AD
Каждое утро я бегаю в парке. Зимой и летом, всегда. И почти каждое утро происходит одна и та же сцена. Навстречу мне бежит девушка, у нее длинные кудрявые волосы, они чуть развеваются, вид самый романтический. Еще у нее крепкие ноги в модных алых кроссовках, и вообще отличная фигура, уж я успел разглядеть, хотя наше «свидание» длится не более десяти секунд. Мы на мгновение встречаемся глазами, и несемся дальше в разные стороны.
Я ничего не знаю о кудрявой бегунье, возраст примерно тридцать пять, это всё, что могу сказать. Да, я люблю и умею общаться с девушками, я мог бы остановить ее под каким-то предлогом, что-то спросить, заболтать, очаровать. А при следующей встрече попросить номер телефона, ну и так далее. Но не хочу. Зачем? Мне нравятся эти наши утренние мгновенные встречи-расставания, мне нравятся ее кудрявые волосы, и мне нравится, что я совершенно ничего не знаю о ней.
Она для меня незнакомка. Нет, лучше даже так – Незнакомка. Как у Блока, помните:
Я ничего не знаю о кудрявой бегунье, возраст примерно тридцать пять, это всё, что могу сказать. Да, я люблю и умею общаться с девушками, я мог бы остановить ее под каким-то предлогом, что-то спросить, заболтать, очаровать. А при следующей встрече попросить номер телефона, ну и так далее. Но не хочу. Зачем? Мне нравятся эти наши утренние мгновенные встречи-расставания, мне нравятся ее кудрявые волосы, и мне нравится, что я совершенно ничего не знаю о ней.
Она для меня незнакомка. Нет, лучше даже так – Незнакомка. Как у Блока, помните:
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
Только у нас все ровно наоборот. Не вечер, а утро. Никаких шелков, а спортивные легинсы. И никакого тумана. Чистый воздух. Пьяниц тоже нет. Сплошное здоровье.
И эта мысль вдруг меня страшно порадовала. Моя бегунья — она же новая версия Незнакомки. Которая появилась через сто лет.
Но она лишь символ. Давайте конкретнее, давайте расширим, давайте поясним.
И эта мысль вдруг меня страшно порадовала. Моя бегунья — она же новая версия Незнакомки. Которая появилась через сто лет.
Но она лишь символ. Давайте конкретнее, давайте расширим, давайте поясним.
Колумнист Алексей Беляков
Последние годы, ну лет десять наверно, возникла особая женская категория. Очень большая. Раньше таких почти не было. Женщина двигалась по ясному и довольно тупому маршруту, проторенному целыми поколениями. Учеба-замужество-дети-семейные проблемы-работа. Хоп! — она уже бабушка, пухленькая и одышливая. Жизнь прошла, из радостей — только внучатки и аппарат для измерения давления. Нет, отдельные энтузиастки занимались спортом и даже зимой бегали на лыжах. Но слишком отдельные. Прочие дамы смотрели на этих краснощеких лыжниц и морщились: бррррр. Особенно, если это женщина лет 40-50. Такие казались слегка помешанными. Совсем уже! Дома надо сидеть, варить суп, смотреть КВН. Измерять давление.
Вспомните, как все еще в школе-институте ненавидели занятия физкультурой. Я учился в педагогическом, сплошные девицы вокруг. Так вот, у меня в группе была девчонка, КМС по гимнастике, она радостно неслась на физкультуру. Одна со всего курса радостно. Остальные злобно смеялись ей вслед: «Комсомолка, блин, спортсменка…». И мрачно курили.
Быть в сорок лет полной, с гипертонией, аритмией и еще каким-нибудь диабетом – это казалось делом привычным. Нормально, все такие.
Слава богу, теперь нет.
И я вовсе не про молодых. Те в массе бодрые, спортивные, на роликах и великах. И смотрят насмешливо вслед какой-нибудь толстушке с чипсами.
