35 день рождения

Часть I. Листая Фотоальбом.

В 20 лет Тамарка безнадежно влюбилась в преподавателя философии. Молодой, симпатичный, умный – в него многие студентки были влюблены. Тамарка глаз с него не сводила на лекциях, тяжело вздыхала и заучивала конспекты, чуть ли ни наизусть. Но страдала молча. Ни на что не надеясь. Ведь преподаватель был женат, а уводить мужа из семьи Тамара не собиралась. Не так была воспитана. Она предпочитала скрывать свою привязанность.

В конце курса группа сдавала экзамен по философии. Сидя в аудитории, Тамара вдруг отчетливо поняла, что после этого экзамена она уже не сможет так часто встречаться с любимым, не сможет видеть и слышать его каждую неделю. Кафедра философии находилась в другом корпусе института, и девушке оставалось надеяться на случайные встречи. Лишь только Тамара осознала это, ее начала колотить мелкая дрожь, как при лихорадке. Слезы подступили к горлу, и в груди что-то сильно заболело. Не в силах бороться с этой болью, Тома вдруг разревелась, как маленькая. Молодой преподаватель, увидев рыдающую студентку, растерялся. Он засуетился, забегал вокруг Тамары, пытаясь утешить ее.

-Что случилось? Почему Вы плачете? Наверное, Вы переволновались из-за экзамена? Успокойтесь, Тамара, Вы же хорошая студентка. Лекции не прогуливали, слушали внимательно. Все конспекты у Вас в порядке. Я уверен, Вы получите высокую отметку».

Но безутешная влюбленная ревела белугой. Робкие попытки преподавателя успокоить ее, только подлили масла в огонь. Неожиданно для самой себя Томка, заикаясь и глотая слезы, произнесла: «Я люблю Вас, Олег Алексеевич. Сильно люблю». Боже, что она наделала! Как она могла признаться в любви преподавателю, женатому человеку? А может и лучше, что он все узнал. На мгновение Тамаре показалось, что боль отступила, что ей стало немного легче. Олег Алексеевич всерьез рассердился на студентку за такое признание, не спрашивая ее по билету, поставил «отлично» и выгнал из аудитории.

Целый год после этого Тамарка страдала и мучалась. Придумывала разные поводы, чтобы сходить в корпус, где размещалась кафедра философии. Несколько раз ей удавалось встретить Олега Алексеевича, но каждый раз он быстро здоровался и спешил удалиться, словно боялся новых сцен со слезами и признаниями.

А потом Олег уехал по обмену в Германию на два года. И Тома понемногу успокоилась. Забыть его она не могла. Но теперь ее утешала иллюзия, что любимый уехал ненадолго и вскоре вернется к ней. И тогда они смогут быть вместе. Вместе навсегда.

Вновь встретиться им довелось на выпускном вечере. Олег Алексеевич вернулся из загранкомандировки еще более похорошевшим. На вечере вел себя непринужденно. Много рассказывал о зарубежных коллегах, о том, что видел и что успел посетить в Германии. Слегка подвыпив, вдруг решил пригласить Тамару на танец. Он, конечно же, не забыл ее слез и признаний. Подумал, что надо бы на прощание сделать девушке приятное. Танцевал он неплохо, вел Тамару уверенно. А она ног под собой не чувствовала, опять дрожала как в лихорадке, и думала только о том, чтобы не наступить кавалеру на ногу.

Олег Алексеевич сначала говорил ей о том, как отличаются немецкие студенты от отечественных, какие они свободные и раскрепощенные. А потом вдруг начал вспоминать тот злополучный экзамен по философии, ее слезы и волнение и слова любви, повторяя при этом: «Вы помните? Вы, конечно же, помните?». Тамаре почему-то слушать все это было очень обидно. Олег Алексеевич рассказывал о ее чувствах, как о небольшом эпизоде, почти забытом и очень забавном, случившимся с ним много лет назад. Она тихо, но твердо ответила: «Я ничего не забыла Олег Алексеевич, я все помню. Более того, я люблю Вас, как и прежде. Только… пусть Вас это больше не волнует. Я никогда уже не встану на Вашем пути и не появлюсь в Вашей жизни». Так и было. Она больше не встречала своего преподавателя.

Никого другого полюбить Тома не смогла. Сначала жила с родителями, а когда их не стало – одна. Пару лет назад Олег сам появился в ее жизни. Он неожиданно позвонил ей под Новый год. Поздравил с наступающим праздником, стал расспрашивать о жизни. Тамара растерялась поначалу, не знала, что сказать, как реагировать на этот странный звонок. А Олег Алексеевич признался, что телефон раздобыл у бывшей старосты ее группы - Виктории, которая теперь преподает в институте вместе с ним. Что он развелся с женой полгода назад. Что теперь одинок, и вспомнил про нее, про ее юношескую влюбленность и решил позвонить, пригласить встретить Новый год вместе.

-Вы ведь, Тамара, тоже не замужем? Мне об этом Вика сказала. Так что, принимаете приглашение? Или может у Вас другие планы?

