AD
Потому что, если у вас есть дети, никто по крайней мере не будет постоянно спрашивать, собираетесь ли вы завести детей.
Общество жуть как хочет знать, когда женщина собирается родить. И предпочитает, чтобы она заблаговременно запланировала это мероприятие. Обществу подавай предельно ясный протокол о намерениях: «Мне, пожалуйста, бокал мерло, моллюсков, стейк — и ребенка к 32 годам».
Как ни странно, если какая-то женщина равнодушна к этому вопросу, если ей все равно, общество поднимает панику. «Но ваши биологические часы идут! — вопит оно. — Планировать свою жизнь нужно, по крайней мере, на пять лет вперед! Если вы хотите, ребенка в 34 года, то в 29 лет должны хотя бы обручиться. Вперед! Ищите мужа! Или вы закончите как бедная бесплодная одинокая Дженнифер Энистон». А если женщина скажет, что вообще не хочет иметь детей, то услышит весьма неожиданное: «О-о-о, не зарекайтесь раньше времени!»
Заметьте, это правило распространяется только на женщин. Вас никогда не попросят узнать у Мэрилина Мэнсона, не болтался ли он по магазину для будущих родителей, трогая крошечные пинетки и рыдая. Причина, по которой мужчин не спрашивают, когда они собираются обзавестись детьми, очевидна. Мужчины могут вести практически нормальный образ жизни, когда появляется ребенок. Так до сих пор еще устроен мир. Разумеется, миллионы замечательных мужчин предпочитают вести себя иначе — идут по жизни, в которой есть ребенок, рука об руку с партнершами и наполовину сокращают их бессонницу, страх, изнеможение и безжалостные проявления инстинкта наседки. И я восхищаюсь ими. Когда же об этом спрашивают женщин, то за этим вопросом на самом деле скрывается другой, более мрачный и более честный вопрос.
Звучит он так: когда вы собираетесь все послать на фиг для того, чтобы завести ребенка? Когда вы собираетесь выкинуть как минимум четыре года из карьеры — в том возрасте, когда привлекательность, творческие способности и амбиции большинства людей находятся на пике? Когда вы собираетесь бросить свое творчество, пожертвовать всеми возможностями, чтобы заботиться о беспомощном, нуждающемся в вас каждую минуту новорожденном? Когда вы собираетесь прекратить снимать фильмы, писать книги, заключать сделки? Когда в вашем резюме начнут появляться перерывы в работе? Когда вы останетесь на обочине, всеми забытая? Мы бы взяли себе попкорна и сели смотреть!
Спрашивая работающую женщину «Когда вы планируете завести ребенка?», ей в действительности задают вопрос: «Когда вы собираетесь уйти с работы?» Заметьте, этот вопрос всегда звучит одинаково: «Когда вы собираетесь завести детей?» Но не «Хотите ли вы детей?».
Женщин так часто пугают ходом пресловутых биологических часов (у вас осталось только два года, чтобы родить ребенка!), что им просто не удается вникнуть и понять, есть ли им какое-то дело до того, что когда-нибудь эта чертова штука со скрипом остановится. Женская репродуктивная способность видится такой ограниченной во времени, такой эфемерной, что женщины рискуют запаниковать и родить «на всякий случай» — как они в панике покупают за полцены на распродаже кашемировый кардиган на два размера меньше.
С одной стороны, они этого на самом деле не хотят, но, с другой, неизвестно, будет ли еще один шанс, так что лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Какой матери не знакома эта мысль, приходящая порой в два часа ночи под влиянием джина: «Не то, чтобы я хочу, чтобы у меня не было Хлои и Джека. Но если бы я могла начать сначала, то не знаю, завела бы я вообще детей»?
Мужчины и женщины в равной мере погрязли в застарелом предубеждении, что женщина без детей так или иначе неполноценна. И питает это предубеждение не та самоочевидная «природная данность», что все живое предположительно должно воспроизводить себя и что ваша функция на земле — продолжить существование своей ДНК, но нечто более коварное и унизительное. Подразумевается, что женщина сама остается ребенком, пока не заведет собственных детей, что она может достичь статуса «зрелости», только произведя на свет кого-то более молодого. Что некоторые жизненные уроки может дать только материнство, причем уроки эти настолько уникальны, что любая другая попытка постижения этой мудрости и самореализации заведомо обречена на не удачу.
