«В моей трудовой книжке записано «медицинский клоун»: Лерика Пивненко-Лукина — о работе, где счастье смешано со слезами

— Лерика, сказать о том, что ваша работа является невероятно важной — это не сказать ничего… Вы ежедневно бросаетесь в самую гущу человеческих страхов, чтобы хотя бы на пару минут вытащить людей из их личного ада. Как вы решились стать больничным клоуном?

— Я всегда хотела быть актрисой для того, чтобы люди смотрели на меня — смеялись и плакали. Вот такая у меня была цель в юности. Но в театральные вузы не взяли, зато случайно удалось поступить в цирковое училище, где я изучала клоунаду. На втором курсе увидела информацию о наборе в студию больничных клоунов и параллельно стала там учиться тоже. Так с 2012 года и работаю.

— В России пока крайне мало известно о больничной клоунаде. Я имею в виду провинциальные города, конечно. Расскажите, пожалуйста, что это такое, и почему клоуны так важны для детей и взрослых?

— Как раз сейчас мы с коллегами из АНО «ЛенЗдравКлоун»* работаем над тем, чтобы появилась такая профессия, как «медицинский клоун», ведь эффективность нашей работы давно доказана. Клоуны помогают снизить тревожность у пациентов разных возрастов, а врачам — избежать эмоционального выгорания. Конечно, хочется чтобы таких специалистов было больше не только в мегаполисах, поэтому сейчас мы обучаем будущих клоунов в регионах.

— Страшно было начинать работать?

— У меня были хорошие учителя, поэтому работать не страшно. Я научилась видеть в людях не диагнозы, а личности — это помогает избежать страхов и прочих нежелательных реакций. Мой клоун Тик-Так приходит не жалеть, а дружить — это самое важное. Но сколько бы лет я ни работала, каждый раз перед выходом в отделение переживаю — получится на этот раз или нет. Однако я научилась с этим страхом дружить — он теперь мне помогает работать хорошо, не халтурить, импровизировать, чтобы быть интересной.

— С кем сложнее работать — с детьми или со взрослыми?

— Со взрослыми сложнее, потому что детей чаще всего не надо уговаривать играть — это для них привычная деятельность, они так познают мир. И, попадая в больницы, обычно продолжают и там общаться, дружить, веселиться, потому что им это свойственно. А взрослых порой диагноз сковывает, и они забывают о том, что жизнь продолжается. Терапевтическая задача клоуна как раз и состоит в том, чтобы деликатно, через игровой диалог, напомнить людям о том, что и в больнице есть место радости.

— Дети за счет своей открытости, наверное, более расположены к диалогу. А как быть со взрослыми людьми, которые не расположены к общению?

— Негативно отреагировать на клоуна могут и дети, потому что некоторые из них агрессивно воспринимают лечение или препараты так действуют на организм, что человек злится. Именно поэтому профессиональные больничные клоуны много учатся, прежде чем начинают работать. Нам нужно уметь не принимать все близко к сердцу.

Клоун — это единственный человек, которого пациенты могут не пустить к себе в палату, и мы с коллегами уважаем мнение тех, с кем встречаемся. Это нормально. Все люди разные, и никто не знает, что у человека случилось минуту назад. Если я не уместна — ухожу, не настаивая, потому что есть и те, кому нужна встреча с красноносым другом, и периодически такие встречи меняют отношение к болезни. Так что тут все очень индивидуально. Это сложно и интересно.

— Расстраиваетесь, если вам хамят?

— Это происходит очень редко, но я не расстраиваюсь, потому что в этом нет смысла.

— Как не выгореть на работе, когда она заключается в том, чтобы отдавать душу другим?

— Медицинские клоуны не лечат души. Мы знаем, что нам не все под силу, но многое: накормить ребенка, который не ест уже какое-то время, например. Это самый распространенный запрос. Подробные проблемы решаем через игру. А когда получается сделать свою работу хорошо, это радует и наполняет новыми силами. Когда хвалят и поддерживают, тоже приятно. Чтобы не истощиться эмоционально, надо отдыхать, переключаться с одного вида деятельности на другой. Здесь, как у всех — фильмы, книги, общение с близкими и друзьями. Это то, что меня делает счастливой!

— Вы работаете со всеми больными или только с людьми, которым поставлен определенный диагноз?

— Больничная клоунада в мире появилась более 30 лет назад, а в России — около 15. Клоуны сначала приходили к пациентам тяжелых отделений — онкология, реанимация, трансплантация костного мозга. Но сейчас мы с коллегами понимаем, что запрос есть и у многих других. Поэтому сразу учим наших молодых клоунов работать с детьми и взрослыми с разными диагнозами.

— Вы уже 10 лет в профессии. Никогда не было желания все бросить и заняться чем-то другим? Ежедневно погружаться в пучину отчаяния пациентов со сложными заболеваниями — это непросто.

— Да, как раз в 2022 году будет 10 лет — 7 февраля, в день рождения моей мамы. Помню, в 2012-м впервые решила не поехать к ней на день рождения, позвонила и попросила разрешить сходить на отборочный тур в «Школу больничных клоунов». Семья поддерживает меня на этом пути. За время работы было всякое. Пару раз я все бросала и уходила в никуда. Потом анализировала и понимала, что, если не сходятся с кем-то цели и ценности, надо не обижаться, а искать близких по духу людей.

