком на один год и с правом ежегодного продления. Теоретически законодательство предусматривает такой вариант. Но на практике Андрей вновь столкнулся с дремучим непальским бюрократизмом.

Чтобы мальчик получил родственную нетуристическую визу, его мать должна, прежде всего, доказать, что это её ребенок. В качестве доказательства не принимаются ни свидетельство о рождении, в котором указано, что она - его мать, ни даже анализ ДНК, если бы таковой имелся. Единственным доказательством родства может выступать бумажка с печатью, выданная по месту рождения матери. Все это означало, что женщина с трехмесячным ребенком на руках должна ехать в деревню, где она родилась и где не была уже лет пятнадцать, и староста той деревни должен письменно заверить, что ребенок этот её. Как староста будет определять, её это ребенок или нет, непонятно, но это единственный способ доказать родство и получить визу.

От поездки вышло мало толку, совсем никакого. Жена Андрея родом из очень удаленной горной деревушки, и добиралась она туда долго, с пересадкой, на двух раздолбанных автобусах, в жаре, пыли и антисанитарии. В итоге, ребенок заболел, а старосты не оказалось в деревне, уехал, и когда вернется, точно неизвестно, может через неделю, а может через две. Никакие телефоны, понятное дело, в горах не работают. Когда жена вернулась из деревни без справки и с больным ребенком на руках, Андрей сказал: «Ты больше туда не поедешь!» Тем более что начинался сезон дождей, и передвигаться по горным дорогам становилось уже просто опасно.


Сыну продлили туристическую визу еще на два месяца, по истечении которых закончится максимально возможный для него, как туриста, срок пребывания в Непале. Значит, снова всей семье надо уезжать. Но куда? Все эти вынужденные разъезды ужасно подрывают семейный бюджет, кроме того, маленький ребенок нуждается в спокойной обстановке, в непрестанном внимании и заботе.

Мы по-дружески зубоскалили над Андреем, шутливо утверждая, что единственная его проблема - это его непальская жена, что он ошибся, женившись не на тайской девушке, а на непальской, не соверши он эту ошибку, преспокойно жил бы сейчас в своем обожаемом Таиланде. Но Андрею, изо всех сил балансирующему на гране разорения и нервного срыва, было не до наших шуток. На какое-то время он вовсе утратил чувство юмора и стал даже ссориться со своими прежними друзьями. И хотя, пытаясь подбодрить нашего друга, мы советовали ему относиться ко всему в жизни проще, никто из нас, я уверена, не захотел бы оказаться на его месте.

Сейчас Андрей, его жена и восьмимесячный малыш в Москве. Андрей утоляет свой ностальгический голод, накопившийся за четыре года жизни вне России, его сынуля знакомится с родиной, с дедушкой и бабушкой. У них есть три месяца, пока действительна виза их непальской мамы, затем им снова надо отправляться в путь. Куда? Пока что этот вопрос остается открытым. Как и все остальные вопросы. Где осесть? В какой стране растить и воспитывать сына? В какой культурной и языковой среде? Где он будет учиться и начинать самостоятельную жизнь?

Майя Берковская