Путешествие в Бари

В один прекрасный летний день мне с работы позвонил мой распрекрасный муж и сказал, что он взял отпуск на неделю, и мы едем в Бари, к морю и мощам Николая Чудотворца. Мне уже невмоготу было сидеть за компьютером, когда за окном жаркий немецкий июль, и я тут же поехала за билетами на поезд. Вечером того же дня мы сидели в роскошном вагоне немецкого ICE, и я с ужасом смотрела на табло, на котором показывали скорость нашего поезда: 199 км\ч, 230, 250...

Но тем быстрее мы оказались в Мюнхене, где нам предстояло провести два часа на вокзале, а потом сесть в так называемый «ночной» поезд, который должен был довезти нас до итальянского города Bologna, где мы намеревались пересесть в не менее роскошное итальянское подобие ICE. Скажу сразу, что немецкие «ночные» поезда требуют отдельного рассказа. Ну почему мы ругаем российское железнодорожное сообщение? После первых двух часов пути от Мюнхена я была готова отдать полцарства, да и коня в придачу, за место на третьей плацкартной полке. Дело в том, что в этих «ночных» поездах спальный вагон один на весь поезд, а в остальных вагонах, в так называемых купе, две лавки по три места друг напротив друга, да на таком расстоянии, что мой сидевший напротив длинноногий муж, положив ноги на мое сиденье, упирался в противоположную стенку. Хорошо, что в «купе» нас было только четверо, поэтому, свернувшись калачиком на двух креслах, можно было хоть как-то поспать.

Пересечение австрийской и итальянской границ прошло почти незамеченным, разве что поменялись поездные бригады: с деловитой и тщательно проверяющей билеты немецкой, на расслабленную итальянскую, которая так ни разу у нас билеты и не проверила. В Bologna нас посетило давно забытое чувство - нас не понимали. Ни мой немецкий, ни мужнин английский. Причем удивительно эмоциональных итальянцев это, по-моему, не пугало: видя явное непонимание, они старались сказать еще больше, считая, очевидно, что чем больше итальянских слов мы услышим, тем понятнее нам станет, что именно они от нас хотят. (Это замечательное свойство итальянцев сопровождало нас всю поездку). Не без труда, но мы купили билет на поезд, который должен был довести нас до Бари, и принялись его (поезд) ждать. То, что он не появлялся, похоже, никого кроме нас не пугало: ни маленьких пузатых, погруженных в себя, окруженных детьми и обвешанных золотыми украшениями как новогодние елки, итальянцев, ни монахинь и монахов различных орденов в черных, коричневых и белых облачениях, ни работников вокзала. В результате появился совсем другой поезд, но тоже до Бари, и мы не долго думая вскочили в него. Еще три с половиной часа дороги вдоль побережья Адриатического моря по раскаленному солнцем итальянскому сапогу были, наверное, самым приятным отрезком нашего пути. Я могу смотреть на море и на горы бесконечно, а когда за одним окном – сине-зеленые воды Адриатики, а в противоположном окне величественно возвышаются Аппенины ...

