Кирилл Плетнёв рассказал о «Трех днях до весны»

Корреспондент:
Вы долгое время отказывались от ролей военных. Чем вас привлек проект «Три дня до весны»?

Кирилл Плетнев:
Прежде всего тем, что это не военное кино: антураж здесь, конечно, Великая Отечественная и блокадный Ленинград, но на первый план выходит история любви. Мне редко предлагают играть такие роли, не знаю почему: только в «Небе падших» была романтическая история. Здесь же любовная линия еще и небанальная: человек сначала под трибунал отдает девушку, а потом понимает, что любит ее и спасает. В целом, оригинальный сценарий, над которым изначально работал Аркадий Высоцкий, потом Александр Бородянский и сам режиссер Александр Касаткин — здесь несколько слагаемых успеха, по крайней мере, для меня и моего включения. Кроме того, это питерский проект — я вырос в Санкт-Петербурге. Моя бабушка пережила блокаду.

Корреспондент:
Насколько это была трудная роль для вас в драматическом плане?

Кирилл Плетнев:
Сложно было играть «замороженного» героя, которым был Андреев всю первую часть фильма. Это мужчина, который потерял семью, сотрудник НКВД, человек в футляре, поэтому Саша Касаткин требовал от меня минимум эмоций. Однако Андреев в течение фильма оттаивает. Я сравниваю его с героем фильма «Жизнь других» — там тоже человек умело лавирует, будучи частью системы. Однако это кино, в принципе, про его перемены, а «Три дня до весны» все же нет. К сожалению, быть может, для меня, потому что это была бы крутая задача. Но в любом случае, здесь есть те же элементы: когда Андреев вырывает из лап НКВД Марицкую, он обретает второе дыхание и новую жизнь. Оттаивает.

Корреспондент:
Есть ли у вас что-то общее с героем?

Кирилл Плетнев:
Наверное то, что мы оба из Петербурга! (смеется) А в целом, я не был в такой ситуации, поэтому сложно судить. Я не знаю, как бы повел себя. Слава Богу, не был в ситуации блокады, в ситуации потери близких, в роли палача любимого человека, поэтому не могу ответить на этот вопрос.

Корреспондент:
Мне врезалась в память одна из финальных сцен и необычная эмоция героев – смех и слезы, что-то вроде истерики. Елена Лотова в интервью рассказала, что такое решение сцены предложили вы. Почему такая эмоция?

Кирилл Плетнев:
Сама по себе эта сцена образная и метафорическая. В нее сложно поверить. Честно говоря, редко верю в открытые эмоции на крупном плане. В «Трех днях весны» в той сцене очень стрессовая ситуация, поэтому радоваться — это просто странно. У героев случается истерика.

Корреспондент:
Вы сами снимаете кино и заканчиваете работу над первым полнометражным фильмом «Жги!». Не возникает ли у вас внутри конфликта режиссера и актера на площадке?

Кирилл Плетнев:
Наоборот, с тех пор как я стал снимать, эти вопросы снялись. Раньше я постоянно влезал в работу режиссера. Если не придумывал решение сцены, мне казалось, что я не делаю свою работу. Когда же начал снимать, то понял, что для режиссера актер — один из паззлов картины. Если режиссер талантлив, я отдаю роль ему на откуп. Саша Касаткин талантлив, погружен в процесс, у меня возникло к нему полное доверие. Конечно, я делаю предложения, но если получаю отказ, то понимаю, что видение постановщика важнее. Если же вижу, что режиссер никакой, то начинаю делать, что хочу.

Корреспондент:
В техническом плане были трудности? На вас бетонную плиту роняли в одной из сцен…

Кирилл Плетнев:
Нет, знаете, были хорошие каскадеры. На самом деле, в отличие от остальных моих фильмов про войну, в этом меньше всего трюков, что тоже было плюсом. Честно говоря, мне уже надоело бегать с автоматом, прыгать и кувыркаться, поэтому понравилось, что здесь более человеческая история. По сути, кроме этой плиты не было ничего сложного, а в этой сцене все сработало четко.

Корреспондент:
Вам надоело бегать с автоматами и играть военных. А к какого рода ролям вы стремитесь?

Кирилл Плетнев:
Мне сейчас интересна, например, комедия и комедийные роли. Прошлым летом я снялся в пилоте сериала «Звоните ДиКаприо!» Жоры Крыжовникова и получил колоссальное удовольствие. Я сыграл актёра с отвратительным характером. Также я люблю хорошие мелодрамы и драмы, как «Мосты округа Мэддисон», «Общество мертвых поэтов». То кино, которое у нас не продается и, соответственно, не снимается.

Корреспондент:
Согласны ли вы что «Три дня до весны» снят в старых ленфильмовских традициях? Что это значит, по-вашему?

Кирилл Плетнев:
Да, создатели стремились к традиционному кино, и в этом нет ничего плохого. Недавно встречался по поводу одной картины, в которой режиссером выступает опытный оператор. Я прочел сценарий и понял, что в нем нет ни одной хорошей драматической сцены, зато много экшена. Режиссер считает, что это будет очень красивое и эффектное кино. Я в этом не сомневаюсь, но что же мы будем играть? Сильная история, снятая в старых традициях «Ленфильма» лучше, чем бессмысленная нарезка кадров с модной цветокоррекцией.