Обязывать всех женщин заводить детей по меньшей мере неразумно! Ребенок не только приносит в мир полный набор проблем, порождаемых человечеством. Он также отнимает у мира полезного человека. Как минимум одного. Часто двух. Пока у меня не было детей, я, возможно, много болталась без дела, но была в курсе политических событий, вовсю подписывала петиции и боролась за утилизацию всех отходов, кроме батареек. Мне было дело буквально до всего, от компостной кучи до общественного транспорта. Я регулярно звонила маме.
А через шесть недель маеты с коликами у новорожденной дочери я бы с радостью пристрелила последнюю панду в мире, если бы это помогло ребенку плакать на 60 секунд меньше. Я понятия не имела, что происходит за стенами дома — около года я не читала газет и не смотрела новости. Мир за пределами дома исчез. Во всяком случае этот мир — с Китаем, малярией и революциями. Теперь у меня была собственная карта мира, мягкая, из разноцветной фланели с аппликациями: на севере — Баламори, на западе — Понтипанди с Сэмом-пожарником, остальная часть планеты покрыта дерновыми холмами страны телепузиков и усеяна кроликами. Каждый день я благодарила судьбу за то, что мы с мужем — всего лишь бесполезные гуманитарии и не вносим сколько-нибудь значимого вклада в мировое переустройство.
— Представь, если бы мы с тобой были крутыми учеными, работающими над созданием лекарства от рака, — мрачно говорила я после очередного аврала.
— И вот мы настолько вымотаны, что вынуждены бросить проект. Переключиться на что то попроще, не такое важное, — продолжала я, грызя всухую гранулированный кофе, чтобы взбодриться. — Колики у Лиззи стали бы причиной гибели миллиардов людей. Миллиардов.
Посмотрим правде в глаза. Большинство женщин будут и дальше рожать детей. На планете не перестанут появляться новые люди, и вы не принесете миру никакой реальной пользы, родив ребенка. Фактически наоборот. Конечно, это не должно остановить вас, если вы его хотите. Если с ваших уст так и рвется ликующий крик: «О, да-да! И мой ребенок может вырасти Иисусом! Или Эйнштейном! Или Иисусом Эйнштейном!» — то вам не нужно больше никаких оснований, чтобы родить, если вы действительно хотите ребенка. Но стоит помнить, что вам как женщине это не принесет жизненно важного выигрыша.
Да, вы узнаете тысячу интересных вещей о любви, силе, вере, страхе, человеческих отношениях, наследственном сходстве и влиянии абрикосов на незрелую пищеварительную систему. Но я не думаю, что материнство даст вам хотя бы один урок, который невозможно получить как-то иначе. Хотите знать, что материнство подарит вам как женщине? По правде говоря, ничего, что бы вы не могли получить, скажем, от прочтения 100 величайших книг в истории человечества; освоения иностранного языка на достаточном уровне, чтобы на нем мыслить; покорения гор; безоглядной любви; спокойного созерцания рассвета в одиночестве; погружения в прорубь; выращивания гороха и роз; звонков маме; пения во время прогулок; помощи незнакомцам.
Кого я могу произвести на свет, и что мои дети могут дать человечеству — в XXI веке уже нельзя так ставить вопрос. Правильная постановка вопроса: кто я, что я хочу сделать?
Общество жуть как хочет знать, когда женщина собирается родить. И предпочитает, чтобы она заблаговременно запланировала это мероприятие. Обществу подавай предельно ясный протокол о намерениях: «Мне, пожалуйста, бокал мерло, моллюсков, стейк — и ребенка к 32 годам».