Но вот и Бари – цель нашей поездки. Не долго думая, мы заселились в отель, стоявший прямо напротив вокзала: никогда не разбиралась в звездности гостиниц, но у этой, по-моему, было минимум четыре: номер с кондиционером, кожаными диванами, огромной двуспальной кроватью, телефоном над унитазом. Но долго любоваться номером мы не стали, быстро покидали вещи и, купив на ресепшене карту города, побежали на поиски двух главных (на наш взгляд) достопримечательностей Бари: базилики святителя и чудотворца Николая и моря. Немного поблуждав по старому городу, мы, наконец, выбрались к базилике. Внушительное строение с сидящими на ступеньках монахами-доминиканцами в белых одеждах производит действительно потрясающее впечатление. Мощи святителя оказались в нижнем помещении базилики, под мраморными плитами и за решеткой, перед которой стояли лавки, с сидящими на них итальянскими бабульками, периодически что-то хором восклицающими. Между ними бродил еще один доминиканец, важно позвякивая ключами от решетки. Мы поставили свечки к православному алтарю, сооруженному слева от так называемой «гробницы», решив, что придем туда еще и на следующий день, и побежали к морю. Море было всего в пяти шагах от базилики, но отгорожено набережной. Мы спросили у милого итальянца, продающего карты города, как нам пройти на пляж. Он, немного подумав, сказал, что есть два пляжа, находящиеся практически на одинаковом расстоянии от того места, где мы стояли: до одного идти по набережной минут 20, до другого – полчаса. Мы решили пойти на тот, который по словам милого итальянца был ближе. Правда, через 20 минут никакого пляжа не было и в помине, не было его и через 40 минут. Прошагав по набережной почти час, мы наконец то попали на крошечный песчаный пятачок, на котором лежали, визжали, прыгали и ели мороженое ярко-красные итальянцы и неитальянцы. Море оказалось мелким и теплым, но вода была соленой, какой и полагается быть воде в море. Несмотря на вечер жара была такая, что находиться можно было только на набережной, поэтому, быстро пробежав по городу оставшуюся часть пути до гостиницы и накупив разного итальянского вина, мы удалились в прохладу нашего номера.

На следующее утро мы отдали честь обильному завтраку с круассанами размером с полтарелки, и решили сходить на разведку на другой пляж. Вернувшись на то место, откуда по утверждениям милого вчерашнего итальянца нам нужно было идти по набережной полчаса, мы начали свой путь. Вдоль всей набережной «парковались» маленькие облезлые рыбачьи суденышки, некоторые доверху забитые назойливо пахнувшей свежей рыбой. Веселые итальянские рыбаки свистели и улыбались нам вслед. Через час пути дорога перестала казаться нам такой приятной: нещадно палило солнце, несмотря на достаточно раннее утро. К концу второго часа, уже не считая вчерашнего итальянца таким уж милым, мы наконец-то увидели на горизонте пляж, на котором как муравьи копошились такие же красные итальянцы и неитальянцы, как и накануне. Поэтому, не долго думая, мы перелезли через ограждения набережной и расположились прямо на камнях, о чем не пожалели: море было такое же соленое, как и вчера, но глубокое и абсолютно прозрачное, ибо не было песчаного дна. Я с удовольствием плавала в бирюзовой воде, а мой муж как ребенок гонялся за крабами по всему каменистому берегу. Когда от солнца не спасали уже все полотенца, унесенные из отеля, мы решили вернуться в город и побродить по старой его части. Как приятно было окунуться в тенистую прохладу узеньких улочек старого города после изнуряющей жары. Везде прямо на улице стояли стулья, на которых сидели благодушные итальянки, о чем-то перекликающиеся с соседками, вешающими белье на балконах домов на противоположной стороне улицы. Хозяева небольших продовольственных или сувенирных лавок настойчиво предлагали нам что-либо купить, хитро ухмыляясь в усы, в нише каждого дома стояла икона Николая чудотворца, украшенная цветами, а по улицам, по которым и нам вдвоем было проблематично пройти, лихо рассекала на мопедах итальянская молодежь.

По пяти квадратным километрам старого города можно бродить часами, что мы и делали, пока стремительно закрывающиеся лавки и забирающие с улиц стулья итальянки, не навели нас на мысль о том, что приближается сиеста. Наши урчащие животы намекали нам, что и для нас наступило обеденное время. Мы подозревали, что что-то будет закрыто на обед, но наивно полагали, что по крайней мере места общепита будут дожидаться проголодавшихся клиентов, гостеприимно распахнув свои двери. Не тут то было: сиеста в Бари летом продолжается с 12 до 17 часов. Мы бродили по абсолютно вымершему городу в надежде хоть где-нибудь поесть. Единственным открытым местом оказался, как ни странно, наш родной немецкий BuergerKing, жалкое подобие Макдональд’cа. Но выбирать было не из чего, наскоро набив наши печальные желудки не очень вкусной едой, мы наконец то ощутили в себе силы для возвращения в отель.