Тома приглашение, конечно, приняла, хотя и ругала себя потом за это. Ну, что ты за дура такая! Столько лет он о тебе даже не вспоминал. А только поманил, ты – тут как тут, готова лететь на край света. Ну, допустим, не на край света, а всего четыре остановки на трамвае, - сама себе возражала Тома. – А во-вторых, меня это приглашение ни к чему не обязывает. Могу и передумать. До Нового года еще неделя.

Но она не передумала. Пошла к нему в гости, как обещала. Нарядилась в лучшее платье, надушилась французскими духами, которые ей Олеся из Парижа привезла. Даже в солярий в Ларискин центр пару раз сходила, чтобы цвет коже придать соблазнительно-коричневый. Вобщем, подготовилась по полной программе.

И Олег Алексеевич времени даром не терял. Накрыл прекрасный стол. («Я очень люблю готовить, так что о праздничном угощении можете, Томочка, не волноваться»). Нарядил маленькую елочку. Порядок в квартире навел идеальный. Тоже не хотел в грязь лицом ударить.

При встрече она заметила, что он располнел, слегка поредели волосы, а на лбу появилась вертикальная глубокая морщинка. «На себя посмотри, - строго одернула себя Тамара. – Тоже мне Мэрилин Монро. Сама, небось, тоже не помолодела!»

Сначала они оба слегка стеснялись, вели себя скованно, подолгу молчали. Потом немного выпили, расслабились, разговор завязался сам собой. Все шло прекрасно, и Тамара уже не ругала себя за то, что согласилась прийти. Но почему-то ближе к полуночи Олег Алексеевич решил, что от слов надо переходить к делу. Он махом выпил полный бокал водки и перешел в наступление. Почему мужчины уверены, что все женщины только и мечтают о сексе? Что если женщина пришла в гости к мужчине, даже к любимому, ее обязательно надо затащить в постель и продемонстрировать там все свои недюжинные способности, даже если таковыми не обладаешь. Вобщем, взялся он за дело не шутя, повалил Тамару на диван, пьяно дышал ей в лицо, что-то такое шептал не то о любви, не то о своем жгучем желании. Она не разобрала. Ей противно было. Ни поцелуев его, ни объятий она не хотела. Поняв, что добровольно он не остановится, Тамара изловчилась и ударила Олега в пах, не сильно, но чувствительно. А потом скинула с себя пьяное тело и под проклятия и вопли когда-то горячо любимого мужчины покинула его квартиру навсегда. Так и закончился, не начавшись, ее роман.

Тамара достала из-под обложки фотоальбома единственную фотографию Олега. Когда-то она стащила ее со стенда «Молодые ученые». Но после того Нового года хранила снимок под обложкой, чтобы на глаза не попадался. И вынимала крайне редко, каждый раз убеждаясь, что отвращение, обида и разочарование не прошли. Вот и сейчас она смотрела на фото с горечью. Да - молодой, да – красивый. Но уже не любимый. И не желанный. Тома убрала снимок на место, подальше засунув его под обложку.

Только она взялась за следующую фотографию, как в прихожей раздался звонок. «Не хочу никому открывать. Видеть никого не желаю», - проворчала Тамара. Звонок все звенел и звенел, а она не решалась открыть. «Ничего хорошего из этого не выйдет. Я никого не жду. Значит, открывать не стану». В дверь уже не только звонили, но и барабанили. Судя по звуку, несколько кулаков сразу.

Тамарка отложила альбом и направилась к двери с огромным желанием настучать по голове тому, кто так беспардонно нарушил ее одиночество. Но осуществить свой замысел она не смогла. На пороге квартиры с цветами и воздушными шариками в руках стояли ее верные подруги: Лариска, Олеся и Ирка.

- Ты, смотри, что удумала, - заверещала Олеся, как только дверь открылась. – Решила от нас, старых друзей, спрятаться. Закрылась, понимаешь на все замки, как швейцарский банк, и сидит тут сычом. А мы должны под дверью торчать, вроде как не родные.

- Ага, - согласилась с подругой Лариса. – Нет бы стол нам накрыла, угощений всяких наготовила, а она даже впускать не хочет. Мы приволокли тут ей подарков всяких, еще и выпивку с закуской. А она знать нас не желает.

- С днем рождения, Томочка, - прошептала Ира. – Ты как тут? Не болеешь? А то мы на работу звоним, нам говорят – дома. Я уж испугалась, что ты болеешь, вот варенья тебе малинового принесла и меда немного. Папа Игорька ульи на даче держит. Так что мед первоклассный. Ты не сомневайся.

Тамарка стояла посередине прихожей, заваленная какими-то коробками, пакетами, цветами и обвешанная шариками, и тихо плакала.

«Как была дурой, так и помрешь, - корила она себя. – Вот оно твое самое большое счастье. Девочки, мои дорогие, как же я вас люблю. И ничего-то мне не надо, никакой другой любви. Только были бы вы рядом, и жизнь сразу становится прекрасной и удивительной».

Так что, будьте счастливы девочки!

Ольгутта

Статья участвует в конкурсе "Лучшая статья месяца"