Как ни странно, если какая-то женщина равнодушна к этому вопросу, если ей все равно, общество поднимает панику. «Но ваши биологические часы идут! — вопит оно. — Планировать свою жизнь нужно, по крайней мере, на пять лет вперед! Если вы хотите, ребенка в 34 года, то в 29 лет должны хотя бы обручиться. Вперед! Ищите мужа! Или вы закончите как бедная бесплодная одинокая Дженнифер Энистон». А если женщина скажет, что вообще не хочет иметь детей, то услышит весьма неожиданное: «О-о-о, не зарекайтесь раньше времени!»
Заметьте, это правило распространяется только на женщин. Вас никогда не попросят узнать у Мэрилина Мэнсона, не болтался ли он по магазину для будущих родителей, трогая крошечные пинетки и рыдая. Причина, по которой мужчин не спрашивают, когда они собираются обзавестись детьми, очевидна. Мужчины могут вести практически нормальный образ жизни, когда появляется ребенок. Так до сих пор еще устроен мир. Разумеется, миллионы замечательных мужчин предпочитают вести себя иначе — идут по жизни, в которой есть ребенок, рука об руку с партнершами и наполовину сокращают их бессонницу, страх, изнеможение и безжалостные проявления инстинкта наседки. И я восхищаюсь ими. Когда же об этом спрашивают женщин, то за этим вопросом на самом деле скрывается другой, более мрачный и более честный вопрос.
Звучит он так: когда вы собираетесь все послать на фиг для того, чтобы завести ребенка? Когда вы собираетесь выкинуть как минимум четыре года из карьеры — в том возрасте, когда привлекательность, творческие способности и амбиции большинства людей находятся на пике? Когда вы собираетесь бросить свое творчество, пожертвовать всеми возможностями, чтобы заботиться о беспомощном, нуждающемся в вас каждую минуту новорожденном? Когда вы собираетесь прекратить снимать фильмы, писать книги, заключать сделки? Когда в вашем резюме начнут появляться перерывы в работе? Когда вы останетесь на обочине, всеми забытая? Мы бы взяли себе попкорна и сели смотреть!
Спрашивая работающую женщину «Когда вы планируете завести ребенка?», ей в действительности задают вопрос: «Когда вы собираетесь уйти с работы?» Заметьте, этот вопрос всегда звучит одинаково: «Когда вы собираетесь завести детей?» Но не «Хотите ли вы детей?».
Женщин так часто пугают ходом пресловутых биологических часов (у вас осталось только два года, чтобы родить ребенка!), что им просто не удается вникнуть и понять, есть ли им какое-то дело до того, что когда-нибудь эта чертова штука со скрипом остановится. Женская репродуктивная способность видится такой ограниченной во времени, такой эфемерной, что женщины рискуют запаниковать и родить «на всякий случай» — как они в панике покупают за полцены на распродаже кашемировый кардиган на два размера меньше.
С одной стороны, они этого на самом деле не хотят, но, с другой, неизвестно, будет ли еще один шанс, так что лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Какой матери не знакома эта мысль, приходящая порой в два часа ночи под влиянием джина: «Не то, чтобы я хочу, чтобы у меня не было Хлои и Джека. Но если бы я могла начать сначала, то не знаю, завела бы я вообще детей»?
Мужчины и женщины в равной мере погрязли в застарелом предубеждении, что женщина без детей так или иначе неполноценна. И питает это предубеждение не та самоочевидная «природная данность», что все живое предположительно должно воспроизводить себя и что ваша функция на земле — продолжить существование своей ДНК, но нечто более коварное и унизительное. Подразумевается, что женщина сама остается ребенком, пока не заведет собственных детей, что она может достичь статуса «зрелости», только произведя на свет кого-то более молодого. Что некоторые жизненные уроки может дать только материнство, причем уроки эти настолько уникальны, что любая другая попытка постижения этой мудрости и самореализации заведомо обречена на не удачу.
Обязывать всех женщин заводить детей по меньшей мере неразумно! Ребенок не только приносит в мир полный набор проблем, порождаемых человечеством. Он также отнимает у мира полезного человека. Как минимум одного. Часто двух. Пока у меня не было детей, я, возможно, много болталась без дела, но была в курсе политических событий, вовсю подписывала петиции и боролась за утилизацию всех отходов, кроме батареек. Мне было дело буквально до всего, от компостной кучи до общественного транспорта. Я регулярно звонила маме.
