AD
Сентябрь.
Как же я любила шоколадные вафли. И печенье. Такое продолговатое, в шоколадной глазури. А еще запивать его молоком. Губы в шоколаде, счастливое чувство покоя. И запах молока. Я могла отказать себе в любых сладостях и продуктах, но этим десертом заканчивался любой мой ужин. Я грызла любимое печенье, а потом, размешав пищевую соду в 2х литрах воды, выпивала все залпом, чтобы через пять минут, скрючившись в туалете, казнить себя за любимые сладости. Меня выворачивало от и до. Я плакала и понимала, если так будет продолжаться, я умру раньше от рака пищевода, чем стрелка весов остановится на отметке, хотя бы 59 кг.
Октябрь.
Стрелка весов не движется. И я убираю весы как можно дальше. Увожу их к маме на новую квартиру и стараюсь забыть о существовании оных. Я решаю полностью не есть. Совсем. У меня нет анорексии, я просто хочу властвовать над своим телом и носить то, что мне нравится. Лишние несколько кг. Вот и все что мне нужно убрать. Время идет, и я хотя бы изредка ем, стараясь занять все свободное время учебой, работой, курсами и прочим.
Ноябрь.
За окном кружится снег и подвывает ветер в мое полностью закрытое окно. Я кутаюсь в шаль, одеяло, натягиваю шерстяные носки и кляну зиму, за грусть и одиночество. На обед были яблоки, а сейчас 3.50ч. Проснувшись внезапно от привычной боли, я не могу заснуть. Нахожу в шкафу среди всякой ерунды грелку, наполняю ее горячей водой и прикладываю к коленям. Суставы ноют и, кажется, что каждую косточку кто-то дробит на мелкие части. Тепло помогает, но ненадолго. В окно стучится рассвет, а я тихонько подвываю сквозь слезы не в силах терпеть боль. Костям не хватает кальция. Катастрофически не хватает. Но для меня в тот момент важнее лишние килограммы.
Декабрь.
Каждое день начинается с крови. Зубная щетка последней мягкости, но это не спасает. Десны болят, чешутся и кровят. Ненавижу утро за эти мучительные минуты в ванной. Вот и декабрь. Новогодний месяц с мандаринами и шампанским, с подарками и желаниями. Каждый год я уезжаю на этот праздник домой, и лишь в этом году не нахожу денег на поездку. Я встречаю новый год в своей холодной квартире, с пустым холодильником и гнетущим чувством тоски. 31 декабря мне просто не хочется жить.
Январь.
Почти половину вещей я отдала своей младшей сестре. Как ни странно, но она на два размера теперь меня больше. Ежедневно я пытаюсь что-то подтянуть, завязать потуже. Бесполезно. Лучшая подруга, увидев декабрьские фотографии, говорит ужасные слова: «Ты похожа на смерть.… Извини, но это страшная фотография». Я смотрю на себя в зеркало и не понимаю. Я такая же. Я нисколько не похудела. Если только чуть-чуть. Но никто не верит. А я не верю им. Мне нужно сбросить еще чуть-чуть.
Февраль.
Мне нечего носить и мы идем с подругой обновить гардероб. Магазин за магазином и все ничего. Наконец – последний. Выбрав одну вещь, мы разглядываем остальные, пока вдруг не начинают меняться местами пол и потолок. Я хватаюсь за ближайшую вешалку и вижу испуганные глаза подруги, слышу голоса девушек-консультантов и понимаю, что теряю сознание. Сил хватает, чтобы не упасть и хотя бы немного оставаться здесь, с ними, а не в темном беспамятстве. Я ошибаюсь в своем выборе и понимаю. Мне лучше было быть там. Там не так больно. Пальцы рук немеют, спина покрывается холодной влагой, и отнимаются ноги. Я полулежу на какой-то скамейке, пока кто-то вызывает скорую. Мне нужна чья-то помощь. Я понимаю, что выбраться сама в этот раз не смогу…
Март.
