Во – первых, мне просто не с кем их оставить. Уж лучше пусть они будут около меня, и за ними смотрят пару сотен умных, ну и пусть удивленных глаз. Во - вторых, я их ведь не беру в ночной клуб. Почему это вызывает у некоторых шок. Не понимаю. Иду в приличное место, и дети ведут себя достойно. Уж лучше скажите мне спасибо, что сегодня я не надела кофточку с V вырезом. Мой восьмой размер груди остановил бы работу парламента быстрее, чем рисующий на себе ребенок.
Что? Нормальные дети так себя не ведут?
Да, но тот господин, который ковыряется в носу, потом играет в Айпад, а потом с храпом засыпает, ведет ничуть не лучше ребенка, рисующего кривые рожицы на листочках. Меня, конечно, еще с опаской вводят в большую политику края. Скорее я ввожусь. Поскольку только в нашей стране право на социальные льготы для слоев, живущих сложной многодетной жизнью надо завоевывать. А у меня есть журналистское крепкое словцо, похоже на острый осиновый кол, пару извилин в области социальной защиты, и главное, после рождения тройняшек, у меня полетели тормоза страха. Теперь я ничего не боюсь. Боюсь только второй раз оказаться на акушерском столе с брюшком-аквариумом, в котором плавают три золотых рыбки. Я даже не боюсь прийти в Законодательное собрание в купальных резиновых шлепках.
И четвертое. А почему госпоже Мосуновой нельзя, а госпоже Licia Ronzulli, из Италии можно голосовать в парламенте ЕС, взяв свою маленькую дочь Викторию.
Что? Нормальные дети так себя не ведут?
Да, но тот господин, который ковыряется в носу, потом играет в Айпад, а потом с храпом засыпает, ведет ничуть не лучше ребенка, рисующего кривые рожицы на листочках. Меня, конечно, еще с опаской вводят в большую политику края. Скорее я ввожусь. Поскольку только в нашей стране право на социальные льготы для слоев, живущих сложной многодетной жизнью надо завоевывать. А у меня есть журналистское крепкое словцо, похоже на острый осиновый кол, пару извилин в области социальной защиты, и главное, после рождения тройняшек, у меня полетели тормоза страха. Теперь я ничего не боюсь. Боюсь только второй раз оказаться на акушерском столе с брюшком-аквариумом, в котором плавают три золотых рыбки. Я даже не боюсь прийти в Законодательное собрание в купальных резиновых шлепках.
И четвертое. А почему госпоже Мосуновой нельзя, а госпоже Licia Ronzulli, из Италии можно голосовать в парламенте ЕС, взяв свою маленькую дочь Викторию.
Так вот
Этим летом меня угораздило попасть в штаб поддержки нашего нового мэра. В предвыборный штаб.
- А мы думали вы одна придете…
- А я с кузнецами. – Съязвила я. – Ничего они у меня смирные. Дети, сидите здесь. Туалет там. Вот листочки и карандаши.
***
- Мы выдвигаем …
Я посмотрела на фотокарточку и растаяла. Это ж моя студенческая любовь. Он был преподавателем, а я студенткой. И мы ходили вместе на концерты симфонической музыки… Я сидела на 15 ряду, он на 4. И подсматривала за ним. Такой подтянутый, красивый, романтично-загадочный преподаватель…
Конечно! Конечно я за!
- Ну и отлично! – Сказали в штабе. - Начинайте агитацию!
***
И я вернулась в народ. Собираю своих мамочек, и рассказываю, какой он хороший. Я привязываюсь к своим друзьям, которые проводят отчетные собрания, и выступаю в заключении с просьбой проголосовать за него. В итоге ссорюсь с друзьями. Потому как друзья вообще аполитичные и каждый приписывает мне фразу: мы в шоке от твоего поведения…
Но я знаю, что только так можно агитировать, раз меня записали в сторонницы будущего мэра.
***
В моем доме только и звучит фамилия Акбулатов, Акбулатов.. Ах, Акбулатов… Дети вместе со мной смотрят новости и внимательно изучают противников. Они копируют меня, поэтому не удивительно, что в дачном сообществе сын Сергей проводит со старушками политическую беседу.
- Как вы можете за Иванова голосовать. Только за Акбулатова! Это же мамина любовь!
Старушки – лютики качают в знак понимания ему головой…
***
Мы активно участвуем в предвыборных мероприятиях. К примеру, с детьми, штабом и будущим мэром засыпали камешками надпись Россия. Дети таскали пустые ведра, а мы полные.
Или запускали в небо голубей. Или прибирались на улицах. Ходили с листовками…
Дети восприняли это даже не как игру. А как серьезное дело, которое я доверила им. И тем самым до невозможности планка уровня патриотизма, любви к городу подскочила до максимума.
- Правда, мы участвуем в истории Красноярска?
- Правда!
***
10 июня в день голосования дети уже в 8 утра вели меня на избирательный участок. Правда, мы дошли до него в пять вечера. Так как жили далеко за городом.
Зато ночь провели бессонную. Дети припали к телевизору, переживая за подсчетом голосов…
- Наш победил! Наш!!!!
***
- На инаугурацию мы можем дать только один билет…- трубка телефонная извиняясь, говорит.
- Один. Но мне надо 5.
- Мама, мы пойдем с тобой. Будем сидеть на ступеньках.
- Конечно, пойдем!
Среди белых тушек чиновников разных рангов, надушенных дам на каблучках разной высоты, детская толпа сторонников мэра смотрится мило. Нам повезло. Кто-то не пришел, а нас и не погнали с мест в центре зала.
