У меня есть любимая история о моем дедушке. Когда мне было лет 9 или 10 лет, бабушка для мотивации пообещала давать (условные, не помню точно) 5 рублей за каждую пятерку по важным предметам. Зачем это было сделано, не очень понятно, я и так прекрасно училась и была довольно хорошо мотивирована бабушкиным ремнем, возможно, эта была минута слабости или просто шанс дать мне самой заработать на жвачку и сникерс.
Радостная, я побежала к деду рассказывать о чудесной сделке, которая должна была меня обогатить. Дедушка сидел на кухне, пил чай и читал книжку.
«Пять рублей за пятерку? Буду давать тебе десять за четверку!» Я тогда ничего не поняла, но это был урок безусловной любви, потому что ему единственному в этой семье было плевать, как я учусь и какие по сложности пьесы играю в музыкальной школе. Ему я не боялась рассказывать о своих ошибках и провалах, с ним я чувствовала, что могу быть просто собой, а не «быстрее–выше–сильнее», и он всегда будет меня любить.
Об этом я не задумывалась, пока у меня не появился ребенок. В нашем обществе с появлением детей ты невольно как будто записываешься на соревнования. Друзья и соцсети твердят тебе: в месяц улыбнулся, в шесть пополз, в год пошел, в два заговорил, в пять научился читать. Матери выставляют в инстаграм своих гениальных младенцев, цитирующих в три года Пушкина, либо ловко собирающих пирамидку, а ты, если вдруг какой-то этап не пройден, начинаешь паниковать и бежать к врачу или к маме.
«Что с ним не так, почему он не понимает, как пользоваться сортиром?» Попадая в эти сети, матери иногда остаются в них навсегда – им во что бы то ни стало надо гордиться ребенком. И если ребенок, уже взрослый, не соответсвует их представлениям о том, каким он должен быть ( не собирает пирамидку), они это ему выговаривают, при этом ловко жонглируя именами и достижениями «других детей».«А вот у Марьи Петровны Петька – президент банка, а ты что, все в газетку свою пишешь?»
Мы закладываем в детях базовое доверие к миру (именно поэтому метод укладываний «дать проораться» так плох, он сообщает ребенку – плачь не плачь, никто не придет), то самое доверие, которое избавит их большей части неврозов во взрослой жизни. Это не значит, что надо держать ребенка под волшебным колпаком и защищать ото всего, нет, он должен знать, что жизнь многообразна и опасна, но дома, в семье, его любят и примут таким, какой он есть.
Мой сын до трех лет не говорил. Только отдельные слова. Семья была в шоке, потому что я-то заговорила в полтора предложениями. Мне наперебой советовали вести его к специалистам и даже к батюшке, который должен был изгнать бесов ( они и мешают ребенку заговорить, конечно). Но все эта тревожность создается людьми, которые жаждут от потомства достижений, потому что ребенку-то что? Он счастлив и доволен своей жизнью.
Федор заговорил в три на смеси русского и испанского. Я просто оставила его на неделю у бабушки в Испании и улетела отдыхать, а когда вернулась, он решил рассказать обо всем, что творилось, и рассказал. Появился стимул.
Ребенок не успел пойти, а его уже отдают на английский, рисование, карате и плавание. Потому что надо скорее-скорее развиваться, а то вдруг чего-то он там не разовьет. Ну хотя бы на музыку или айкидо. Ребенка при этом никто не спрашивает.
Конечно, нет ничего плохого ни в карате, ни в английском, ни, тем более, в плавании, напротив, ребенку нужно создавать все условия для развития. Но это условия не для его развития, а условия для любви. Потому что ребенок любит вас просто так, безо всяких условий, со всеми вашими достоинствами и недостатками.