Я уезжаю проведать мамину квартиру и достаю запыленные весы из самого дальнего угла. Мне страшно. Переборов себя, встаю на стеклянную поверхность и вижу как, обгоняя друг друга, несутся цифры одна за другой. 49 кг. Радости нет. Счастья тоже. Лишь отчаянное желание, сжать гудящую голову и завизжать. Попросить у кого угодно лекарство от этих болей. Помочь некому. Почти каждый месяц я падаю: в метро, в магазинах, на улице или в парке. Плохо становится внезапно, и нет смысла предугадывать очередной приступ. Я просто знаю, что он повторится.
Апрель.
Ровно год, как я влюблена. Каким же он был для меня кумиром не так давно и что теперь? Я разглядываю свое отражение в зеркале и понимаю, что похорошела. Стала худее. И брюки на три размера меньше. Я нравлюсь себе, пусть не до конца, но нравлюсь. А он… Еще зимой он сказал, что любит худых и ему все равно что существует такая болезнь как анорексия. Ему нравятся красивые. Но меня он больше не интересует. Мне холодно. Я кутаюсь в теплые вещи и не понимаю, что в нем нашла. Ведь я такая очаровательная. Он не стоит меня. Меня пока никто не стоит. Еще пара килограммов и я буду самой красивой…
Май.
Ежедневно выметаю с пола клочья каштановых волос. Мои. Больше некому. Это не тревожит меня, пока однажды не замечаю залысину на правом виске. Несколько часов разглядываю ее, пытаясь осознать, что эта костлявая девушка в зеркале, с выпирающими ключицами и лысеющей головой – я. Осознаю и…набираю номер лучшей подруги: «Мне нужна твоя помощь. Мне надо остановиться. Это перебор». Стоп.
Июнь. Спустя год.
Лето. Я разглядываю девушек, смотрю на их длинные худые ноги и хрупкие ключицы, любуюсь веточками-ручками и выпирающимися скулами. И понимаю, что каждая выбрала свой путь осознанно, решив поставить очередной эксперимент над своим телом и собой. Я откусываю кусочек от шоколадного печенья и запиваю его молоком. Это мой тост за новую жизнь.
Алиса К.
Как же я любила шоколадные вафли. И печенье. Такое продолговатое, в шоколадной глазури. А еще запивать его молоком. Губы в шоколаде, счастливое чувство покоя. И запах молока. Я могла отказать себе в любых сладостях и продуктах, но этим десертом заканчивался любой мой ужин. Я грызла любимое печенье, а потом, размешав пищевую соду в 2х литрах воды, выпивала все залпом, чтобы через пять минут, скрючившись в туалете, казнить себя за любимые сладости. Меня выворачивало от и до. Я плакала и понимала, если так будет продолжаться, я умру раньше от рака пищевода, чем стрелка весов остановится на отметке, хотя бы 59 кг.
Октябрь.
Стрелка весов не движется. И я убираю весы как можно дальше. Увожу их к маме на новую квартиру и стараюсь забыть о существовании оных. Я решаю полностью не есть. Совсем. У меня нет анорексии, я просто хочу властвовать над своим телом и носить то, что мне нравится. Лишние несколько кг. Вот и все что мне нужно убрать. Время идет, и я хотя бы изредка ем, стараясь занять все свободное время учебой, работой, курсами и прочим.
Ноябрь.
За окном кружится снег и подвывает ветер в мое полностью закрытое окно. Я кутаюсь в шаль, одеяло, натягиваю шерстяные носки и кляну зиму, за грусть и одиночество. На обед были яблоки, а сейчас 3.50ч. Проснувшись внезапно от привычной боли, я не могу заснуть. Нахожу в шкафу среди всякой ерунды грелку, наполняю ее горячей водой и прикладываю к коленям. Суставы ноют и, кажется, что каждую косточку кто-то дробит на мелкие части. Тепло помогает, но ненадолго. В окно стучится рассвет, а я тихонько подвываю сквозь слезы не в силах терпеть боль. Костям не хватает кальция. Катастрофически не хватает. Но для меня в тот момент важнее лишние килограммы.
Декабрь.
