О чём вздыхают игрушки
«Воспоминания ёлочной игрушки». Очерки. Часть 5.
Очерки-участники:
"Кто здесь?", - старый фарфоровый Снеговик в который раз задал этот вопрос в пустоту и напряженно прислушался. Никто, как и ожидалось, не ответил. Сколько их было, этих ночей, когда он взывал к глухой темноте, он уже, наверное, и не вспомнил бы. Все его дни здесь, на прилавке антикварного салона, были похожи один на другой. А ведь было когда-то и иначе. Было... Снеговик устроился поудобнее, прикрыл полустертые бусины глаз и предался своему самому любимому и, пожалуй, единственно доступному ему теперь занятию - воспоминаниям.
Вот он совем новенький сходит с конвейера Фарфорового Завода вместе с другими такими же снеговиками. Все, как на подбор: белые круглые бока украшены пятиугольниками знаков качества, угольные глазки-бусинки задорно блестят, ярко-оранжевые носы-морковки весело смотрят вперед и вверх. А куда же еще? Тогда вся страна смотрела только в этом направлении. Партию новых игрушек-снеговиков завод выпустил к Новому 1939 году. Снеговик был отправлен в Центральный Дом Подарков, где его довольно скоро купил очень приличный мужчина в военной форме. Он принес Снеговика в просторную, светлую квартиру, где посреди центральной залы уже стояла высоченная елка, украшенная по моде того времени ватой, мандаринами и конфетами в фантах. А среди всех этих сладких украшений - несколько фарфоровых игрушечек: мишки, зайчики и вот он, Снеговик. Приятная компания! В доме царили предпраздничные веселье и суета. Женщины уютно возились на вкусно-пахнущей кухне, дети резвились и бегали друг за дружкой, периодически подбегая к елке и срывая себе вкусные призы, ну а мужчины, как водится, вели неспешвые беседы под курительные трубки в гостинной. Снеговик очень хорошо помнил этот свой самый первый Новый Год. Все запахи и звуки навсегда въелись в его память. И то, как все это в миг закончилось, он тоже помнил. Пришли люди в тяжелых черных сапогах, и весь этот радостно-возбужденный хор взрослых и детских голосов стих, как по мановению палочки какого-то невидимого режиссера.
Следующее воспоминание было не из радостных: Снеговик несколько лет провел в пыльной и душной коробке, завернутый в вату. Страна была во власти страшного слова Война. Снеговик не знал, что это такое, но тот факт, что людям было не до праздников, а вместо радостного детского смеха он все чаще слышал жалобный плач, наполнил даже его фарфоровую сущность значимостью прикосновения к чему-то Великому и по истине Ужасному. А затем его заточению пришел конец. Маленькая, хрупкая девочка с соломенными косичками аккуратно извлекла его на свет и повесила на елку. Конечно, в том Новом Году не было безмятежности веселья его самого первого Праздника, но ему было все равно. Он снова был при своем любимом деле! Страна оживала, а вместе с ней оживали и праздники.
А дальше все закружилось, как в калейдоскопе. Один Новый Год сменял другой, менялись лица, тосты и елки, но Снеговик оставался неизменной частью Праздника.
И вот все это кончилось. Дети в доме, где он жил, выросли и постарели, а у нового поколения были свои елочные игрушки. Сначала его сослали опять в коробку с ватой, а потом он очутился здесь, в этом салоне. Старую цену в 45 рублей ему заклеили ядовито-зеленым стикером с новой: 6000 руб. С одной стороны, Снеговику было лестно, что его так высоко оценили, но, с другой, он совершенно не понимал, кто же купит обыкновенную елочную игрушку за такие деньги! Значение слова "раритет" было за пределами его представлений о ценностях вещей.
Снеговик посмотрел в темное окно. "С Новым 2009 Годом!", - поздравляла граждан красивая лампочная гирлянда. Он все еще надеялся. Надеялся провести Праздник так, как положено елочной игрушке, а не здесь, на стеллаже антикварного салона с прилипшим к нему ненавистным ценником. "В конце концов, 70 лет - это не возраст для елочной игрушки!", - подумал Снеговик. И с этой мыслью под мигание лампочек нового тысячелетия он уснул. "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!", - зазвучал в его голове дружный хор мужчин и женщин безвозвратно ушедшей эпохи. ЕГО эпохи.
Декабрь, мороз и вьюга... Она лежала в темноте, поёживаясь, то ли от холода, то ли от одиночества. В памяти проносилось былое...
…Вот день Её рождения - мастера постарались на славу, выдувая причудливую, необычайно красивую форму из стекла. Вот после ловкой кисти художника Она затмила собой всех. Она даже не успела полежать на витрине магазина – в тот же день Её купил солидный господин…
…Вот радостное лицо того мальчика, которому купивший ее господин вручил коробку. В этой простенькой коробочке Она смотрелась бесподобно. Глаза мальчика светились неподдельным восторгом, а Она была преисполнена гордости за себя. Она запомнила навсегда, как первый, самый первый раз, заняла почетное место на зеленой новогодней елке, как, задрав нос, висела среди пушистых иголок и блестящей мишуры, ощущая себя центром вселенной…
Это было так давно, а кажется, что только вчера… И Ей кажется, что Она все еще слышит этот звонкий детский смех, музыку и шум вьюги за окном. «Хотя вьюгу действительно слышно», подумала она, поеживаясь в очередной раз от пронизывающего холода.