Подкрепив силы парой часов сна, мы решили посетить церковь русского прихода, чтобы разузнать, как можно пробраться к мощам Николая Чудотворца, минуя строгих доминиканцев с огромными связками ключей. Церковь была закрыта, но к воротам подъехал на велосипеде человек явно русского вида с окладистой бородой. Это оказался священник русской церкви отец Андрей, очень радушно нас встретивший, накормивший нас арбузами, и сказавший, что все проблемы решаются со сторожем базилики посредством небольшой суммы денег. Договорившись встретиться на следующий день для службы на мощах Николая Чудотворца, мы распрощались с отцом Андреем и решили отведать настоящей итальянской пиццы. Мне почему-то всегда казалось, что я не люблю итальянскую пиццу. То, что выдают итальянцы в пиццериях в Германии, почему то всегда обладает горелым малосъедобным краем, но попробовав пиццу в Бари, я поняла, что я обожаю итальянскую пиццу !!! Такой она была вкусной, тонкой, хрустящей.

До отхода ко сну у нас еще оставалось время и мы, купив пару бутылок пива, решили прогуляться по ночному Бари. Уже было не так жарко, и все вывалили на улицу, и сидели в уютных зеленых двориках. Когда мы присели на лавочку, чтобы попить пивка, к нам тут же подлетели пара пожилых усатых итальянцев, подставили нам неизвестно откуда взявшиеся стулья и стол, жестами предложили располагаться поудобнее, и так же стремительно удалились... Радушие и гостеприимство южных народов ...

На следующий день мы ждали отца Андрея около базилики. В ней как раз проходила итальянская свадьба: роскошное платье невесты с длиннющим шлейфом, огромная шумная толпа приглашенных на свадьбу... Каково же было удивление толпы, когда на площади на велосипеде появился бородатый православный священник в черном подряснике. Пошушукавшись со сторожем, отец Андрей получил ключи от «гробницы» Николая Чудотворца, и последующие полтора часа мы и подошедшая польско-русская пожилая пара из Канады провели в прохладной тишине усыпальницы святителя.

В базилике святителя Николая находится еще «сокровищница» с дарами глав государств (монархических, конечно), архиепископов. Эта «сокровищница» постоянно закрыта высокой решетчатой дверью, но и эта проблема была решена после более тесного общения со сторожем. Он, погремев внушительной связкой ключей, открыл нам дверь, и мы смогли насладиться красотой необыкновенных даров (чего стоит огромная православная икона, полностью вышитая мельчайшим бисером – подарок русских царей!).

Как разителен был потом контраст с шумной, светлой, пахнущей морем и солнцем улицей... У нас оставалось еще время до поезда, которое мы провели в гостях у отца Андрея, пригласившего нас и пару из Канады на обед. Все, что можно купить в эту пору на итальянском рынке, было на столе: огромные, со сливу, темно-зеленые оливки; кальмары; мидии, которыми нас настойчиво угощала хозяйка дома, уверяя, что мы их еще распробуем, главное – съесть побольше; невероятных размеров и удивительно вкусные после восковых немецких овощей и фруктов персики и помидоры, ну и неизменный арбуз .

После того, как нас радушно проводили на вокзал, нам еще предстояла поездка обратно в Германию, на трех поездах, с двумя пересадками, с «ночным» поездом, в котором по случаю выходных абсолютно не было свободных мест, люди спали даже в проходах, сидя на откидных стульях и лежа на полу на мешках, но запах моря и солнца, вкус оливок и итальянской пиццы, радушие маленьких шумных итальянцев мы увозили с собой, надеясь еще когда-нибудь вернуться в маленький итальянский портовый город Бари....

Йойо

Статья участвует в конкурсе "Заметки путешественика"