Самое запомнившееся школьное лето
Пятнадцатилетний под-чит-чик
Не знаю, почему именно это школьное лето всплывает в памяти наиболее отчётливо… Уже много воды утекло с тех времён, и большинство моментов вспоминается бессвязными обрывками… Может, потому, что именно тем летом я окончила восьмилетку, и это было завершением какого-то первого серьёзного этапа в жизни. К тому же как раз тогда я навсегда распрощалась с порядком поднадоевшей «музыкалкой», и это были первые абсолютно свободные каникулы, когда можно без оглядки играть в «казака-разбойника», часами сидеть с девчонками погожими летними днями в беседке двора, обсуждая последние новости, да рассматривая «Советский экран» или «Filmspiegel», и спокойно висеть вниз головой на турнике, абсолютно не беспокоясь о том, что в любой момент безмятежную тишину может нарушить грозный, как набат, голос мамы с балкона: «Марина, иди музыкой заниматься!».
…Кстати, насчёт «казака-разбойника». Именно в то лето мне, увы, пришлось осознать, что время таких игр уже прошло. А случилось это, когда я, красная, как помидор, неслась по кварталу за очередным «казаком» (или «разбойником»?) и едва не сбила с ног молодого человека, чинно прогуливавшего симпатичную блондинку. Парень обернулся и раздражённо бросил: «Такие дылды, а всё как в детском саду играют»… Помню, что я сразу забыла, куда и зачем бежала, и ещё долго потом смотрела молодому человеку вслед, понимая, что этой фразой он зацепил моё беззаботное детство и потащил куда-то в безвозвратную даль…
Но главное, чем запомнились мне те школьные каникулы, произошло, когда уже все игры были переиграны, книги перечитаны, заканчивался жаркий июль и летний сезон вышел на свою финишную прямую. Как я уже говорила, была закончена восьмилетка, и все мои ровесники, как и положено, разделились на две категории: те, кто посильнее, шли далее, в девятый класс, ну а те, кто не особо дружил с учёбой – разошлись кто куда по средним специальным учреждениям. И вот тут, как гром среди ясного неба, прозвучало сообщение о том, что наша Наташка, лучшая ученица класса, бросила всё и едет поступать в Москву, в художественное училище.
Не успела я опомниться от этой новости, как за ней последовала другая… Наташкина мама подрабатывала подчитчиком (до сих пор с трудом выговариваю это слово) у корректора в типографии местной газеты. А так как был разгар летних отпусков, то заменить её было просто некем и Наташкину маму, которой срочно нужно было ехать, увы, просто не отпускали с работы. Не знаю, кому пришла в голову мысль попросить меня, пятнадцатилетнюю, заменить её на время поездки… Конечно, всё это было сделано неофициально и по договорённости, но факт остаётся фактом: мне было предложено почти на месяц окунуться в абсолютно взрослую жизнь.
В принципе, я не очень-то и брыкалась, так как было весьма интересно попробовать поработать. Не скажу, что эти четыре недели пролетели, как один день. Поначалу очень тяжело было привыкнуть к режиму и находиться на одном месте с утра до вечера. Помнится, я частенько с тоской поглядывала в окно, где через дорогу на залитой солнцем площади Ленина бегала ребятня и молодые мамы прогуливали в колясках малышей. Но со временем привыкла, благо, работа под-чит-чи-ка давалась легко и меня даже хвалили. В памяти до сих пор остались запах свежей типографской краски, слово «гранки», тяжесть буквенных литер и шум печатных машин. А ещё я каждый вечер приносила домой новый номер газеты, который ещё только завтрашним утром должен был появиться в продаже.
Так и подошёл сентябрь. Наташка поступила в училище, а её мама по приезду торжественно вручила мне (как я ни отнекивалась, правда) первую в жизни зарплату – 80 рублей. Если честно, я уже и не помню, куда и на что потратила эти деньги. Но это и не важно. Главное, что я с честью прошла первое жизненное «боевое крещение», и это осталось в памяти на всю жизнь… А через несколько дней знакомая трель школьного звонка позвала нас дальше, в девятый класс.
Статья участвует в конкурсе " Вивальди. Лето: от звонка до звонка."