На сцене мэру вручают важные атрибуты.
- Вручается ключ от города Красноярска – говорит ведущий.
В зале тишина. И только мои кричат
- Мама! У нас есть крепость! Откуда ключ!!! А сколько у него зубчиков?
- Вручается орден…
- Это рыцарский орден!! Да? Класс!
- Вручается украшения из гербов…
- Ух!! Класс! А скипетр и державу дадут?
Серьезные тети и дяди оборачиваются. Эх, думается мне, для такого события надо собирать не варенных кальмар-чинуш, а именно детей. Для них такая атрибутика сродни сказочной.
Мэр произносит клятву служению города.
Дети в приподнятом настроении.
- Он обязательно ее выполнит. Да, да… И клянется в этом.
***
Дети полны удивления. На их глазах свершаются важные моменты.
Мэр стоит внизу и принимает поздравления.
Маша:
- Мама, непременно надо мне пожать руку!
Подходим. Мэр сразу обращает на нас внимание:
- А я вас помню! Как мы камнями слово Россия насыпали, как фотографировались…
***
Вечером дети рассказывают все папе.
- Даш, ну может, перестанешь их таскать за собой, мероприятие-то взрослое.
- Точно, взрослое. Да ты знаешь, без них будет совсем скучно.
Этим летом меня угораздило попасть в штаб поддержки нашего нового мэра. В предвыборный штаб.
- А мы думали вы одна придете…
- А я с кузнецами. – Съязвила я. – Ничего они у меня смирные. Дети, сидите здесь. Туалет там. Вот листочки и карандаши.
***
- Мы выдвигаем …
Я посмотрела на фотокарточку и растаяла. Это ж моя студенческая любовь. Он был преподавателем, а я студенткой. И мы ходили вместе на концерты симфонической музыки… Я сидела на 15 ряду, он на 4. И подсматривала за ним. Такой подтянутый, красивый, романтично-загадочный преподаватель…
Конечно! Конечно я за!
- Ну и отлично! – Сказали в штабе. - Начинайте агитацию!
***
И я вернулась в народ. Собираю своих мамочек, и рассказываю, какой он хороший. Я привязываюсь к своим друзьям, которые проводят отчетные собрания, и выступаю в заключении с просьбой проголосовать за него. В итоге ссорюсь с друзьями. Потому как друзья вообще аполитичные и каждый приписывает мне фразу: мы в шоке от твоего поведения…
Но я знаю, что только так можно агитировать, раз меня записали в сторонницы будущего мэра.
***
В моем доме только и звучит фамилия Акбулатов, Акбулатов.. Ах, Акбулатов… Дети вместе со мной смотрят новости и внимательно изучают противников. Они копируют меня, поэтому не удивительно, что в дачном сообществе сын Сергей проводит со старушками политическую беседу.
- Как вы можете за Иванова голосовать. Только за Акбулатова! Это же мамина любовь!
Старушки – лютики качают в знак понимания ему головой…
***
Мы активно участвуем в предвыборных мероприятиях. К примеру, с детьми, штабом и будущим мэром засыпали камешками надпись Россия. Дети таскали пустые ведра, а мы полные.
Или запускали в небо голубей. Или прибирались на улицах. Ходили с листовками…
Дети восприняли это даже не как игру. А как серьезное дело, которое я доверила им. И тем самым до невозможности планка уровня патриотизма, любви к городу подскочила до максимума.
- Правда, мы участвуем в истории Красноярска?
- Правда!
***
10 июня в день голосования дети уже в 8 утра вели меня на избирательный участок. Правда, мы дошли до него в пять вечера. Так как жили далеко за городом.
Зато ночь провели бессонную. Дети припали к телевизору, переживая за подсчетом голосов…
- Наш победил! Наш!!!!
***
- На инаугурацию мы можем дать только один билет…- трубка телефонная извиняясь, говорит.
- Один. Но мне надо 5.
- Мама, мы пойдем с тобой. Будем сидеть на ступеньках.
- Конечно, пойдем!
Среди белых тушек чиновников разных рангов, надушенных дам на каблучках разной высоты, детская толпа сторонников мэра смотрится мило. Нам повезло. Кто-то не пришел, а нас и не погнали с мест в центре зала.
На сцене мэру вручают важные атрибуты.
- Вручается ключ от города Красноярска – говорит ведущий.
В зале тишина. И только мои кричат
- Мама! У нас есть крепость! Откуда ключ!!! А сколько у него зубчиков?
- Вручается орден…
- Это рыцарский орден!! Да? Класс!
- Вручается украшения из гербов…
- Ух!! Класс! А скипетр и державу дадут?
Серьезные тети и дяди оборачиваются. Эх, думается мне, для такого события надо собирать не варенных кальмар-чинуш, а именно детей. Для них такая атрибутика сродни сказочной.
Мэр произносит клятву служению города.
Дети в приподнятом настроении.
- Он обязательно ее выполнит. Да, да… И клянется в этом.
***
Дети полны удивления. На их глазах свершаются важные моменты.
Мэр стоит внизу и принимает поздравления.
Маша:
- Мама, непременно надо мне пожать руку!
Подходим. Мэр сразу обращает на нас внимание:
- А я вас помню! Как мы камнями слово Россия насыпали, как фотографировались…
***
Вечером дети рассказывают все папе.
- Даш, ну может, перестанешь их таскать за собой, мероприятие-то взрослое.
- Точно, взрослое. Да ты знаешь, без них будет совсем скучно.