А через шесть недель маеты с коликами у новорожденной дочери я бы с радостью пристрелила последнюю панду в мире, если бы это помогло ребенку плакать на 60 секунд меньше. Я понятия не имела, что происходит за стенами дома — около года я не читала газет и не смотрела новости. Мир за пределами дома исчез. Во всяком случае этот мир — с Китаем, малярией и революциями. Теперь у меня была собственная карта мира, мягкая, из разноцветной фланели с аппликациями: на севере — Баламори, на западе — Понтипанди с Сэмом-пожарником, остальная часть планеты покрыта дерновыми холмами страны телепузиков и усеяна кроликами. Каждый день я благодарила судьбу за то, что мы с мужем — всего лишь бесполезные гуманитарии и не вносим сколько-нибудь значимого вклада в мировое переустройство.
— Представь, если бы мы с тобой были крутыми учеными, работающими над созданием лекарства от рака, — мрачно говорила я после очередного аврала.
— И вот мы настолько вымотаны, что вынуждены бросить проект. Переключиться на что то попроще, не такое важное, — продолжала я, грызя всухую гранулированный кофе, чтобы взбодриться. — Колики у Лиззи стали бы причиной гибели миллиардов людей. Миллиардов.
Посмотрим правде в глаза. Большинство женщин будут и дальше рожать детей. На планете не перестанут появляться новые люди, и вы не принесете миру никакой реальной пользы, родив ребенка. Фактически наоборот. Конечно, это не должно остановить вас, если вы его хотите. Если с ваших уст так и рвется ликующий крик: «О, да-да! И мой ребенок может вырасти Иисусом! Или Эйнштейном! Или Иисусом Эйнштейном!» — то вам не нужно больше никаких оснований, чтобы родить, если вы действительно хотите ребенка. Но стоит помнить, что вам как женщине это не принесет жизненно важного выигрыша.
Да, вы узнаете тысячу интересных вещей о любви, силе, вере, страхе, человеческих отношениях, наследственном сходстве и влиянии абрикосов на незрелую пищеварительную систему. Но я не думаю, что материнство даст вам хотя бы один урок, который невозможно получить как-то иначе. Хотите знать, что материнство подарит вам как женщине? По правде говоря, ничего, что бы вы не могли получить, скажем, от прочтения 100 величайших книг в истории человечества; освоения иностранного языка на достаточном уровне, чтобы на нем мыслить; покорения гор; безоглядной любви; спокойного созерцания рассвета в одиночестве; погружения в прорубь; выращивания гороха и роз; звонков маме; пения во время прогулок; помощи незнакомцам.
Кого я могу произвести на свет, и что мои дети могут дать человечеству — в XXI веке уже нельзя так ставить вопрос. Правильная постановка вопроса: кто я, что я хочу сделать?
«Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки», Кейтлин Моран (Альпина нон-фикшн, 2014)
Известная британская феминистка Кейтлин Моран делится собственным опытом и с неподражаемым юмором рассказывает, каково это — быть женщиной в наши дни. Подростковые открытия, первая любовь, карьера, роды, аборты, материнство, пластические операции и "убийственные" стандарты красоты — Кейтлин Моран шокирующе откровенна и безжалостна в своих оценках. В книге, немедленно ставшей бестселлером, она потешается над собственными несовершенствами и высмеивает стереотипы современного общества в отношении "женского вопроса". В исполнении эксцентричной журналистки это получается уморительно и по делу.
Известная британская феминистка Кейтлин Моран делится собственным опытом и с неподражаемым юмором рассказывает, каково это — быть женщиной в наши дни. Подростковые открытия, первая любовь, карьера, роды, аборты, материнство, пластические операции и "убийственные" стандарты красоты — Кейтлин Моран шокирующе откровенна и безжалостна в своих оценках. В книге, немедленно ставшей бестселлером, она потешается над собственными несовершенствами и высмеивает стереотипы современного общества в отношении "женского вопроса". В исполнении эксцентричной журналистки это получается уморительно и по делу.