Сабина Шпильрейн
Лето 1904 года, Швейцария. В утренние часы 17 августа в клинику Бург-Хёльцли привозят юную Сабину Шпильрейн. Её лицо было прекрасным, но уставшим, словно носило отпечаток душевной бури. Она кричала, плакала, страдала — и именно с этого момента началась история, перевернувшая не только её собственную жизнь, но и весь мир психоанализа.
На первый взгляд, судьба готовила ей путь в светлое будущее. Родилась в 1885 году в богатой и образованной семье. Отец — преуспевающий предприниматель, мать — образованная женщина, стоматолог. Сабина блистала в учёбе, играла на музыкальных инструментах, говорила на нескольких языках. Её учителя прочили ей великое будущее, она окончила Екатерининскую женскую гимназию в Ростове-на-Дону с золотой медалью. Но за фасадом этой идиллии скрывались душевные трещины.
Смерть любимой сестры от тифа стала для Сабины роковым ударом. Её душа, словно разбившееся зеркало, отражала искажённый мир. Кошмары, галлюцинации, истерики — всё это стало её новой реальностью. Мать, страдающая от собственных комплексов, запрещала дочери быть женственной, а отец, холодный и жестокий, подавлял в ней всё живое. Детство Сабины было не просто несчастным — оно было эмоционально искалеченным.
На первый взгляд, судьба готовила ей путь в светлое будущее. Родилась в 1885 году в богатой и образованной семье. Отец — преуспевающий предприниматель, мать — образованная женщина, стоматолог. Сабина блистала в учёбе, играла на музыкальных инструментах, говорила на нескольких языках. Её учителя прочили ей великое будущее, она окончила Екатерининскую женскую гимназию в Ростове-на-Дону с золотой медалью. Но за фасадом этой идиллии скрывались душевные трещины.
Смерть любимой сестры от тифа стала для Сабины роковым ударом. Её душа, словно разбившееся зеркало, отражала искажённый мир. Кошмары, галлюцинации, истерики — всё это стало её новой реальностью. Мать, страдающая от собственных комплексов, запрещала дочери быть женственной, а отец, холодный и жестокий, подавлял в ней всё живое. Детство Сабины было не просто несчастным — оно было эмоционально искалеченным.
Зигмунд Фрейд / Карл Густав Юнг
И вот в её судьбе появляется он — молодой, амбициозный Карл Густав Юнг. Тогда он только начинал свой путь в медицине, и Сабина стала его первой пациенткой. Диагноз: психотическая истерия. Лечение: новый, ещё малоизвестный метод — психоанализ. Над методикой работал сам Фрейд — и Юнг сразу же начал переписку с великим учителем, обсуждая шаг за шагом всё происходящее с Сабиной.
Но между врачом и пациенткой завязывается нечто большее, чем терапевтический контакт. Сабина называет его «Мой Юнга», сочиняет абсурдные завещания, ритуалы, в которых отдаёт ему свою душу. А Юнг, вдруг, осознаёт, что влюблён. «Она влюбилась в меня…» — писал он Фрейду. Тот удивился, но предложил использовать чувства в научных целях.
В течение восьми месяцев Сабина словно расцвела: её состояние улучшилось, она снова была готова к жизни. Это был триумф психоанализа, победа над болезнью. Но в этой победе горел огонь страсти — запретной и опасной. Юнг был женат и только стал отцом. Но чувства к Сабине были для него слишком сильными. И он поддался.
Но между врачом и пациенткой завязывается нечто большее, чем терапевтический контакт. Сабина называет его «Мой Юнга», сочиняет абсурдные завещания, ритуалы, в которых отдаёт ему свою душу. А Юнг, вдруг, осознаёт, что влюблён. «Она влюбилась в меня…» — писал он Фрейду. Тот удивился, но предложил использовать чувства в научных целях.
В течение восьми месяцев Сабина словно расцвела: её состояние улучшилось, она снова была готова к жизни. Это был триумф психоанализа, победа над болезнью. Но в этой победе горел огонь страсти — запретной и опасной. Юнг был женат и только стал отцом. Но чувства к Сабине были для него слишком сильными. И он поддался.
Между врачом и пациенткой завязывается нечто большее, чем терапевтический контакт
Их роман был бурным и трагичным. Сабина жила между лекциями и признаниями, между анализом и поцелуями. Она поступила в Цюрихский университет, где легко справлялась с учёбой, и с каждым днём всё глубже проникала в мир психоанализа. А ещё — всё сильнее мечтала родить ребёнка от Карла. Но он дрогнул: слухи, риски, семейные обязательства. И он разорвал связь с экс-пациенткой.