Как раз с «ЛенЗдравКлоуном» получилась у нас удивительная история дружбы и понимания. Мы с ребятами видим дальнейшее развитие нашего направления на государственном уровне. Задача, которую мы поставили перед собой — сделать клоунов частью мультидисциплинарных команд в различных медицинских учреждениях как для оказания эмоциональной помощи пациентам и их семьям, так и для повышения эффективности здравоохранения и улучшения результатов лечения в целом. Вот это ощущение команды единомышленников очень помогает не выгорать эмоционально.

— Семья, члены семьи никогда не просили вас сменить работу?

— Мои родители всегда меня поддерживали, с самого детства. И, мне кажется, именно поэтому у меня получилось найти свое дело жизни. Мама и папа не запрещали пробовать разные виды деятельности, а, наоборот, поощряли всяческие начинания. Все начинается с любви — как в семье, так и в работе, но надо учиться ее сохранять, чтобы не было непонимания и обид.

— Вы продумываете свои диалоги или импровизируете?

— У моего клона есть какие-то заготовки — зачины для игры. Я называю их «ключами», которые помогают установить контакт с людьми разных возрастов. То есть я понимаю, что с малышами до 3-х лет надо знакомиться осторожно, через родителей, чтобы не напугать.

Это то, с чего я начинаю, но что мне ответят, как отреагируют — непредсказуемо, поэтому бо́льшая часть работы — импровизация. Это усложняет процесс, потому что постоянно нужно быть включенной и внимательной, но как раз от этого и рождаются удивительные истории дружбы, которые я потом записываю и публикую в свой #КлоунскийБлог.

Веду его уже 4 года — 25 января 2018 появилась первая публикация. Начинала писать для себя, но постепенно люди стали читать, поддерживать и говорить, что мои тексты помогают им не только в борьбе с болезнью, но и вне больничной жизни. Это тоже вдохновляет.

— Бывали ли ситуации, когда вы теряли контроль над своими эмоциями?

— Контроль не теряла никогда, потому что на мне нос — волшебная кнопка радости, которая помогает искать причины для улыбки даже в самых сложных ситуациях. Потом, когда уже снова возвращаюсь в свою человеческую жизнь, думаю о том, что было сегодня в больнице. Позволяю себе переживать разные ощущения. Наверное, это тоже спасает от того, чтобы не уставать от постоянного эмоционального включения.

— Врачи легко пускают клоуна к своим пациентам?

— Мы с коллегами как раз сейчас работаем над тем, чтобы запрос на клоунов от докторов. Потому что, если они видят пользу от нашего дела — это самое важное. Но если нет понимания того, зачем мы приходим — бесполезно кому-то что-то доказывать. Радует, что сейчас все больше врачей видят в клоунах не нарушителей режима, а специалистов, которые могут поддержать в трудной жизненной ситуации.

В декабре прошлого года нас пригласил Евгений Ледин, онколог отделения химиотерапии. И мы, первыми в России, стали регулярно приходить ко взрослым пациентам. Результат превзошел все ожидания. Оказалось, что общение с клоуном взрослым пациентам с тяжелыми заболеваниями и их родственникам не менее важно, чем детям.

— Как возник Тик-Так? Как продумывали образ? У Тик-Така есть свои «фишечки», нечто такое, что делает только он?

— Долго не могла придумать имя своему клоуну, а потом как-то пришло. И вот до сих пор мы вместе. Хотя были периоды, когда меня звали Чарли, Ковтунка, Добряка, но вскоре я снова возвращалась к Тик-Таку. На самом деле клоун — это не образ, не яркий грим и парик.

Мой цирковой учитель, Лев Георгиевич Усачёв, говорил: «Клоун — он такой же, как все, только немного поумней». Это не про то, что я очень образованная, скорее, про умение видеть хорошее. Я не говорю, что боли и смерти нет, я говорю о том, что есть жизнь!

А «фишечки» свои есть, они рождались импровизационно, в процессе работы, и, если были удачно восприняты, я могу их периодически повторять, когда это уместно. Например, кто-то не хочет садиться за уроки (юным пациентам важно не отставать от школьной программы), я говорю: «Мне однажды сказали — будешь плохо учиться, станешь клоуном». Но при этом я не унижаю себя, это просто шутка.

Вообще хороший клоун — тот, кто смеется добрым смехом не над человеком, а вместе с ним. Об этом еще Юрий Владимирович Никулин говорил, с которым мой учитель вместе работал какое-то время в славном советском цирке.

— Лерика, больничная клоунада — это работа или благотворительность?

— Это работа в сфере благотворительности. У меня в трудовой книжке записано: «медицинский клоун». Мы с коллегами получаем финансовое вознаграждение от нашей организации, которой помогают спонсоры, корпоративные и частные доноры. Если мы хотим, чтобы это работало регулярно, системно и эффективно — надо относиться к этому делу, как и к любой другой работе. Мне кажется, что, если каждый из нас, чем бы он ни занимался, будет делать это хорошо, жизнь станет немного проще, легче и веселей.

— Как думаете, улыбка способна изменить мир к лучшему?

— Конечно, я много раз в этом убеждалась и желаю всем натренировать привычку улыбаться чаще, потому что в эти моменты люди особенно красивы.