Я как раз про тех, кому за тридцать, за сорок. Вот кто радует меня больше всего. Сколько там стройных, подтянутых, динамичных. Они помешаны на фигуре и спорте, у них прикольные диеты, еще обязательно готовят какую-нибудь «здоровую еду» и вовсю пишут об этом в соцсетях, пропагандируют. У них не стоят под рукой корвалол и аппарат для измерения давления, у них все нормально. И они все успевают. Отвести детей в школу, сгонять в бассейн, еще на массаж, сварить, конечно, же суп, и не забудем про работу. Они не домохозяйки, они работают, и много работают, иные побольше, чем мужчины. А по выходным у них волейбол или на великах с детьми. И лыжи зимой. В том же моем парке зимним воскресеньем кажется, будто тут лыжные соревнования. И в основном это женщины.
Вспомните, как все еще в школе-институте ненавидели занятия физкультурой. Я учился в педагогическом, сплошные девицы вокруг. Так вот, у меня в группе была девчонка, КМС по гимнастике, она радостно неслась на физкультуру. Одна со всего курса радостно. Остальные злобно смеялись ей вслед: «Комсомолка, блин, спортсменка…». И мрачно курили.
Быть в сорок лет полной, с гипертонией, аритмией и еще каким-нибудь диабетом – это казалось делом привычным. Нормально, все такие.
Слава богу, теперь нет.
И я вовсе не про молодых. Те в массе бодрые, спортивные, на роликах и великах. И смотрят насмешливо вслед какой-нибудь толстушке с чипсами.
Я как раз про тех, кому за тридцать, за сорок. Вот кто радует меня больше всего. Сколько там стройных, подтянутых, динамичных. Они помешаны на фигуре и спорте, у них прикольные диеты, еще обязательно готовят какую-нибудь «здоровую еду» и вовсю пишут об этом в соцсетях, пропагандируют. У них не стоят под рукой корвалол и аппарат для измерения давления, у них все нормально. И они все успевают. Отвести детей в школу, сгонять в бассейн, еще на массаж, сварить, конечно, же суп, и не забудем про работу. Они не домохозяйки, они работают, и много работают, иные побольше, чем мужчины. А по выходным у них волейбол или на великах с детьми. И лыжи зимой. В том же моем парке зимним воскресеньем кажется, будто тут лыжные соревнования. И в основном это женщины.
Александр Александрович Дейнека. Раздолье. 1944
Ах да, еще они бегают марафоны, самое модное дело последнего времени. Иногда я спрашиваю знакомых женщин: а марафон тебе зачем? Она смеется: «Так интересно, весело! И проверка себя».
Они такие задорные, будто сошли с полотен Дейнеки. На самом деле тот самый идеал, который был выдуман при социализме – о здоровых и спортивных людях, о румяных девушках с веслами — этот идеал достигнут лишь сейчас. Когда социализм тридцать лет, как развалился.
Кстати, наверно, кто-то фыркнул, прочитав, что я свою Незнакомку из парка назвал девушкой. «Какая девушка, если ей тридцать пять!». В том и дело, что сейчас у нас девушки лет до пятидесяти. Ну хорошо, до сорока пяти. Молодость теперь легко растянуть сколь угодно долго, было бы желание.
…Как-то на детской площадке увидел мамашу, которая весело гонялась за дочкой лет пяти. Та радостно повизгивала. Наконец, мама ее поймала. Девочка хохочет: «Ну так нечестно, отпусти, ну бабушка!».
Да, это была не мама. Это оказалась бабушка. Очень лихая бабушка.
Другой материал автора Алексея Белякова читайте по ссылке ниже!
Они такие задорные, будто сошли с полотен Дейнеки. На самом деле тот самый идеал, который был выдуман при социализме – о здоровых и спортивных людях, о румяных девушках с веслами — этот идеал достигнут лишь сейчас. Когда социализм тридцать лет, как развалился.
Кстати, наверно, кто-то фыркнул, прочитав, что я свою Незнакомку из парка назвал девушкой. «Какая девушка, если ей тридцать пять!». В том и дело, что сейчас у нас девушки лет до пятидесяти. Ну хорошо, до сорока пяти. Молодость теперь легко растянуть сколь угодно долго, было бы желание.
…Как-то на детской площадке увидел мамашу, которая весело гонялась за дочкой лет пяти. Та радостно повизгивала. Наконец, мама ее поймала. Девочка хохочет: «Ну так нечестно, отпусти, ну бабушка!».
Да, это была не мама. Это оказалась бабушка. Очень лихая бабушка.
Другой материал автора Алексея Белякова читайте по ссылке ниже!