Тогда Сабина сделала нечто дерзкое: написала Фрейду. С мольбой, с болью, с надеждой. Просила его повлиять на Юнга, вернуть любимого. Ответ Юнга своему учителю был резким, почти оскорбительным: «Она устроила мне скандал только потому, что я отказался зачать с ней ребёнка». Но Фрейд почувствовал в Сабине не только женщину с разбитым сердцем, но и глубокого психоаналитика. Он продолжил с ней переписку, уже как с коллегой. И посоветовал забыть Юнга.
Сабина послушалась. В 1912 году она сделала запись в дневнике: «Вышла замуж за Павла Шефтеля». История с Юнгом закончилась. Но её след остался навсегда.
Тогда Сабина сделала нечто дерзкое: написала Фрейду. С мольбой, с болью, с надеждой. Просила его повлиять на Юнга, вернуть любимого. Ответ Юнга своему учителю был резким, почти оскорбительным: «Она устроила мне скандал только потому, что я отказался зачать с ней ребёнка». Но Фрейд почувствовал в Сабине не только женщину с разбитым сердцем, но и глубокого психоаналитика. Он продолжил с ней переписку, уже как с коллегой. И посоветовал забыть Юнга.
Сабина послушалась. В 1912 году она сделала запись в дневнике: «Вышла замуж за Павла Шефтеля». История с Юнгом закончилась. Но её след остался навсегда.
Карл Густав Юнг / Сабина Шпильрейн / Зигмунд Фрейд
Сабина не просто двигалась вперёд — она делала это блистательно. Научные публикации, лекции, новые подходы. Её работы «О психологическом материале одного случая шизофрении» и «Деструкция как причина становления» стали важными вехами в развитии психоанализа. Она писала о слиянии сексуальности и смерти, о борьбе разрушения и созидания внутри личности.
И именно её случай стал точкой разлома между Фрейдом и Юнгом. Первый критиковал её идеи, но позже использовал их в своей книге «По ту сторону принципа удовольствия». Второй — насмехался над её терминами, но посвятил ей целую теорию анимы — женского начала в душе каждого мужчины. Сабина же пыталась помирить двух титанов. Напрасно.
Сабина переезжает, работает в Женеве, затем в Москве, вернувшись в разбитую революцией страну. Открывает центр детской психологии, читает лекции, публикует статьи. Но 1930-е приносят в её жизнь череду бед. Психоанализ — вне закона в СССР. Как жить дальше? Муж умирает вскоре после отца. Братья репрессированы. Сабина остаётся одна — с двумя дочерьми, которые стали пианистками.
И именно её случай стал точкой разлома между Фрейдом и Юнгом. Первый критиковал её идеи, но позже использовал их в своей книге «По ту сторону принципа удовольствия». Второй — насмехался над её терминами, но посвятил ей целую теорию анимы — женского начала в душе каждого мужчины. Сабина же пыталась помирить двух титанов. Напрасно.
Сабина переезжает, работает в Женеве, затем в Москве, вернувшись в разбитую революцией страну. Открывает центр детской психологии, читает лекции, публикует статьи. Но 1930-е приносят в её жизнь череду бед. Психоанализ — вне закона в СССР. Как жить дальше? Муж умирает вскоре после отца. Братья репрессированы. Сабина остаётся одна — с двумя дочерьми, которые стали пианистками.
Сабина Шпильрейн
В 1942 году, когда немецкие войска приближались к ее родному Ростову-на-Дону, Сабина не уехала. Она верила, что Германия, родина великих мыслителей, не способна на чудовищное. Но верила напрасно. В августе того года её, вместе с дочерьми, расстреляли в Змиевской балке.
Имя Сабины Шпильрейн вернулось в научные круги только спустя десятилетия, когда были найдены её письма к Юнгу и Фрейду. Они называли ее соблазнительницей, но она была гораздо больше: первая женщина, вступившая на территорию психоанализа, отвоёванную у мужчин. Женщина, которую любили и боялись. Которая излечила себя и других. И осталась вечной — как символ сложных чувств, великих открытий и неразгаданной женской души.
Ранее мы рассказывали про любовную одержимость дочери Виктора Гюго.
Фото: свободные интернет-источники / кадры фильма «Опасный метод»
Имя Сабины Шпильрейн вернулось в научные круги только спустя десятилетия, когда были найдены её письма к Юнгу и Фрейду. Они называли ее соблазнительницей, но она была гораздо больше: первая женщина, вступившая на территорию психоанализа, отвоёванную у мужчин. Женщина, которую любили и боялись. Которая излечила себя и других. И осталась вечной — как символ сложных чувств, великих открытий и неразгаданной женской души.
Ранее мы рассказывали про любовную одержимость дочери Виктора Гюго.
Фото: свободные интернет-источники / кадры фильма «Опасный метод»