Каждое день начинается с крови. Зубная щетка последней мягкости, но это не спасает. Десны болят, чешутся и кровят. Ненавижу утро за эти мучительные минуты в ванной. Вот и декабрь. Новогодний месяц с мандаринами и шампанским, с подарками и желаниями. Каждый год я уезжаю на этот праздник домой, и лишь в этом году не нахожу денег на поездку. Я встречаю новый год в своей холодной квартире, с пустым холодильником и гнетущим чувством тоски. 31 декабря мне просто не хочется жить.
Январь.
Почти половину вещей я отдала своей младшей сестре. Как ни странно, но она на два размера теперь меня больше. Ежедневно я пытаюсь что-то подтянуть, завязать потуже. Бесполезно. Лучшая подруга, увидев декабрьские фотографии, говорит ужасные слова: «Ты похожа на смерть.… Извини, но это страшная фотография». Я смотрю на себя в зеркало и не понимаю. Я такая же. Я нисколько не похудела. Если только чуть-чуть. Но никто не верит. А я не верю им. Мне нужно сбросить еще чуть-чуть.
Февраль.
Мне нечего носить и мы идем с подругой обновить гардероб. Магазин за магазином и все ничего. Наконец – последний. Выбрав одну вещь, мы разглядываем остальные, пока вдруг не начинают меняться местами пол и потолок. Я хватаюсь за ближайшую вешалку и вижу испуганные глаза подруги, слышу голоса девушек-консультантов и понимаю, что теряю сознание. Сил хватает, чтобы не упасть и хотя бы немного оставаться здесь, с ними, а не в темном беспамятстве. Я ошибаюсь в своем выборе и понимаю. Мне лучше было быть там. Там не так больно. Пальцы рук немеют, спина покрывается холодной влагой, и отнимаются ноги. Я полулежу на какой-то скамейке, пока кто-то вызывает скорую. Мне нужна чья-то помощь. Я понимаю, что выбраться сама в этот раз не смогу…
Март.
Я уезжаю проведать мамину квартиру и достаю запыленные весы из самого дальнего угла. Мне страшно. Переборов себя, встаю на стеклянную поверхность и вижу как, обгоняя друг друга, несутся цифры одна за другой. 49 кг. Радости нет. Счастья тоже. Лишь отчаянное желание, сжать гудящую голову и завизжать. Попросить у кого угодно лекарство от этих болей. Помочь некому. Почти каждый месяц я падаю: в метро, в магазинах, на улице или в парке. Плохо становится внезапно, и нет смысла предугадывать очередной приступ. Я просто знаю, что он повторится.
Апрель.
Ровно год, как я влюблена. Каким же он был для меня кумиром не так давно и что теперь? Я разглядываю свое отражение в зеркале и понимаю, что похорошела. Стала худее. И брюки на три размера меньше. Я нравлюсь себе, пусть не до конца, но нравлюсь. А он… Еще зимой он сказал, что любит худых и ему все равно что существует такая болезнь как анорексия. Ему нравятся красивые. Но меня он больше не интересует. Мне холодно. Я кутаюсь в теплые вещи и не понимаю, что в нем нашла. Ведь я такая очаровательная. Он не стоит меня. Меня пока никто не стоит. Еще пара килограммов и я буду самой красивой…
Май.
Ежедневно выметаю с пола клочья каштановых волос. Мои. Больше некому. Это не тревожит меня, пока однажды не замечаю залысину на правом виске. Несколько часов разглядываю ее, пытаясь осознать, что эта костлявая девушка в зеркале, с выпирающими ключицами и лысеющей головой – я. Осознаю и…набираю номер лучшей подруги: «Мне нужна твоя помощь. Мне надо остановиться. Это перебор». Стоп.
Июнь. Спустя год.
Лето. Я разглядываю девушек, смотрю на их длинные худые ноги и хрупкие ключицы, любуюсь веточками-ручками и выпирающимися скулами. И понимаю, что каждая выбрала свой путь осознанно, решив поставить очередной эксперимент над своим телом и собой. Я откусываю кусочек от шоколадного печенья и запиваю его молоком. Это мой тост за новую жизнь.
Алиса К.