AD
И вот накануне 8 Марта, после долгих месяцев бюрократических мытарств, 48-летняя певица впервые становится мамой, причем сразу двоих малышей – брата и сестры. В доме Суханкиной четырехлетний Сережа и трехлетняя Лера постепенно «оттаивают», спокойно засыпают (первое время новой маме и бабушке приходилось держать их за ручки). Дети научились плавать, даже звуки фейерверков стали переносить нормально (а раньше в истерике кричали, что это не красивый салют, а страшный дядька в детдоме стреляет). «Они начали приходить в себя, но, когда я ухожу на работу, все равно периодически спрашивают: «Мама, ты вернешься? Мама, а ты нас не оставишь?»
Но вскоре над счастливой жизнью
семьи Суханкиных сгустились грозовые тучи. Внезапно объявившиеся родные папа и мама (почти год не навещавшие сына и дочь в детском доме) заявляют, что их незаконно лишили родительских прав.
Но вскоре над счастливой жизнью
семьи Суханкиных сгустились грозовые тучи. Внезапно объявившиеся родные папа и мама (почти год не навещавшие сына и дочь в детском доме) заявляют, что их незаконно лишили родительских прав.
Неоднократно судимый Александр и его 25-летняя жена Ольга уверены, что Леру и Сергея у них забрали незаконно. Маргарита Суханкина встретилась с биологическими родителями своих приемных детей на съемочной площадке программы «Пусть говорят». Рассказывает Андрей Малахов :
- Пока я смотрю на беременную пятым (!) ребенком Ольгу (над старшей дочкой Полиной взяла опеку ее мама, а больной полуторагодовалый Иван живет в детдоме с рождения), сочувствую слезам ее мужа Александра (пять раз судимого), выясняется, что изначально в графе «отец» у Леры и Сережи стоял прочерк. То есть Александру в тюрьме было не до отцовства, да и расписались они с уже беременной Ольгой только нынешней весной. И вообще, они пытаются наладить свою жизнь, и Ольга в положении и сейчас совсем не пьет, и Саша берется за любую работу. Но простой вопрос, как зовут классную руководительницу их старшей дочери, ставит их в тупик. И почему никто из них не навещает в детдоме сынишку-инвалида (отец сначала даже путает его имя), они тоже не находят разумного ответа.
Зато Маргарита Суханкина, узнавшая о младшем брате Леры и Сережи, произносит: «Маленький Ванечка до сих пор находится в Доме малютки, и я очень переживаю за него. Как же так, он ведь им родной?.. А мои дети для меня абсолютно родные, и я сделаю все, чтобы они остались со мной. Чтобы ничто их спокойствию, нормальной человеческой жизни больше не помешало. Ничто и никто. Я буду стоять до последнего…»
Потом Маргарита рассказывает, что сначала из-за неразборчивой речи называла дочку «китаянкой», и Сережа переводил, что сказала Лера. И про то, что они теперь совсем не боятся собак и не бьют их ногами, она тоже говорит. «Сейчас с моим псом Лера обнимается, она может на нем заснуть, и тот будет лежать не шелохнувшись… Сережа уже пишет буквы и знает их названия, только очень переживает, что пока не может их соединять… И я детей ни разу не обманула. Однажды на свой страх и риск поставила ребятам фильм про дельфина, который попал под винт и ему обрезало хвост. Хотя кино было долгим и для тех, кто постарше, Сережа раз пять его смотрел, как зачарованный: ни есть, ни играть не хотел, а потом сказал: «Мама, я хочу его увидеть». «Будут тебе дельфины, – пообещала я, и мы поехали в дельфинарий, где мальчик с такой нежностью прикасался к блестящему боку белухи… А на днях ездили в цирк, и у меня в доме тоже на следующий день был цирк…»
Слушая Маргариту, родная бабушка Леры и Сережи Наталья Анатольевна вдруг произносит: «У меня единственные внуки, больше нету, и… душа, конечно, плачет, но я хочу, чтобы они действительно жили хорошо…»
И когда я напрямую спрашиваю, с кем же оставить детей, Наталья Анатольевна твердо отвечает: «С Ритой».
- Пока я смотрю на беременную пятым (!) ребенком Ольгу (над старшей дочкой Полиной взяла опеку ее мама, а больной полуторагодовалый Иван живет в детдоме с рождения), сочувствую слезам ее мужа Александра (пять раз судимого), выясняется, что изначально в графе «отец» у Леры и Сережи стоял прочерк. То есть Александру в тюрьме было не до отцовства, да и расписались они с уже беременной Ольгой только нынешней весной. И вообще, они пытаются наладить свою жизнь, и Ольга в положении и сейчас совсем не пьет, и Саша берется за любую работу. Но простой вопрос, как зовут классную руководительницу их старшей дочери, ставит их в тупик. И почему никто из них не навещает в детдоме сынишку-инвалида (отец сначала даже путает его имя), они тоже не находят разумного ответа.
Зато Маргарита Суханкина, узнавшая о младшем брате Леры и Сережи, произносит: «Маленький Ванечка до сих пор находится в Доме малютки, и я очень переживаю за него. Как же так, он ведь им родной?.. А мои дети для меня абсолютно родные, и я сделаю все, чтобы они остались со мной. Чтобы ничто их спокойствию, нормальной человеческой жизни больше не помешало. Ничто и никто. Я буду стоять до последнего…»
Потом Маргарита рассказывает, что сначала из-за неразборчивой речи называла дочку «китаянкой», и Сережа переводил, что сказала Лера. И про то, что они теперь совсем не боятся собак и не бьют их ногами, она тоже говорит. «Сейчас с моим псом Лера обнимается, она может на нем заснуть, и тот будет лежать не шелохнувшись… Сережа уже пишет буквы и знает их названия, только очень переживает, что пока не может их соединять… И я детей ни разу не обманула. Однажды на свой страх и риск поставила ребятам фильм про дельфина, который попал под винт и ему обрезало хвост. Хотя кино было долгим и для тех, кто постарше, Сережа раз пять его смотрел, как зачарованный: ни есть, ни играть не хотел, а потом сказал: «Мама, я хочу его увидеть». «Будут тебе дельфины, – пообещала я, и мы поехали в дельфинарий, где мальчик с такой нежностью прикасался к блестящему боку белухи… А на днях ездили в цирк, и у меня в доме тоже на следующий день был цирк…»
Слушая Маргариту, родная бабушка Леры и Сережи Наталья Анатольевна вдруг произносит: «У меня единственные внуки, больше нету, и… душа, конечно, плачет, но я хочу, чтобы они действительно жили хорошо…»
И когда я напрямую спрашиваю, с кем же оставить детей, Наталья Анатольевна твердо отвечает: «С Ритой».