Но уже через минуту, воспоминания новой волной нахлынули на неё:
…Вот мальчик вырос и стал взрослым юношей, Она вспомнила, когда, собирая коробки, он, переезжая из родительского гнезда в свой новый дом, достал ту самую простенькую коробочку и аккуратно, вытащив Её и погладив за сверкающий бок, положил обратно. Она даже не представляла себе, что он может Её оставить, и он не оставил, он забрал Ее с собой, в новый дом и в новую жизнь…
Но, почему тогда сейчас, Она лежит одна, такая забытая и одинокая? Она почувствовала себя старой и разбитой, хотя нет, если бы Она была такой, Её давно бы выбросили в мусорное ведро без малейшего сожаления. «Значит, я еще нужна!», - промелькнула надежда.
Яркий свет ударил в лицо, на секунду ей даже показалось, что она ослепла. Но тут ее схватили и куда-то понесли.
- Малыш, вот твой подарок, - малыш с трепетом взял Игрушку, - береги её. Когда мне было столько же лет, сколько тебе, Ее мне подарил твой дедушка
- Папа, Она прекрасна! Спасибо!
И вот, Она опять на том же месте, среди пушистых иголок и блестящей мишуры, блеска огней гирлянды, в окружении стеклянных зайчиков, шишек и других игрушек, переливающихся всеми цветами радуги. Её жизнь постепенно наполнялась новым смыслом, вытесняя воспоминания в дальний уголок сознания. Они Ей ещё понадобятся, когда кончится праздник, и Она будет лежать в темноте и одиночестве, но это потом. А пока Она нужна! Пока Она счастлива!
Чердак. Среди прочих ненужных старых вещей здесь стоит бабушкин деревянный сундук. Он весь в жуткой пыли и паутине. Давненько тут никто не бывал. Сундук не был плотно закрыт и в образовавшейся щели видно малюсенькое окошко на чердаке. А через окошко мне виден падающий пушистыми хлопьями снег и уличный фонарь, горящий по ночам тусклым желтым светом. Я здесь, в сундуке, одна, в старой коробочке, покрытой, также как и сундук, пылью. Я уже старая и никому не нужна. Я – это стеклянная желтая елочная игрушка в виде домика. Меня очень давно купили в близлежащей лавке на новогодней ярмарке. И была я любимицей: каждый новогодний праздник меня доставали из коробочки, в той самой, в которой я сейчас лежу, мыли в теплом и душистом пенном растворе, протирали насухо до блеска и вешали почти на самый верх праздничной елки. Почти у самой звезды! И я так гордилась этим! Вокруг меня были самые почитаемые елочные игрушки: блестящие снеговики, прелестные зайчики, изящные шарики и еще много-много всякой разноцветной мишуры. И так продолжалось из года в год, пока хозяин не стал покупать новомодные пластиковые игрушки, ссылаясь, что это практичнее, так как они не бьются. И с каждым годом меня и моих старых друзей развешивали все ниже и ниже. Потом некоторые мои соседи стали падать и разбиваться из-за бесконечного подергивания любопытных детишек приглашенных гостей. Они то и дело бегали вокруг наряженной елки, трогали, крутили, рассматривали и толкали нас, беззащитных, кто был повешен в нижних ярусах колючих елочных веток. А пару звездочек, таких же стеклянных, как и я, помню, даже украли.
И вот теперь я здесь, в раритетном сундуке, от которого приятно пахнет прошлым. Я осталась совсем одна, в моей любимой и родной коробочке. Блеск моих граней уже совсем исчез, так как за мной уже никто не ухаживает несколько зим. Рядом со мной лежат старые книги, прочитанные и забытые хозяином. Теперь он совсем не читает. Он увлекся модным нововведением: компьютерные игры, Интернет и прочая ерунда.
А я и не переживаю, что сейчас лежу в забытом сундуке. Честно, мне милее эта обстановка. Она мне напоминает мое счастливое прошлое бытие. Эти книги, потрепанные, с загнутыми, пожелтевшими от старости страницами и почти стертой надписью на обложке, пахнут той эпохой, когда и они вместе со мной обитали в гостиной у хозяина. Этот оловянный подсвечник, старый мой приятель, тоже здесь со мной лежит в сундуке. Сейчас ему на смену пришли какие-то китайские бра. Даже не видела, как это выглядит, подсвечник прибыл в сундук позже меня. Мы такие родные, и нам здесь, в сундуке, совсем не одиноко. Не променяла бы я это скромное и забытое место среди моих старых друзей на ту обстановку у хозяина в гостиной, от которой отдает фальшью и новым временем.
А сегодня в нашем окошке виден праздничный салют. Наступает Новый Год! Счастья вам! Живите настоящим, но и не забывайте о прошлом!
Очерки участвуют в конкурсе «Воспоминания ёлочной игрушки».