Осторожно – вымогатели!

Закатом над озером Фева можно любоваться бесконечно. Каждый вечер, когда непальское солнце скрывается за дальний холм на другом берегу озера, духи природы творят здесь чудо, то торжественно алое, то дымчатое и загадочное, то тревожно фиолетовое. Особенно люблю я наблюдать над причудливыми формами застывших над Февой облаков: драконы, распластавшие свои огромные крылья по всему небу, легкие барханы пустыни из перистых облаков, профили сказочных животных, что-то шепчущих нам. Еще ни разу не видела я посредственного заката над Февой.

Вечером я зашла в ресторан на берегу озера и села за крайний столик, ближе других стоявший к кромке воды, чтобы полностью погрузиться в созерцание поминутно меняющихся красок уходящего дня. Официант принес мне непальский чай и булку. Убрав молочную пенку, с которой я не в ладах еще с детства, и глотнув горячего напитка, я подняла взгляд на озеро. Но вместо умиротворяющих сердце красот я увидела оборванного, как из-под земли возникшего, непальского мужичка. Он стоял напротив меня, за бамбуковыми перилами, отделяющими пространство ресторана под открытым небом от мира прохожих, и молча, но настойчиво смотрел мне в рот. Так он просил милостыню.

Нависнуть немым укором над совестью обедающего в ресторане туриста - это один из любимых приемов непальских попрошаек, многочисленной артели убогих и просто профессиональных нищих, которые мучают своею назойливостью всех западных туристов. Непальскому попрошайке проще простого «достать» туриста. Иностранец, не привыкший к неприглядным картинам нищенства и к ошеломляющей массовости этого явления, оказывается на редкость совестливым существом, и готов расстаться с деньгами, лишь бы только нищий как можно скорее исчез с его глаз.

Вообще, у туриста, оказавшегося в такой щепетильной и достойной моего сочувствия ситуации, есть три пути спасения.

Самый быстрый - дать непальцу денег, чтобы тот отвязался и пошел совестить туристов в соседний ресторан. Второй путь, экономичный, заключается в том, чтобы принципиально денег не давать и полностью игнорировать застывшего в ожидании вашей милости человека. Если, не обращая внимания на его жалостливые или нагло требующие глаза, вы будете преспокойно продолжать есть, рано или поздно попрошайка уйдет. Но у многих ли из нас достаточно хладнокровия, чтобы при этом не подавиться куском пищи и не отбить себе напрочь аппетит, оставшись с испорченным настроением на весь день? Если ни первый, ни второй способы избавления вам не подходят, остается третий, а именно путь упования на официанта, который придет и прогонит смущающего ваш покой нищего.

Мне затруднительно подобрать одно исчерпывающее слово для обозначения этих, таких различных между собой, людей. Ежедневно я сталкиваюсь с ними на улицах. Всех их, пожалуй, объединяет лишь то, что они хотят от меня денег. Внешне они могут выдумывать всевозможные поводы, но суть не спрячешь ни за театральными дырявыми обносками, ни за накладными увечьями, ни за фальшивыми монашескими костюмами. И суть эта такова: «Просто дай мне денег. Потому что ты - белый и, значит, богатый».

Я не могу, подведя всех под одну гребенку, называть их нищими, потому что многие из них не так уж и бедны. Например, подле ступы Боудханатх всегда сидит старушка в монашеском одеянии и просит подаяние. Так вот, продавцы из ближайших лавочек бегают к ней разменивать тысячные купюры, когда не могут наскрести в собственных карманах мелких денег на сдачу.

Убогими тоже язык не поворачивается их называть, ведь здоровью многих из них даже я могу позавидовать. Более двух лет я вижу на улицах Боудханатха одного попрошайку. При первом поверхностном взгляде он может вызвать сочувствие, но когда видишь его каждый день, начинаешь думать, что персонаж этот сбежал со съемок какой-то индийской комедии. Нога, рука и ухо у него щедро замотаны бинтами, из-под которых кое-где торчит кусками вата, под здоровой рукой - костыль, а на лице - огромные очки с толстенными стеклами и грубой старой оправой. В таком виде, как я уже сказала, он ковыляет два года, попеременно заматывая то правую, то левую ногу. Бинты всегда чистые и свежие, следовательно, можно сделать вывод, что эта клоунада в финансовом отношении себя оправдывает.

Еще на непальских улицах работают «вымогатели», как я их неласково называю. Это особая категория попрошаек. Они навязывают вам какую-нибудь услугу, делают то, о чем вы их вообще не просили и никогда не попросили бы, то, что вам и даром не нужно. За свое всученное туристу угождение они, естественно, требуют денег. Это могут быть, например, гиды-вымогатели, по собственной инициативе назначившие себя вам в провожатые. Называя вас другом, они будут всюду таскаться следом и давать непрошенные советы, а потом попросят за это денег. Как за что? За то, что они весь день провели с вами. Вы их об этом не просили? Ну и что! Ведь об обратном вы их тоже не умоляли!

Это могут быть вымогатели-монахи, которые, что называется, по наитию свыше совершат для вас какой-нибудь ритуал или помолятся за вас перед богом Шивой или Буддой. Вы и глазом моргнуть не успеете. Конечно, вы не просили их звенеть у вашего носа колокольчиком и стучать у вашего уха барабанчиком, но они уже помолились за вас, ничего не поделаешь, доставайте кошелек.

К типичным «вымогателям» относятся разношерстные певцы, музыканты и заклинатели змей. Последние напускают на себя вид таинственный и всемогущественный. Они обвешивают себя гроздьями священных бус и непонятных даже им самим индуистских амулетов. Главное - чтобы эффектно смотрелось. Подходят они к вам с видом доброжелательной невинности и перед самым носом открывают плетенную круглую коробочку, а там - кобра! Живая! О чем может быть речь в такой ситуации?! Конечно, любой неподготовленный турист без лишних разговоров и упрашиваний с радостью отдаст заклинателю 10, а то и 20 рупий и еще будет думать, что легко отделался.

Стратегия певцов и музыкантов ничем не отличается от того, что делают немногословные нищие, идущие с протянутой рукой от ресторана к ресторану. Разница лишь в инструментах, позволяющих вытягивать деньги.

Бродячий певец, расположившись в гнетущей близости от вашего столика, споет вам непальскую народную песенку, а музыкант сыграет ту же тягомотную мелодию из двух нот на пиуане, четырехструнном прародителе скрипки. Надеюсь, что вы любите фольклор.

Просьбы уйти, оставить в покое, не мешать вашей беседе с друзьями не действуют. Музыкант самозабвенно играет, делая вид, что несказанно осчастливливает вас своей шедевральной игрой. Он будет пиликать до тех пор, пока не получит деньги. Я не люблю непальской народной музыки в принципе, от звучания пиуана у меня просто болит голова, но когда мне её так беспардонно навязывают, я не люблю её вдвойне и готова считать её самой бездарной музыкой в мире. Мои наблюдения за поведением иностранцев говорят мне о том, что большинство людей платят непальцу с пиуаном и смычком в руках не за музыку, а за то, чтобы от этой музыки отделаться.

Майя Берковская